Письма читателям

Ирина Коростышевская

Мой ребенок часто говорит мне: мама, ну почему ты все время всему удивляешься, ну сними ты свои розовые очки, ну увидь же, наконец, что жизнь совсем другая, чем ты ее представляешь. Если в этот момент у меня хорошее настроение, я улыбаюсь в ответ. Если настроение чуть ниже среднего, я просто молчу. Даже люди, которые знают нас лучше, чем кто-либо, даже самые-самые близкие и родные люди, не всегда могут понять, что кроется за этим, что прячется, что никогда не выйдет наружу…

***

Родную сестру моей прапрабабушки звали Эстер Коростышевская. Она родилась и выросла в Киеве, вышла замуж, родила троих детей. Дети выросли и разъехались: кто в Москву, кто в Баку, кто в Ленинград. Когда началась война, ей было шестьдесят четыре года, её мужу — на пять лет больше. Старшая их дочь в то время уже давно жила в Баку, и она сразу же позвала их к себе. Моя прапрабабушка наотрез отказалась. Её расстреляли в Бабьем Яру в сентябре 1941 года, вместе с мужем и вместе со всеми евреями Киева, которые из Киева не уехали.

В своей жизни я всего лишь один — единственный раз была влюблена в актера, но с пятнадцати лет и по сей день. Я безоговорочно принимаю все фильмы Никиты Михалкова и, хотя не очень люблю кино о войне, уговорила себя посмотреть «Предстояние» и «Цитадель». Вместе, сразу, за одно воскресенье. Я плакала, смеялась, снова плакала — и так весь фильм. Как же надо понимать и чувствовать мир и людей, какой бездонной душой обладать, чтобы делать то, что делает Никита Сергеевич Михалков.

Не буду обманывать, я не люблю критику, потому что не очень понимаю её предназначение. Талантливых людей она ранит, а остальным она просто не нужна. Оскара мало за этот фильм.

«Ирина Яновна, а что такое Бабий Яр?» — спросила меня сейчас хорошая добрая двадцатилетняя девочка…¹⁶

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

16

№88: Сентябрь 2011