Павлова для Его Величества

Ирина Коняева, 2018

Владислава, успешная бизнес-леди, подготовилась к семейной жизни основательно: прошла кулинарные курсы, научилась готовить любимый торт жениха, устроила незабываемый вечер… Только вот десерт достался другому мужчине – настоящему королю! Но, быть может, "самое сладкое" получит ненавистный инквизитор, от которого в буквальном смысле мороз по коже? Или принц, порочный, высокомерный, но такой притягательный? Влада решительно настроена вернуться домой и выйти замуж. Но мужчины против!

Глава 5. Торт с подвохом

К двадцати пяти годам Влада вполне состоялась как женщина и считала себя подкованной и опытной по части любви и секса. Отношения с мужчинами складывались непринуждённо, она знала, чего хотела и как это получить. Но сейчас, сейчас она познала ту самую страсть, о которой слагают легенды, сочиняют песни и пишут книги.

Впервые мужчина взял над нею власть и она покорилась. Впервые это не вызвало никакого протеста. Каждое его движение, каждое касание — всё возносило её к звёздам. Она подставляла шею под поцелуи, гладила его спину и плечи, стонала и изгибалась в жарких объятиях, позабыв обо всём. Лишь его руки. Его губы. Тёмные, гипнотизирующие глаза.

Она сидела на тёплой поверхности разделочного стола. Молния на платье давно была расстёгнута, позволяя Хэварду рисовать пальцами узоры на белоснежной коже спины, а поцелуями приспускать рукава с плеч в настойчивом стремлении добраться до скрытой пока груди.

И она жаждала этих поцелуев. Но не могла оторваться от его тела, крепкого и желанного, мешая мужчине избавиться от вишнёвой ткани и добраться до десерта.

Горячие ладони спустились ниже, погладили бёдра, сжали на мгновение, и Влада тихонько захныкала, чуть шире развела ноги. Страсть не затихала, не превращалась в томительное предвкушение, наоборот, становилась неистовее, безрассуднее.

Его рука проникла под короткую юбку платья, на долю секунды задержалась у края чулка, а затем мужчина стал вырисовывать круги на её бедре указательным пальцем, точь–в–точь как делал Максим.

Владислава распахнула глаза в немом ужасе. Перед ней стоял инквизитор. Тот самый инквизитор, что пугал одним лишь видом. И самое страшное — этот инквизитор был чертовски возбуждён и, похоже, намеревался продолжить «банкет».

— Стоп. Немедленно прекратите, — она говорила спокойно, словно не задыхалась минуту назад от страсти. В ушах звенело. Пальцы рук заледенели и увлажнились.

Спрыгнув со стола, отошла от тяжело дышащего мужчины на два шага в сторону. К огромному удивлению, получалось мыслить связно и Влада прищурилась. Возбуждение пришло слишком внезапно, и столь же поспешно улетучилось. — Что это было? Вы оказали на меня какое–то воздействие?

— Я? — взревел инквизитор. — Я оказал?! Вы издеваетесь?

Его глаза полыхали безумной яростью, ноздри раздувались, а на шее, которую пару минут назад она с удовольствием целовала и гладила, ходуном ходил кадык, будто он пытался сглотнуть неприятный комок в горле, а скорее — злые и невежливые, не предусмотренные никаким этикетом, слова.

— Ну не я же! — не уступала Влада. — Мне, знаете, не до соблазнений! Я через два дня должна идти в прекрасном белом платье и фате к самому лучшему мужчине на свете…

— На том свете, — вставил Хэвард с ухмылкой, и она совсем взъярилась. Чувство юмора у инквизитора очевидно было, но сейчас его шуточки её не веселили.

— Не надо говорить так, будто он умер! Это я чёрт знает где! — она резко остановилась и огляделась: — Может, это я умерла и нахожусь на том свете? На ад не похоже, на рай — тем более. Это какая–то переходная стадия, где я должна определиться со стороной силы? Печеньки испечь, что ли?

— Вы говорите непонятные вещи, — мужчина приводил в порядок свой костюм и не глядел на окончательно запутавшуюся в своих переживаниях и мыслях собеседницу. — Вы не умерли, вы перенеслись в наш мир, и угодили в самый эпицентр событий. Надо сказать, перенеслись удачно. Хотя, попади вы к варварам, сбылась бы ваша золотая мечта — выйти замуж, — он снова хмыкнул и бросил короткий взгляд на ошалевшую от известий девушку. — Там это быстро. Ритуальный выбор, бои сильнейших, пара–тройка кровавых жертв и всё, чёрные одежды и татуировки на щеках, после первых родов — золотые кольца на ноги, после вторых — на руки. Хотя вы прибыли в таком наряде, что могли и сжечь. Это как с шаманкой повезло бы. У нас взгляды куда более широкие, хотя ваш наряд произвёл фурор, иначе не скажешь.

