Тирра. Игра на жизнь, или Попаданка вне игры

Ирмата Арьяр, 2023

Самый непрошибаемый и загадочный мужчина на свете, королевской волей назначенный твоим женихом, отпускает тебя на волю, не желая навязывать себя. Что ты выберешь, земная девушка Тамара Коршунова, известная в мире Айэры как невеста Ворона Тиррина Барренс, – уйти в привычный и любимый мир или окунуться в чужую ненависть, интриги и магические тайны? Забыть или полюбить? Сыграть в чужую игру и победить – это по-нашему. Но за любое решение будет взята высокая плата.

Игрок находится в положении «вне игры»,

если он ближе к линии ворот соперника, чем мяч,

а также предпоследний игрок соперника.

Из правил игры ИФАБ

— Ты теплые вещи взял?

— Да, семь бутылок.

Из правил жизни полярников

Глава 1. ДЕМОНЫ СФЕРЫ СУАФ

— Тома! — окликнул меня чей-то голос, настолько тихий, словно в голове прошелестел.

Некому меня тут окликнуть этим именем.

От неожиданности я вздрогнула и поскользнулась на обледеневшем мостике. И лететь бы мне в бездонную пропасть, не будь перила каменными и надежными. Нет, разбиться мне не дадут: крылатая охрана хоть и держится позади, чтобы глаза не мозолить, но всегда бдит.

Стражник одним прыжком оказался рядом и поддержал под локоть, а за его спиной распускались волшебные крылья. Красивые и мрачные, как все в сфере Суаф, на что ни кинешь взгляд — от величественных горных пейзажей до суровых лиц крылатых магов, называвших себя Проводниками Смерти. У нас без всякого пафоса их назвали бы некромантами, но только потому, что нет иного слова для описания особенностей их потусторонней магии.

Так вот, о крыльях. Снаружи они у всех Воронов аспидно-черные, а изнутри — узорчатые, индивидуальные, как рисунок на подушечках пальцев.

У моего спутника, горбоносого стража Криаса, они были словно заиндевелые, изукрашенные морозом окна. Завитки узора непрерывно двигались, переплетались, рисуя родовой герб, расцветали дивными цветами и опадали вспыхивающими как звезды лепестками, складываясь в руны кланового девиза. Пляшущий ледяной огонь.

Интересно, каковы будут настоящие крылья у моего жениха Дэйтара Орияра, если он станет магом Нижнего мира? Ох, лучше не думать о нем! Сразу накатывает злость и отчаяние, а с каждым днем труднее с ними бороться.

Так вот, снова о магических крыльях. Это не только портативное средство передвижения мага, но и оружие, и банк данных. Знающие могли узнать по окрасу крыльев и родословную Ворона, и силу его дара, и еще много чего интересного. Незнающие просто восхищались дивным зрелищем. Надо ли говорить, что в крылья демонических Воронов я влюбилась еще в первом моем полете на спине одного из них?

Я бы и еще раз поскользнулась, чтобы полюбоваться на завораживающую красоту крыльев стражей Суаф. Но охранник, заметив мой восторг, быстренько схлопнул восхитительные крылья, и они исчезли, превратившись в простой скучный развевающийся на ветру черный плащ. Иллюзия или магическая подделка, копирующая свойства настоящего?

— Таинэ, вы в порядке? Не ушиблись?

— Все хорошо, Криас. Вы ничего странного не слышали?

— Нет. Все спокойно.

Растирая запястье, я изучала горный склон за спиной стражника. На голых скалах просто негде спрятаться. Да и маг проверял дорогу, вряд ли кого-то пропустил. Кто меня окликнул? Кто тут мог знать мое настоящее имя?

Никто, кроме старика Энхема Чесса, а он остался в приютившем нас небольшом замке. Да и знает дедушка Энхем только полную форму — Тамара. Ни в Верхнем мире, ни в Нижнем не приняты сокращенные формы имен. Тут и фамилий почти нет. Аристократы Верхнего мира имеют в качестве фамилии географическое название своих владений, знать Нижнего — название животного-покровителя рода или родового признака. К примеру, страж Криас принадлежал к клану Воронов Снежного Крыла, а направлялись мы к его родственникам по матери — в клан Белого Ворона.

Да-да, и в Нижнем мире не обошлось без белых ворон.

А были еще удивительные названия — Вещий Клюв, Ярый Глаз, Радужное Перо и прочие изобретения индейской… простите, суафской ономастики и антропонимики.

