Сероглазая Ворона

Антон Ганюшкин

Волосы цвета вороного крыла, пронзительный взгляд серых глаз, тонкая, как меч, фигура. Ее зовут Бренна. По ее утверждению, она величайшая наемница во всех королевствах. Она живет в мире магии и звона мечей, среди воинов, монстров, волшебников и прочих маргинальных и неадекватных личностей, к коим Бренна любит себя причислять. С этим можно согласиться, стоит только вспомнить ее приключение, когда она… а впрочем пусть наемница сама обо всем расскажет.

© Антон Ганюшкин, 2016

© Урсула Вуд, дизайн обложки, 2016

Корректор Юлия Шибкова

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я правда не знаю, с чего начать свой рассказ. Ты ведь и так почти все знаешь обо мне и о событиях из моей удивительной и насыщенной жизни наемницы. Разве это не твоя работа?

— Р-р-р-р…

Нет? Хорошо, можешь меня не уговаривать, я расскажу. Мне как раз пришла в голову мысль поведать тебе истории из моего далекого прошлого. Тогда я только начинала путь, который избрала для себя, хотя правильнее будет сказать, путь, который выбрал для меня мой отец, Отрекшийся от Имени и Рода Черный Жнец, самый известный головорез во всех королевствах, на бескрайних просторах морей и на далеких островах. Его отряд наемников наводил ужас на всех, кто имел неосторожность оказаться на их пути. Он брался за самые сложные поручения и миссии, его называли безумцем, и он был именно таким. Отец мог догнать мчащегося скакуна и одним ударом повалить на землю, а потом вскинуть его себе на плечи и зашвырнуть на другой конец леса.

Как его дочь я всегда была на передовой, сражаясь с ним плечом к плечу, ловя каждый его укоризненный взгляд, каждое замечание по поводу моей техники и глупых, но не простительных ошибках, допущенных мной на поле брани. Я жила среди убийц, воров и работорговцев, рядом с конокрадами, мошенниками и душегубами, так что, естественно, я была, как в прочем и остаюсь, грубой, своенравной, жестокой девушкой, которая хватается за меч при каждом косом на нее взгляде. Отец не воспитывал принцессу, сидящую в замке, я и принцев на белом коне в юности видела всего-то пару раз, и то, когда с ними сражалась.

Так продолжалось какое то время, и вот однажды мой отец покинул меня и свой отряд в погоне за силой и могуществом. Жнец исчез. Отряд распался, никто не захотел идти за мной как за лидером. Бывшие наемники и братья по оружию отца стали прислуживать и биться за других хозяев. Кто-то погиб в бесконечных воинах, другие умерли в объятиях любимой, когда ее муж вдруг слишком рано вернулся с работы, были и такие, кто решили начать новую жить в мире и любви, а для наемника это сродни смерти.

Я осталась одна.

Кажется, я затянула со вступлением, если так, то давай я перейду к своему первому рассказу. Он получится очень коротким, так что не зевай и внимательно слушай. В нем ты сможешь немного понять, в каком мире я живу и кто я такая. Не волнуйся, хоть это приключение было и не долгим, но в нем нашлось место и сражениям, и любви, предательству, неожиданному открытию и, возможно, морали, если сможешь ее там найти.

Ворона и невеста колдуна

Я сидела в кабаке, в деревне на границе нескольких королевств, названия которых все равно ничего не значат. Деревня как деревня, люди как люди, кабак как… а впрочем, в каждом из них чувствовалась своя атмосфера. Деревянные покосившиеся столы, флегматичный хозяин, протирающий без устали один и тот же стакан, черепа оленей, развешанные на стенах, смотрели на посетителей пустыми глазницами. Горели свечи и лампы желтым спокойным светом, менестрель рядом с одной из стен распевал песни о парне, который подложил в шкаф своего соседа бешеного барсука. Барсук покусал соседа, а парень, наблюдавший за этим, хорошенько посмеялся. Вот такой кабак: пьяницы на полу, картежники за столами и деревенские мужики, пристально разглядывающие меня. Последние не сводили с меня своих глаз с самого моего прихода, и вот, видимо, набравшись храбрости, двое из четырех товарищей встали из-за стола и подошли к моему столику, стоящему почти в самом углу. Я, положив ноги на стол, пила совсем не плохое местное вино и насвистывала мелодию менестрельской песенки, которая мне ужасно понравилась.

