Иллюзион. Квест на превосходство

Ирина Муравская, 2018

В этом году Иллюзион – частная школа-интернат для детей с особыми способностями была выбрана местом проведения Международных Магических Игр. Теперь в затерянную среди горных хребтов Алтая русскую школу волшебства съедутся ученики нескольких заграничных академий, чтобы попытать удачу и побороться в сложнейших состязаниях. Однако грядущий год станет не только важнейшим событием среди Магического Сообщества, но и личным испытанием для одной из учениц. Как в проверке собственных сил, так и на любовном фронте… Кто ж знал-то, что в школу приедут настолько интересные личности!?

Глава третья. Отборочные

Списки прошедших проверку “волшебным ящичком”, как его обозвала Стешка, вывесили в холле на доске в пятницу, как и обещали. Прямо с утра. Список вышел солидным, больше пятидесяти претендентов. Там же помещалось другое объявление о дате финальных отборочных — следующая суббота.

— Немало, — усмехнулась Фокс, отыскав и свою фамилию. Удивления она особого не вызвала. Регина почему-то и так знала, что на данном этапе пройдет сто процентов. А вот что там заготовили им хитрые преподы и распорядители из комитета…

— Забавно, из прибывших мало кто прошел в полном составе, — заметил Руслан. — Смотри: двенадцать из двенадцати только у некромантов (во дают!), семь у гречан, девять англичан и… раз-два-три… всего пять персов. Слабенькие соперники какие-то в этот раз.

— Наших набралась двадцатка только потому, что игры проводятся здесь, — резонно заметила Алиса. — Остальные школы выбирали лучших из лучших, а у нас просто от скуки половина побросала бумажку и каким-то чудом прошла.

— Дело говоришь, — хихикнула Стешка, отбрасывая назад длиннющие локоны. — Вот и наша Фокс от скуки решила поиграть. И надо тебе оно?

— А почему нет? — пожала плечами Регина. — Попробовать силы не помешает. Мне интересно, как они нас отбирать будут? Натравят друг на друга раньше игр? Грязновато, но идея хорошая.

— Нет, отборочные будут индивидуальные, — послышался за их спинами вес ёлый голос.

Ребята одновременно обернулись. В нескольких шагах от них стояли два англичанина. Хорошо знакомый всем темноволосый парень и его друг с пышной копной. Оба в форменной одежде школы: тёмно-синим пиджаком со стоячим воротом и двумя рядами золотистых пуговиц. Только вот у тёмненького пиджак был сейчас небрежно расстегнут, выставляя на обозрение белоснежную рубашку.

— Опачки, так вы по нашенскому понимаете? — удивленно вскинула бровь Стешка.

— Ещё как, — звонко рассмеялся тот, что с копной. — За всего сутки я тут успел столько всего наслушаться. Очень полезно порой прикидываться простачком, — он дружелюбно протянул руку. — Я Эллиот Спенсер. А это, — кивок на друга. — Генри Атлас.

Руслан, полный энтузиазма, кинулся пожимать руку. Стешка зорко оглядела Эллиота, скользнув быстрым взглядом по его смешной причёске, но на ней вся заинтересованность и закончилась. Объект провалил женскую оценку. А вот Генри ей приглянулся. Она, конечно, встречалась с Васей и всё такое, но кто сказал, что нельзя невинно увлекаться кем-то ещё?

— Я Степанида, но больше люблю, когда меня называют Стешкой, — девушка кокетливо протянула ему руку, но тот на неё и не посмотрел. Всё внимание Генри было приковано к доске с объявлениями, рядом с которой, чисто случайно, стояла Фокс. Блондинка разочарованно закатила глаза. Понятно, пролёт. Ну да и бог с ним, больно надо.

— Индивидуальные? И в чём они заключаются? — спросила Регина, сделав вид, что ничего не заметила. Ну или же правда не заметила, что вероятней всего.

— В чём угодно, — ответил Генри. А на русском говорит более чем отлично. Если у его друга забавный акцент ещё проскальзывал, то у него полностью отсутствовал. Словно только на нём и болтал с рождения. — Смекалку, реакцию, знания. Всегда по-разному.