Если тонкий слух стража ничего не уловил, значит, голос прозвучал только для меня. И это не был зов о помощи. Скорее, предостерегающий окрик.

— Не нужно стоять тут долго, таинэ. — Криас начал терять терпение.

— Почему? Отсюда открывается потрясающий вид. Тут красиво.

И жутко.

Под ногами — бездонное ущелье, засыпанное снегом. Под снегом — острейшие ледяные торосы замерзшей реки. Справа ущелье расширяется, а река стекает в узкую и плодородную долину. Слева — резко сужается, но мост там не перебросить, помешают огромные ледяные глыбы замерзшего водопада, да и нависшие над пропастью скальные выступы не внушают доверия.

Как и сам мост. Крылатым магам мосты ни к чему. Он настолько древний и раскрошившийся, что кажется, будто это изъеденный рытвинами язык больного тролля. Еще один порыв сильного ветра, и обрушится.

Конечно, этого не произойдет. Мост не ремонтируют, но магия держит его в целости и тысячелетней сохранности, вместе с рытвинами и дырами. Защитная сеть оплетает конструкцию полупрозрачной серебряной, как изморось, дымкой. В Нижнем мире моя способность видеть узоры заклинаний даже обострилась. Тут все воспринималось ярче, насыщеннее. Даже воздух казался гуще и пьянил.

— Тут опасно, — ответил стражник. — Кроме того, нас ждут. Хозяйка замка вышла встречать вас лично, со всеми почестями, полагающимися будущей супруге хаора.

Прищурившись, я посмотрела вдаль. Мост через пропасть заканчивался столбами с железными воротами. Они были открыты. Как рассказал мне мой спутник, накачивая информацией перед визитом, открыты уже тысячу лет. С тех пор, как Орияр-Суаф покинул сферу, словно всплывший поплавок, и стал Орияр-Дертом, крепостью на грани двух миров.

Легенда гласила, что они закроются, когда сердце Суаф окончательно остынет или потеряет возможность вернуться в грудь Аорон-горы, в бывшую цитадель правителей сферы Суаф.

Между столбами стояли фигуры — высокая беловолосая женщина и два стража по бокам и чуть позади. Все трое приветственно, то есть всего на треть распахнули крылья, демонстрируя родовой окрас. Маги гнезда Белых Воронов отличались поразительной особенностью — ослепительно-белым нижним оперением без малейшего пятнышка, хотя обладали и гербом, и родовой мантрой. Считалось, такой эффект возникал оттого, что узор был тоже белым, и потому невидимым. Удобная отмазка.

А в голове все еще звучало эхо странного оклика — «Тома!». Знобкое предчувствие, накатывающая беспричинная тревога.

Только мой жених называл меня этим именем. А мой названный дедушка Энхем и мой опекун, по совместительству король Риртона, обращались иначе: Тамара. И больше никто не знал историю моего попаданства, кроме неизвестного злодея, который три года назад выдернул мою душу из родного мира и вселил в тело юной графини Тиррины Даниры Барренс. Этим летом мне опять исполнилось восемнадцать, сколько можно!

Пауза становилась уже неприличной, и я приняла решение:

— Отправьте курьера с извинениями, Криас. Я отменяю визит.

— Вы не можете! — Страж не сдержался, так он был потрясен.

— Могу. — Пожав плечами, я повернулась и зашагала обратно, скользя пальцами по шершавым перилам.

— Но…

Мой спутник не успел договорить, его прервал грохот.

Мост тряхнуло. Уши заложило, как при взрыве. Я закричала от ужаса. И сразу вспомнила из лекций по ОБЖ, что при обстрелах и взрывах нужно широко открыть рот, тогда есть шанс спасти барабанные перепонки.

А в следующий миг развернулись морозные крылья, и Криас, подхватив меня на руки, взлетел.

Одновременно раскрылись, искря синими огнями, два защитных купола, укрывая нас от осколков и возможных атак. Но их не последовало. Один купол создал Криас, второй — мое обручальное кольцо-амулет. И я с изумлением увидела, как от поредевшей группы встречавших нас магов, тоже укрывшихся щитами, взвивается еще одна сеть и ложится поверх разрушенного моста как гамак.

Пытаясь разглядеть в хаосе, куда делась встречавшая нас женщина, я не сразу поняла, что не только моста, но и древних ворот уже нет. На их месте поднималась пыль обломков столбов, растекались лужицы раскаленного железа, мерцавшие разноцветными бенгальскими вспышками.