— Наемница? — спросил молодой широкоплечий парень.

Я удивилась, но не стала ничего говорить, решила дать им шанс самим понять и увидеть, что я совсем не похожа на принцессу или монашку, блуждающую по окрестностям и дарящую всем благословение своего божка.

— Садись! — рявкнул мощный старик с огромными кузнецкими кулачищами. — И не задавай глупый вопросов. У нас есть работа для такой, как ты.

— Знаете, кто я такая и как меня зовут?

— Нет, видим тебя впервые в нашей деревне, — прищурился парень, похожий на старика.

— Ясно, ну, что там у вас? — разочарованно спросила я.

У меня была причина расстраиваться: наемники, как бы глупо это ни звучало, сражаются не за королей и их цели, они сражаются за деньги, и чем их больше, тем охотнее наш брат машет мечом. Но кроме того мы беремся за работу ради опыта и имени, известность добавляет пару десятков, а то и сотен монет сверху назначенной награды. «Свирепый варвар» — неплохо, «Бешеный пес» — сойдет, «Крушитель черепов, пожирающий сердца своих врагов под кисло-сладким соусом» — шикарно. Этим двум крестьянам можно было наврать все что угодно, рассказать, что я убиваю драконов и даже богов, но вряд ли от этого у них стало бы больше денег, так что я прогнала мрачные мысли, осушила бокал и стала внимательно их слушать.

— Дело в том, что у нашей деревни большие проблемы с местным колдуном, — начал парень. — Спасу от него нет.

— Колдун? — я слегка удивилась. — Всегда считала, что колдуны и люди вроде вас — это птицы разного полета.

— Может, оно и так, да и лучше бы и было, — нахмурился старик. — А по факту этот старик похищает наших женщин, губит урожаи, требует золота. Помогите нам.

Настоящий монстр, если верить их словам, появился в их деревне, только вот колдунами так просто никто не становится. Книги, обучение стоят огромного состояния, абы кто колдовством просто не может заниматься. Так и почему колдуну, работающему чаще всего на королей и живущему в роскоши, приезжать в глухую деревушку и заниматься похищениями и вымогательством у крестьян, которые большие деньги видели только… хм… да никогда. Мне это не понравилось сразу же, но выбирать в тот момент мне было не из чего, а сидеть и скучать в таверне надоело.

— Цена вопроса? — я была как всегда прямолинейна.

— Пятьдесят. — переглянулись крестьяне.

Я расхохоталась.

— Сто! — они напряглись, и их лица покраснели.

— За колдуна пойдет. — не думай, что я так дешево продаю свои услуги, я только разогревалась.

— А за кого еще? — настороженно спросил старик кузнец.

— За троллей и гоблинов отдельная цена.

— Что? Какие еще гоблины? — хором крикнули мужики, да так громко и неожиданно, что менестрель резко дернул рукой и порвал одну из струн на лютне.

— Колдуны одни по земле не ходят, им всегда нужны помощники, охранники, да мало ли еще кто и для чего. Колдуны же почти все люди старые, каждому из них лет по пятьсот не меньше, такие и с горшка без посторонней помощи не встанут.

— Тогда сто десять. — начал поднимать цену старик.

— А я упоминала про легионы оживших мертвецов?

— Сто двадцать.

— О, и давайте не будем забывать про прирученных драконов, на которых колдуны путешествуют из королевства в королевство.

— Сто тридцать.

— Ах, и самое главное, чародеи — это в первую очередь магия: огненные шары, ледяные стрелы.

— Сто сорок.

— Четвертование посредством телекинеза.

— Сто пятьдесят.

— Перенос человека в измерение с плотоядными растениями.

— Что? Плотоядные… — старик взмолился. — Сто шестьдесят, это все что мы можем вам дать.

Парень сидел рядом и мотал своей головой как бешеный, ища в кабаке других мечников, но, никого не найдя, со свирепостью дикого кабана взглянул на меня.

