Венчальное кольцо Нибелунгов

Ирина Градова, 2015

Артиста балета известного Игоря Байрамова, мужа частного детектива Маргариты Синявской, приглашают участвовать в постановке оперы «Кольцо Нибелунга». Главную партию предстоит петь подруге детства Игоря – всемирно известной слепой певице Алине Каюровой. А вскоре к Марго обращается Алинин секретарь с просьбой отыскать человека, много лет пишущего Алине письма, судя по которым он внимательно следит за ней и ее жизнью. По словам секретаря, в последнее время эти письма стали откровенно пугающими.

© Градова И., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

* * *

Пролог

Сумерки окутывают долину Рейна, и на скалистые горы, цепью тянущиеся по его берегам, спускается густой туман. Зубчатые утесы врезаются в него, словно в молоко, и тянутся к небу. В серо-зеленых водах резвятся русалки, что-то лопоча на своем журчащем языке, непонятном смертным. Да ни один смертный и не спускался еще в долину: путь сюда людям заказан. Серебристые волосы русалок стелются по воде, а их бледные, стройные тела извиваются в волнах, словно водоросли. Они не ведают, что за ними наблюдают зоркие, жадные глаза. Это глаза не человека. В ущелье прячется злобный карлик-кузнец, нибелунг Альберих. Вскарабкавшись на скользкий утес, он пожирает взглядом красавиц-русалок, пытаясь привлечь их внимание. Смешливые девушки издеваются над уродцем. Обозленный Альберих пытается ухватить одну из них за волосы, но русалка уворачивается, и нибелунг падает в воду. С трудом выбравшись на сушу, Альберих грозит русалкам кулаком, но тут его взгляд привлекает свет, льющийся из самого сердца скалы.

— Что это? — восхищенно бормочет гном. — Что за сияние?

— Золото Рейна, Золото Рейна! — весело поет зеленоглазая русалка.

— Молчи, глупая! — предостерегает ее сестра. — Отец поручил нам охранять клад, а не болтать о нем направо и налево!

— Золото Рейна? — зачарованно шепчет Альберих, медленно ползя наверх по скользкой скале. — Что это такое?

— Волшебный клад, чудесный клад! — напевают русалки, кружа в воде. —

И если кто-то клад найдет,

Над миром власть он обретет,

Коль из него кольцо скует,

Любовь навеки проклянет!

— Замолчите! — вновь предупреждает более мудрая русалка. — Что, если гном украдет сокровище?

— Брось! — смеются сестры. — Альберих? Да он все отдаст за один взгляд любой из нас!

Однако нибелунг не слышит этих слов. Его маленькие злобные глазки устремлены на вершину скалы, из глубины которой струится ослепляющий свет. Он манит гнома, подавляя все мысли и чувства, кроме одного — жажды. Жажды обладания сокровищем.

— Не так уж велика цена, — бормочет Альберих, цепляясь за утесы. — Не так уж велика… Любовь? Зачем она? Любовь — бесполезное чувство, когда не находит ответа! Власть над миром — другое дело! Тот, у кого она есть, имеет все — и любовь в том числе.

Нибелунг достигает вершины. Он смотрит вниз, но беспечные русалки и думать забыли о карлике, продолжая кувыркаться в волнах Рейна. Альберих тянет к свету дрожащую от жадности руку и выхватывает клад из скалы. Грохот сотрясает ущелье, и скала сдвигается, закрывая щель, где покоилось сокровище. Русалки в ужасе смотрят вверх и видят нибелунга, победно сжимающего в руках Золото Рейна. Он громко хохочет, и его смех тонет в раскатах грома. Вспышка молнии разрезает потемневшее небо…

Так из мира навсегда ушло Золото Рейна, а вместе с ним исчезла Любовь, проклятая алчным карликом нибелунгом Альберихом ради безграничной власти над миром.

В открытое окно задувал промозглый зимний ветер, но женщина не ощущала холода. Ее руки беспокойно теребили край вязаной шали, а глаза уставились в одну точку. Она тихо покачивалась на стуле, словно в такт неслышной музыке.

