Ребенок от бывшего

Ирина Шайлина (2024)

Я беременна от бывшего. Он богат и успешен, мне нет места в его жизни — он думает, что я его предала. Наша встреча происходит, когда до родов остаётся совсем немного. Я ношу под сердцем его дочь и могла бы хранить свою тайну вечно, но судьба решила иначе: нам предстоит вступить в фиктивный брак. *ХЭ! *Роды маленькой крошки❤️ *Фиктивный брак

Глава 9. Кирилл

В квартире Полины без хозяйки я чувствовал себя вором. Главное, когда дверь ломал, нормально, а сейчас как-то не по себе. Но все равно, теперь, когда страх не мучает, когда и Полина и её дочь в больнице, осматриваюсь я с интересом. Квартира — почти пустая, от того кажется стерильной. Мебели крайне мало, ремонт кусками, ни одной люстры — лампочки висят с потолка. Зато кругом цветы. Какие-то торчат скучными зелёными палками, но зная Полину верю — так и было задумано. Какие-то вымахали буйной листвой под самый потолок. А другие — цветут. Здесь словно филиал сада, который она мне посадила.

Встретил меня кот. Я его уже ловил, когда меняли дверь, драпал он, несмотря на преклоненные года, весьма шустро, едва догнал. Теперь сидит копилочкой возле миски, морда лица весьма недовольная. Прошёлся по шкафам, снова чувствуя себя вором, нашёл корм, насыпал. Полез под кровать за телефоном. Тот заблокирован, но на экране уведомление — двадцать восемь пропущенных от мамы. Наверное, та её уже с полицией ищет.

Кот, нажравшись, залез на широкий подоконник, требовательно на меня уставился.

— Бывай, — попрощался я. — Не увидимся больше.

— Мау, — коротко ответил тот.

А потом лапкой толкнул стаканчик. На подоконнике этих стаканчиков десяток, и в каждом торчит какой-то маленький саженец. Я думал скинет на пол, а тот орёт и стаканчики по очереди трогает. Осторожно, чтобы не уронить.

— Полить? — догадался я. — Ну нет, я все испорчу.

Если бы кот мог, он бы закатил глаза, а так просто хвостом сердито дёрнул и отвернулся. Кот явно в меня не верил. А я подумал о том, что и так слишком влез в чужую жизнь. Мы с Полиной давно уже никто друг для друга, одна проведённая вместе ночь ничего не значит. Надо сворачивать лавку и возвращаться в свою жизнь, в которой нет не в меру умных котов, в которой не наши ломать двери спасая девиц, а девицы сами рядами выстраиваются, все, как на подбор.

А потом вспомнил свой сад. Он был, не побоюсь этого слова — волшебным. Полина любит цветы, а те отвечают ей взаимностью. А вдруг эти маленькие ростки завянут без полива? Ей будет очень больно. Я сходил на кухню, и осторожно, чтобы не утопить, полил саженцы водой из графина с фильтром. Все, на этом можно и закончить.

Уже в центре, поднимаясь наверх, встретит Ксению. Теперь, когда она не была в палате одна, часто выходила, сидела вот так на подоконнике, между пролётами лестницы и смотрела на улицу. Соседки мешали ей уходить в себя, особенно, как я понял, белобрысая.

— Ксения, — мягко начал я. — Вы должны быть сильнее. Вы нужны своему сыну.

Она со мной обычно не разговаривала. Короткое да или нет на прямые вопросы. А сейчас вдруг повернулась и прямо в глаза посмотрела.

— А я не могу, — сказала она. — Не могу быть сильной. Я не вывезу. Ни морально, ни финансово.

— Но я же помогаю вам… И ещё буду.

— Вы не сможете помогать мне всю жизнь, — горько ответила она и снова отвернулась.

Я поднялся наверх. Настроение окончательно испортилось, но что я мог сказать матери больного ребёнка? Мальчику надо до года минимум три операции провести, объяснил мне хирург. И не факт, что они будут успешными… Спайки между органами, смещенные в сторону желудок и лёгкие, и это — далеко не все.

Сразу стало страшно за девочку. Понёсся наверх скачками, почти влетел в палату. Малышка была на руках у Полины. Та кормила её грудью, но увидев меня покраснела, словно я ни разу её обнажённой не видел, прикрылась уголком пелёнки.

— Мама твоя звонила, — протянул Полине телефон. — Двадцать восемь раз.

— А она меня уже нашла, — улыбнулась она в ответ. — Правда тоже теперь в больнице лежит с давлением, но врач говорит что все будет хорошо.

Нужно было все же к ней ночью заехать, подумаешь побила бы ещё тапком… Но если честно, о ней, когда у меня практически на глазах бывшая родила ребёнка, я думал меньше всего.

— Сосёт? — не удержавшись спросил я.

Ребёнка из-за пелёнки мне толком не видно, спрятала. Да и не интересны мне дети. Просто это ребёнок Полины, и я можно сказать его спас.

— Сосет. Молока только нет совсем, но она не отчаивается.

— Как назовёшь?

— Понятия не имею. Я до последнего не знала, мальчик у меня будет или девочка…

Я пододвинул стул и сел рядом. Полина поправила халат и убрала пеленку — девочка спала. Я смотрю на них. Полина бледная, крови много потеряла. Волосы заплетены в спутанную косу, под глазами тени, на лице ни грамма косметики. Малышка — личико с кулачок. Отчего такими притягательными и важными мне кажутся? Нужно уже завязывать с этой ностальгией по прошлому. Оно ушло безвозвратно.

— Дай подержать, — попросил я неожиданно для самого себя, и телефон отложил в сторону.

— Да, конечно…

Протянула крошку мне. Та спит, ресницы во сне подрагивают. Интересно, в таком нежном возрасте уже снятся сны? Я оглянулся — блондинка явно прислушивалась к разговору, поэтому понизил голос почти до шепота.

— Полин… Если это Игнат, ты только скажи. Кто угодно, кто бы ни был. Я его с землёй сравняю, того, кто оставил тебя одну с ребёнком.

Мой телефон завибрировал. Алиса. И фотография стоит на звонке, она улыбается так радостно, сразу понятно — счастливая, и ничего плохого в её жизни не происходит.

— Она хорошая, — тихо сказала Полина. — Алиса…правда, хорошая. Отдай мне малышку, иди…

Спускаясь по лестнице я думал об отце девочки. Отсчитывал недели. Мог ли это быть я? Получалось, что мог. Только… Полина мне изменила. Растоптала моё сердце, тогда оно ещё что-то чувствовала, исковеркала мою жизнь. Но я все равно ей верил, несмотря ни на что. Она не стала бы лгать. Но к врачу, все же, подойти и узнать срок беременности, стоило.