Паучье логово. Камень Демиурга. Книга третья

Ирина Юльевна Енц, 2023

Третья книга из цикла «Камень Демиурга» продолжает повествование героев Олега и Катерины. Им придется вступить в битву с врагом, мечтающим захватить безграничную власть над миром и обрести вечную жизнь. Предстоит тяжелая борьба с кланом «Копейщиков», где будут жертвы и лишения, новые встречи и горестные потери. Олег попадает в заключение, и вызволить его берется Катерина с верным другом медведем по имени Асхат. Трудные решения, тяжелая ноша ответственности – это лишь малая часть того, с чем придется встретиться на этом нелегком, полном опасностей и ловушек, пути.

Глава 6

Я шла по темным коридорам, не замечая ни валяющихся под ногами камней, ни сырых, в водяных потоках, осклизлых стен. Словно этот свет, слабо мерцающий в моих ладонях, был неким волшебным проводником в мире мрака. Наконец я почувствовала слабое движение воздуха, говорившего, что выход из подземных лабиринтов совсем близко. Но источником света, по-прежнему, был только огонек в моих ладонях. С замиранием сердца я следила, как он начал угасать, превращаясь в слабую искорку, похожую на гаснущий проблеск костра. И я вдруг обнаружила, что стою в довольно глубоком сугробе, а вокруг меня высятся громадные ели. Над головой было далекое небо с мерцающими звездами, напоминающими огонек, который я только что держала в своих ладонях. Словно он не угас, а блестящей звездочкой взметнулся в высокий бархат неба, чтобы занять достойное место среди своих сестер-звезд.

Я словно очнулась от некоего состояния, удерживающего меня на границе между сном и явью. Несколько мгновений стояла, тупо глядя на свои пустые ладони. Потом выдохнула, будто все это время сдерживала дыхание. Взяла пригоршню снега и умыла разгоряченное лицо, чем окончательно вывела себя из какого-то зачарованного состояния. Над лесом выползла половинка бледно-желтой луны, словно обглоданный кусок сыра. Стало светло. Не скажу, как днем, но достаточно, чтобы суметь как следует осмотреться вокруг. Я стояла у входа в пещеру. Вокруг валялись куски скал и раздробленных камней, как будто здесь когда-то была брошенная каменоломня. Хотя, почему, «как будто»? Возможно, здесь и был старый карьер, сейчас густо заросший кустарником ракитника, молодыми березками и елочками. А вокруг высились величественные ели и пихты, похожие на огромные праздничные свечи, задутые озорником-ветром после какого-то великанского праздника.

Я успела сделать несколько шагов в сторону, намереваясь спуститься с насыпи, когда услышала справа от себя, в густом подлеске подозрительный шорох. Замерла, словно настороженный зверек, прислушиваясь к этим звукам. Я почему-то твердо была убеждена, что это был не зверь, а человек. И тут опять с сожалением подумала об оставленном у камней межмирья карабине. Долго сокрушаться по поводу своей глупости времени не было. Осторожно потянулась к голенищу своих ботинок. Рука еще не успела схватить рукоятку ножа, когда из кустов послышался хрипловатый громкий шепот.

— Стой, как стоишь! Стреляю без предупреждения!

Я медленно распрямилась, всматриваясь до рези в глазах в темные заросли. Свет от убывающей луны отбрасывал темно-голубые тени от деревьев, и они ложились на искристый голубой снег ровными линиями, словно какой-то пьяный чертежник разлиновал небрежно тушью лист бумаги. Было очень трудно четко разглядеть что-нибудь сквозь эти полосы. Да я, собственно, и не стремилась к этому, понимая всю бесполезность подобных попыток. А еще, я была почему-то совершенно уверена, что за этим голосом для меня не кроется никакой опасности. Послушно выпрямилась и замерла, ожидая, что же будет дальше.

Вскоре, ветки ближайших маленьких елочек зашевелились, и оттуда вышел на лыжах невысокий человек. Из-за меховой шапки на его голове, было совершенно невозможно рассмотреть лицо нового в этой истории персонажа. Но по гибким плавным движениям, по твердо сжимаемому в руках карабину, я поняла, что это был опытный таежный охотник.