— Весело, — пожала плечами Фокс. — Так, наверное, даже лучше. Не надо накручивать себя, — она мельком глянула на огромный стенд в противоположной стороне холла с живыми перебегающими буквами, складывающимися в расписание занятий. — Нам пора. Опоздаем на алхимию, Фаворская с нас три шкуры сдерёт.

На урок они не опоздали, даже пришли на несколько минут раньше.

— Ну теперь-то убедилась? Этот англичанин съел тебя глазами, только кости и оставил, — заметила Стешка, которую всё же задело подобное невнимание. Не очень сильно, но пару часиков подуться на подругу (хоть та была и не виновата) будет полезно.

— Да всё равно, — отмахнулась та, более чем громко бросая на парту, обветшавшую от времени книгу со стершейся бахромой по углам. Книга эта, как и большинство других, являлась частной собственностью школы, так что можно было только догадываться через сколько рук она успела пройти и сколько светлых умов пытались её постичь.

— Всё равно ей, — фыркнула Стешка, но дальше продолжить не успела. Высокая фигура в классическом костюме, с высоким пучком на голове и огромными круглыми очками в черепашьей оправе вошла в класс.

Все девушки поспешно начали собирать волосы в хвост. Первое правило мадам Фаворской — никаких мешающихся элементов во время урока. Длинных цепочек, колец и не дай бог распущенных волос. Школьная алхимия, в большей степени схожая с банальным зельеделаньем, не терпела изъянов. Случайно упавшая в чан ресничка перечёркивала любые многочасовые труды. Внимательность, порядок и безупречность. Девиз неофициальный, но крепко и надёжно вбившийся в головы учеников.

Сегодня они варили нечто, называющееся “живым омутом”. Нет-нет, не варили, конечно, а пытались составить идеальное вещество, по возможности старясь не запороть его своими кривыми ручонками. Это если цитировать учителя. Слово же “варят”, как опять же любила поговаривать мадам Фаворская, применимо для каши в оживающих горшочках. Для такой же важной дисциплины единственное, что ещё было разрешено говорить (и то шепотом) — “готовить”. Забавно на самом деле наблюдать, как каждый учитель трясся над своим предметом и считал его единственно важным. Науськать бы их друг на друга и посмотреть, что из этого выйдет.

Зелье “составлялось” медленно и навевало тоску. Что ж, не без этого. Порой практические занятия проходили шумно и весело, но бывали и такие нудные часы. Помешайте столько-то, добавьте столько-то, держите температуру не больше такого-то. В ожидании, пока всплывшие в чане покромсанные листочки клевера решат пасть смертью храбрых, Фокс украдкой поглядывала на одноклассников.

Не у всех дела ладились, это было видно по раскрасневшимся щекам и выступившему на лбу поту. Стешка так вообще давно поняла, что ничего у неё не вышло, и последние двадцать минут меланхолично подпиливала ногти. А чё? Двояк и двояк. Чего теперь, рыдать? У Руслана тоже что-то пошло не так. Он, кажется, уронил в чан серьгу из уха и теперь задумчиво пялился в булькающую жижу размышляя над тем, как бы её оттуда достать. Алиса, стоящая рядом с ним, обреченно закатывала глаза. У неё, судя по всему, зелье вполне себе получилось, и теперь она тихонько корила себя за то, что умудрилась связаться с подобной бестолочью. И чего в нём нашла?

По итогам урока из тридцати человек “живой омут” получился только у пятерых. Но даже они не сразу решились сделать то, что велела мадам Фаворская — подумать о чём-то материальном, о таком, что можно взять… и опустить руку в кипящий чан.

Регина была почти уверена в том, что справилась, но рискнула это сделать только когда Лилька, стоящая впереди неё, с удивлением вскрикнула: “ой, оно не горячее”, а потом на изумление всем достала из чана сорванный алый мак.

Фокс выдохнула и резко, словно ныряла, погрузила в жижу руку, готовая на всякий случай заорать. Только вот кричать не хотелось. Лиля оказалась права — вещество, в котором она барахталась, было холодным и… вязким.

