Итальянский поход Суворова: взгляд из Италии

Сборник статей

Сборник статей современных итальянских авторов, жителей тех мест, где шло победоносное войско А. В. Суворова во время Итальянской кампании 1799 года. Исследования построены на редких региональных источниках и архивах, краеведческой литературе и мемуарах, неизвестных в российской историографии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Суворов глазами итальянцев. От редактора

Итальянский поход — один из самых известных подвигов полководца. Неслучайно фасад музея Суворова в Петербурге обрамлен двумя знаменитыми мозаиками: его отправление в Италию из села Кончанского и переход через Альпы^[1].

В отечественной историографии кампания 1799 года описана достаточно подробно. Однако в европейской литературе дело обстоит иначе: начать с того, что сам термин Итальянский поход 1799 г. тут мало употребим — речь обычно идет в целом о войнах Второй антифранцузской коалиции (17991802), распавшейся после Амьенского мира. И это закономерно: к примеру, три итальянские победы Суворова во главе союзного русско-австрийского войска — на реках Адда и Треббия и при городе Нови — следует соотносить с разгромом австрийской армии в тех же краях (битва при Маренго, 14 июня нов. ст. 1800 г.), перечеркнувшим все первоначальные успехи коалиции в Италии. Но чего все-таки добивалась там эта Вторая коалиция?

…Когда весной 2011 г. в рамках перекрестного русско-итальянского года было решено торжественно водрузить мемориальную доску в Милане, на дворце Бельджойзо, где Суворов пребывал на три дня, с 18 по 20 апреля 1799 г. (подробнее см. нашу статью ниже), после разного рода консультаций, в том числе и с автором этих строк, возникло следующее предложение по ее тексту: «Во дворце Бельджойзо в апреле 1799 года останавливался фельдмаршал Александр Суворов, командовавший союзной русско-австрийской армией, освободившей в апреле-августа 1799 года Ломбардию и Пьемонт от французских завоевателей и сокрушившей миф о непобедимости армии Наполеона Бонапарта». Текст адекватно отображал сложившееся в отечественной историографии понятие об Итальянской кампании. Пожалуй, можно лишь выразить сомнения относительно Наполеона, с которым, как известно, Суворов впрямую не столкнулся. Но армия была именно наполеоновской.

Однако, после согласования с итальянской стороной, в Милане появился другой текст, который даем в переводе с итальянского: «В этом дворце в 1799 г. во время ЛомбардоПьемонтской кампании останавливался великий русский полководец генерал-фельдмаршал Александр Суворов». Как можно заметить, из окончательного текста мемориальной доски в итоге исчезло упоминание об австрийцах и французах, а главное — об «освобождении Ломбарда и Пьемонта»; при этом появилось выражение «Ломбардо-Пьемонтская кампания», в итальянской историографии мало употребимое. Подобная серьезная редактура ставит вопрос: что же именно делала союзная русско-австрийская армия в Северной Италии в 1799 г. — освобождала ее или нет?

Мемориальная доска на Палаццо Бельджойзо в Милане

Напомним вкратце обстоятельства Итальянского похода Суворова, одним из результатов которой стала, согласно местной историографии, «Первая реставрация в Ломбардии» — имеется в виду реставрация австрийского правления.

Возвращение сюда австрийцев предопределила уже первая победа Суворова, на реке Адда. В ночь с 15 на 16 апреля (ст. ст.) 1799 г. русская армия форсировала Адду и разбила противника. Пришедший из Милана 16 апреля французский кавалерийский полк также был разбит казаками. На следующий день, 17 апреля, австрийский корпус генерала Й.-Ф. Вукасовича взял в плен французских солдат, стоявших в резервном отряде и даже не ведавших, что битва уже ими была проиграна. Так, за три дня — 15, 16 и 17 апреля — решена была участь всей Ломбардии: перед русско-австрийскими союзниками открылся путь к Милану. Суворов назвал Адду «Рубиконом на дороге в Париж», заметим — не в Милан, который мыслился лишь как первый важный этап на пути во французскую столицу, в гнездо «революционной гидры».

Фельдмаршал Суворов остановился в Милане на три дня: впереди был поход далее на запад, в Пьемонт. На берегах реки Треббия он сходится с 35-тысячным французским войском под командованием генерала Макдональда: три дня, 6–8 июня (ст. ст.), шла отчаянная схватка, в результате которой французы опять были разбиты. Самая же важная битва той кампании произошла у Нови (совр. Нови-Лигуре), 4 августа (ст. ст.) 1799 г. Перед ее началом во главе республиканской армии в Италии встал Бартелеми Жубер, честолюбивый 30-летний генерал, решивший повернуть колесо фортуны, до сих пор не жаловавшей в Италии французов. Спустившись с Апеннин на равнину Жубер рванулся в бой, несмотря на превосходящие силы противника — 50 тыс. союзников против 35 тыс. французов. Развернулось одно из самых кровопролитных сражений той эпохи, завершившееся победой союзников.