— Тогда по рукам. — я ударила ладонью по столу, и у менестреля лопнула еще одна струна. — Половину денег вперед.

— Значит по рукам, вернете наших женщин и убьете этого распроклятого колдуна.

— Да, да, спасу я ваших ненаглядных девиц, деньги пожалуйста.

— Нет, не так быстро, как мы можем тебе верить? Возьмешь их, и больше мы тебя не увидим. Сделай работу и получишь деньги. — рявкнул парень.

— Вставать с удобного стула, бросить здесь бутылку хорошего вина, веря в ваше обещание заплатить мне за работу? Я не первый день живу на этой земле, и пока я не увижу здесь мешочка с золотом, мой меч останется в ножнах.

— Где же ваша же честь?

— При чем тут она? — я вынула кинжал из своего сапога. — Возьми, убьешь колдуна и спасешь женщин или отправишься в желудок троллю помощнику, так или иначе денек ты проведешь очень интересно и насыщенно.

— Уйди! — старик толкнул парня, да так сильно, что тот упал на пол кабака, двое товарищей за другим столом встали. — Вот пятьдесят монет, больше у меня сейчас нет, а когда вернетесь, я соберу у людей остальное.

Он бросил небольшой мешочек на стол, монеты в нем зазвенели. Я взяла и подбросила его в руке: все точно, пятьдесят, определить это не сложно, с опытом приходит. Деревенские вышли, сказав на прощание, почти в дверях, где мне найти этого колдуна. Я дослушала очередную песню менестреля о монахах, нарядивших свинью в балахон, и о том, как она управляла храмом почти месяц, положила пять монет на стол и ушла из кабака.

Найти дом колдуна оказалось не просто, пришлось пройти болото, где в трясине я чуть не оставила свой сапог, за болотом был лес, за ним речка, и вот, блуждая час по извилистым тропам, уходя все дальше от деревни, я набрела на дом. Двухэтажный из бревен, с красной крышей и кирпичной трубой, из которой валил густой дым, перед домом бегали куры и петухи. Я подошла ближе, на подоконниках стояли горшки с цветами, под ними догнивали самодельные скамейки. Дом зажиточного работяги или торговца, но никак не чародейское убежище. Где же драконы, высокие башни, магические шары, освещающие двор, где клетки с бедными и несчастными женщинами, где, в конце концов, хотя бы один гоблин или тролль? И как только я это произнесла, из пристройки рядом с домом вышел огр, двухметровый зеленоватый великан, с массивной челюстью и торчащими вверх клыками. Его длинные руки доставали почти до земли, он был одет в короткий рваный комбинезон, снятый с какого-нибудь бедного парня. Огр увидел меня и одним прыжком пересек двор, его ноздри двигались, он тяжело дышал.

— Ты есть кто?

— Путница, я заблудилась, может пустишь меня к себе? Я голодна и совсем продрогла, чуть в болоте не утонула.

— Нельзя, идти обратно в болото, там оставаться.

— Там? Я же там могу утонуть, погибнуть в трясине.

— Хорошо. Голода после этого не будет, холода не будет.

— Ну, спасибо, — я услышала голоса в доме. — Ты не один живешь? Может, спросить твоих друзей, как мне выбраться из леса?

— Там никто нет, — он загородил собой дверь в дом. — Я начать варить кролики.

— Это они разговаривают?

— Я же сказать только начать.

— Ладно уйди с дороги, я сама у них все спрошу.

— Нет!!! — он зарычал и бросился на меня.

Большой, свирепый, но медлительный, я обнажила клинок и юркнула под его руку полоснув мечом по зеленой ноге, он, развернувшись, попытался прихлопнуть меня, как муху, но птица не насекомое, и поэтому я, взлетев вверх, ударила его ногой по лицу. Он завыл, схватившись за разбитый нос. Услышав шум сражения, из дома выбежал колдун, он поднял над головой руки и, произнеся заклинание, создал серебристый шаг; вдруг из его плаща выскочили куры, и он, потеряв равновесие, пустил шар в своего помощника, а не в меня. Я молниеносно подбежала к чародею и уже была готова снести его голову, как неожиданно раздался истошный женский крик. Мой меч замер, замерли все герои этой сценки, из дома вышла высокая и красивая женщина, она обняла старика, прижав его голову к своей пышной груди, торчащей из глубокого выреза длинного платья.