— Ты кто? — Голос человека был спокоен и по-хозяйски уверен, что тоже говорило в его пользу.

Не бандит какой-нибудь и не беглый зэк. Скорее всего, кто-то из охотников-промысловиков, которых можно было встретить в тайге довольно часто. Я пожала плечами. На этот вопрос в данный момент у меня был только один ответ: «Конь в пальто». Но язвить в данной ситуации было бы с моей стороны довольно неразумно. И вообще, почему-то, подобный, совершенно простой вопрос всегда и у всех вызывает затруднение. А и правда, кто я? Ответить, что человек — кажется, довольно глупо. Вроде бы, это было и так понятно. А другого, более подходящего и вежливого ответа мне сейчас в голову не приходило. Пока я ломала голову, что ответить этому человеку, он, то ли устав ждать, то ли сам поняв бесперспективность своего вопроса, попытался удовлетворить свое любопытство по-другому. Заметив, что у меня нет никакого оружия, способного достать его на расстоянии, он убрал карабин, повесив его себе за спину, и опять спросил.

— Ты что тут делаешь?

В его голосе теперь звучало, пожалуй, больше любопытства, чем настороженности. Возможно, он сумел разглядеть во мне женщину, и это его несколько успокоило. Между прочим, совершенно напрасно. Приди мне охота, я была бы вполне способна метнуть в него с такого расстояния свой нож. И смею вас уверить, весьма результативно. Подобное умение не единожды уберегало меня от беды. Я стояла совершенно в расслабленной позе и просто ему ответила:

— Я ищу своих друзей.

Похоже, мой ответ озадачил его еще больше, если бы я и вовсе ничего не ответила. Он склонил голову на бок, и принялся с любопытством меня разглядывать. А я сделала небольшой шаг в его сторону. Он слегка напрягся, и его рука непроизвольно потянулась за карабином. Я успокаивающе подняла руку и проговорила:

— Спокойно… Надеюсь, ты не боишься меня? А мне уже надоело стоять чуть ли не по пояс в снегу. Холодно. Может, разведем костер, а после и поговорим?

Я очень надеялась, что мой голос звучал спокойно и убедительно. Скорее всего, так и было. Потому что, человек окончательно успокоился, молча развернулся ко мне спиной и спокойно зашагал вглубь леса. Я поспешила последовать за ним. Правда, у меня не получалось так ловко, как у него. Снег был убродный, доходивший мне чуть ли не до пояса, а мой незнакомец был на лыжах. Под самым пологом леса идти стало чуть легче. Но все равно, когда я смогла нагнать своего нового знакомца, он уже складывал сухие ветки посредине небольшой поляны, собираясь разжечь костер. Вспыхнувшее пламя словно магнитом притягивало своим теплом. Я подошла к разгоравшемуся костру и, в извечном движении всех людей в такой ситуации, протянула к огню руки.

Человек подбросил еще несколько палок в костер и взглянул на меня с любопытством. При свете костра мы могли с ним вдосталь любоваться друг другом. Это был хант или хакас, а может быть и манси. Не сильна я была в антропологии коренных народов Сибири. Надеюсь, он тоже сумел удовлетворить свое любопытство по отношению к моей персоне. Воспользовавшись тем, что мужчина занят костром, я решила попробовать просканировать его. Заодно и потренируюсь в своих неокрепших способностях. Чуть прикрыв глаза, я отпустила свою мысль на свободу. Человек, сидевший напротив меня у костра окутался сине-зеленоватым свечением, с легкими остаточными полосками светло-коричневого цвета настороженности, что успокоило меня окончательно на его счет. Никаких коварных или злых умыслов. Только легкая тень любопытства и доброжелательность, с некоторым оттенком настороженности. Ободренная таким быстрым результатом, я решила «прощупать» и окружающую нас тайгу. Так, на всякий случай, на предмет засевших где-нибудь в засаде недругов.

Недругов я не обнаружила, зато… Я, не удержав своих эмоций, негромко вскрикнула:

— Асхат…?!

