Айрин

К.Ф. О'Берон, 2022

Беда не приходит одна. Она приходит с менестрелем. Несколько слов бродячего певца – и единственная наследница престола пускается в опасный путь. Теперь позади неё – погоня, отправленная разгневанной королевой, впереди – вражеские солдаты, маги и чудовища. Но разве такие мелочи остановят принцессу, выросшую с мечом в руках?

6. Плен

В большом зале маскргского замка шёл пир. Вдоль длинного стола, громко разговаривая и смеясь, сидели наряженные в бархат и шелка дворяне. Вокруг сновали слуги в жёлтых коттах, разнося пироги с мясом и рыбой, зажаренных целиком поросят, фаршированных фазанов, фрукты, щедро покрытое глазурью печенье… Гости отдавали должное мастерству поваров, отмечая, что хозяин не поскупился на драгоценные заморские приправы. Настоянные на травах вина лились рекой, а чёрное терпкое пиво закатывали в зал целыми бочонками. Принимая гостей, барон никогда не жалел денег и припасов. Каждый должен знать, что Стан-Киги способен позволить себе любую прихоть. И готов великодушно делиться с теми, кому благоволит.

Чтобы развлечь пирующих, в углу наигрывали весёлые мелодии арфист, трубач, барабанщик и два музыканта с виолами. Бодрые, временами фальшивые звуки музыки сливались со звоном серебряных кубков и стуком подносов, задорными выкриками жонглёров в причудливых нарядах, грызнёй своры собак, дерущихся из-за брошенных на пол объедков. По этой причине, сидевший на почётном возвышении хозяин замка не сразу услыхал слова пажа. Лишь после того, как юноша чуть ли не проорал сообщение в баронское ухо, Юрг Стан-Киги, нахмурившись, тяжело поднялся из кресла и вышел из зала. Его раздосадовала необходимость отвлечься от торжества, посвящённого победе над графом Рин-Раном, убитым в бою лично владельцем Маскрга.

В свои пятьдесят три года Стан-Киги сохранил физическую мощь и чудовищную энергию. Без труда обогнав юного слугу, он миновал изогнутый коридор, поднялся по лестнице и вошёл в богато обставленную комнату.

Изучающе оглядев шестерых мужчин, чьи лица отражали смятение и тревогу, барон приблизился к расположенному в алькове ложу. Откинув покрывало, безо всякого выражения посмотрел на бледное, измазанное засохшей кровью лицо мертвеца. Круто развернувшись, уставился на понурого рыцаря в жёлтой порванной накидке, стоявшего в центре напряжённо застывшей группы.

— Говори, — прорычал Стан-Киги.

Запинаясь под немигающим взглядом болотно-зелёных глаз, воин рассказал о произошедшем на распутье, утаив, что сдался в плен сам. По его словам, враги вынудили сделать это, направив в грудь самострел.

— Почему с вами не было солдат и слуг?

— Мы ехали в Гроссэ, в весёлый дом…

Грубые черты лица барона исказила презрительная гримаса:

— Пока я сражаюсь, чтобы преумножить власть и богатство, безмозглый сын тратит мое золото на шлюх… Но он хотя бы погиб как мужчина. А ты… ты должен был умереть вместе с ним и остальными!

Рванувшись вперёд, словно взбешённый медведь, Стан-Киги схватил рыцаря за горло.

— Трус! Я сдеру с тебя шкуру и засыплю раны солью!

Рыцарь, хрипя, вцепился в толстое мускулистое запястье барона, пытаясь освободится.

Внезапно Стан-Киги сам выпустил жертву. Держась за шею и глухо кашляя, воин осел на холодный каменный пол.

— У тебя лишь одна возможность остаться в живых, — барон угрожающе глядел на него сверху. — Только ты видел этих людей и можешь их опознать. Возьми дюжину ратников и немедленно отправляйся. Если к исходу третьего дня не приведёшь убийц — о твоей жуткой смерти будут вспоминать годами!.. Гринз! Выбери ещё четверых рыцарей и поезжай с ним. Если этот пёс попытается улизнуть — приволоки его в Маскрг на верёвке!

Широко шагая, барон покинул комнату, более не взглянув на убитого сына.

Айрин и Дерел бок о бок ехали по дороге, протянувшейся серо-коричневой лентой среди сочной зелени лугов. Позади трусили запасные кони.

Рыцарь убедил принцессу отправиться с ним на запад, заверив, что в Кинниарзе, большом портовом городе, наверняка отыщутся и карты, и знатоки географии получше Дерела. С их помощью Айрин выяснит, куда именно её занесло и как добраться в нужное место.