— Не убивай моего котика! — она была готова разреветься. — Я люблю его! Он не сделал ничего плохого! Тебя ведь подослал мой отец?

— Да, он нанял меня убить колдуна, похищающего женщин, губящего урожаи и вымогающего у людей деньги.

— Что? Он не такой! Ты только посмотри на него.

Я внимательно его осмотрела. Маленький, тощий, в фиолетовом плаще и остроконечной шляпе, в круглых очках, седой, с жиденькой бороденкой прижался к девушке, как ребенок. Его морщинистое лицо было похоже на гнилой кабачок.

— Они все наврали тебе, мой отец собирался выдать меня за своего подмастерье, а я отказалась.

— Голубушка моя, — потянул он к ней руки.

— Тише тише, котенок, — она погладила его по бороде. — Пень, помоги мне.

— Я идти, — Пень поднял своего хозяина на ноги и отряхнул плащ от грязи.

Пнем его назвали не случайно, он носил на голове шлем, настоящий пень от дерева, серебряный магический шар попал не в огра, а в пень, на котором сразу выросли цветы.

— Все, все я стою, — колдун посмотрел на меня и на мой меч. — Уверяю вас, прекрасная незнакомка, я никого не похищал и денег не вымогал.

— Слышишь? Передай это моему отцу.

— Я уважаемый колдун чародейского общества, мне уже семьсот лет.

— Сколько? — удивилась девушка. — То есть мой котенок могущественный и богатый человек.

— И что такой богатый человек делает в такой глуши?

— Я собираю травы и минералы для моих изобретений и магического оборудования. Я снял этот дом на несколько недель. — Он взял свою девушку за руку. — Прошла неделя, и в один из дней я встретил ее, мою возлюбленную, я понял, что земля крутится только ради нее. Я люблю ее и буду любить еще семьсот лет!

— Сколько? — почти вскрикнула девушка. — Я хотела сказать, у тебя больное сердце, не волнуйся ты так.

— Эй, колдун, я так просто не уйду, пока все здесь не осмотрю, — я была настроена воинственно, кровь стучала в висках.

— Проходите, проходите, обворожительная наемница, — он учтиво поклонился и впустил меня в дом.

Сколько я ни бродила по дому, как тщательно ни обыскивала подвал, чердак и комнаты дома, но ничего ужасного я так и не нашла. Кухня не была лабораторией для опытов над людьми, подвал не темница с полуголыми девицами, под крышей не хранились древние артефакты, способные уничтожить все человечество, туалет на улице, стоящий в конце сада, не был пыточной, где ужасный запах нечистот сводил с ума человека, а огромные пауки свисали с потолка, готовые в любой момент броситься на вас. Хотя…

Я ушла злая и недовольная, битва с огром была хоть и короткой, но куда более интересной, чем слезливый рассказ несчастных возлюбленных, который мне пришлось выслушивать на протяжение всего обыска. Начинало смеркаться, я бежала быстро, не собираясь ночевать на болоте или в лесу. В деревне уже почти не было людей, все разбрелись по своим домам. Добравшись до кабака, который к счастью еще не был закрыт, я села за барную стойку и заказала вина. Меня ужасно утомило задание, колдуны и пробежка по лесу, в горле пересохло. Стоило мне осушить кубок, как дверь кабака скрипнула, на пороге появился кузнец, несостоявшийся жених и трое их товарищей.

— Задание выполнено?

— Нет, — я даже не обернулась.

— Чтоб тебя! — крикнул парень. — Так я и знал, весь день здесь просидела пропивая наше золото.

— Ах, если бы я знала, что меня ждало в доме колдуна, куда вы меня с такой настойчивостью посылали, я правда лучше бы осталась здесь. За твое здоровье трактирщик!

Хозяин кабака перевел на меня взгляд, его крохотные мутные глазенки посмотрели на меня пару секунд, а затем снова устремились куда-то в далекую только им ведомую даль.

