Пока не отопрёшь дверь

Ирина Мист

Моё время – после захода солнца.Моё время – перекрёстки.Перекрёстки миров, где сплетается реальность и то, что находится по ту сторону жизни.Рассказы в стиле мистического реализма. Книга содержит нецензурную брань.

Свидание между мирами

Солнце тягучими лучами впивалось в землю, втискивалось в трещинки, выжигало всё живое. Марево неподвижно висело в воздухе. Холод вымораживает, жара высасывает силы, незаметно убивает. Кажется, даже облака застыли в одной точке, а птицы зависли. Как бесконечный фотоснимок. Щёлк-щёлк-щёлк… И только я почему-то продолжала жить. Или уже нет? Ходила, как неприкаянная. Волнение заполняло меня до краёв, почти стало мною. Я поминутно смотрела на часы, отмечая, что осоловевшая от жары стрелка, похоже, залипла на одном месте, и нужно подгонять её взглядом. Но время — единственное, что не подвластно человеку. Я ждала вечера, когда лягу в постель, чтобы пуститься в путешествие снова, опасное путешествие, которое хотя бы ненадолго позволит быть чуть ближе. Я чувствовала себя живой, лишь оставив своё тело.

Мы не признавали эту связь днём, отрицали какое-либо притяжение между душами или телами, но стоило наступить ночи, как я испытывала тягу, тягу и жажду ворваться в его объятия, слиться с ним. Я давно зависела от этих редких мгновений, жила от встречи до встречи. Жизнь может казаться полной, но не быть ею, потому что внутри что-то сломалось, исчезло и уже давно. Череда внешних событий, людей, декораций — лишь мишура. Самая ценная часть жизни теплилась в этой почти не существующей связи. Что может быть проще — позвонить, встретиться, но мы почти сразу находили повод для споров, ссор и разногласий. Так бывает, когда прожитое в мыслях гораздо больше того, что есть на самом деле.

Может, лишь я не ищу простых, привычных путей и доступных решений. Есть в этом своя интрига, своя тайна. Так же преображается привычное блюдо, стоит приправить его специями. Что может быть романтичней встречи между мирами? Я жаждала этих мгновений. Казалось, слышу его мысли накануне или это — только мои фантазии. Но сегодня я знала — он будет там. И спешила закончить дела, выпить дежурный кофе на ночь, принять душ, стащить надоевшую за день заколку и выпустить волосы на свободу, распылить в воздухе любимые духи, пронестись пару раз среди парящих терпких капель, чтобы впитать обнажённой кожей запах свежескошенной травы и ночного дождя. И уже потом лечь в постель и постараться уснуть. Бессонница — нежеланная гостья сегодня. И, хотя всё внутри звенит от предвкушения, снотворное пить нельзя. Усну ведь — и не вспомню, зачем всё это было.

Мы не могли позвонить друг другу, не знаю, чего мы боялись, возможно, того, что были слишком разными. Хотя и разные люди общаются. Иногда. И мы могли бы, если б я не старалась запомнить каждое мгновение, каждый его жест, слово, втянуть, впитать, прожить каждым своим чувством. Когда-то мы могли разговаривать, а время пролетало, как миг. Он, казалось, свой прагматизм втянул с первым вдохом, лишь появился на свет. Великолепный стратег, предугадывающий каждый шаг, а я была человеком хаоса. Сегодня у меня одно настроение, завтра другое, и последнее время я только и делала, что меняла одну внешнюю декорацию на другую, давно подсев на иглу эмоций.

Сегодня я его ждала такого близкого и такого далёкого. Уже близкого, я чувствовала это, жадно втягивая носом прохладный вечерний воздух. Я нашла свой странный путь, чтобы быть ближе, минуя реальность, скитаясь ночью между мирами, между сновидениями, меж сном и реальностью. Однажды мы могли навеки затеряться, не вернуться в собственное тело, скитаясь в чужом, враждебном мире, где за каждым поворотом могла скрываться опасность. Всё кажется не тем, чем есть. Я не знала правил игры, по которым принято действовать там. Что меня ждёт? Когда нужно расстаться? Смогу ли я вернуться в этот раз или?…