Принцесса быстро нашла общий язык с воином. Посчитав девушку равной по статусу, Дерел держался запросто — словно с боевым товарищем. При этом ни словом, ни жестом не преступал рамки дозволенного. Айрин нравились его открытость, энергия и оптимизм. В то же время она не соглашалась с некоторыми суждениями рыцаря.

Коротая дорогу, Айрин и Дерел много разговаривали. По большей части любопытная принцесса расспрашивала рыцаря, а тот с готовностью отвечал. Она выяснила, что Дерел Ук-Мак был вторым сыном небогатого дворянина из Миеры — отдалённой западной провинции Эмайна. После смерти отца, старший брат вступил во владение замком и поместьями. Самый младший остался с ним. А двое средних — Дерел и Синар — отправились на поиски счастья. Три года воевали в качестве наёмников. Потом Синар женился на дочери богатого столичного купца. Предлагал Дерелу заняться торговлей вместе с ним и тестем. Отказавшись, Дерел отправился на восток. Скитания привели его к самой дальней границе, после которой начинались неосвоенные земли. Там Дерел завербовался в королевские войска и прослужил на заставе почти девять лет. Сейчас возвращался домой, чтобы повидаться с родными.

— А потом чем займёшься? — поинтересовалась Айрин.

— Не знаю, — беспечно ответил рыцарь. — Быть может, всё-таки стану торговцем. Синар писал, что у него всегда найдётся место для меня.

— Но тебе эта идея не очень-то нравится, — определила принцесса, присмотревшись к собеседнику.

— Уж не знаю, как ты догадалась… Да, торговля не по мне, пожалуй, — с улыбкой признал рыцарь. — Не беда, поищу другое дело. А коли станет совсем худо — всегда можно вернуться в приграничье. Там найдётся работа. До самой смерти.

Заинтересовавшись, Айрин попросила Дерела рассказать о местах службы.

— Края те далёкие и дикие. Людей немного. Те что есть, живут в деревнях, похожих на крепости. Вокруг тын, внутри каждый мужик — боец. Иначе никак: в приграничье, чего только не случается. То кочевники нагрянут, то лесовики кого утащат, то вообще чудище невиданное незнамо откуда возникнет. Раз к примеру, пришлось нам древнее колдовство забарывать, которое в фиолетовом тумане путников ловило… Одно слово — суровые места и неспокойные. Зато народ там свободней, чем везде. И владетель тамошний, граф Арп-Хигу, человек достойный и мудрый…

С горящими глазами принцесса потребовала, чтобы рыцарь поведал ей историю о страшной магии, убивавшей людей. Дерел красочно рассказал о громадном колдовском валуне, оживавшем в ночи, и о том, как с ним совладали с помощью солнца по совету юного дворянина, увлекающегося волшбой.

— А ты чего ищешь в Вайле? — в свою очередь, поинтересовался Ук-Мак. — И почему путешествуешь одна? Бьёшься ты отважно и умело, но всё ж один супротив рати не боец…

Принцесса заколебалась. Рыцарь казался ей хорошим человеком. Но в памяти ещё был свеж урок, преподанный Ролло, считавшим, что не следует открываться первому встречному.

— Я путешествовала с… другом. На нас напали враги и он погиб. А в Вайле у меня очень важное дело, способное изменить всю мою жизнь.

Дерел кивнул. Он мало что понял, но расспрашивать не стал, видя нежелание спутницы говорить о себе. Да и явно печалили девушку такие беседы — вон как голову повесила…

Дорога, извиваясь гигантской змеёй, пропадала за высоким голым холмом. Ук-Мак ткнул пальцем и заявил:

— Бугор рыжей ведьмы. Мне рассказывали об этом месте в последнем трактире. Говорят, здесь была хижина старой колдуньи. Однажды она напустила порчу на жену местного владетеля и тот приказал челяди сжечь старуху вместе с домом. Когда огонь прогорел, все растения на возвышенности засохли и с тех пор ни травинки не выросло. А уже, почитай, семьдесят зим прошло.

— Почему — рыжей? — с любопытством спросила Айрин. — Ты же сказал, она была старухой. А у старух волосы седые.

Дерел небрежно пожал плечами:

— Может, тело оранжевое у неё, кто этих ведьм знает.

— Разве такое бывает? — изумилась принцесса.