— Что же ты обнаружила в его доме? Что ты нашла там? — спросил старик.

— Ты неправильно задаешь вопрос. Чего я там не нашла. А не нашла я там ни золота, ни похищенных женщин. Ты обманул меня. Решил, что я убью его без вопросов и приведу твою дочь, а когда я все пойму, будет уже поздно. Интересно, собирались ли вы мне выплатить остальную часть награды или вообще платить.

Трое парней вытащили из за пазух массивные мясницкие тесаки.

— Расценим это как нет.

— Моей девочке нечего якшаться с этим древним колдуном, она должна выйти замуж за этого парня и жить в деревне, как мы и привыкли, так должно быть.

— Ты же отец, ты точно знаешь как для нее лучше, в данном случаи это включает в себя убийство ее любви и насильственное вступление в брак. Я бы выпила за твое здоровье, да вот только ослиную мочу не пью, но я могу поставить для вас пару кружек за мой счет.

— А тебе все шутки шутить? — прорычал парень. — Отдавай деньги и убирайся, пока мы не вздернули тебя на главных воротах.

— Деньги я не отдам, будет вам уроком, да и часть работы я все-таки сделала.

— Я хотел сделать все по-хорошему, — парень оттолкнул кузнеца и рванул вперед, в его взгляде читалась злоба.

— Нет, не хотел.

Помощник кузнеца, это было видно сразу: широкоплечий, высокий, с сильными руками, способными придушить быка. Он бросился на меня сверху, но я плеснула ему в лицо вином, а затем, схватив за волосы, ударила что было сил об барную стойку. Парень сполз на пол, я же, видя, что путь мне был прегражден оставшимися крестьянами, забралась на столы и, пробежав по ним, выпрыгнула из окна. Стекло разлетелось вдребезги, сделав кувырок, я встала на ноги. К счастью ни одно из стеклышек не вонзилось в меня, и я не стала похожа на ежа. Деревенские, как стая собак, налетели на меня, мой меч серебряной молнией сверкнул в небе. Первый удар пришелся на щеку нападавшего, второй рассек плечо кузнеца, взмах и оборот, прыжок и выпад, я не сражалась, как могло показаться со стороны, в тот момент я танцевала, играла с ними: неуклюжие, слабые, но такие настойчивые и упрямые. Еще одна вспышка молнии озарило небо, но в этот раз это был не мой меч и удачное литературное сравнение — это была настоящая молния. Казалось, она разорвала небо и обрушила всю свою мощь на один из деревенских домов. Он взорвался и разлетелся в щепки, взрывная волна сбила нас с ног.

Поднялся крик, люди в панике бегали по деревне, не зная, где им спрятаться от внезапно проснувшейся и рассвирепевшей стихией. Молнии, попадая в дома, поджигали их, некоторые разряды иглами проходили по телам несчастных людей, и те замертво падали на землю словно куклы. Во всем этом хаосе и ужасе мне удалось расслышать знакомые голоса. Из леса, тяжело шагая, вышел Пень, на его головном уборе, как на троне, восседал колдун, он водил руками по воздуху, и природа выполняла его приказы. Рядом с ними, пытаясь успеть за огром, шла дочь кузнеца, с нескрываемой радостью смотря на весь творимый ее колдуном беспредел.

— Дорогая, ты уверена, что я должен так поступать? Мы бы могли просто поговорить и уладить дело миром.

— Нет! Никогда я больше не стану разговаривать со своим отцом и жителями этой деревни. Они подослали к нам убийцу! Будь уверен, они сделают это еще раз и еще. Нам никогда не быть счастливыми, пока мы не покажем им, против кого они подняли мечи. Проучи их, котенок, раз и навсегда.

— Хорошо, — вздохнул колдун, и смертоносное светопреставление продолжилось.

— Хватит! — к колдуну подбежали кузнец и я. — Заклинаю во имя всех богов, остановись.

Чародей опустил руки и слез со шлема Пня.

— Теперь у меня есть повод тебя убить, старик. — я покрутила мечом в руке.