Да, теперь легенду о воротах придется переписать, тут уже нечему закрываться. Никаких мифических препятствий к возвращению сердца Лаори-Эрля не стало.

— Что это, Криас? — крикнула я. Слух ко мне еще не вернулся в полной мере, звуки долетали как сквозь ватное облако. — Покушение?

— Бла-бла-бла-таинэ! — донеслось еле слышно.

— Не слышу!

— Не на вас, таинэ, — повторил стражник громче. — Возвращаемся!

— Нет! Теперь ни за что! Только вперед!

Он ничего не сказал. Наверное, слишком удивился такой непоследовательности, но решил не спорить с блаженной. Мощные руки сжали меня покрепче, а сияние защитного поля усилилось. Хлопнули огромные крылья, и Криас помчался к разрушенным воротам, рядом с которыми суетились воины и маги, вытаскивая своих соратников из-под обломков.

Если я брошу их в такой момент, спасая свою шкуру, никто из Воронов не простит мне трусости. И я сама себе не прощу.

Мне не позволили наблюдать за разбором развалин. Едва Криас опустил меня на площадку за воротами, рядом возникли двое из клана Белого Ворона.

— Просим пройти в замок, миледи, — поклонился тот, кто постарше, с легкой сединой в коротких черных волосах.

— Клан Белого Ворона рад видеть вас, таинэ. Простите за столь шумную встречу, — сказал второй, более молодой, но очень похожий на первого. Младший брат? Сын?

Криас, когда инструктировал меня перед визитом, кратко характеризуя свою тетку по материнской линии, не говорил, что у нее есть братья или дети. Вороны вообще предпочитают не говорить с посторонними о детях: это святое, и обсуждать малых и слабых они могут только в узком родственном кругу.

Я бросила взгляд на группу магов, осторожно освобождавших чье-то изломанное бело-черное крыло. Может быть, хозяйки замка. Заметив мой взгляд, младший дернулся, загородив плечом и полуразвернутым крылом то, что не предназначалось посторонним глазам — слабость членов дома, а значит, и самого клана.

— Благодарю, — кивнула я магам. — Сун Криас проводит меня дальше. Вы здесь нужнее, как мне кажется.

Старший благодарно взглянул на меня, но упрямо сжал губы и качнул головой.

— Я провожу вас, миледи, — с поклоном сказал он. — По нашим обычаям, высокого гостя обязан встретить и проводить в дом самый старший, хозяин или хозяйка, или глава клана. Пока наша госпожа не в состоянии исполнять обязанности хозяйки дома и правительницы клана, эта роль перешла ко мне, как старшему из ее кузенов. Мое имя Таррек.

Он не назвал свою должность, но я, разумеется, знала, кто будет мне представлен. Таррек, помимо того что был кузеном главы клана, вдовствующей сары Риандры, исполнял обязанности полководца клана Белого Ворона. И от Криаса, гордившегося родственниками, я знала, что Таррек — один из сильнейших магов Сферы.

— Хорошо, сар Таррек. Ведите.

За неделю жизни в Нижнем мире я уже разобралась с нехитрой системой титулов сферы Суаф. Собственно, у Воронов только один титул — хаор, повелитель всея сферы.

Всех остальных титуловали по старшинству в кланах. Старшие, главы родов и кланов — сар и его супруга, сара. Младшие — сун и суна. К детям сара обращались точно так же, не делая различий между подданными и семьей.

Тех, кто не входил в кланы, но имели право находиться в Суаф и подчинялись хаору, называли инни.

Я, как и любая невеста, не завершившая брачный ритуал, по этикету сферы была исключением. Еще не вошла в дом, но стою на пороге, еще не принесла клятву хаору, но и не чужая. Поэтому ко мне, как и ко всем невестам, прошедшим обряд обручения, обращались таинэ. Изначально слово означало «тайна». Невесть что, пришедшее в дом жениха.

И вот кому-то тайна мешает жить одним своим существованием.

Еще в крепости Орияр-Дерт я пережила несколько покушений. Мой жених отправил меня подальше от лап своей главной врагини — вдовствующей королевы Риаты, матери Артана Седьмого. Дэйтар убеждал, что сфера Суаф — самое безопасное для меня место. Но врагам понадобилась всего неделя, чтобы добраться до меня и здесь.

Впрочем, не все были согласны с моим выводом.