Затем, забыв, что нахожусь на поляне не одна, сосредоточилась и направила свою мысль уже по четко-обозначенному направлению. Сомнений не оставалось! Это был он! Только его аура была не совсем обычной. Он был болен, или ранен! Но его жизни уже ничего не угрожало! Медведь тоже ощутил мое прикосновение, и я почувствовала его ликование. Затем, едва слышно прозвучала его мысль: «Иди на закат… Я жду тебя…» Открыв глаза, я с удивлением увидела направленное прямо на меня дуло карабина, и человек, державший его зло спросил:

— Кто ты?

Честно говоря, я уже на радостях слегка подзабыла, что нахожусь на поляне не одна, и, видимо, поэтому, не сдержавшись ответила весьма ехидно:

— Кто, кто… Конь в пальто!!! Чего ты ко мне прицепился, словно я украла твои любимые унты?! Я что, тебя трогаю, мешаю тебе, что ты пристал ко мне со своими дурацкими вопросами?! Между прочим, когда ко мне в тайге встречается человек, то я его сначала накормлю, а потом уже спрашиваю. Ты что, в детстве сказок про Бабу-Ягу не читал?!

Мужчина слегка опешил от такого моего «здрасьте», и растерянно захлопал ресницами. А потом с некой ноткой любопытства спросил:

— А кто такая, эта твоя Баба-Яга?

Вот же, блин! Нашел время славянским фольклором интересоваться! Я с досады аж рукой махнула, мол, отстань. А потом сама принялась приставать к нему с вопросами.

— Скажи, ты тут в лесу, случайно, не встречал медведя?

Только проговорив вопрос, я поняла, как он глупо прозвучал. Пока я соображала, как бы его сформулировать правильно и доступно, человек меня удивил, ответив совсем просто:

— Встречал… А почему ты спрашиваешь? И кто такой Асхат? Кого ты звала?

Вопросов было слишком много, но я на них даже не прореагировала, уцепившись за его ответ. Для меня в данный момент важнее всего было только одно: он встречал медведя, и, скорее всего, это был наш Асхат. Откуда у меня взялась такая уверенность, я бы не могла сказать, но точно это ЗНАЛА. Вцепившись в него взглядом, я задала только один вопрос:

— Где? Где ты его встречал?

Человека мой вопрос почему-то смутил. Он отступил в сторону, отвернувшись от меня пробурчал:

— Кто ты такая, чтобы я отвечал на все твои вопросы? Это мое дело, где я встречал медведя…

У меня возникло сильное желание схватить его за грудки и встряхнуть как следует. Но я опасалась, что у нас слишком разные весовые категории и мне с ним просто не справиться. Хоть мужчина и был не особо высокого роста, но зато довольно широк в плечах и кряжист. Сжав от бессилия зубы, я зашипела на него рассерженной кошкой:

— Потому что, этот медведь мой друг! И сейчас он болен и нуждается в моей помощи! Возможно, его жизни угрожает опасность в этот самый момент! А я тут с тобой стою и языком мелю! Говори, где встречал медведя? Или ты его сам подстрелил, а теперь боишься об этом сказать?

При мысли об этом, я совсем забыла о наших весовых категориях, а также о том, что в отличие от мужчины, у меня-то карабина не было. Прищурившись, как разгневанная рысь, у которой пытаются отнять ее добычу, я стала наступать на мужика с грозным видом. Тот от неожиданности сделал несколько шагов назад, совсем забыв о том, что у него в руках карабин. Наткнулся на валежину и брыкнулся через нее в сугроб, при этом поспешно повторяя:

— Не стрелял я твоего медведя! Наоборот, я его подстреленного нашел, и в свою избу привел! Лечил его…

Я хмуро глянула на барахтающегося в снегу охотника, и молча подала ему руку, помогая подняться.

— Тогда веди меня в свою избу! Чего ты мне тут мозги порошишь?! — Вид у меня при этом был не очень доброжелательный, если говорить мягко.