— Отчего нет? Самолично видал человека — жёлтого-жёлтого, как спелая груша. Притом глаза у него отличались: левый чёрный, а правый — железный.

— Не может быть! — глаза Айрин округлились от удивления. — Где ты нашёл такое чудо? Тоже в волшебном приграничье?

— На заднем дворе отцова замка. Лежал наполовину прикопанный у стены.

— Мертвец?!

— Почему сразу мертвец? Он был вырезан из дерева. Такой здоровенный детина — мы с Синаром едва затащили его в опочивальню старшего брата. Ох, Коду и напугался тогда!

— Так желтокожий, оказывается, ненастоящий, — разочарованно протянула Айрин. — Такое не считается.

— Как это — ненастоящий? — оскорбился рыцарь. — Самый настоящий! Дубовый по меньшей мере.

— Да я не об этом.

— А о чём?

— Я думала, человек был такой же, как мы с тобой!

— Мы же не жёлтые, — рассудительно заметил Дерел.

— Ты опять не понял… — горячась, принцесса повернулась к спутнику и умолкла, разглядев хитрые искорки в его глазах. — Похоже, господин рыцарь, — совершенно другим тоном произнесла она, — вы меня дразните. Горе вам, вы упали в моих глазах.

Видя, что спутница говорит не всерьёз, Ук-Мак, не особо скрывая сдерживаемый смех, принялся оправдываться:

— Сударыня, вы не так поняли. У нас в замке действительно стоял большущий деревянный человек. Он крутился на палке и рыцари использовали его для тренировок с копьём. И да — один глаз у него был железным. Коду однажды выстрелил из лука: древко вытащил, а наконечник так и засел. После дождей от него ржавое пятно появилось.

— Ладно, — наигранно сжалилась принцесса, — я тебя прощаю. Но лишь потому, что история поначалу была занимательной.

— Поначалу? — переспросил Дерел. — По-моему, она и в конце ничего.

Он улыбнулся, довольный тем, что девушка отвлеклась от грустных мыслей. И сразу принялся рассказывать забавную байку о временах своей службы.

Прежде чем ночь звёздным пологом затянула землю, принцесса и рыцарь нашли подходящее для ночлега место. Не видя вокруг ни единого деревца, Айрин подумала, что придётся провести ночь без огня. У Дерела оказалось иное мнение.

Очистив небольшой участок земли, он вырыл узкую канавку. Насобирав пожелтевшей травы и множество толстых засохших стеблей растения с колючими листьями, сложил часть в приготовленную яму и развёл небольшой костерок.

Глядя на мягко сияющий в сумерках огонь, Айрин чувствовала растекающееся внутри тепло. А ещё приятное спокойствие. Не зря один из старых бойцов отцовской дружины сказал как-то раз на привале, что без костра душа не отдыхает…

Ук-Мак вынул из перемётной сумы закопчённый котелок, наполнил водой из деревянной баклаги и установил над огнём.

— Почти как печь! — восхитилась Айрин.

— Точно, — весело подмигнул рыцарь.

Он насыпал в воду каких-то чёрных зернистых ягод вперемежку с чуть подвявшими резными листьями. Когда варево закипело, отставил котелок в сторону, чтобы тот немного остыл.

Непринуждённо болтая, принцесса и рыцарь поужинали засохшими лепёшками, сыром и вяленым мясом. В конце Ук-Мак налил в помятую оловянную кружку настой из котелка и предложил спутнице:

— Отвар из ажины. Туда бы ещё кой-каких травок закинуть, но и так неплохо.

Айрин взяла кружку и потянула носом. Жидкость приятно пахла ягодами и дымом. На вкус тоже оказалась ничего.

Принцесса вернула кружку Дерелу. Тот снова наполнил её и неторопливо выпил.

Со стороны дороги послышались ржание и топот. В полумраке проскакал всадник: Айрин и Дерел увидели тёмный силуэт. Приметив угасающий свет костра, верховой остановился. Проехав немного по направлению к рыцарю с принцессой, громко спросил:

— Добрые путники, эта ли дорога ведёт в Гроссэ?

— Нет, — крикнул в ответ Ук-Мак. — Гроссэ в другой стороне.

Всадник взмахнул рукой, то ли благодаря, то ли прощаясь. Развернув коня, рысью двинулся назад.

— Не нравятся мне ночные путешественники, — с подозрением сказал Дерел, прислушиваясь к удаляющемуся стуку копыт. — Случается, конечно, что служба или нужда гонят человека и во тьме, и в ненастье. Но почему-то сейчас сердце мое неспокойно.

