Режим: «взлётный!»

Ирина Табакова

Бог не дал человеку крыльев, но наделил его разумом. Тогда человек воспользовался разумом и сделал крылья. Теперь он смело летает над облаками и даже выше. Порой спорит с погодой и не задумывается о Творце неба, которым он любуется в каждом полёте. Но всё однажды встанет на свои места…

Глава 3 Недопитый кофе

Постояв в коридоре минуты две, Афанасий решил зайти в кабинет. Поздоровавшись, он перешагнул порог и закрыл за собой дверь. За столом сидела молодая девушка-врач, которую он только что видел в коридоре и что-то писала. Она подняла на Афанасия голубые глаза и поздоровалась в ответ. Пилот на несколько секунд потерял дар речи. Такое чистое, красивое и выразительное лицо смотрело на него. «Фаня, соберись, ты же сильный» — уговаривал себя Афанасий. Девушка ему определенно понравилась.

— Здравствуйте, — ответила женщина в белом халате, сидевшая на стуле напротив врача. На бейдже Афанасий увидел надпись «Людмила Гурова. Медсестра».

— Меня зовут Соломонов Афанасий Игоревич, — начал привычно знакомиться пилот.

— Врач предполётного медицинского осмотра Сарафанова Ксения Дмитриевна, — девушка поднялась со стула, приветствуя прибывшего пилота, — пожалуйста, присаживайтесь. Сейчас мы проведём осмотр, чтобы выдать допуск к полёту.

Медсестра Людмила быстро встала, уступая место пилоту. Она смотрела на него с живым интересом.

— Вообще-то, — начал Афанасий, — у меня ещё больше трёх часов до вылета, я просто осматривался тут, чтобы знать, где что.

— Понятно, — участливо ответила врач.

— Я хотел бы поговорить с вами, Ксения Дмитриевна, — немного смущённо начал Афанасий, — это по поводу здоровья вашего пациента.

Ксения Дмитриевна подняла вопросительный взгляд. Медсестра Людмила улыбаясь, смотрела то на пилота, то на врача. Афанасий показывал рукой на дверь, намекая на разговор без свидетелей.

— Давайте выйдем, мне всё равно нужно отнести эти анкеты, — Ксения взяла со стола приличную стопку бумаг.

Афанасий бросил беглый взгляд на её руки и заметил, что обручального кольца нет. Они вышли. Афанасий пропустил Ксению Дмитриевну вперёд и закрыл дверь в кабинет. Он шёл за ней по коридору и думал, что не встречал ещё такого сочетания красоты и нежности в одном человеке. Этот взгляд бесконечно добрый. Голос уверенный, но мягкий, словно балерина шагает на своих пуантах по тонкому льду. Тонкому и тёплому. Нет, неописуемое сочетание.

— Так о чём вы хотели поговорить? — обернувшись, сказала девушка, глядя на догоняющего её пилота. Они остановились.

— Видите ли, я невольно стал свидетелем вашего разговора с одним лётчиком в коридоре.

— Это были вы, — констатировала Ксения Дмитриевна. — Я вас видела.

«Наблюдательная, — подумал Афанасий, — это для врача хорошее качество».

— Да, это был я, — подтвердил он и тут же решительно спросил. — Скажите, вы сами собирайтесь оплачивать его лечение в санатории?

— Возможно. А что тут такого? — неопределённо ответила Ксения Дмитриевна.

— Если врач будет оплачивать лечение всех своих пациентов, он останется просто ни с чем.

— Это исключительный случай, — решительно заявила Ксения Дмитриевна, — Фёдор Степанович отличный лётчик, просто сейчас переживает очень трудные времена.

— Да, смерть жены, я слышал. Но вы не ответили на вопрос. Вы сами будете оплачивать лечение? — потом, не дождавшись ответа, продолжил, — конечно, путёвка стоит меньше легкового автомобиля, но уж точно больше плазменного телевизора, или даже двух.

— Я найду деньги, — Ксения Дмитриевна смотрела куда-то вдаль по коридору, предполагая различные варианты, где достать всю сумму.

— Считайте что уже, — улыбался Афанасий. Он сам не понимал, почему решил ей помочь, но обратного пути нет. — Позвольте мне помочь. Я тоже не хочу оставаться в стороне от проблем этого человека. Вы позволите оплатить его лечение?

По большому счёту на пожилого пилота Афанасию было наплевать, перед ним стояла цель по имени Ксения.

— Нет, исключено, — категорично заявила Ксения Дмитриевна и подняла свои небесно-голубые глаза на пилота.

