Цепь рода

К. Ограм., 2023

Сказ о трёх единокровных братьях – сынах великого отца Богдана, коего страшится цельный явный мир. Род их под покровом, так по промыслу небес княжество обрёл. Пока Богдан увязан в войнах, старший Богданович – сын Пересвет – со всей мудростью своей принял на плечи свои тяжбы нестабильного и разрозненного государства. Второй брат, Ярослав, с почтением отдался в помощь наследнику отца. Игорь, третий сын, не дюжит и не понимает своего места средь них. Обоим братьям не чета он. Не может стать никак полезным. Но судьба – сурова и непредсказуема. Именно она даёт знать, как крепко сковывает цепь, повязанная кровью.

Глава 14

Выбирай, Яростный человек

На улице было утро, когда Ярослав вышел из княжеских хором и с дружинниками, мрачнее тучи, направился на площадь.

— Матушка! Матушка милая! — услышал он знакомый голос и заметил Челубея, быстро идущего вслед княгине Неждане, что окружалась стражей.

— Чего это он? — спросил один из воинов Ярослава.

— Матушка, прошу вас, смилуйтесь. Упросите батюшку отпустить сынов его. Ну ладно моего-то? Он мог что брякнуть не подумав. Но Пересвета Богдановича-то за что?

Княгиня высокая, статная, семнадцати годов, как обычно, молча внимала. Старше выглядела Неждана. Взор из-под опущенных век очень редко заглядывал в лица людям. Одному Богу известно, сколь языков её прокляло, однако по прямому стану, суровому не по годам лицу и не скажешь, что подавлена чем-то иль сломлена.

— Матушка? Ну, что вы молчите?

— Уймись, Челубей, — громко бросил Ярослав, направившись в их сторону. — Не тебе оспаривать волю моего отца.

— Бог упаси! Как я могу? Дык за что ж их, хоть бы знать?

— Ступай, говорю. Парней погоняй. Игоря, по воле Бога, может, и отпустят скоро. А Пересвет и вовсе не твоя забота.

Челубей угрюмо махнул рукой и, понурив голову, удалился. Ярослав княгине собирался сказать что-то, да та уж далеко была.

— Ярослав!

Услышал князь. Дружинники склонили главы.

— Здрав будь, Огнедар.

— Здрав будь. — Они пожали друг другу руки. Оба глянули на воинов, что сопровождали их. Те проследовали за Челубеем, оставив говорить господ наедине.

— Я слышал, ты искал со мною встречи, — молвил Огнедар. — Прости. Семью не видел, почитай, как половину года. Сам понимаешь. Адельку обидеть — дорого обойдётся…

— Любит тебя сестра. А грозилась оскопить, помнится.

— В батьку нравом вышла. — Огнедар вздохнул с улыбкой. — Не второй ли день первенец Богданова под замком сидит?

— Да. Уж день второй.

— В чём дело, Ярослав? Пересвет приказ отца слышал. Что за дерзость?

— Сам всё знаешь, Огнедар… — подошёл к ним третий муж, коего Ярослав встретил уж мрачней. — Да и Вечезар молчать не будет за такой обман. Большую часть народа старик подымет. Даже те, кто был за мир, не рискнут быть трусами в глазах родов своих. А коль прольётся много крови, кто войско Богданово кормить будет?

— Не ты ли должен был, Рун, повлиять на расклад поблагостней? — Огнедар уколол говорившего глазами. — Девка та — Беляна — могла остаться с Пересветом и без брака, коль так он к ней привязан. Дочь Лучезара нам важнее.

— Нестабилен тот расклад. Союз не так нам важен, как спокойствие Сварога. Княжна иначе только в тягость.

— Нельзя пускать чернь до власти! Последний раз в крови купались. Сколь раз мне объяснять тебе да Пересвету. Как говорить к тому же велишь это Богдану?

— Здесь нам нужен мир.

— Весь народ не встанет.

— Ты ребёнком был средь них, как свой род покинул. И, видать, забыл, сколь много здесь решают узы.

— Хватит этих лясов. — В спор вмешался Ярослав. — Я скажу отцу всю правду.

— Интересно глянуть, — мрачно сплюнул Огнедар. — Что сказать велишь княжне-невесте, что в пути к Перуну?

— Всё проще, чем ты думаешь, — отозвался Рун, взглянув на Ярослава.

Глаза потупил князь и угрюмо скрестил руки.

— Я не Пересвет, как и не старший сын. Лучезар не стерпит это.

— Ты Богданович такой же.

— Я не наследник власти. Княжна отдана за надежду трона.

— Что же, видно, прав ты, — протянул надменно Рун, бросив взгляд на Огнедара. — В жёны Пересвет возьмёт княжну. Мы союз получим. Как народ восстанет, мы обрушим на него всё войско Богдана. Люд попередохнет, мы ж пойдём работать или же покинем земли эти как победоносцы. Лучезар на это взглянет — на обвал такой, дочь свою он заберёт. Что ж, исход достойный.

Рун склонил главу обоим, с кем он говорил, после прочь пошёл к хоромам. Огнедар и Ярослав проводили его взглядом.

— Без последствий выхода не будет, — глухо молвил Огнедар. — Совет соберётся через три денька. Думай, что сказать отцу там, раз решил поведать ты то, что все скрывали.

Богданович не отвечал. А что он ему скажет? Хоть и Ярослав отца не страшился, да прекрасно понимал, к чему могут привести необдуманные лясы. Мать не раз попадала под горячу руку Богданова, и, если бы не сын её, Бог знает, как отец всё ж зашиб бы Герду. Что за глупая женщина?…

Вспоминая мать, Ярослав только и слышал её убеждения, что он старший сын своего отца, что он должон наследовать власть его и богатство и никому боле не уступать. Но чем боле его та убеждала, тем слабее становилось само желание сына. На фоне её выделялась Крамола. Мать Пересвета, коя то и дело посылала сына своего с лакомствами к Ярославу, а в отсутствие недоброй матери дула ему в ухо. Почему Богдан продолжал бороться с первою супругой — Гердой, для Ярослава то было загадкой. Если б отец вовсе потерял к ней интерес, ярость её, возможно, бы угасла. А между тем, родила она Богдану боле, чем кто-то из жён его, — трёх дочерей и Захарку с самим Ярославом. Жаль, брат умер от какой-то неведанной болезни.

Огнедар ушёл. Ярослав так и стоять остался. И как поднял он глаза, взору его вдруг показалась маячившая неподалёку худенькая фигурка с светлою косой. Пригляделся. Понял, что не Беляна это, а кто-то иной. Он вздохнул и в размышлениях вновь поплёлся куда шёл. А из-за поворота за его уходом наблюдавший быстро прочь проследовал.