Пение птиц в положении лёжа

Ирина Дудина, 2004

О самом приятном, о самом отвратном, о самом достойном, о самом постыдном, о самом красивом, о самом ужасном, о самом счастливом и самом несчастном. Изящные записки о том, что нас окружает. Литература по-настоящему женская и совсем нефеминистская. Содержит нецензурную брань.

О НАСТОЯЩЕЙ ЖЕНЩИНЕ

Ей было лет пятьдесят с хвостиком. Была она коренастая, в крашеных кудряшках. С красным лицом и лиловым носом пожилого клоуна. Парикмахерша. Настригла себе на квартиру и машину. Лихо водила. Сын был уже взрослый. Ни в чём себе не отказывала. Нашла себе молодого возлюбленного, огромного, под два метра ростом, любящего выпить и склонного к плотским утехам.

Он ей изменял. Она это быстро заметила. Полоснула в порыве ревности ножом по яйцам. Вызвали скорую. Пришили. Опять у них началась любовь.

Опять изменил. Опять полоснула. Опять пришили. Тут уж не на шутку рассвирепел. Не мог простить. Грозился железным ломом раздолбать самое любимое её — после него — машину. Она так и бегала — то выслеживала его блядки, то машину стерегла, чтобы её не раскурочил.

Вскоре парикмахерша удачно вышла замуж за финна, то ли ровесника, то ли постарше. Он по достоинству оценил её темперамент. Полюбил страстно. Через несколько лет она нам позвонила. Скучно, говорит, в Финляндии. В России было веселее.

О СМЕРТИ ОТ ЛЮБВИ

Один знакомый рассказал, что бывшая жена его сидит в тюрьме. Я с брезгливостью посмотрела на него. «За что?» — следовало спросить из вежливости.

Он рассказал, как она пригласила как-то к себе мужчину, они активно развлекались, она оказалась сверху. Прямо у него на лице присев. Она испытала какой-то чудовищный оргазм. Он захлебнулся и умер. Её осудили, и она сидит за убийство. Я где-то читала, в некупированных былинах, что такой смертью погиб Добрыня Никитич. Женщину, причинившую ему это, тоже нехорошо ругал народный сказитель.

Другой знакомый, Дима, выслушав, закручинился, потрясённый.

–Что, о чём ты?

–Вот бы мне так умереть, — размечтался он.