— А к кондитерам? — слабым голосом уточнила девушка. Про неуместность короткого платья в настоящем королевском дворце из сказки и так было всё ясно.

— О, у них конкуренция за гранью разумного. Почувствовали бы в вас дар такой силы, скорее, прикопали под ближайшим кустом. Родни нет — предъявлять права некому. Так что благодарите Священное Древо, что Амелика была участницей отбора. Теперь вы под защитой короны, и моей личной защитой.

Вопрос личной защиты был интересен, очень интересен, только вот прозвучавшее женское имя взволновало куда сильнее.

— Кто такая Амелика и где она теперь?

— Где? Полагаю, что там, где были вы.

Хэвард, наконец, справился со всеми пуговицами и смог уделить гостье самое пристальное внимание. Он снова стал замороженным, как окрестила его девушка, и чуточку злым. По крайней мере в чёрных глазах было столько льда, что Владе стало зябко и она поёжилась.

Ей было неведомо, что злился мужчина на себя. Рассказывать про Амелику он не собирался, но на мгновение утратил бдительность, и теперь не находил оправданий необдуманному поступку. Не одна Владислава вела себя нетипично.

— Она на моём месте? На моём? С моим мужчиной и в моей квартире?

— А что вас так удивляет? Нельзя просто переместиться, в мирах должна царить полная гармония. Если кто–то убыл, то кто–то должен непременно прибыть на его место. Надеюсь, ваш жених — порядочный человек и позаботится об Амелике.

— Надеюсь, — пробурчала Влада и отвернулась.

Мысль о том, что её жених — её возбуждённый жених! — сейчас с какой–то красоткой, предназначенной королю, неимоверно злила. Она так и представляла, как он, очарованный невероятной красавицей в роскошных одеждах этого мира, беседует, успокаивает, соблазняет…

— Думаю, вам пора заняться тортом, — напомнил инквизитор о цели визита в его дом. — Ваши меренги давно остыли.

«Сковородку бы, да потяжелее» — в сердцах пожелала Влада и с удивлением почувствовала неимоверную и непривычную тяжесть в руке — чугунную сковороду. В точно такой же когда–то мама жарила картошку с луком и запрещала использовать любимую посудину для приготовления чего–либо иного.

«Ой, да это она!» — с удивлением поняла девушка, обнаружив знакомую потёртость на ручке. Сковорода перекочевала в бабушкин дом после гибели родителей, да только не была использована ни разу, стояла на почётном месте и мозолила глаза, примелькалась. Бабуля хранила её как святыню, как воспоминание. И Влада, когда сковорода оказалась в её ведении, тоже повесила утварь на почётное место.

«Вот и пригодилась» — хмыкнула девушка и посмотрела на инквизитора шальным взглядом.

— Вы не посмеете, — совершенно спокойно произнёс мужчина, хотя Влада видела, как затряслись широкие плечи от сдерживаемого смеха. Он ни во что её не ставил, и она взмахнула рукой, проверяя, примеряясь. — Не посмеете, — не скрывал ехидной улыбки, делающей его куда более симпатичным, чем обычно, негодяищем.

— Я вас очень прошу уяснить следующее, — начала Владислава неожиданно спокойным для своего состояния тоном: — я вам не прислуга. Вы не указываете мне, что, как и когда делать, — сковорода с глухим звуком опускается на стол, — не соблазняете меня…

— Это не я! — начал, было, мужчина, но сковородка, ручку которой попаданка так и не выпустила, угрожающе приподнялась над столом. — Владислава, я действительно никак на вас не воздействовал, могу поклясться Священным Древом.

— Клянитесь, — недоверчивая леди милостиво кивнула и оставила, наконец, сковороду в покое. Негодяй и соблазнитель был прав — она бы всё равно ею не воспользовалась. Но тяжесть в руке придавала спокойствия и уверенности в себе.