На столе кипа писем и открыток. Холеная рука с ногтями, покрытыми алым лаком, нащупала одну, лежащую поверх остальных. Нет, она все еще здесь и никуда не исчезла! Крупные буквы, выдавленные на титульной стороне открытки, безобидно гласили: «Поздравляю!» Но ей не хотелось читать то, что внутри.

Женщина замерла при звуке шагов в коридоре. Она могла находиться в людном аэропорту, где раздаются объявления, снуют пассажиры, торопящиеся на посадку, катят тележки носильщики, играет музыка и взлетают самолеты, но эти шаги различила бы даже в таком шуме. Дверь тихо скрипнула, открываясь.

— Дорогая? — Голос звучал обманчиво мягко, словно баюкая, усыпляя бдительность. — Ты готова?

Тяжелая рука легла поверх ее дрожащей ладони.

— Готова, — механически ответила она, поворачивая свое лицо на звук.

Мужчина обнял женщину за плечи.

— Опять ты нацепила эту гадость! — брезгливо сказал он, срывая с нее шаль. — Вот так гораздо лучше, — добавил он одобрительно, разглядывая тонкую длинную фигуру, затянутую в бордовое платье. Открытая спина, низкий вырез декольте, демонстрирующий аппетитную ложбинку между грудями, гладкие покатые плечи и никаких украшений — изысканно и просто. Лямки больно впивались в тело, но она не станет жаловаться. Она будет улыбаться, потому что он этого хочет.

Долгие годы весь ее мир строился на одних лишь ощущениях: тепло — холодно, гладко — шершаво, мягко — жестко… Теперь ко всему этому прибавилось еще одно, преследующее неотступно и не отпускающее ни на минуту, — чувство, которое нельзя пощупать.

Страшно.

Рита взглянула на себя в зеркало, придирчиво оценивая внешность женщины по ту сторону стекла. Это определенно не она — дама с пепельными волосами, собранными в высокую прическу и прихваченными бриллиантовой заколкой, переливающейся всеми цветами радуги. Высокая, стройная шея выглядывает из глухого ворота темно-синего атласного платья. На лифе, плотно облегающем тело, ручная вышивка. Наряд стоит целое состояние. Слава богу, он взят напрокат и завтра вернется в модельный дом Татьяны Уракчеевой, модельера, чье имя в последнее время не сходит с обложек глянцевых журналов.

— Ты оделась?

Рита обернулась, и атлас расклешенного подола мягко зашуршал по паркету. Игорь выглядел сногсшибательно в смокинге и белоснежной рубашке с накрахмаленным воротничком. Смокинг тоже взяли напрокат. Темно-каштановые волосы Байрамова мягкими кудрями падали на плечи и мраморный лоб, из-под которого строго смотрели широко расставленные желто-карие глаза. При виде Риты тонкие губы его крупного рта разошлись в довольной улыбке.

— Королева Марго! — промурлыкал он, медленно приближаясь и целуя ее в основание шеи.

В последнее время их отношения нельзя назвать идеальными. Рита уже начала думать, что правильно поступает, отказываясь регистрироваться официально, хотя Игорь не устает настаивать. Она точно может назвать день, когда заметила перемену. Он вернулся из театра в то же время, что и обычно, однако его настроение показалось Рите странным. Обычно Игорь любит поговорить, обсудить происшедшее за день… Но не в тот вечер. В тот вечер Байрамов принял душ и отправился в кабинет, сказав, что ему нужно кое-что обдумать. Он вел себя так же, как ее покойный отец, когда его что-то беспокоило. Рита напрасно прождала его до трех утра. Очевидно, Игорь лег спать на отцовском кожаном диване.