Моего дружеского жеста охотник не принял. Сам поднялся, потом нашел в снегу свою шапку, которая слетела с его головы, когда он упал. Сердито отряхнул ее от снега, пару раз хлопнув о свое колено. Затем напялил ее на голову и хмуро выдал:

— Медведь не может быть другом человека, если только этот человек не Мось-Аюна! За всю свою жизнь я встречал только одного Мось-Ауюну, и это точно была не женщина. — Легкое презрение засквозило в его последнем предложении.

В ранешние времена я бы дала ему вполне достойный ответ на эту тему, такой, какого он заслуживал. Но сейчас мне было не до словесных дуэлей. Я хотела как можно быстрее оказаться рядом с Асхатом. Следовало слегка умерить свой пыл и поменять тактику, иначе мы так долго можем тренироваться. Надо начинать сначала. Я с мягкой улыбкой «а ля добрая мама» посмотрела на охотника и примирительно спросила:

— Тебя как зовут-то? — И не дожидаясь ответа, представилась сама. — Меня зовут Катерина. И я ищу своих друзей. Один из которых медведь.

Моя ласковость не произвела нужного эффекта. Мужик все еще с легким недоверием смотрел на меня, и неохотно пробурчал:

— Зови меня Федькой.

Он бочком пододвинулся к костру, косясь на мою улыбающуюся физиономию. А я продолжила мурлыкать.

— А скажи-ка мне, Федор, где медведь-то? Где видел? — Чуть не брякнула, что он, мол, медведь, велел мне на запад двигаться.

Но вовремя прикусила язык. Не ровен час, после таких заявлений сбежит мой охотник. Вон он, на лыжах. А мне пешком за ним по тайге не угнаться, это точно. Федор смерил меня взглядом с ног до головы. Судя по его недовольной физиономии, я ему не очень понравилась. И это было обидно. Женщина я, не сказать, что уж писанная красавица, но мужчины довольно часто и с удовольствием на меня смотрели, особенно, если я так зазывно улыбалась. А этот, бука, все больше и больше хмурится, словно перед ним не миловидная молодая женщина, Бабка-Ёжка в ступе. На физиономии моего нового знакомца была явно написана некая неуверенность, словно он в данный момент принимал непростое решение, можно ли мне открыть свою страшную тайну или погодить маленько. Скорее всего, так оно и было.

Но мое терпение, особенно после всего перенесенного за последние часы, было, практически на исходе. Я чуть шире раздвинула губы в улыбке, словно тигр, скалящий клыки, и вкрадчиво прошелестела:

— Федя, ты меня не томи. У меня день сегодня — хуже не придумаешь, да и силы уже на исходе. Мне Бог знает, что пришлось пережить, чтобы только найти путь к этому медведю. А тут ты ломаешься, будто сдобный пряник, только что выпавший из печи. — И я сделала маленький шажок по направлению мужика, чтобы для усиления эффекта от моих слов поближе заглянуть ему в глаза.

Но, увы, он мои слова и действия, скорее всего, воспринял, как некую угрозу. И меня это насмешило. Я представила себе, как в этот момент мы смотрелись со стороны. Какая-то зачуханная баба, непонятно откуда взявшаяся и он, бравый и бывалый охотник, с карабином наперевес. И он еще при этом от меня шарахается. Я чуть все не испортила, собравшись хихикнуть. Но вовремя спохватившись, скорчила серьезную физиономию. Видимо, получилось не ахти как, потому что Федор среагировал моментально, отпрыгнув от меня на значительное расстояние, и вновь потянулся за карабином. Это стало последней каплей в чаше моего терпения, и я, забыв, что передо мной не мужик из моей бригады, рявкнула так, что снег посыпался с нижних веток елей.

— А ну, хорош прикидываться!! Веди меня к Асхату немедленно!!

Мое рявканье не произвело на него ни малейшего впечатления. По крайней мере, такого, какого я ожидала. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы я не произнесла имя медведя. Между прочим, уже во второй раз. Федор наклонил на бок голову, прищурил свои и без того узкие глаза, так, что они превратились в две темные черточки и, растягивая слова, спросил:

— Почему ты называешь его Асхатом?

Подобного вопроса я ожидала меньше всего. Растерянно хлопнула глазами и уже спокойнее проговорила:

— Потому что это — его имя. Тебя вот зовут Федор, а его — Асхат.