— Клянусь Священным Древом, что не воздействовал на вас специальным образом! — Хэвард закатил глаза, демонстрируя своё отношение к неуместным подозрениям. — И если бы вы не соблазняли меня здесь бесконечно, давно бы узнали…

— Что?! Я соблазняла?!

Сейчас Влада готова была по–настоящему схватиться за сковороду и отходить наглого, самоуверенного и дерзкого типа. Да она ни разу в жизни не позволила себе косого взгляда на другого мужчину, если состояла в отношениях!

— Именно так. Ваш дар — не просто кондитерское искусство. Вы создаёте волшебство и наполняете им пищу, которую готовите.

Мужчина замолчал, посмотрел на прозрачный потолок, и Влада тоже задрала голову. Дождь давно закончился, тучи уплыли дальше, гонимые ветрами, и над ними сверкали звёзды, совершенно равнодушные к людским страстям.

— И что же это за волшебство? — девушка выгнула чёрную бровь и недоверчиво уточнила: — Не хотите же вы сказать, будто я пеку какие–то афродизиаки?

— Афро…? Простите, не знаю такого слова, — Хэвард прищурился, будто ситуация его весьма смутила, хотя лично Влада ничего странного в том не видела, она за один день столько раз успела удивиться, что, казалось, просто разучилась это делать.

— Афродизиаки — вещества, которые усиливают или вызывают, я точно не знаю нюансов, сексуальное влечение. Клубника, шоколад, например, — пояснила она задумавшемуся не на шутку инквизитору, — устрицы.

Мужчина стоял в двух шагах, смотрел в её сторону, но ничего не видел — его занимала проблема с языком. Гостья пока не задавала вопросов, а он не успел рассказать, что во всех известных случаях межмировых переходов люди (и не только люди) имели возможность объясняться, притом делали это без каких–либо проволочек и трудностей, даже если их речевой аппарат был устроен иначе. Случаи подобных переходов были редки, часто заканчивались смертью путешественника между мирами, а потому толком не исследованы, но тщательно записывались в специальные хроники и не были засекречены.

На памяти Хэварда случилось лишь три перехода, и он надеялся, что этот третий будет куда более удачным, чем первые два. Странное фиолетовое существо с четырьмя глазами скончалось практически моментально, ещё и разложилось. А долговязый и худой парнишка с неправдоподобно большими раскосыми глазами цвета весенней травы и забавными длинными ушами словно растворился в лесу. Никакими доступными методами его не смогли найти, да так и свернули поиски.

И вот теперь появилась Владислава. Волшебница с тяжёлым характером. И ещё более тяжёлой сковородой.

— Так что за дар? — пыталась достучаться заинтригованная девушка. Молчание инквизитора откровенно раздражало, и она едва сдерживала позыв постучать по столешнице длинными острыми ноготками.

— Дар? — Хэвард поднял чёрные глаза на собеседницу и тут же вернулся из параллельной вселенной, не иначе, — Да, ваш дар сродни этим вашим афрозьякам, — переврал он незнакомое слово, но поправлять мужчину никто не стал. — Только он не усиливает влечение, а вызывает, притом, судя по тому, что мы с вами успели проверить на собственном опыте, вызывает загодя. Обычно такой эффект возникает после того, как кушанья опробуют, а не в процессе приготовления. По крайней мере, у нас было именно так. Раньше.

— Круто, я готовлю виагру, — Влада цокнула языком и протяжно выдохнула, — ладно, мне нужно закончить начатое. Только, пожалуйста, удалитесь от меня на безопасное расстояние. И рассказывайте про ваш мир дальше. Надеюсь, у вас здесь не принято болтать о шашнях с девицами под воздействием волшебных тортиков?

— Я должен доложить королю, — инквизитор произнёс фразу спокойно и уверенно, без какого–либо вызова или, напротив, недовольства.

— Понимаю, — не стала спорить девушка.

— Спасибо.

Она не ожидала, нет, правда не ожидала, что он поблагодарит. Тихое «спасибо» прошелестело в кухне, отразилось от начищенных до блеска кастрюль и наполированных бокалов из тёмного стекла, прилетело прямо в сердце, и Влада замерла. Околдованная, очарованная. Кем или чем — непонятно.

Сердце звучало глухо, пульсацией отдаваясь в горле, мешая дышать. Кровь вновь забурлила по венам, согревая тело, опаляя щёки румянцем.

— Так, стоп, — скомандовала девушка. — Я ведь попросила отойти. Или торта вам не видать, как своих ушей без зеркала.