Пальцы, которые по логике должны были нащупать чугунное дно, коснулись чего-то мокрого и колючего. Регина зачерпнула горсть и вытащила руку обратно. На ладони переливались маленькие морские камушки.

— Хорошо, — кивнула ей мадам Фаворская. — Очень хорошо. Кто-нибудь ещё попытает счастья?

Смельчаки нашлись. Двоим повезло, а вот третий, та самая Светка, что недолгое время жила вместе с Фокс, в ужасе завопила, выдёргивая из чана обожженную и покрывающуюся волдырями ладонь. Пузыри стремительно надувались и лопались. Представляя какую боль та испытывала, ребята невольно морщились.

Учитель же недовольно цокнула языком.

— Нет, Яковлева. Вы определённо не справились. Идите в медицинский пункт и в следующий раз будьте внимательней. Ну так что, ещё желающие есть?

Желающих больше не было.

Вечером того же дня, после ужина, десятый класс почти в полном составе собрался в общей гостиной. Для каждого класса в разных частях жилых корпусов был отведён отдельный этаж. Общий: мужской и женский. Глупыми предрассудками тут никто не болел, прекрасно понимая, что удержать кого-то от необдуманных действий, тем более поднаторевших в знаниях подростков, просто невозможно.

Может поэтому, а может потому что их поток был достаточно дружен и не обделён здравым смыслом, вверенная схема исправно работала. Десяток дверей спален, натыканных вдоль стены через равные промежутки, были почти всегда распахнуты настежь, а компания чаще собиралась в наваленной пуфами, креслами и диванами гостиной, чем где-то в полумраке запертой комнаты.

Вот и теперь несколько человек корпели над домашним заданием сидя за длинным столом у витражных окон, обложившись книгами. Другие обосновались возле разведённого уюта ради камина и рубились в подкидного дурака. Третьи, найдя укромное место в уголке, забрались в мягкие кресла и дремали. Четвертые же, такие как Стешка, по-царски развалились на длинных угловых диванах.

Фокс сидела на другом конце от подруги, подобрав под себя ноги, и перелистывала выданный ей сегодня учебник по Рунологии. Перелистывала без особого желания и от нечего делать, хотя вообще-то ей нужно было сделать к завтрашнему дню семистраничный реферат по Артефакторике на тему: “Зеркало правды. Применение, особенности и кровавая история”, который задали в прошлую пятницу, и о котором она узнала всего полчаса назад.

Теперь вариантов было два: идти в библиотеку и, потратив половины ночи, с горем пополам накарябать дурацкий реферат, либо сделать завтра невинные глазки, извиниться и мямлить, что она слыхом не слыхивала ни о каком домашнем задании и вообще, чего вы хотите от ветреной дурочки, у которой в голове только дырочки для волос? Взвесив все “за” и “против”, лень пришла к выводу, что иногда можно и забить на учебу. Что ж, принято единогласно.

Зубная щетка настойчиво летала перед Региной, изредка постукивая ту по макушке, напоминая о вечерних процедурах. Пришлось спрятать её за ухо. Тогда же послышался томный вздох.

— Ну разве я не красавица, а? Ни грамма макияжа, а какая прелесть? И пусть кто-нибудь попробует вякнуть, что я не совершенство! — громко заявила Стешка, пялясь в карманное зеркальце.

— Таких идиотов нет. Я ещё не забыл опаленные брови, — хмыкнул Руслан, согнувшийся пополам за дальним столиком у окна и разбирающий на запчасти массивный амулет. От усердия он даже высунул язык.

Никому и в голову не приходило спрашивать, для чего Руслан это делает. Все давно уже знали его привычку разбирать и собирать всё, что попадало под руку. Эффект “нуинтересножеачтонельзя” в действии. Причем разбиралось-то всё легко, а вот собираться обратно в большинстве случаев не хотело, плюясь в незадачливого мастера лишними детальками.

— Нечего было упоминать об очаровательных животинках с синяками на глазах, — фыркнула та, осматривая своё пятно с разных ракурсов.