Айрин, памятуя о давешней встрече с разбойниками, ощутила лёгкую тревогу.

— Как поступим?

— Переночуем в другом месте, — откликнулся рыцарь, засыпая огонь землёй.

Собрав вещи, спутники вернулись на дорогу и ехали, покуда не добрались до группы невысоких холмов. Спрятавшись между ними, начали готовиться ко сну. Коней распрягать не стали — только стреножили.

— Первый посторожу, — объявил Ук-Мак.

Не дожидаясь ответа, устроился на склоне одной из возвышенностей, так, чтобы его силуэт не был виден на фоне неба. Уставившись в сторону дороги, рыцарь словно оцепенел. Почти не шевелясь, сидел, пока блистающий звездный узор ощутимо не сдвинулся к горизонту.

Разбудив принцессу, Дерел сообщил, что кругом всё тихо, повалился на расстеленный плащ и сразу заснул.

Ночь прошла спокойно. Айрин и Дерел были на ногах, едва небо порозовело на востоке, По очереди прогулялись за холмы. Наскоро перекусили и вновь двинулись на запад.

Солнце прошло полпути к зениту, когда путешественники наткнулись на рассекающий дорогу глубокий овраг. Шириной в двадцать-двадцать пять шагов и глубиной в четыре человеческих роста, он тянулся в обе стороны, насколько хватало взгляда. Крутые склоны поросли кустарником, где-то на дне, скрываясь под лопухами, журчал ручеёк. Прямо перед принцессой и рыцарем покачивался узкий подвесной мост.

— Пойду первым, — сказал Дерел, спешиваясь.

Взяв коня под уздцы, он кинул второй повод Айрин, и осторожно ступил на потемневшие от времени и непогоды доски. Ощутив под копытами пружинящую и покачивающуюся поверхность, гнедой жеребец заартачился. Поглаживая и что-то нашёптывая, Ук-Мак успокоил его и очень медленно двинулся дальше.

Подумав, что лошадей придётся переводить по отдельности, Айрин спрыгнула на землю. Привязала пару коней к одному из двух столбов, к которым крепились канаты моста. Увидела, что рыцарь уже почти у другого края, и тоже повела коня по качающимся доскам.

— Айри, назад! — внезапно крикнул Дерел.

Принцесса, с опаской глядевшая под ноги, остановилась. Подняла голову. Круп лошади рыцаря закрывал обзор, но девушка всё же разглядела троих солдат в жёлтых накидках, целящихся в Ук-Мака из луков.

Обернувшись, Айрин увидела ещё четверых лучников, поднявшихся из высокой травы.

— Сзади тоже! — крикнула она рыцарю.

Тот раздосадовано выругался.

— Эй, вы! — раздался новый голос. — Медленно идите вперёд. Руки держите на виду. Потянетесь к оружию — утыкаем стрелами, как фанерного гуся на ярмарке!

Не сдвинувшись с места, Дерел посмотрел вниз, оценивая высоту. Пробормотав проклятье, крикнул:

— Айри, без глупостей!

И пошёл к солдатам, расставив пустые руки.

Как только он ступил на землю, к нему подскочили ещё двое солдат, прятавшихся в стороне. Повалили, связали руки за спиной, отобрали меч и кинжал. Чуть позже, то же проделали с Айрин. Один из лучников протрубил в рог.

— Дела неважные, Айри, — констатировал Ук-Мак, повернув голову к лежащей рядом девушке. — Наш уцелевший приятель позвал подмогу. Всё-таки следовало отправить мерзавца к демонам, чтобы те сожрали его гнилое сердце.

— Не говори так, — возразила принцесса. — Отпустив его, ты совершил доброе дело.

— И теперь мы за него расплачиваемся, — саркастично ответил рыцарь.

Принцесса хотела поспорить, но солдаты подняли их и потащили по мосту обратно.

Земля завибрировала от ударов множества копыт. Слева вдоль оврага двигались несколько всадников. Каждый наездник вел нескольких лошадей без седоков.

Оказавшись возле солдат, охранявших пленников, воин, возглавлявший кавалькаду, радостно воскликнул:

— Отличная работа, парни! Когда вернёмся в Маскрг — награжу каждого серебром! А тебе, Жеги, за то, что провёл коротким путём к мосту — коня и пять золотых! А сейчас не мешкайте. Барон ждёт!