Афанасий на мгновение растерялся, глядя на неё.

— Понимаю, мы только что познакомились. Я, кстати, буду теперь бывать у вас регулярно. — Афанасий серьезно посмотрел на девушку. — Позвольте хотя бы половину суммы внести? Он мне напомнил моего дедушку, который давно умер. Я с ним не успел попрощаться. Неужели вы откажете в пустяковой просьбе, когда сами пошли на такие расходы?

Про дедушку Афанасий придумал сходу, для большей убедительности. Ему нужно было получить её согласие любой ценой.

— Мне, правда, неудобно, — голос Ксении звучал извинительно, — не хочу вас обременять.

— Нет, это не я вам, а вы мне поможете. — Афанасий понял, что нащупал «слабое место». — Ради моего покойного дедушки, а?

Ксения Дмитриевна, ещё немного подумав, согласилась. Потом она направилась к лестнице, чтобы отнести анкеты на второй этаж. Афанасий остался ждать её на лестничной площадке у автоматов с кофе. У пилота было немного времени обдумать ситуацию. Афанасий подошёл к аппарату с богатым выбором кофе. Интересное продолжение дня. Он встретил красивую добрую девушку и сразу же добровольно «попал на деньги». Такого в его жизни ещё не было!

— Самый нормальный тут эспрессо, — Ксения Дмитриевна подошла к Афанасию.

— Я вас угощу? — предложил он, — отказ не принимается.

— Ну, раз не принимается, тогда мне эспрессо, — Ксения еле заметно улыбнулась, потом продолжила, — по поводу санатория. Места есть. Оплату нужно произвести в размере не менее 70% в ближайшие два дня.

— Отлично. Я сегодня прилечу домой в Санкт-Петербург, и перечислю деньги, куда скажете.

— И всё-таки мне неудобно. Я бы заняла у папы, — извинительным голосом сказала Ксения.

— Дело сделано, всё решено, вот мои координаты для связи, — Афанасий протянул девушке небольшой листок, потом дал ей блокнот, — напишите мне свои.

Девушка написала номер телефона и адрес электронной почты.

— Хорошо, я напишу вам сегодня вечером, — произнесла Ксения Дмитриевна. — А теперь извините, мне нужно идти. Спасибо за деньги и кофе.

На прощание Ксения одарила его такой ласковой улыбкой, что весь полёт от Москвы до Санкт-Петербурга Афанасий не мог забыть её. Свой стакан с недопитым остывшим кофе он поставил на подоконник.

На предполётный осмотр пришёл командир и в кабинет они с Афанасием уже заходили вместе. Потом всё как обычно: наружный осмотр самолёта, подготовка кабины к полёту, взлёт, полёт, посадка. Приехал домой Афанасий часов около семи вечера.

— Как вкусно пахнет! — с порога проговорил лётчик.

— Я жду тебя, сынок, — на встречу вышла женщина шестидесяти лет и поцеловала Афанасия в щеку.

— Мам, я так рад тебя видеть, — Афанасий в ответ обнял мать.

— Да, ты вообще выглядишь каким-то радостным, тебя повысили?

— Нет, просто…, — Афанасий не знал, какими словами объяснить матери, что с ним произошло.

— Давай мой руки и садись есть, — приказным, но ласковым тоном произнесла женщина.

Афанасий переоделся, вымыл руки и прошёл на кухню.

— Ну, рассказывай, — начала спрашивать Лидия Степановна расставляя на столе тарелки с едой. Пюре с котлетами, солёные огурцы, ломтики колбасы, сырная нарезка выглядели очень аппетитно.

— Я познакомился с прекрасной девушкой, — с улыбкой ответил Афанасий.

— Знаешь, это не удивительно. Ты всё время с кем-нибудь знакомишься. Надолго ли? — Лидия Степановна не придала особого значения словам сына. — Дольше всего ты встречался с вашей бортпроводницей. Потом я узнала, что вы расстались, и решила тебя сегодня навестить, прибраться и сделать ужин. А то живёшь как самый настоящий холостяк. Неизвестно чем питаешься. Всё свободное время либо девушки, либо самолёты. В последнее время даже больше самолёты, чем девушки.

— Да, мам, но она не такая как все, — умильно улыбаясь, произнёс Афанасий и начал есть.

— Это мне твой отец тоже говорил, но после свадьбы и рождения двоих детей я стала самой обычной, и он променял меня на заграничную диву.