— Да я ж не про те… а, и чёрт с ним, — Руслан лишь отмахнулся. Спорить со Стешей было бесполезно. Если той что взбредало в голову, ни кувалдами, ни молотками уже не выбивалось.

Альбиноска не по призванию, а по желанию оторвалась от зеркала и приветливо замахала обутыми в пушистые тапочки ногами.

— Наше вам с шапочкой-ушаночкой, балалайкой и мишкой на велосипеде! Проходите, проходите, не стесняйтесь, гости дорогие. Чайку, кофейку? Хлеб да соль? Если да, ищите внизу на кухне. И мне принесите.

В полукруглой арке, за которой угадывалась лестница, показались Генри и Эллиот. Парни, видимо, проходили мимо (так как Феня поселил англичан этажом выше, где раньше жил выпустивший в начале лета класс), но заинтересовались происходящим и притормозили. А теперь уходить и вовсе было глупо. К тому же Эллиот, довольный приглашением, уже скользнул в гостиную и вальяжно уселся между Стешкой и Региной.

— Не надо нам чая, — он с интересом огляделся. — А у вас тут уютненько. Уютней, чем у нас.

— Ещё бы, это Фокс всё шаманит с цветочками. Дай ей волю, всю школу покроет зелёной броней, — хмыкнула Стешка.

Что есть, то есть. Регина правда любила растения, отрываясь не только в спальне, но и в гостиной. А труды её творений, тем временем, овивали стены, потолки, люстры, окна и даже кое-какую мебель. Ничего удивительного, ведь её стихийный дар — земля.

— Фокс — это настоящее имя? — полюбопытствовал Эллиот.

— Фокс — это призвание, судьба и натура, — опережая обладательницу “призвания, судьбы и натуры” ответила Стешка. — А так она типа Регина. Унылое имечко, не находите?

— Заговариваешься, красавица, — сердито цыкнула на неё подруга. — Давно не получала по харизме?

— Боюсь, боюсь, боюсь, — отозвалась та, но больше нареканий в сторону её имени не последовало. Вместо этого всё внимание было обращено на Генри, замершего в сторонке с засунутыми в карманы руками и осматривающего комнату. Особенно ему понравился копающийся в своей игрушке Руслан. Что в свою очередь не понравилось блондинке. — Что стоишь, яхонтовый. Присаживайся. Я так и быть, подвинусь.

На самом деле подвигаться было необязательно, так как по периметру пустовало ещё несколько диванов, но Стешка была бы не Стешкой, если бы не удержалась от очередной порции невинного флирта. Тем более что Васи в данный момент с ними не было и не предвиделось, так что конечности и носы английских гостей пока были в безопасности.

Однако Генри присаживаться не спешил.

— Ну рассказывайте, что умеете? — не унималась настырная девица. — Мы мало с кем контактируем, а с иностранцами, считай, вообще не сталкивались. Какая у вас магия? Как работает?

Регина заинтересовано оторвалась от учебника.

— Говорят, вместо амулетов вы используете руны, концентрирующие магию? — спросила она.

Генри кивнул и, засучив пиджак до локтя, показал ей длинную дорожку переплетающихся рун, выбитых чернилами на внутренней стороне руки. Многие она и не видела раньше, но парочку узнала. Причем руны рунами, но сквозь них явно проскальзывал ещё какой-то рисунок, точно не имеющий отношения к магическим знакам.

Фокс хмыкнула. Татуировки как связующий элемент? Сильно. Говорят, раньше носили деревянные копии на шее и на запястьях, ну да и что. Двадцать первый век же, правда?

— И как они работают? Не замыкают от перегрузки? — не удержалась она от насмешки.

Генри молча присел перед ней и протянул руку ладонью вверх. Золотистая пыльца или что-то очень похожее на неё, что-то невероятное воздушное, отделилось от рун и закрутилось в лёгком вихре. Спустя пару секунд молодой человек уже держал в руке розу. Весьма занятную: белоснежную, с изумрудными вкраплениями по лепесткам.

— Пока не замыкает, — улыбнулись ей, выжидающе протягивая цветок.