–…Покушение было совершено не на невесту хаора, я уверен, — донесся до моего слуха очень тихий голос Криаса. — Никто не знал, что таинэ Орияр решит поехать к Белым Воронам именно сегодня.

— Но сама поездка была неизбежна, — возразил сар Таррек. — Сара Риандра — сильнейшая вещунья сферы Суаф, таинэ Орияр не могла к ней не обратиться. Это несложно было просчитать.

Логично. И кто-то решил не допустить нашей встречи. Почему?

— Я надеюсь, сара Риандра жива, — прошептала я, чувствуя, как сжимается сердце и леденеют руки. Неужели вещунья пострадала из-за меня?

— Жива, без сомнений, — с фальшивой бодростью откликнулся Таррек, обладавший отличным слухом. — Я чувствую нить ее жизни, целители уже укрепляют ее. Значит, сару уже извлекли из-под завала. Да и сама она не последний по силе маг, хотя главное в нашем клане не сила, а острота зрения по обе стороны мира. Но все мы — перья в крыле Белого Ворона. Если он решит, что настала пора заменить перо, нам останется только смириться. Упавшее перо уже не прирастет.

— То есть предатель, покушавшийся на ее жизнь, — кто-то из вашего клана? Кто еще мог так быстро узнать о моем визите и активировать заранее подготовленное заклинание? — сделала я логический вывод.

И мои слова очень не понравились сару. Спина его напряглась, а косой взгляд, брошенный через плечо, полыхнул враждебностью.

— Мы сделаем все, чтобы найти виновника, кем бы он ни был, — хрипло проговорил маг и отвернулся.

Он остановился у высокой стрельчатой двери, ведущей в одну из башен — огромного высокого строения, сложенного из белого камня и увенчанного целым выводком башенок, как пенек опятами. Дверь тут же отворилась, и в лицо пахнуло теплым воздухом, наполненным ароматами пчелиного воска и парного молока.

— Здесь неподалеку детская кухня, — сказал мой охранник, заметив, как я принюхиваюсь, блаженно прикрыв глаза.

— Детская? — Мое недоумение только выросло. За неделю жизни в Нижнем мире я ни разу не видела детей.

— Для воронят клана готовят отдельно. — Криас продолжил просвещать меня о порядках сферы. — Дети, не прошедшие первую инициацию, очень уязвимы и привередливы в пище. А так как простой семье сложновато соблюдать требования магов, обычно молодняк собирают в особые места при главе рода. К тому же тут, в замке главы клана, они все защищены от любых бедствий, и с ними занимаются учителя вне зависимости от происхождения ребенка.

Надо же, суафиты додумались до детских садиков.

— А как же их матери? Не скучают? В Верхнем мире даже дети магов до семи лет воспитываются в семьях.

— У нас другая магия, — резко ответил шедший впереди сар Таррек. — Все, что нужно, матери дают ребенку до его рождения. А отцы — сразу после рождения. Мы — Вороны, миледи. Не люди, как вы.

— Но мы совместимы, раз демоны Нижнего мира берут в жены женщин Верхнего, и у них есть общие дети.

Мага даже передернуло. Совладав с собой, он медленно процедил, обратив на меня немигающий, полный гнева взгляд:

— Мы не демоны! Думаю, и сами демоны не согласятся с тем, что вы причислили Воронов сферы Суаф к их рогатому племени. У нас разная магия, разная пища, разное… Да все разное, даже человеческая сторона телесности! И если могут быть общие дети, то после тщательной магической подготовки, куда более длительной, чем верхний обряд Небес. Неужели вы не знаете, за кого выходите замуж, леди Барренс?

Я почувствовала, как вспыхнули щеки. Почему мои наставники не предупредили, что некоторые Вороны так болезненно воспринимают слово «демон»?

— Насколько я могла заметить, слово «демон» для лорда Орияра было вполне привычным, он даже не морщился. А в Верхнем мире не делают различия между разумными обитателями Нижнего. Получается, наши книги врут? Еще мы знаем, что потомки демонических рас становятся полноценными демонами только после двадцати пяти. И если Дэйтар на мне женится, демоном он не станет. Судя по вашим словам, и не сможет стать. Вы же не демоны. А полноценным Вороном он сможет стать?

Таррек ничего не ответил, но лицо его потемнело, а в глазах что-то мелькнуло. Такое тяжелое и черное, что мне стало страшно. Словно на меня прицелились из ружья. Но этот мрачный недемон развернулся и стремительно зашагал к арке в конце длинного коридора.