После разгрома Жубера при Нови и в условиях осады республиканской Генуи Суворов планировал продолжить поход на запад, вдоль западного берега Лигурийского моря до южных земель Франции. Однако серия затяжных и неумелых действий австрийцев, а также события на других военных театрах, в первую очередь, в Швейцарии, помешали Суворову исполнить задуманное. В Асти, где находился штаб полководца, он получает неожиданное письмо императора Франца II, где объявлялось об окончании его военной миссии в Италии и о командировании русских войск в Швейцарию: там французы перешли в наступление, угрожая альпийский перевалам — Симплонскому и Сен-Готарду. Думается, что русского фельдмаршала мало утешило пришедшее тогда же от императора Павла I поздравление с победой при Нови, которая — в свете дальнейших событий — не возымела никакого влияния на общий ход войны с республиканской Францией.

В итоге в Пьемонте в 1799 г. плодами побед Суворова воспользовалась не легитимная Савойская династия, а те же австрийцы. Когда после ломбардской столицы, союзниками была взята столица пьемонтская, и Павел I вместе с Суворовым намеревался реставрировать там Савойского монарха (Карла-Эммануила IV), австрийцы его в Турин просто не пустили: становилось окончательно ясно, что им было нужно лишь русскими руками вернуть себе власть в Италии.

Что касается соседней Ломбардии, то после ухода оттуда русской армии, австрийцы сначала вели достаточно либерально по отношению к итальянским подданным, хотя однако не обошлось — чуть позднее — без репрессий (тем не менее не сравнимых с кровавой вендеттой, учиненной Бурбонами, не без деятельной поддержки англичан, в Неаполе). Когда же сюда, уже в 1800 г., в Милан, после победы при Маренго, вернулись французы и город стал столицей марионеточной Итальянской республики, тут произошла смена элиты, и к рулю власти пришли профранцузские настроенные горожане. Многим, в том числе князю Альберико Бельджойозо, принимавшему у себя во дворце Суворова, пришлось уйти в тень.

В результате Второй реставрации (1815) австрийцы вновь пришли хозяйничать в Ломбардию, однако тут стали вызревать сильные патриотические движения — нация стремилась избавиться от чужеземной, пусть и просвещенной опеки. После окончательного падения австрийского правления в 1860 г., всё с ним связанное стало очерняться. В ту эпоху действия Суворова в 1799 г. стали многими трактоваться как «реакционные»: русская армия, освободив край от одних оккупантов (французов), утвердила здесь других (австрийцев).

Как же теперь итальянцы видят Итальянский поход? Именно такую задачу поставил составитель данного сборника, который привлек итальянских авторов, жителей тех мест, где шло победоносное войско Суворова. Выстроился полноценный маршрут: Фриули — Верона — Милан — Павия — Ломеллина — Турин, с соответствующими исследователями, которые изучили редкие региональные источники, краеведческую литературу, мемуары.

Помимо этой ценной мозаики, из которой сложилась панорама похода, важно было выявить мнение современных итальянцев относительно суворовской миссии. В целом они сходятся в освободительном — от французских оккупантов — характере похода, но не без оговорок насчет австрийских интересов и идеалов Французской революции, пусть позднее и преданных Наполеоном. В итальянской историографии возобладала следующая трактовка той эпохи: французская республиканская армия, хотя и не лишенная эгоистических национальных интересов, несла на Апеннины идеалы «свободы, равенства, братства», в то время как Австрия (и поддерживавшая ее Россия), воспринимается как оплот «реакционной» абсолютной монархии, притязавшей, к тому же, на итальянские земли. Характерный эпизод: когда в 2011 г. (в рамках уже упомянутого перекрестного русско-итальянского года) было решено передать в дар Турину бюст Суворову, городские власти сделали всё возможное, чтобы от этого уклониться. Один туринский коллега-историк на мой недоуменный вопрос ответил так: «Наше сердце бьется вместе с французами…», имея ввиду, конечно, не национальный дискурс (пьемонтцы немало воевали с французами, отстаивая свою независимость), а идейный^[2].

Из собранных текстов видно, что теперь, спустя более двух веков, когда Италия стала единой независимой нацией, перестав служить интересам и прихотям соседних держав, на первый план вышли те характеристики Итальянского похода Суворова, которые были изначально дороги и в нашей отечественной традиции: отвага, риск, азарт, быстрота, верность и вера. Об этом свидетельствует не только наш сборник, но и всё растущий интерес в местном обществе к тому давнему сюжету. Среди последних событий назовем создание панорамы битвы при Нови, поход группы швейцарцев по суворовскому маршруту (лето 2019 г.), реконструкцию прибытия русских войск в Верону (сентябрь 2019 г.), проект «Суворов 220» — поход петербургских реконструкторов, повторивших осенью 2019 г., спустя 220 лет, маршрут перехода русской армии через Альпы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Конечно, второй знаменитый сюжет относится уже к Швейцарскому походу, который, тем не менее, был продолжением Итальянского — можно говорить о единой Итало-Швейцарской военной кампании.

2

В результате бюст попал в ломбардский город Ломелло, где ему были весьма рады (см. ниже статью М. Гранаты о пребывании там Суворова).