Регина смущённо приняла подарок. Что ж, она осталась под впечатлением от изящности фокуса. Они-то с пыльцой не работали, да и вообще их магия была более… топорная. Если только дело не касалось стихийников, хотя и там всё зависело от ситуации.

Ой, Генри до сих пор на неё смотрит. Ждёт ответа, да?

— Красивая магия…

В этот момент в общий зал, подобно эфемерному созданию, влетела русоволосая Алиса, расслаблено потягивающаяся в предвкушении скорого сна. Даже сейчас она умудрялась выглядеть так, словно собралась на конкурс красоты. И это в самом простеньком махровом халатике поверх пижамы. Что поделать, поговаривают, в её роду не обошлось без прекрасных сирен, древних существ полулюдей-полуптиц, заманивающих голосом моряков к скалам.

Насколько это правда никто не знал, но опять же, есть подтверждения, что одна из дьяволиц когда-то влюбилась в моряка и вместо того, чтобы пустить его на птичий корм, бежала с любимым от сестёр на сушу. И теперь вот остаточные последствия их союза можно было наблюдать на румяном сердечкообразном лице Алисы, чьи пухлые губы и огромные янтарные глаза с пышными ресницами вызывали восторга едва ли меньше, чем самоуверенность Стешки.

И тем более странно, что первая красавица школы (а за этот титул девицы-красавицы в своё время едва не перегрызли друг дружке горло, да и сейчас порой цапаются) выбрала среди бесчисленного количества ухажёров именно Руслана. Внимательного и романтичного, как табуретка. Любовь зла. Наверное, так.

— О, тут цветочки раздают? Я тоже хочу. Ты ещё здесь? — удивилась Алиса, заприметив Фокс. — Феня тебя ждёт. Только что не дымит от гнева, — ничего непонимающее молчание в ответ. — Наказание, забыла?

— Черт!! — завопила Регина, вскакивая с дивана и подобно смерчу несясь к лестнице, едва не сшибив Алису.

— Вот так и делай доброе дело, — поморщила та свой хорошенький носик, потирая ушибленное плечо.

Не сказать, что Леонид Афанасьевич отличался особой фантазией, но наказания его от этого не становились приятнее. В первый день Регине пришлось собирать для первого класса в клетку крыс, несколько часов прокопавшись в сырых затхлых подвалах школы.

Фокс хоть злилась, ругалась и кляла весь свет, путаясь в паутине, но всё же даже жалела несчастных грызунов, которым очень скоро суждено отойти в мир иной. Первогодки мало когда могли с первого раза научиться контролировать разум и справиться с ментальными заклинаниями, так что всё, что останется от крыс в конце ближайшего урока — длинные лысые хвостики. Хотя тоже не факт.

Во второй день пришлось собирать и того хуже: мерзопакостнейших сороконожек, использующихся для зелий, а на третий, и к счастью последний день ей велели отловить в драконьем озере ещё пока не сформировавшихся головастиков. Без помощи магии, разумеется, на которую предусмотрительный Феня поставил блокировку.

Задание не противное как те же сороконожки, но муторное настолько, что не помоги ей парочка местных ундин из бывших утопленниц, она провозилась бы там, утопая по колено в воде, до следующего утра. Уже собрав полный короб и запечатав его, чтобы пузатая мелочь не дала дёру, Фокс хотела уйти, когда озеро взбунтовалось. Ундины тут же кинулись врассыпную.

Ещё небольшой по размерам дракончик, чуть больше аэроплана, покрытый сине-зелёным узором чешуи, вынырнул из воды, игриво попытавшись вытянуть из камышей сверкнувшие хвосты, но промахнулся и обидчиво дыхнул им вдогонку. Камыши в ответ отозвались обиженным перезвоном льдинок.

Регина оставалась на месте, дожидаясь пока он сам к ней подплывёт. Водные драконы, чтобы о них не говорили и какие легенды бы не слагали, отличались минимальной агрессией и легко приручались. Да, это далеко небезобидные ящерки, но при правильном подходе общение с ними не представляло угрозы. Тем более с таким крошечным как этот. Малыш явно сбежал от мамки, живущей у одиноко возвышающейся вдали озера скалы, и теперь жаждал приключений.