— Более страшной угрозы я ещё не слыхал, — с коварной ухмылочкой инквизитор сделал шаг вперёд и Влада положила руку на защитницу своих чести и достоинства — чугунную сковороду. — Понял, отступаю.

У самой стенки вместо огромного шкафа появилось уже знакомое девушке кресло и маленький столик с бутылкой вина и двумя бокалами. Хэвард разлил вино и двинулся в её сторону. Его намерение было очевидно — угостить гостью вином, но Влада машинально сделала несколько шагов назад, пока не упёрлась в стену.

— Не бойтесь. Я себя контролирую. Но если вы решите меня соблазнить самым настойчивым образом, имейте в виду: я не против.

— Я сейчас быстро закончу торт, мы выйдем куда-нибудь на улицу, подальше от всего этого непотребства, и вы меня перенесёте к двери моей спальни, хорошо? — она говорила требовательно, но беспокойство явственно звучало в низком от возбуждения голосе.

— Как пожелаете, — инквизитор мягко улыбается, и она испуганно сглатывает набежавшую слюну. Возбуждение нарастает с каждым его шагом, с каждым, даже самым невинным, жестом. — Вино, кстати, без добавок, пейте спокойно. Итак, — уже из кресла продолжает он под тихое жужжание необычного для Влады миксера, — мы остановились на ваших правах и обязанностях. Вам повезло — вас опекает корона, значит, вы недоступны для обычных смертных и обеспечены всем необходимым. Я сейчас говорю о комнатах во дворце, гардеробе, служанках и прочих дамских потребностях.

— Навсегда или только на период отбора? — уточнила Влада и, как оказалось, правильно сделала, вопрос был уместным и значимым, да и ответ на него — не лишним. Деловой тон дался нелегко, возбуждение не желало покидать тело, но усилием воли она заставила себя сосредоточиться на действительно важном и нужном, отодвинув в сторону желания тела.

— До праздника зимнего солнцестояния. После, в том случае, если его величество сделает выбор в вашу пользу, и вы понесёте от него дитя, корона обеспечивает вас до конца жизни, если зачать ребёнка не удастся — до следующего праздника зимнего солнцестояния вы исполняете роль посаженной королевы и после праздника уступаете место новой невесте. По факту — это работа до начала следующего отбора.

— Чего? Это что вообще такое? — возмущению Влады не было предела! — Узаконенное бл…

— Тихо! — Хэвард прикрикнул на дурёху, чуть было не оскорбившую корону. — Следите за выражениями!

— Извините, на минуту забылась, — признала ничуть не раскаявшаяся девушка, хоть и согласилась — местные законы и правила лучше не нарушать. Смертную казнь здесь, конечно, отменили, но мало ли, какое наказание предусмотрено для провинившихся подобным образом.

— Очень рекомендую вам не забываться даже наедине с собой, — в голосе инквизитора зазвенел метал. — Забудьте правила вашего мира, здесь они не работают. Наши монархи не вступают в традиционные браки, что весьма удобно для аристократии и одарённых девушек нашего мира — они имеют возможность стать невестой и временной королевой. Каждая из них стремится дать народу всё самое лучшее, чтобы о ней слагали песни и легенды, чтобы дали красивое второе имя, чтобы при сравнении с другими её поминали добрым словом и ставили на первое место.

— И никакой иной выгоды девушки не преследуют? Новые связи, возможности, деньги? — не поверила Влада.

— Жениться на одной из королев весьма престижно, девушка в любом случае будет при хорошем богатом муже. А если захочет, может и вовсе не выходить замуж, открыть свою лавку или галерею… да что угодно. Путь к самостоятельности.

Хэвард экспрессивно взмахнул рукой и Влада поняла, что он тоже чувствует себя не в своей тарелке из–за недавних событий. А, возможно, она просто его немного (или много) раздражает своим незнанием и непониманием. Сама не любила объяснять прописные истины.

Но в её–то случае это оправдано!

— Ладно, это более–менее ясно. Но что со мной будет, если король выберет другую девушку? — уточнила Влада. — Почему вы сказали, что я не смогу вернуться в свой мир ни при каком раскладе?

— Всё просто. Всех невест выдадут замуж.

— За кого?

— Священная ночь решит. Но вам волноваться нечего, — убеждённо заявил инквизитор, поднимаясь из уютного кресла, мягкого даже на вид.

— Почему вдруг? — фыркнула Влада.

— Король сделал выбор.