Я готова была рисковать, лишь бы скользнуть пальцами по родной коже, впиться поцелуем в губы или руку, ощутить колкую щетину на своей щеке, прикоснуться взглядом к его глазам и скользнуть глубже, на мгновение, услышав его мысли, как свои. Я человек хаоса и ещё чувств. Когда меня спрашивают о прошлом, я пропускаю его через своё тело. И снова оказываюсь там: сначала — звуки, потом — подвижный, словно раскрашенный кистью импрессиониста воздух, сгущается, и я вижу образы, улавливаю запахи и уже в самом конце, чувствую кожей. У меня чувствительная кожа. Обожаю прикосновения — нежные, жёсткие, жестокие. В память врезается не нежность объятий и поцелуев, а дикое сочетание истомы и жёсткости, когда не знаю, кричать мне от удовольствия или от боли.

Снова и снова убеждаюсь, что самое манящее не событие, а его предвкушение, когда перекатываешь мысли о том, что произойдёт, словно тающий шарик мороженого по нёбу. Собираюсь на встречу, примеряю одно платье, останавливаюсь мини, том же самом или другом, но мини. Именно в нём я ощущаю себя беззащитной, нежной, трогательной девочкой. До сих пор не чувствую себя женщиной. А ведь пару сотен лет назад меня назвали бы женщиной бальзаковского возраста, а я до сих пор, как ребёнок, искренне радуюсь мелочам, словно навёрстываю недостаток ярких впечатлений, которых у меня было не так много в детстве. Выбираю украшения, останавливаясь всё на тех же. До боли своих, даже если другие считают их массивными, грубоватыми, странными. Не люблю классику, она слишком правильна. Люблю изломы, затейливость, странности, то, что, кажется, не имеет право на существование. Так я выбираю всё. Выискиваю свои вещи по первому взгляду, своих людей — по первой фразе, знаю, что ждёт, чувствую опасность, кроющуюся за мягкой обходительностью.

Я давно сижу на адреналиновой игле. Играю, подчиняю, обольщаю, вовлекаю, вызываю, провоцирую. Не важно, какие чувства вызываю в людях, нужно одно — вытащить эмоции. Любые. Равнодушие убивает меня.

А ведь он никогда не мне причинял мне боль, несмотря на моё желание, чтобы именно в его власти оказалось моё тело и душа. Неужели я искала Бога и Дьявола в одном лице? В его лице? Нет, не душа, конечно, но нечто большее, чем тело. Тело — лишь оболочка, позволяющая жить, весьма привлекательная оболочка, признаюсь, форма и завершение, иначе я расползлась бы в кровавом месиве по земле.

Я — как кукла, привязанная резинкой за щиколотку, сбегаю, возвращаюсь, чем дальше ухожу, тем с большей силой рвусь назад. Если бы я верила в карму и прошлые жизни, я бы назвала это кармической связью. Чувства, тела, люди соединяются в разных жизнях снова и снова. Криво, едва соприкасаясь. Как змея, кусающая себя за хвост, лента Мебиуса схлестнула нас, разнесла по разным частям света и продолжила своё путешествие, замыкая и размыкая мгновения.

Недавно я была на свидании. Бесцельно слонялась по улицам, пока ноги не вывели меня к тому месту, где мы встретились впервые. Зашла в тот самый ресторан, заняла тот же столик, где мы ужинали, с самого края, не смея разрушить идиллию до сих пор сидящих там влюблённых, жадно ловящих жесты, слова, интонации другого, каждую деталь, впитывающих, чтобы ничего не забыть, не упустить, рассмотреть потом. В какой-то момент мне показалось,… нет, я почти была уверена, что вижу настоящих людей, хотя и смотрела сквозь них. Воздух вокруг них то уплотнялся, и я могла разглядеть черты лица, то вновь становился почти прозрачным настолько, что сквозь них я видела картины на стенах, бумажные абажуры и гобеленовую обивку кресел.

В какой-то момент я села вместо неё, собеседницы, ставшей прозрачной, чтобы сказать ему те самые слова, которые не хватило смелости произнести когда-то. Пересела на его место, чтобы услышать ответ. Похоже на безумие, знаю.