Странно, что меня ведут не через центральный вход, — отстраненно думала я, поднимаясь по винтовой лестнице следом за раздраженным саром. Он придерживал полы плаща, чтобы на крутых поворотах даже случайно не задеть меня. Я тоже аккуратно подбирала плащ, хотя уж он-то никогда не превратится в крылья. Мой охранник Криас преувеличенно громко топал в трех шагах позади.

— Ваши покои, леди Барренс, — толкнул сар черную кованую дверь и вошел первым.

— В детской башне? — удивилась я. Да и зачем мне покои? Я тут на день, не более.

— Мы отвечаем за вашу жизнь жизнью клана, — полоснул по мне острый взгляд мага. — Эта башня — самое защищенное место замка. Даже наши сокровищницы охраняются не столь тщательно, как наши детинцы.

Что-то не заметила я ни стражи, ни охранных заклинаний. Или все они снаружи? Что ж, посмотрим.

Я вышла на середину полупустого помещения и огляделась. Круглый этаж башни был разделен перегородкой. Половина круга отводилась под будуар, совмещенный со столовой и кабинетом. Здесь имелись диванчик, полка для книг, четыре резных стула и обеденный стол. Все предметы, как и деревянные панели на стенах, были обильно украшены резьбой. Вот от орнамента так и несло незнакомой мне магией Нижнего мира, темной и опасной.

В перегородке была дверь. Я заглянула, узрела неширокую кровать с резной спинкой, туалетный столик с зеркалом, стул перед ним и в углу — свернутый в рулон матрац для служанки. Скорее всего, ночью матрац перемещался в «кабинет». Здесь его просто негде разложить. Еще одна деревянная перегородка отделяла, по всей видимости, сектор туалетной комнаты.

— Позвольте вопрос, — кашлянул за моей спиной сар Таррек.

— Нет, это вы позвольте! С чего вы взяли, что я задержусь в клане Белого Ворона так долго, что мне понадобятся покои?

Да и еще и в самом верху одинокой башни. Келья, больше напоминающая узилище для важных пленников. Я не заметила ни одной боковой двери за весь путь. Ни одного не то что ребенка — живого существа. И не услышала ни звука.

Маг пожал широкими плечами. Пояснил сухо:

— Всем паломникам, ждущим предсказания от сары Риандры, выделяются покои сообразно статусу или место в общей спальне. Еще не бывало, чтобы предсказание давалось вещуньей в день прибытия вопрошающего. Всегда приходилось ждать. Всем. Скорость ответа не зависит от статуса, будь вы даже владычицей сферы Суаф по праву рождения и магии. Вас должны были предупредить об этом, таинэ.

И он бросил хмурый взгляд на моего стражника и своего младшего родственника Криаса. Тот покраснел, пробормотал:

— Я думал, госпожа поставлена в известность наставниками.

— Ты должен был выяснить.

— Не нужно устраивать показательные разборки, сар Таррек, — оборвала я начавшийся спор.

Он поморщился: я посмела прервать хозяйскую взбучку, как высшая по статусу. Но покорился, сменив тему.

— Если вам не нравится скудость обстановки, таинэ, я прикажу заменить мебель.

— Не нужно. Я не намерена задерживаться. Насколько я понимаю, сара Риандра тяжело ранена, и ждать пророчеств от нее придется слишком долго. Проведите меня к ней, я попрощаюсь, если она в сознании, и покину гнездо Белого Ворона.

Вороны переглянулись, а я напряглась: вот сейчас и выяснится, в ловушке я или все еще на свободе.

— Сун Криас, выйди за дверь, — скомандовал маг, временно исполняющий роль главы клана.

Я лишь удивленно подняла бровь, но оставалась спокойна. Во-первых, на мне кольцо Дэйтара. Даже два. И они уже показали себя в деле, как сильнейшие защитные амулеты. Во-вторых, какую бы неприязнь я не вызывала у Таррека, он не посмеет мне ничего сделать, сам же говорил, что отвечает за меня весь клан, а он — его временный глава.

Когда дверь за стражником закрылась, Таррек бросил на нее заклинание тишины. Оно растеклось не только по деревянному полотну, но развернулось, как парашют, и накрыло нас двоих. Похоже, в покоях стояли «жучки» — заклинания, позволявшие прослушивать все, что тут происходило, и кто-то через них за нами сейчас наблюдал, о чем сар был осведомлен.