С тех самых пор их отношения дали трещину. Рита старалась сдерживаться, надеясь, что со временем все наладится и Игорь станет прежним. Но шли дни, а ничего не менялось. Она стала проводить в офисе больше времени, не имея желания натыкаться на хмурую физиономию Байрамова дома. На вопросы он отвечал односложно и уходил от серьезного разговора. Рита копалась в себе, пытаясь объяснить его поведение, но тщетно. Она много работала, но приходила домой раньше его. Ужин всегда на столе к его возвращению, квартира в идеальном порядке, потому что ее мама, Наталья Ильинична, считает своим долгом дважды в неделю вылизывать каждый угол. В выходные они с Игорем куда-нибудь ходят — то на выставку, то в кино, то в гости. Правда, в последние пару недель он предпочитает оставаться дома, проводя все свободное время в кабинете. Рита даже рада, так как не слишком любит выходы в свет, ей вполне хватает общения на работе. Те, с кем по-настоящему хотелось бы встретиться, недоступны. Сестра Катерина живет в Англии, брат Михаил — за городом. Маму Рита видит ежедневно, а с Варькой и Женькой, своими закадычными друзьями, общается постоянно. До остальных ей, в сущности, нет дела, поэтому Рита без особой охоты сопровождает Игоря на тусовки. Она понимает, что, являясь директором театра и человеком известным, Байрамов не может пренебрегать посещением светских мероприятий. Однако дело оборачивалось странным образом: теперь именно Рита настаивала на том, что нужно отправиться куда-нибудь вместе, а Игорь предпочитал сидеть в четырех стенах.

Сегодняшний вечер явился приятным исключением. Для Байрамова он стал чем-то вроде испытания и одновременно — часом полного и безоговорочного триумфа. После того как его отлучили от Мариинского театра вместе с Григорием Синявским, покойным отцом Риты, Игорь делал вид, что одного из самых известных театров в мире не существует. Унаследовав «Гелиос» Григория Сергеевича, в свое время покинувшего Мариинку со скандалом, Игорь получил в придачу неприятие руководителей классического театра, как в свое время сам Синявский. За каждым спектаклем Байрамова пристально следили, а потом на страницах газет появлялись язвительные интервью, кричащие об очередном «провале». Это, однако, не мешало «Гелиосу» собирать полные залы. На его спектакли невозможно достать билеты, и у труппы отбоя нет от гастрольных предложений.

И вот настал день, когда Байрамов может вернуться в альма-матер, причем вернуться победителем. Недавно сменившееся руководство Мариинского театра приняло решение примириться с «блудным сыном». Более того, Байрамова решили пригласить поработать над балетными номерами в грядущей постановке оперы Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунга». За последние пятьдесят лет никто не решался на то, чтобы поставить ее в том виде, в каком ее написал композитор. Первая трудность состояла в том, что опера рассчитана на три дня, то есть предполагалось, что зрители должны купить своего рода абонемент. Кроме того, постановка требовала больших вложений — дорогих декораций, костюмов и спецэффектов. Разумеется, можно обойтись и более скромными средствами, но новое руководство Мариинки не собиралось экономить, желая вступить в должность под фанфары успеха. Игорь еще не дал официального согласия участвовать в шоу, но Рита не сомневалась, что он примет предложение. Оскорбленное самолюбие требует реванша, но, насладившись местью, Байрамов, скорее всего, не сможет упустить такой шанс!

Игорь накинул Рите на плечи песцовую пелерину, и она незаметно поморщилась, так как терпеть не могла меховые вещи. Носить на себе кладбище — не самая гуманная тенденция! Но Байрамов считал это данью ее статусу — дамы сердца знаменитости. Рита могла бы потребовать любой мех, норку или шиншиллу, но она боялась представить себе, какое огромное количество крошечных животных пошло на то, чтобы сварганить «памятник» человеческой жестокости. Она дала себе слово, что в последний раз наступает себе на горло и больше не позволит Игорю купить ей ни одной меховой шмотки, даже если эта облезет и расползется.

Когда Байрамов открыл перед ней дверцу такси, Рита мельком взглянула в его лицо. В приглушенном свете салона ей показалось, что его глаза запали, а под ними залегли синеватые тени. Это — результат напряженной работы или чего-то еще?