Я так часто расставалась. Одних — даже не вспоминала, другие всплывали в памяти внезапно. К некоторым постоянно возвращалась, словно мы шли бок о бок долгие годы. Недавно услышала, что лишь малая часть людей, с кем мы пересекаемся в жизни — новые люди. С остальными мы встречались раньше, в прошлых жизнях. Кажется, что и здесь так.

Я хлебнула вина цвета венозной крови, чтобы снять напряжение и убрать церберов, что стоят на страже моего сознания, не пуская в ночное путешествие. Интересно, что произойдёт, когда кто-то из нас покинет этот мир, обычный человеческих мир? Что будет делать с другой душой, которая вдруг станет совсем одинока? Замкнётся, будет пытаться утопиться, забыться, исчезнуть, чтобы потом снова возродиться, снова страдать?

А пока мы избегаем друг друга в обычном мире. Трусим, прячемся за чужими целями — далёкими и недоступными, как путь в Вальхаллу. А мне хочется, чтобы он был рядом, просто был. И боюсь отказа, в иллюзии можно играть вечно.

А пока мы встречаемся в другом мире. Стоим на берегу холодной ночи. Вдалеке стонет тоскливая мелодия, похожая на варган. Мерцающая пыль покрывает нашу кожу, она становится похожей на старинное серебро. Будь у меня больше времени, я бы разглядывала её долго, как когда-то в детстве — смёрзшиеся крупинки снега в свете моргающих фонарей редких звёзд и. Облака несутся над нами, хотя вокруг нас тихо и безмятежно, словно на островке безветрия. Камни отбрасывают длинные тени, скрещивающиеся, сплетающиеся, как гигантские щупальца спрутов, тянущиеся к нам, чтоб и здесь разлучить нас.

Мои руки лежат в его ладонях, скольжу пальцами по всем линиям на ладони, продлевая их, чтобы встречи не оборвались внезапно. Прикасаюсь щекой к груди, всё так же не достаю ему до плеча. Здесь я такая же маленькая, как и в обычном. Чувствую тяжесть его подбородка на затылке. Пропускаю через пальцы его жёсткие подёрнутые серебристой проседью, вглядываюсь в глаза. Не могу отпустить, и не хочу. Стою до тех пор, пока не чувствую пульсацию, зарождающуюся в сердце, разливающуюся по телу, кричащую, что уже пора. Медлю, так хочется растянуть последние мгновения, вытянуть их в длинные нити. Теснее вжимаюсь в него, его пальцы скользят вдоль позвоночника. Теперь мне уже ничего не утаить, ни скрыть — вибрация передаётся ему. Да и скрывать сложнее, кажется, дрожит, звенит каждая клеточка моего тела. Он задумчиво смотрит на меня. Мне это кажется, или я действительно вижу тоску в его глазах. Пора возвращаться иначе никогда больше не вернусь. Не знаю, увидимся ли мы ещё. Внутри слышу его голос: «Пора», эхом отражающийся от костей, затихающий, смешивающийся с дыханием, движением крови, замирающий внутри. Здесь не нужно слов. Мы и не говорим никогда. Слишком много уже было сказано когда-то. Жёсткого и обидного почти до слёз. Здесь уже не нужно. Улыбаюсь, чтобы скрыть, как мне всё-таки больно исчезать. Словно умираю в который раз. В последний раз обнимает меня так, что я уже не чувствую себя, словно распластываюсь, растворяюсь между его грудью и руками, сжимающими меня.

Вздрагиваю, словно меня окатили ледяной водой, пытаюсь отдышаться, как после долгого забега. Хватаю ручку и листок бумаги, который всегда лежит рядом, записываю, чтобы не выпустить из памяти ни единого прикосновения, ни единого взгляда. И ещё долгое время я буду жить этим. Вспоминать шаг за шагом, как это было. Я ведь человек чувств, Я не живу, я пропускаю мир через свои чувства — взгляды, звуки, запахи, прикосновения. И чтобы вновь оказаться там, мне нужно всего лишь открыть шкатулку чувственных отпечатков прошлого. Вспомнить запах, картинку, прикосновения на своей коже. Вспомнить и оказаться.

Записываю и, уставшая, пускаюсь в другой сон, который начисто стирает то, что я не успела записать.