— Не поймите превратно мои действия, миледи. Я выполняю приказ моего хаора.

— Какой? — Я уселась за стол и жестом пригласила мага сесть напротив.

Он остался стоять. Правильно. Так, не смещая центра сферы тишины, проще удерживать заклинание.

— Приказ хаора Дэйтара был однозначен: клан Белого Ворона должен сделать все, чтобы помочь вам открыть путь домой, в другой мир. Более того, в моих интересах сделать это как можно быстрее. Не буду скрывать: я отношусь к той части аристократии Суаф, которая категорически не одобряет брак хаора с вами, чужачкой. Ваша душа пришла из мира с неизвестными нам магическими свойствами, которые могут нанести непоправимый вред правящему роду и всей сфере. Потому что мы не готовы к неизвестности. Слишком велик риск. Чем скорее вы вернетесь в свой мир, тем лучше.

Что ж, карты открыты. Передо мной не враг, но и далеко не друг. Более того, тот, кто никогда не станет другом. Тем не менее, Дэйтар доверил ему мою тайну. Можно смело вычеркнуть белокрылого из подозреваемых в покушении на хозяйку замка. Этот вояка не станет рубить исподтишка.

— Я ценю вашу откровенность, сар Таррек.

Он, поморщившись, дернул головой, отметая мои вежливые словесные расшаркивания.

— Леди Барренс, я надеюсь на вашу откровенность в ответ, когда это будет необходимо. Чем более вы будете открыты, тем легче и быстрее мы найдем путь к вашему миру. Это сложная задача. Но тот, кто хотел сделать ее невыполнимой, устранив нашу сару, сильно просчитался. Я открою вам тайну нашего рода и назову причину, почему вы должны здесь остаться на какое-то время, если действительно хотите вернуться в родной мир.

Он устремил на меня пристальный взгляд, а в голову неожиданно и нагло вторглись ментальные щупы — словно вонзились острейшие когти. И моя хваленая «естественная ментальная защита» их пропустила!

Я не успела охнуть, как когти разжались, и о нападении напоминало лишь легкое головокружение и фантомное эхо боли.

— Что вы себе позволяете! — вскочила я, как только смогла двигаться.

— Простите, таинэ, — поклонился наглец без малейшего раскаяния. — Я должен был убедиться в искренности вашего намерения, прежде чем…

— И как, убедились? — вне себя от ярости процедила я.

— Да. — Мерзавец так и не осмелился поднять взгляд, хотя спину выпрямил. — Вы действительно хотите увидеть звезды своего мира больше, чем родовой амулет Орияров и бриллиантовый венец правительницы Суаф.

— Как у вас получилось обойти мою защиту? — Враз обессилев, я упала обратно на стул и сжала пылающий лоб ладонями.

Белокрылый скользнул к столу и положил на стол камушек, на мгновение блеснувший яркой алмазной гранью и снова превратившийся в мутную стекляшку.

— Мне передали ключ, созданный вашим наставником, магистром Нэйсоном. Он был одноразовый, создан только ради единственного вопроса. Это было тайное условие нашей помощи вам.

Я с ужасом разглядывала стекляшку. Ключ! Если менталист Нэйсон, которому я так доверилась, что подпустила к самому святому — моей памяти, моей личности, моему щиту, ограждавшему от таких, как он, — если этот старый предатель смог создать одну отмычку, где гарантия, что он не сделает их еще сотню? И куда смотрел мой жених? Или благословил этот взлом? Все что угодно, лишь бы избавиться от невесты и стать полноценным магом Нижнего мира, правителем сферы?

Стало горько как никогда. Зачем он так со мной? Разве я за него цеплялась? Навязывалась в жены?

— Миледи, не вините никого в моем грехе неверия, — неожиданно маг опустился на одно колено там, где стоял. — Я, Белый Ворон Таррек, признаю вас, леди Барренс с истинным именем Тамара, как таинэ моего хаора. И доверяю вам тайну моего рода. Она состоит в том, что нет у Белого Ворона вещунов и вещуний более сильных, чем он сам…

Я едва не расхохоталась. Спасло меня, что я успела закрыть лицо ладонями и заглушить смешок, превратив его в невнятный звук. К тому же спинка стула заслоняла стоящего на колене мужчину.

–…и дар его вещего духа переходит к главе клана в тот же миг, когда сара или сар законно принимает на себя регалии власти.