Съезжаясь с Игорем, Рита сознавала, что становится спутницей жизни своего рода иконы. Или не вполне сознавала? Понимала ли она, какая это ответственность? На нее устремлено столько взглядов, и большинство — отнюдь не доброжелательные. Слава богу, Байрамов не рок-звезда, а то Рита могла бы получать письма с угрозами типа «Я убью тебя, сука!». Поклонники балета более интеллигентны и ограничиваются злобными перешептываниями за ее спиной и обсуждением того, на сколько граммов Рита поправилась или похудела по сравнению с прошлым выходом в свет, и ее вкуса в отношении выбора туалетов. Мать успокаивающе говорит, что злопыхательницы проводят одинокие ночи в мечтах об Игоре, а потому не знают, к чему бы прицепиться, но у Риты тонкая кожа. Возможно, если бы она относилась к миру богемы, поклонники Игоря умерили бы пыл? Раньше ей казалось, что звезды преувеличивают внимание, с которым журналисты и папарацци относятся к их персонам. О ее отце тоже писали, но он не был виртуозным танцовщиком, всегда оставаясь немного в тени исполнителей. Теперь Рита начинала понимать людей, мечтающих отгородиться от мира хотя бы в приватной обстановке собственной спальни!

На подъезде к театру Рита ощутила знакомое ощущение легкой тошноты — так случалось каждый раз, когда приходилось находиться в толпе в сопровождении Игоря. Вокруг творилось нечто невообразимое: живое море людей колыхалось каждый раз, когда очередная машина подкатывала к парадному подъезду. Рита с тоской подумала, что из презентации будущего спектакля уже устроили шоу.

Байрамов вышел первым и галантно помог ей выбраться наружу. Защелкали вспышки фотокамер, и Рита зажмурилась. Ее сковал такой ужас, что она не могла сдвинуться с места. Игорь мягко взял спутницу под руку и сказал:

— Забудь о них. Есть только мы — невероятно красивая пара, на которую все смотрят. А ты можешь ни на кого не смотреть, просто иди рядом. Большинство этих стервятников не имеют пропусков, поэтому внутри мы окажемся в безопасности!

Глядя только вперед, Рита двинулась по направлению к дверям театра, перед которыми стояло полицейское оцепление. Сколько же любителей классической музыки могут одновременно собраться в одном месте! Она знала, что на вечере будут присутствовать звезды оперы и балета, но самую большую шумиху произвел тот факт, что в постановке примет участие всемирно известная Алина Каюрова, обладательница потрясающего сопрано, которой рукоплескали Ла Скала, Гранд Опера и другие известные театры мира. Каюрова прославилась за границей и до сих пор на родине давала лишь сольные концерты. «Кольцо Нибелунга» должно было стать ее дебютом на российской сцене, хотя в Европе певица несколько раз исполняла партию Брунгильды. Рита любила оперу, боготворила Вагнера, но Алину Каюрову лично не знала. Может быть, у них появится возможность познакомиться?

Миновав кордоны, Рита и Игорь оказались в спасительном полумраке коридора, ведущего в раздевалку. В фойе, обычно ярко освещенном электрическим светом, горели свечи в громоздких канделябрах, и тени от колеблющегося пламени в обрамлении витиеватых изгибов бронзы образовывали на стенах причудливый узор. Вокруг прогуливались красиво одетые пары, и многие лица были знакомы Рите. К примеру, молодой репортер светской хроники, всегда ошивавшийся среди знаменитостей, или парочка светских львиц, чьи хищные взгляды жадно шарили по толпе в надежде заметить одиночек. Однако в основном здесь присутствовали артисты и продюсеры, а также околобогемная публика, испытавшая восторг от ощущения причастности к чему-то великому.