Несмотря на солнечный свет, бивший в узкое, настежь распахнутое окно, в серебряном шандале на столе горели две толстые восковые свечи. Отец баронессы Нувы, почтенный Грам Ларди, назвал бы это мотовством. В глубине души Нува и сама считала так же. И одновременно испытывала восхитительно постыдное удовольствие от своей расточительности. Это было символом её дворянского достоинства, ведь аристократы не экономят на мелочах.

«Поэтому они и разоряются через одного, а потом ходят, одалживаются», — Нува словно наяву услышала неодобрительный голос отца. Именно так бы он и сказал.

Баронесса замерла на миг, разрываясь между бережливостью и жаждой излишеств. Нет, отец не прав. Она же зажгла лишь две свечи из трёх! Она может… должна соответствовать… Она ведь теперь дворянка!

Страдальчески закусив губу, Нува протянула руку и погасила левую свечу. Печально вздохнула и продолжила доклад:

— Торговые пошлины в этом месяце принесли на сто девяносто семь золотых больше, чем в прошлом…

Королева первое время удивлялась, из раза в раз наблюдая одну и ту же картину. Но потом перестала обращать внимание, решив, что это какой-то обряд гильдии торговцев. В конце концов, плотники трижды стучат обухом топора по бревну, изгоняя злых духов, прежде чем строить избу. Почему бы и купцам не гасить свечи при подсчёте доходов и расходов?

— Ещё в этом месяце выросли продажи мёда, — баронесса поднесла к глазам плотный лист бумаги, испещрённый мелкими буквами и цифрами. Листок Нува удерживала тремя пальцами, оттопырив выпрямленный мизинец. Ей казалось, что это придаёт её пухлым, украшенным массивными перстнями, рукам, подлинно аристократическое изящество. — Купцы из заморья берут его с удовольствием. И нам есть что предложить! И домашнего, и дикого, хвала богам, очень мно…

В дверь постучали. Королевский телохранитель выглянул. Посторонившись, впустил в комнату герцога Риана и мужчину в поношенной одежде деревенского охотника.

Разглядывая дядиного спутника, Оланна поймала себя на мысли, что уже видела его — только в кольчуге и со знаками герцогского гвардейца.

— Ваше величество, — поклонился Риан. — Срочные новости.

Королева кивнула:

— Говорите.

Охотник согнулся в поклоне.

— Ваше величество, мы проследили путь принцессы до нистрандской деревни под названием Мистов. Её высочество переночевала на тамошнем постоялом дворе… Нам удалось узнать, что в то время, когда принцесса находилась в деревне, там сражались войска Нистранда и Крагира.

— Что с принцессой?

Оланна сидела выпрямившись, на застывшем лице не читалось никаких эмоций. Но Риан обратил внимание, как побелели тонкие пальцы, сжимающие резной подлокотник кресла.

— Неизвестно, ваше величество. Селяне ничего не знают. Мы обнаружили одиночный след — возможно, лошади принцессы. Сейчас наши люди идут по нему.

— Ещё они нашли Ролло, — вставил герцог.

Королева прищурилась:

— И что он рассказал?

— Он ничего не может рассказать, ваше величество, — опустил голову следопыт.

— Вот как, — глядя в пространство, ровно произнесла королева. — Герцог, есть вероятность, что принцессу захватили в плен крагирцы?

— Мы можем предполагать, что угодно, — взвешивая каждое слово, ответил Риан. — Но все догадки будут ложными, покуда у нас не появятся твёрдые факты.

Ощутив боль в руке, Оланна выпустила подлокотник.

— Распорядитесь, чтобы граф Рулд выяснил всё, что можно через своих соглядатаев…

— Он уже занимается этим, ваше величество.

— Хорошо. Тогда передайте Вистулу, чтобы собирал войска. Тихо и незаметно.

Герцог Риан пристально поглядел на правительницу Лассиса и с решимостью кивнул:

— Слушаюсь, ваше величество.

— Можете идти.

Дверь тихо стукнула, звуки шагов начали удаляться.

— Продолжайте, баронесса, — голос королевы прозвучал твёрдо и спокойно.

Нува с сомнением посмотрела на Оланну. На лице правительницы было то же невозмутимое выражение, что и до визита герцога со следопытом. Если, конечно, не считать мертвенной бледности, из-за которой владычица Лассиса стала походить на один из мраморных барельефов, украшавших саркофаги в королевской усыпальнице.

— Ваше величество? — голос баронессы дрогнул.

— Продолжайте, баронесса, — с нажимом повторила Оланна.

— Да, ваше величество, — Нува покорно потянулась за записями.