Мне стало не до смеха. Отняв руки от лица, я спросила:

— Вы хотите сказать, что дар леди Риандры теперь ваш? Да встаньте же, я почти не вижу вас, а хотелось бы взглянуть вам в глаза.

Таррек поднялся на ноги.

— Увы, если бы все было так просто! — вздохнул он. — Временный управляющий не имеет прав на регалии власти, пока не коронован венцом главы рода. Точно так же венец и жезл хаора сферы Суаф не могут быть переданы никому иному, пока жив законный наследник Дэйтар Орияр, хотя он не может их принять, пока остается в плену Верхнего мира.

— Говорите проще, сар Таррек, я ничего не понимаю в ваших традициях, — взмолилась я. — Наследник дара и временный правитель, наделенный властью, это не одно и то же?

— Нет. — Уши управляющего слегка покраснели. — Более того, дар покидает негодный сосуд временно или навсегда…

— Сар Таррек!

— Госпожа больна и великий дар ее покинул, — торопливо добавил велеречивый вещун. — Но он еще в миру, Белый Ворон не может лишить дара своих птенцов. Нам нужно найти того, кто осенен светом великого дара…

Я не сдержала рык, словно какой оборотень, а не девушка в восемнадцатилетнем теле, и маг поспешно оставил высокий стиль.

— Нужно найти временного хранителя дара и доставить его или ее в замок. Если госпожа Риандра очнется, она с большой вероятностью сможет указать на хранителя, если только он не явится в замок сам.

Наконец-то! Мудро, ничего не скажешь. Два вида власти, духовная и мирская, разделяются на двоих, пока не очнется или не найдется настоящий наследник или правитель.

Минуточку. Получается, и с временно отсутствующим в сфере хаором не так все просто? Мирская власть временно принадлежит его наставнику и советнику, а духовная, то есть магическая — кому? Хорошо бы выяснить, пригодится.

— И как быстро приходит хранитель дара? — спросила я.

— Наш клан небольшой, в течение трех дней придет, если госпожа не очнется раньше.

— Так долго?

— Ему нужно время, чтобы проявился дар, время осознать и принять его, и время прийти.

— То есть он может и не согласиться с миссией?

— Такого еще не было, таинэ.

— Хорошо. — Я смирилась, поняв, что из замка в ближайшее время не выбраться. Или принять поражение от того, кто устранил вещунью, или ждать. — Все-таки проводите меня к саре Риандре. Хочу узнать, в каком она состоянии.

— Пока рано, госпожа.

— Я чувствую свою вину в случившемся, сар Таррек. Если бы я воспользовалась порталом…

Он пожал плечами.

— Даже если не принимать во внимание требования к паломникам и ваше желание посмотреть на горные пейзажи, это было бы ошибочным решением. Тогда и вы пострадали бы с высокой степенью вероятности. Вы не заметили, вероятно, но заклинанием взорван как раз наш единственный портальный круг. Он располагался перед самыми вратами, на выходе с моста, потому и мост оказался разрушен. В самом замке нет портального круга. Кроме того, нашей защитой заблокированы личные порталы для всех, кроме главы клана и правителя Суаф.

Как же он велеречив! Но хотя бы информативен.

— Но я с удовольствием покажу вам замок, если вы не хотите отдохнуть с дороги от потрясений.

— Позже отдохну. Пусть пока слуги приготовят ванну.

— Как скажете, таинэ. — Маг развеял заклинание тишины. — Прошу следовать за мной.

И я уловила знакомый жест — Белый Ворон коснулся серьги в ухе, будто был некромантом, а камень в серьге — чеером. Вот только камень был не черным, а словно покрытым изморозью.

К моему удивлению, стражника Криаса за дверью не оказалось. А ведь его никто не отпускал.

— Вы не только вещун, менталист, но еще и некромант? — спросила я, следуя за саром. Чем больше знаешь об окружающих, тем целее голова.

— Нет, миледи.

— Но у вас чеер. Им пользуются только некроманты.

— Их делают некроманты. А пользуются все, кто может говорить с заключенным в камне духом, — с усмешкой ответил маг. — Все Вороны могут говорить с умершими. Можно сказать, все Вороны с этой точки зрения — некроманты. Но не все могут поднимать мертвецов и связывать духов. Кстати, некоторые сильные менталисты тоже могут говорить с духами, привязанными к чеерам. Ваш наставник Нэйсон, например, обладает такой силой. Но менталисты не могут призвать духа из астральной или ментальной сферы, или привязать его. Они считывают ближайший к живой и мыслящей материи, самый яркий и громкий слой.