Другое дело драконы, живущие у них под горой. Те в разы опасней, хотя за долгие столетия жизни бок о бок с людьми они смогли немного попривыкнуть к ним, но всё равно нужно держать ухо востро. Иначе схрумкают и не подавятся. Ученики это знают и к горам лишний раз не лезут, а драконы (а их там точно больше одного), в свою очередь, отвечают соседям тем же безразличием. Мир и идиллия.

Наверное, многие от одной мысли о том, что дети учатся в месте, кишащим подобными существами, покрутили бы пальцем у виска и, схватив бесценное дитё за шкирку, сделали бы ноги. Только вот какое дело — этого не делали. И не станут.

Большинство родителей тоже когда-то учились здесь, так что лучше других знали законы и порядки Иллюзиона. В конце концов, именно благодаря скоплению этого и без того вымирающего вида магических существ здесь и выстроили в своё время школу, ставшую для драконов чем-то вроде охраняемого заповедника на территории России.

Тем временем водный дракончик (хотя сложно называть уменьшительным того, чья морда была размером с фуру) неуверенно замер неподалеку от Регины, долго принюхивался, вспенивая ещё не выросшими толком крыльями-плавниками волны, после чего уже без опаски приблизился.

Фокс за свою жизнь всего несколько раз приходилось их гладить (в основном когда они проходили их на занятиях), и ощущение это было… невероятное. Хотя бы раз в жизни человек должен это попробовать! Рука медленно скользнула по мокрой морде, нащупывая подушечками пальцев склизкие ото мха шершавые наросты и коснулась вздымающегося носа… вдруг резко выдохнувшего холодным (а у взрослых ледяным) паром.

— Будь здоров, — рассмеялась Регина, сообразив, что дракончик просто-напросто чихнул.

В благодарность тот росчерком стремительной стрелы ударил по воде длинным хвостом, заливая весь берег, а заодно и Фокс. В таком виде, вымокшая до нитки, она и отправилась с коробом, полным головастиков, к довольному Леониду Афанасьевичу, а оттуда к себе в комнату. В залитых кроссовках хлюпало и чавкало, футболка липла к телу, а джинсы отяжелели килограммов на пять. О волосах лучше было вообще не заикаться.

Реакция в общей гостиной, всегда полной в это время, была ожидаема.

— Ух ты, с аквалангом ныряла? — брезгливо поморщилась Светка, проходя мимо с двумя хихикающими подружками. Её рука, как отметила с сожалением Регина, уже преспокойно зажила после печального случая на уроке.

— Зачем акваланг, да? И без него неплохо. Ты бы попробовала, вдруг утопишься и не всплывёшь? — бросила ей в след она, оттягивая от тела прилипшую ткань, но ответа не получила. Яковлева гордо удалилась.

— Отлично выглядишь, родная, — отозвалась валяющаяся на диване Стешка — любимое место в комнате, давно ставшее для неё чем-то вроде трона. — Хорошо поплавала с лягушками?

— Ой, заткнись, — закатила глаза Регина, неуклюже прыгая на одной ноге и пытаясь стащить со второй мокрый кроссовок.

Кто-то что-то услужливо стянул с её головы. Перед глазами замаячила длинная нитка водоросли. И рука Генри.

— Не нужно? Нет. Ну я тогда пойду выброшу, — ободряюще улыбнулся он.

В назначенное время, а именно в девять утра следующей субботы Фокс стояла на краю лесной опушки и тихонько ненавидела всё вокруг и себя в первую очередь. И вот что ей в голову-то взбрело соглашаться на всё это?

Нормальные люди ещё сладко спят в свой долгожданный выходной, а она стоит тут: пятнадцать минут назад как проснувшаяся и голодная до прилипшего к позвоночнику желудка. Завтраки в выходные дни, конечно, у них имели ненормированный график, чаще всего переходя в быстрые перекусы, растягивающиеся до обеда, а там уже и до ужина, но Фокс вообще едва не проспала отборочные, так что, разумеется, в столовую забежать не успела.