— Я скоро вернусь, — шепнул Рите Байрамов, ослепительно улыбнувшись в камеру, нацеленную прямо на них. И как ему удается всегда заметить фотографа? Наверное, благодаря этому невероятному чутью Игорь на фотографиях выглядит так, словно его снимали в студии. Она тоже несмело улыбнулась в камеру, которая, несмотря на уход Байрамова, продолжала пялить на нее свой желтый глаз. Из-за фотоаппарата высунулось улыбающееся веснушчатое лицо белобрысого мужчины средних лет и подмигнуло ей, словно подбадривая. Она благодарно кивнула и медленно пошла за толпами народа, справедливо полагая, что эти люди знают, куда идут.

Рита давно не посещала Мариинский театр — ей вполне хватало байрамовского, — и теперь, войдя в зал, она застыла, пораженная великолепием открывшегося вида. Помещение было стилизовано под средневековый пиршественный зал. На стенах висели шкуры животных и головы оленей и медведей, чьи мертвые стеклянные глаза отражали свет свечей, ярче всего освещавших сцену. На ней стоял длинный деревянный стол грубой работы, стулья с высокими резными спинками и имитация открытого очага. В целом сцена полностью соответствовала представлению обывателя о том, как должно выглядеть жилище средневекового рыцаря. Сквозь открытую дверь Рита могла видеть снующих туда-сюда официантов с подносами: очевидно, после торжественной части предполагался не фуршет, а целый пир.

Рита покрутила головой, ища место, чтобы присесть. Она не умела пользоваться положением и добиваться привилегий, поэтому собиралась примоститься в задних рядах, где некоторые места еще не были заняты, как вдруг увидела, что кто-то энергично машет ей рукой. Глаза Риты широко раскрылись при виде Варвары в сопровождении известного актера сериалов.

— Я-заняла-тебе-место-классно-выглядишь-платье-отпад-где-Байрамов? — скороговоркой выпалила Варька, чмокая ее в ухо. Риту поражала «скорострельность» подруги, и она отнюдь не всегда могла вникнуть в бесконечный поток речи и вычленить из него полезную информацию. Игорь вообще плохо понимал Варвару, поэтому старался не оставаться с ней наедине, используя Риту в качестве переводчика.

Молодая женщина выглядела потрясающе в шелковом изумрудном платье, гармонировавшем с ее рыжими, короткими, задорно взбитыми волосами и зелеными глазами.

— Так где же Байрамов? — повторила она свой вопрос, не удосужившись представить Риту своему спутнику, хотя тот жаждал познакомиться.

— Если б я знала! — пробормотала Рита, и тут они обе получили ответ на свой вопрос. За сценой раздался громкий, протяжный звук охотничьего рога (или валторны?), и в зале наступила тишина. Не было слышно ничего, кроме учащенного дыхания нескольких сотен присутствующих. На сцену вышла группа из шести человек, и одним из них оказался Игорь. Еще одно лицо показалось Рите знакомым, но с такого расстояния она могла и ошибиться. Среди мужчин присутствовала лишь одна женщина, высокая и рыжеволосая, с прекрасной фигурой. Возглавляющий группу остановился возле микрофона, в то время как другие расселись за столом.

— Это Тарасов, новый замдиректора, — прошептала Рите в самое ухо Варя. И откуда она все знает?!

Человек на сцене прокашлялся, проверяя звук, и произнес:

— Уважаемые дамы и господа! Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать, как теперь принято говорить, запуск нового проекта, равного которому эти стены еще не знали. Опера «Кольцо Нибелунга» по праву считается венцом творения великого Вагнера. Она требует колоссальных вложений, и раньше такая постановка была бы невозможна без участия иностранных инвесторов. Но сегодня я с гордостью представляю вам двух людей, благодаря которым «Кольцо Нибелунга» обретет новую жизнь. Именно они обеспечили полную финансовую поддержку нашему проекту. Это бизнесмены из нашего родного города, Иван Шлемак и Владимир Горенштейн!

Двое мужчин поднялись и поклонились аудитории. Рита не могла поверить своим ушам и глазам — Владимир Соломонович Горенштейн, человек, однажды спасший ей жизнь!^[1] Бывший гангстер, а ныне — уважаемый меценат… Надо же, какое чудесное превращение! Интересно, знал ли Байрамов? Если да, то почему не предупредил?