— Я все объясню, прекрасная воительница, Габриэла настояла на том, чтобы я показал вам, что такое гнев колдуна.

— Дочка? Не может быть, ты настолько не хочешь здесь жить, что готова уничтожить это место?

— Да! Сотню раз да! Я рождена не для жизни в хлеву, не для работ на поле, я слишком красива для всего этого.

— Она прекрасный человек, она добра и сострадательна. — радовался колдун.

«О ком он, интересно, говорит?», — думала я.

— Крал хороший парень, вместе вы будете…

— Счастливы? — перебила его дочь. — Он будет работать, а я сидеть дома и рожать детей? Одного, второго, потом счет пойдет на десятки. Почему бы и нет?

— У тебя было бы все не так.

— У меня будет все не так, и именно поэтому я уеду с ним, и никто больше не станет нам мешать. Я рождена для королевских балов, для светских бесед, для торжественных встреч. Роскошь и богатство, папа, а не смрад и грязь.

Препирательство, ссора и ругань все не прекращались, и мне приходилось все это выслушивать: не из-за денег ее отца и не из-за понимания проблемы и сочувствия девушке и колдуну, нет — я стояла рядом с ними лишь ради спасения от молний. Они сверкали в небе, магия не исчезла, и лучше, как я тогда думала, быть поближе к человеку, который всем этим управляет, ведь вероятность, что молния ударит в это место, была намного меньше, чем вероятность ее попадания, скажем, вон в то место, да, именно в то, где пару секунд назад стоял человек, оставививший после себя лишь пару дымящихся сапог.

— Она чиста и так проста, как ромашка на поле, ей даже не нужны мои деньги.

Я чуть не расхохоталась, видимо, старик совсем не слушал юную особу, предпочитая просто на нее смотреть.

— Да и сказать по правде откуда они у меня. — он слегка кашлянул и улыбнулся.

— Что? — девушка засвистела, как чайник.

— Мало их у меня, совсем мало, все деньги я отдаю семи моим бывшим женам, алименты — это дело серьезное.

— Семь? — девушка была готова рухнуть в обморок.

— Семь, — засмущался колдун. — Но ты самая прекрасная.

«По крайне мере, пока он не встретит девятую», — подумала я.

Я услышала за своей спинок хлопок, кто-то с силой топнул ногой, я обернулась, и в следующий момент мимо меня пролетел нож, воздух засвистел, и нож вонзился чародею в плечо. Он вскрикнул и упал на землю. Увидев, что стало с его хозяином, Пень впал в бешенство, он набросился на помощника кузнеца и одним ударом отправил того в канаву.

— Хозяин? — Пень подхватил колдуна, молнии исчезли.

— Мне жаль, но он мертв. — констатировала я.

— Как так? — не верил своим глазам кузнец, мне даже показалось, что он расстроился.

Странно такое испытывать человеку, который еще днем платил наемнику за голову старика волшебника.

— Котенок? — девушка подошла ближе. — Он ведь попал в руку.

— А какая разница? — я задрала нос, как делают это все ученые люди — Ему семьсот лет, организм слабый, ему что рука, что нога — сердце просто не выдержало боли. Вот он и отдал свою жизнь и остромысые сапоги Королю Мертвецов.

Она хотела подойти к нему, ее руки тряслись, но в следующий миг в ее взгляде я увидела искорку, которая разгорелась внутри ее головы, подобно лесному пожару. Она поняла, что теперь колдун ей абсолютно не нужен, какая теперь польза от мертвеца. Она подняла подол длинного платья василькового цвета, и побежала прочь от колдуна, от отца и от проклятой и ненавистной ей деревни, жизнь в которой отчетливо замаячила на горизонте.

Вот такая история. Кстати, если тебе интересно, колдун не помер, это я слукавила, уж больно мне захотелось добить эту фантазерку, а колдуна я еще пару раз встречала за годы своих странствий все в той же компании верного помощника Пня. А что до Габриэлы, отец все таки ее изловил и женил на своем подмастерье, жили они долго и счастливо, родила она четырех детей, воспитала шестнадцать внуков, но, как я уверена, до самых своих седин, она не переставала грезить о дворцовой жизни.