Охотник о чем-то задумался на несколько мгновений, все еще рассматривая меня своими глазами-щелочками, потом, словно отвечая самому себе на какой-то вопрос, проговорил:

— Земля большая. Чудес много. Почему бы не быть и женщине Мось-Аюна… — Потом решительно убрал карабин за спину, взял свои лыжи, стоявшие прислоненными к ближайшему дереву в руки, и мотнул мне головой. — Пошли. Тут недалеко.

Мы засыпали костер снегом и стали пробираться вглубь леса. Я вполне оценила его благородный поступок, что он не встал сам на лыжи, а брел впереди меня по снегу. Не думаю, что из солидарности. Скорее всего, сработал некий рационализм его мышления. Если бы он был на лыжах, а я пешком за ним по снегу продиралась, то ему пришлось бы меня довольно долго ждать. Хотя, возможно, мне это только так казалось, а у него могли быть совершенно другие резоны на этот счет. Бредя за ним по снегу, которого здесь под пологом было чуть ниже колена, я попыталась задать ему вопрос, который меня заинтересовал с самого начала нашего разговора.

— Скажи Федор, а кто такой этот твой Мось-Аюна, которого ты встречал, как говоришь, только один раз в жизни? И что вообще значит это слово?

Идущий впереди меня охотник не сразу ответил на мой вопрос. Я уже думала еще раз повторить его, подойдя ближе и гаркнув ему вопрос в самое ухо. Ну кто знает, может он глуховат, или из-за своей меховой шапки плохо слышит? Но делать этого не пришлось. Федор неожиданно остановился так, что я от неожиданности чуть не налетела на его спину. Посмотрел на меня с подозрением, и наставительно, как учитель тупому ученику, проговорил, чуть ли не по слогам:

— Мось-Аюна — это Человек-Медведь. Душа у него, как у медведя, только в человеческом теле. Он — хозяин надо всеми медведями в лесу. Его все медведи должны слушаться…

Проговорив это, словно прочитав мне лекцию, он развернулся и опять пошел вперед. Но на первый мой вопрос, кто такой этот человек Мось-Аюна, которого Федор один раз встречал в своей жизни, он не ответил. Наверное, еще считал меня не достойной его доверия. Хотя, он в этом был, наверное, прав. Я бы тоже не торопилась раскрывать свою душу первому встречному-поперечному в тайге, да к тому же, если этот первый встречный еще и баба. Ничего, все равно допытаю, кто это был таков. Вдруг, я поймала себя на мысли, что мне почему-то очень важно это узнать. Я принялась размышлять, копаться в своих мыслях. С какого такого перепуга мне вдруг приспичило узнать неизвестно о каком мужике, которого в «один раз в своей жизни» встретил какой-то охотник, не то хант, не то манси? Но докопаться до определенности мне не удалось, так как, величественные ели слегка раздвинулись, словно театральный занавес на малой сцене, открывая небольшую полянку, на которой к гранитному лбу скалы прилепилась небольшая избушка.

Я остановилась на самом краю поляны, сердце вдруг учащенно забилось. Федор, который уже почти дошел до самой избы, оглянулся, и, как мне показалось, с удивлением посмотрел на меня. Хотя, конечно, в неверном свете огрызка луны, я могла и ошибиться насчет выражения его лица. Впрочем, мне в данный момент было совершенно безразличны все его эмоции. Я смотрела на темную лохматую кучу, медленно выползающую из-за стены дома. Какая-то теплая волна окутала меня, сердце грозило выскочить из горла в любой момент, ноги почему-то затряслись, и со сдавленным криком я кинулась навстречу Асхату.

Конечно же это был он, наш родной медведь. Утопая в снегу, который на поляне сделался опять более глубоким, я как снегоуборочный комбайн разметая снег, рванула к нему. Рядом с Асхатом упала на колени, обняла его и, зарывшись в холодную густую шерсть, вдруг разрыдалась, бессвязно между всхлипами повторяя:

— Асхатик, миленький, я нашла тебя… Ты живой… Асхатик, родненький…!!!