Когда она уходила Стешка вовсю дрыхла, предупредив накануне, что ни в какую рань даже ради неё вставать не собирается. Вот если та попадёт на игры, тогда уж так и быть, а пока отборочные её, мол, не будить, не тормошить и не трогать. Даже в случае внезапной войны. Сон — дело святое и подходить к нему надо со всей серьезностью.

Руслан, с треском пролетевший с ларцом и не оказавшийся в списке, но нисколько не огорчившийся, наоборот, порывался проводить подругу, чтобы пожелать ни пуха и всяких прочих приятностей. Даже загорелся всю ночь не спать, меряя шагами гостиную, только где-то промахнулся. Регина таким его и застала: съехавшим с дивана лицом в ковёр, ногами, закинутыми на подголовник и сладко посапывающим.

Рядом, свернувшись клубочком, примостилась спящая Алиса, поставленная, видимо, часовым, но тоже не сумевшая побороть коварные чары Морфея. Не решившись их будить, но оценив проявленную настойчивость и поддержку, Фокс решила, что прекрасно справится и без провожатых.

На улице приятно пахло осенней прохладой, окончательно выветривающей сонное оцепенение. Постепенно собиралась толпа. Пока прибыло не больше половины из списка, но вдалеке, по холмистой тропинке, маячило ещё с десяток точек. С места, где стояла Регина, хорошо был виден школьный особняк, утопающий в садах, и огромное мерцающее озеро, венчающееся короной гор. Красивый вид. Возможно лучший из того, что когда-либо ей открывался.

Однако больше красот Регину интересовала застывшая среди деревьев покосившаяся избушка, нахлобучившая на макушку шапку сена взамен крыши. Откуда взялся эта сторожка Фокс понятия не имела, но могла сказать наверняка — предыдущие несколько лет её тут не стояло. Вот от слова вообще.

— Доброе утро.

Генри и Эллиот поравнялись с ней, тоже ещё слегка сонные, но вполне довольные.

— У кого-то проблемы с причёской, — не сдержала улыбку Регина, заметив встопорщенные больше обычного волосы Генри.

— А, — вместо того, чтобы пригладить тот лишь сильнее их взъерошил. — Ерунда. Готова?

— Как пионер, — ответила та и тут же осеклась, заметив недоумённые лица. Они, может, и легко разговаривали на русском (почему-то), но многие слова для них были в диковинку. — Неважно. Перед смертью не надышишься.

— Не согласен, — раздался голос за её спиной. Фокс едва не подпрыгнула. Позади стоял длинноволосый бледный некромант. Она, если честно, о нём и не вспоминала. За последние дни они не пересекались. Разве что на обеде. — Поверь, если очень захотеть, можно остановить мгновение перед смертью и много, очень много чего успеть. И подышать, и отомстить, даже полюбить…

— Поверить поверю, но проверять не стану, — не пятясь, но чуть отступая, ответила Регина. Она не боялась этого типа, нет. Но стоять рядом с ним было не особо приятно. Тем более он опять вырядился во всё черное.

Самое интересное, некромант её брезгливость заметил и, усмехнувшись так, как это не сделал бы больше никто, вернулся к своим, стоявшим мрачными тенями под сенью листвы.

— Странный тип, — буркнула Фокс, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Ещё бы, они все там слегка… на своей волне, — заметил Эллиот. — Удивлён, что некромантов вообще пустили на игры. С их-то методами задания заведомо не имеют смысла. Им стоит только зыркнуть и все попадают бездыханными трупиками. А они будут стоять рядом с кучкой тел и играть ими, как марионетками. Тогда точно не успеешь ничем надышаться.

Регина невольно поёжилась, представив эту картину.

— Можешь не бояться. Это, а) незаконно, б) более чем уверен, запрещено правилами. Так что доводить ситуацию до абсурда они не будут, — покачал головой Генри. — Но опасаться их стоит, это точно. Остальные ещё ладно…

— Что, и мы тоже? — хотела обидеться Фокс, но не смогла. В конце концов, они возможные будущие конкуренты.