Самый яркий слой? Может быть, моя способность видеть заклинания как-то с этим связана? Я так задумалась, что едва не упала — оступилась на щербатой ступеньке и пошатнулась. Но маг успел подставить руку, прикрытую узорным наручем, и я устояла.

— Вы не только слышите духов, но и видите, сар?

— Конечно. Иначе как бы мы летали в мире за гранью? Мы — проводники, таинэ. Наши стражи сопровождают души умерших к иным сферам, куда им предназначено направиться. Или сопровождают души медиумов, путешествующих по сферам. Потому мы и уверены, что ваша душа не могла проскользнуть незамеченной сквозь все сферы в мир Айэры. Только с ведома кого-то из наших. Вас встретил Ворон и проводил, куда велел ритуал и тот, кто его проводил, кто сумел принудить Ворона Суаф и заставить его замолчать.

— То есть вашего проводника убили?

— С высокой вероятностью.

— Почему вы так уверены?

— Мы, Вороны, все связаны духовно, миледи. Мы — Проводники Смерти, а там обнажается все. Младшим сунам сложно что-либо утаить от старших саров. У нас почти нет преступлений, ибо возмездие последует незамедлительно. Но не буду скрывать, отщепенцы есть везде, в любом обществе.

— И убийцу… точнее, того, кто провел ритуал, можно найти? Может остаться какой-то след, если прошло так много времени?

Сар задумался, прежде чем ответить.

— Будь у Дэйтара Орияра полная сила и власть, то есть стань он хаором на деле, он смог бы найти след, невзирая на то, сколько прошло времени. Но увы, он не может. И даже сильнейшая вещунья не даст гарантии, что поиск будет удачен, а наша сара Риандра — высший мастер, может далеко прозревать в обе стороны стрелы времени.

— А вы можете? Ну хотя бы попытаться! Вы же вещун, и мне говорили, вы сильный маг.

— У моего дара, увы, несколько иной характер. Это сравнимо с воинским искусством. Кому-то более удается рубка на мечах, кому-то рукопашная, а третьему — стрельба из лука. Так и с вещим даром. Я воин, страж, мои предвидения связаны только с такими заданиями. В поиске путей я слеп, потому не я, мужчина, стал главой клана, а Риандра.

— Но есть же еще маги! — упорствовала я.

— Посвящать в вашу тайну кого-то иного, кроме хранителя дара Белого Ворона, неблагоразумно. О вас знает ограниченный круг лиц, пусть он таким узким и останется.

Ага, — смекнула я. Тут «жучков» нет. На винтовой лестнице маг спокойно говорит о моей тайне и наших планах, не заботясь о пологе тишины.

Мы добрались до выхода из башни, и временный правитель клана предостерегающе поднял ладонь.

— А теперь прошу вас, таинэ, не затрагивать в разговоре важных тем, долженствующих остаться тайной.

— Разумеется, сар Таррек.

Позже я разобралась в странном устройстве башни. В мои покои, венчавшие ее вершину, как шляпа гриба, вела центральная винтовая лестница. И боковых дверей в этом колодце со ступеньками действительно не было. Детские комнаты были расположены вокруг «колодца» по окружности, и никаких лестниц к ним не вело — зачем они крылатым Воронам? Все пользовались окнами с широченными карнизами.

Лестницы, все же имевшиеся в замке, были данью вежливости человеческим женам, немощным старикам, временно обескрыленным больным и раненым Воронам, да еще слугам из племени людей, каким-то чудом попавших в Нижний мир. Впрочем, сторожевые собаки и еще какая-то неопознанная домашняя живность (кошек я не встретила за все время жизни среди Воронов) тоже не имели крыльев.

Физиология крылатых хозяев диктовала особенности архитектуры «гнезд»: замок украшали бесчисленные башенки с опоясывающими их балконами без перил, множество широких и высоких как двери окон с посадочными площадками и магическими решетками. Поэтому света в помещениях было очень много, в отличие от слепых человеческих крепостей с узкими бойницами вместо окон. И все залы и коридоры были очень просторными и с высоченными потолками, вполне можно летать.

Это еще раз убедило меня, что выбор моих темных и тесных покоев диктовался не только вопросами безопасности, и в любой момент комнаты могли стать клеткой для птички Коршуновой. Мало ли что вещунья усмотрит, прозревая мою судьбу?