Между тем Тарасов продолжал:

— Я также рад объявить, что в постановке примут участие именитые артисты. Алина Каюрова, звезда будущего шоу, чье восхитительное сопрано поставило на колени не один театр мира, в представлении не нуждается. Прошу вас, Алиночка!

Рита увидела, как из первого ряда поднялась невероятно стройная женщина в длинном алом платье. Ее движения выглядели несколько скованными, что вполне объяснимо, ведь певица слепая. Под руку Алину поддерживал темноволосый мужчина мощного телосложения. Ее бледная рука лежала на рукаве его дорогого пиджака, и почему-то это зрелище показалось Рите жалким и достойным сочувствия, словно этот огромный человек подавлял, подминал под себя беспомощную хрупкую женщину.

Тарасов говорил долго. Он представил солиста, который будет исполнять в опере сразу две партии — Зигмунда и его сына, Зигфрида. Вроде бы Рита уже видела где-то этого парня — возможно, в каком-то шоу молодых звезд оперы? Затем подошла очередь Байрамова. Тарасов рассыпался в восхищенных похвалах в его адрес, а ведь совсем недавно имя Игоря считалось табу для коллектива Мариинского театра. Зал потонул в громе аплодисментов. Рита смотрела на бесстрастное лицо Байрамова, поднявшегося для поклона, и дивилась тому, как он умудряется выглядеть спокойным, когда внутри, очевидно, все поет и пляшет от радости?

Торжественная часть закончилась, и всех пригласили в банкетный зал.

— Слава богу! — пробормотала Варвара, подхватывая микроскопическую сумочку и прорываясь к выходу. — Я проголодалась — сил нет!

Рита не стала вливаться в общий поток, предпочитая переждать: она не настолько голодна! Ее удивляло желание далеко не бедных людей поесть на халяву. Неужели они не могли отправиться на мероприятие, плотно пообедав? Любой ресторан всегда к их услугам, а они давятся в очереди за бесплатной икрой, шампанским и канапе!

Рита надеялась, что Байрамов ее разыщет, но он так и не появился. В зале начали гасить свет, и она поспешила туда, где десять минут назад исчезла толпа. Идя на яркий свет и веселые голоса, Рита заметила мелькнувшее в коридоре алое платье. Заинтригованная, она приблизилась к двери, выходящей на балкон. Здесь было светлее от огней вечерней улицы. Рита услышала приглушенные голоса. Мужской звучал раздраженно и грубо. Женский слегка дрожал — то ли от страха, то ли от волнения.

–…прекратить! — донеслось до Риты. — Я устал от твоих выкрутасов: пора положить этому конец!

— Нет, это я устала, — отвечала женщина. — Дай мне вздохнуть, я словно в клетке! Отпусти меня!

— Отпустить? — В тоне мужчины прозвучало презрение, смешанное со злорадством. — Куда? Кто ты без меня, идиотка?! Да ты ходить без помощи не в состоянии!

Теперь Рита не сомневалась, что виденное ей в коридоре алое платье принадлежало Алине Каюровой. Кто мог так разговаривать с оперной примадонной? Раздался сочный шлепок, и тут же последовал еще один, намного громче первого. Через секунду мимо Риты пронесся высокий мужчина, чье лицо она не разглядела, так как вжалась в стену, чтобы не оказаться замеченной. Она подождала пару минут и, убедившись, что больше никого в коридоре нет, тихонько отодвинула тяжелую портьеру и вышла на балкон.

Стройная женщина в алом платье стояла к ней спиной, сжимая руками мраморные перила. Ее фигура, обтянутая гладкой материей платья, выглядела понурой и несчастной.

— С вами все в порядке? — тихо спросила Рита.

Женщина обернулась. Глаза ее, словно подернутые белым туманом, смотрели мимо.

Алина Каюрова не была красавицей. Она обладала великолепным телом, но лицо ее вряд ли могло привлечь взгляд в толпе. Светлые волосы, собранные в пучок, обрамляли вытянутое лицо, которое в свете фонарей казалось мертвенно-бледным.