— И вы тоже, — спокойно кивнул он, задумчиво рассматривая группу в чёрном. — Четыре школы примерно равны по силам, а вот насчет пятой… я пока не уверен.

Нет. Регине все-таки стало обидно. Он ставит их на равных с собой? Что, правда? Англичане, как и греки с персами, работали только с магией, не задействуя стихии. Так что он о-о-очень заблуждается.

— Вот мы это скоро и увидим, — с вызовом заметила она, скрестив руки на груди, тем самым как бы показывая, что беседа окончена.

Генри запоздало понял, что ляпнул что-то не к месту, но к этому времени все уже переключились на приближающуюся к хижине группу людей во главе с Есенией Макаровой. Четверых Фокс узнала сразу, наставники школ, а вот ещё пять человек видела впервые. Скорее всего, присланные из спортивного комитета помощники.

— Доброго утра, — поприветствовала всех директриса, мельком пробежавшись по головам. — Вижу, не все добрались. Что ж, это их проблемы, — она оглянулась на своих спутников. — Хочу представить вам приглашенную коллегию, любезно согласившуюся принять участие в этом мероприятии и помочь нам с приготовлениями… — Регина отвлеклась на засосавшую у неё под ложечкой пустоту голодного человека и пропустила почти всю перекличку. — …Ну и, конечно же, наш главный судья — Виктор Анатольевич Шульский, — речь шла о пожилом мужчине с намечающимися залысинами, усами-щеточкой и в костюме-тройке. Округлое пузико едва сдерживал тесный жилет, из нагрудного кармашка которого выглядывала серебряная цепочка. — Те, кто следят за магическим спортом, непременно должны были его узнать.

Узнать может и узнали, но особых восторгов не вызвали. Директриса, тем временем, продолжала:

— Итак, приступим к тому ради чего вы, собственно, здесь и собрались. Ваша задача предельно проста. Я называю фамилии, и по одному вы проходите в эту дверь, — она указала на обветшалую сторожку. — Само задание не займет много времени, будьте уверены. Ну что, готовы? Тогда начнём.

В её руке изящно материализовался перевязанный ленточкой свиток. Есения назвала первую фамилию. Хрупкого вида гречанка вышла вперед. Слегка побледневшая, руки сжаты в кулаки, но на лице решительность. Девушка потянула за дверную ручку и шагнула в черноту поглотившей её сторожки. Дверь исчезла, превратившись в сплошную стену.

— Никому больше не по себе? — поинтересовался шепотом Эллиот. — Только мне?

Никто не ответил. Были слишком заворожены рассматриванием переставшего существовать выхода. Но вот же удивительно, спустя минут пять дверь, как ни в чём не бывало, вернулась на прежнее место, а директриса зачитала новое имя. Потом ещё раз и ещё…

Она оказалась права, задание не занимало много времени, только вот из десятка уже ушедших, никто не вернулся. Эллиот, заметно побледневший, не удержавшись, пошутил что-то на тему, что не справившихся с заданием избушка с уклоном в каннибалы просто пожирает. Глупость, конечно, только вот никто не улыбнулся.

Спустя час список высветил имя Генри. Тот, стоит отдать ему должное, не выглядел испуганным. Он спокойно вошёл в дом, потонув всё в той же черноте. Спустя какое-то время настал черед и Эллиота, пробурчавшего на прощание что-то вроде “мама” на родном английском…

Толпа редела. Члены комитета и наставники школ давно материализовали себе удобные плетёные стульчики. Ученики же, в том числе и Фокс, предпочли более простой вариант и уселись на прохладную землю. Регина, примостившись в позе лотоса, играла сорванной травкой и исподлобья наблюдала за процессом. Вот пошёл бледный некромант, которого, как оказалось, звали Влад Орлов. Почти все его товарищи. Персы, несколько иллюзионцев, а она всё сидела…

Наконец, по ветру донеслись знакомые слова: “Регина Лисовец”. Отряхнувшись и не оглядываясь, Фокс молча прошла вперед по уже вытоптанной за утро тропинке и дёрнула за ручку.