— Нет, мам, она на самом деле не такая. Даже странная, немного, — Афанасий задумался, вспоминая разговор с Ксенией возле автоматов с кофе. — Представляешь, она собирается за свой счёт отправить одного лётчика на три недели в санаторий!

— Так это же не дёшево, — удивилась женщина.

— Я знаю, — согласился Афанасий. — Так ей сегодня и сказал. А она уверенно ответила, что найдёт деньги. Тогда я предложил свою помощь, но она сначала отказывалась.

— Ты дашь деньги незнакомому человеку? — удивилась мать.

— Да, она мне напишет сегодня. Мы пополам поделим сумму.

— На тебя не похоже это, сынок. — Мама немного насторожилась. — Друзьям ты, конечно, любишь помогать, но чтобы непонятно кому, да ещё немалые деньги. Санаторий наверно с лечением будет?

— Конечно. Целый курс. Она, как врач, разработает программу.

— Ах, она ещё и врач, — протянула Лидия Степановна последнее слово.

— Да, мам, — подтвердил Афанасий. — Представляешь, в Бога верит. Как она сегодня успокаивала в коридоре Фёдора Степановича, надо было видеть. Как отца родного. Сказала, что потеря жены не должна его сломить, что он детям и внукам нужен и что с умершей женой он обязательно встретится после смерти. Странные понятия, конечно, но говорила она убедительно.

— Твоя бабушка Клава тоже верила, что после смерти люди ещё увидятся, и будут жить дальше. Кстати, это она тогда настояла тебя крестить.

— Меня крестили? — удивился Афанасий.

— Да, в три года, тайно, на дому. А потом, когда тебе исполнилось шесть, она умерла.

— Я помню бабу Клаву, она была такой доброй, никогда не кричала, не ругалась, не спорила, только миром решала все вопросы. Кстати и меня этому учила. Я поэтому и не могу выносить всяких там истерик. — Афанасий немного подумал, потом сказал, — поэтому мы с Леной, ну, бортпроводницей, расстались. У неё начались какие-то приступы агрессии, истерики. Стоило только узнать её ближе. Эти женские закулисные интриги, месть, издёвки просто ужасны.

— А эта врач не такая? Без истерик? — подозрительно спросила мать.

— Думаю, не такая, — уверенно произнёс Афанасий. — Я пока не знаю, но обязательно в этом разберусь.

— Будь осторожен, сынок, вдруг она офери…

— Мама! — прервал её Афанасий, — не надо говорить плохо о Ксении Дмитриевне. По крайней мере, пока, её упрекнуть не в чем. Лучше скажи мне, съехали ли жильцы из бабушкиной московской квартиры?

— Сегодня должны были съехать, и можно будет искать новых съёмщиков.

— Никого не надо искать. Я буду там жить, — уверенно сказал Афанасий, не принимая никаких возражений.

— Не поняла? — удивилась Лидия Степановна, — ты живёшь здесь, в Санкт-Петербурге.

— Уже нет, — Афанасий с улыбкой посмотрел на мать. — Я разговаривал с начальством. Теперь буду летать из Москвы сюда и обратно. Кстати, вначале мне предлагали выбирать, но тогда в Москве меня ничто не держало. Но теперь обстоятельства изменились, мне нужно быть в Москве. Так что ближайшие полгода я буду жить там, в бабушкиной квартире. Она всё равно на меня её завещала. А ты живи здесь. — Афанасий отправил в рот последний кусок котлеты и вытер губы салфеткой.

— Чтобы быть поближе к Ксении? — мама насторожилась. — А ты не слишком торопишься, сынок?

— Нет, мам, я надеюсь, что не опоздал. А чего ждать? Полоса свободная, взлёт разрешён, за штурвалом опытный экипаж, — с улыбкой сказал Афанасий. Его отчасти забавляла эта ситуация. Девушки с «понятиями» у него ещё не было.

— Помню я твои любовные авантюры в юности, — сказала Лидия Степановна. — Она потом тебе надоест, и ты вернёшься домой.

— Что-то мне подсказывает, что на этот раз ты ошибаешься, — спокойно ответил Афанасий. — Ты просто её не видела. Она очень красивая и такая искренняя…

— Бросить всё не понятно ради чего?

— Я ничего не бросаю, буду также работать. Кроме моего географического места ночлега ничего не изменится. А ты можешь приезжать сюда, чтобы отдохнуть от шумных внуков, — уговаривал Афанасий. Он всё для себя решил, но хотел, чтобы мать не была против.

— Порой мне кажется, что я тебя совсем не знаю, — неожиданно заявила Лидия Степановна.

Конец ознакомительного фрагмента.