— Кто здесь? — испуганно спросила она.

— Вам нечего бояться, — успокоила Рита. — Он ушел.

— А вы?..

— Рита, Рита Синявская.

— Жена Игоря?

Рита удивилась. Алина знает Байрамова так близко, что называет по имени?

— Да, — ответила она. — Вы в норме?

— Не совсем…

Рита заметила, что бледная щека певицы горит. Легко догадаться, что за звуки она слышала: очевидно, певица дала мужчине пощечину, а он ударил ее в ответ. Рита ненавидела представителей сильного пола, демонстрирующих силу на безответных объектах, женщинах, детях и животных. Тот человек был таким большим, а Алина, хоть и не маленькая, но такая хрупкая… Да еще и слепая — как он мог?!

— Вам нужна помощь? — спросила Рита. — Может, отвести вас в банкетный зал?

— Нет, — покачала головой Каюрова. — Я… хочу домой. Вы вызовете мне такси?

— Пойдемте, я провожу вас в фойе.

Рита взяла певицу под локоть и вложила ей в другую руку белую трость, прислоненную к перилам балкона. Она не могла не почувствовать, что Алина дрожит.

Внизу Рита позвонила в службу такси.

— Они приедут через пятнадцать-двадцать минут, — сказала она, возвращаясь к Каюровой. — Сейчас самое оживленное время!

— Я понимаю, — улыбнулась Алина и легонько похлопала по мягкому сиденью рядом с собой, приглашая Риту присесть. — Почему вы не с Игорем?

— Я его потеряла, — вздохнула Рита.

На лице Алины отразилось тревожное удивление.

— Нет, вы не поняли, — быстро сказала Рита. — Он пропал куда-то в толпе. А потом я увидела вас.

— Извините, что пришлось вас побеспокоить.

Рита не могла поверить, что эта женщина — одна из самых знаменитых оперных див в мире. Алина казалась такой неприметной и испуганной, что хотелось обнять ее и пожалеть.

— Я ничего не сделала, — сказала Рита. — Люди должны помогать друг другу, верно? Вот, возьмите на всякий случай.

Вытащив из сумочки визитную карточку, она вложила ее в ладонь Алины.

— Что это? — спросила певица.

— Я — руководитель частного детективного агентства. Возможно, вам понадобится помощь… Хотя надеюсь, что не понадобится.

В этот момент дверь в фойе отворилась, и на пороге возник пожилой мужчина.

— Кто вызывал такси? — спросил он.

Рита помогла Алине подняться. Она накинула женщине на плечи ее норковый полушубок и подвела к таксисту.

— Позаботьтесь о ней, — предупредила Рита.

— Сделаем в лучшем виде! — серьезно кивнул мужчина, аккуратно беря певицу под руку.

— Доведите ее до квартиры, пожалуйста, — добавила Рита, протягивая водителю деньги, но тот покачал головой.

— Все по счетчику. Люди ведь должны помогать друг другу?

Рита несколько раз сходила в банкетный зал и обратно в поисках Игоря, но он как в воду канул. Снова спустившись в фойе, она спросила о Байрамове у гардеробщика.

— Да-да, — закивал мужчина. — Он уехал.

— Уехал? — не поверила своим ушам Рита. — Как это?

— На такси.

— И… когда именно это произошло?

— Да уж больше часа, — пожал плечами гардеробщик.

Рита медленно побрела к лестнице. Байрамов уехал. Без нее! Как он мог так поступить? Сначала притащил ее сюда, хотя знал, что она ненавидит подобные сборища, а потом бросил посреди банкета и даже не удосужился предупредить о своем отъезде!

Рита закончила наводить порядок на рабочем столе. Света не могла этого сделать, так как ей пришлось отпроситься на несколько дней из-за проблем с дипломной работой. Рита находилась в конторе одна: сама отвечала на звонки, сама принимала клиентов, сама варила себе кофе. Черт возьми, но ведь именно так она и начинала! Света и Кира поступили на работу позднее, но Рита успела привыкнуть к разделению обязанностей.

Рабочий день заканчивался, но что-то удерживало ее в офисе. Рита с трудом призналась себе, что это из-за Байрамова. Ей хотелось выяснить отношения: в последнее время все шло не так, как надо. Даже взять эту пресловутую вечеринку в Мариинском театре, с которой он испарился. Рите так и не удалось изловить Игоря для серьезной беседы ни дома, ни в театре, а ведь прошло два дня! Она старалась не звонить днем, потому что Игорь не любит, когда прерывают репетиции, а вечером каждый раз секретарша любезно отвечала, что он уже ушел. Домой Байрамов приходил, когда Рита спала. Он шел прямиком в кабинет, где запирался до утра. Единственное, чего Рите удалось добиться, так это короткого и неуклюжего извинения за поведение на вечеринке.

Требовательный стук в дверь прервал ее размышления. Странно, ведь никто не записывался на прием в это время!

— Войдите.

Дверь открылась, и вошла женщина лет пятидесяти, высокая, с короткими каштановыми волосами, одетая в дорогую кожаную куртку, щедро отделанную мехом. Весь ее вид говорил о том, что она принадлежит к людям, которые заботятся о внешнем виде и не жалеют денег на уход за собой.

— Вы — Маргарита Синявская? — спросила посетительница тоном человека, которому принадлежит весь мир.

— Верно, — кивнула Рита. — У вас ко мне дело?

— Да уж, наверное! — фыркнула дама, усаживаясь в кресло напротив. — Это ваша визитка?

Она протянула Рите карточку. Та кивнула.

— Алина Каюрова просила вас разыскать.

— Алина? — встрепенулась Рита. Она дала певице карточку просто так, не думая, что та действительно может обратиться за помощью.

— Я думаю, она зря нагнетает, — продолжала между тем незнакомка, — но не могу отказать работодательнице.

— А вы?..

— Ирина Шумина, референт Алины.

Ну, наконец-то соизволила представиться! Интересный референт: Алина, примадонна, тихая и скромная, а эта — настоящая бронебаба!

— Очень приятно, — покривила душой Рита. — Чем могу служить?

— Вот, — сказала Шумина и вывалила из кожаной сумки груду открыток.

— Что это?

— А вы не видите?

— Я вижу открытки, — спокойно ответила Рита.

— Это они и есть, слепому ясно! Вы почитайте. — И Шумина, выхватив из кипы один экземпляр наугад, протянула его визави. Та пробежала текст глазами. Кроме того, что все буквы на открытке обработаны иголкой, чтобы слепой человек мог свободно читать текст, ничего странного Рита не заметила — обычный, даже довольно банальный набор поздравительных фраз.

— Ну и что тут такого? — спросила она недоуменно.

— Дайте сюда!

Женщина вырвала открытку из рук Риты и прочла.

— Это не та, — сказала она и принялась рыться в общей куче. — Вот! — победно вскрикнула Шумина и подала Рите другую, на этот раз новогоднюю, с елочными украшениями и свечами.

Часть слов напечатанного поздравления была заклеена непрозрачной бумагой, и на их месте неизвестный выдавил иголкой другую надпись:

«Поздравляю с Новым парнем. Скоро твоя жизнь изменится навсегда. Будь осторожна».

— У Алины есть любовник?

— Любовник?

— Здесь написано «Поздравляю с новым парнем». Она ведь замужем?

Шумина выглядела озадаченной.

— Ну да, за Павлом, — ответила она. — Они практически не расстаются, но, возможно, этот писака видел ее в компании кого-то еще? Когда у Павла дела в офисе, Алине помогают ребята из охранного агентства.

Рита ненадолго задумалась.

— Знаете, Ирина, получать такие открытки неприятно, но я не вижу в них ничего настораживающего. Алина Каюрова — звезда, и, совершенно очевидно, у нее тьма поклонников. Не все они — люди адекватные, но это вовсе не значит, что кто-то из них способен причинить своему кумиру реальный вред!

— В полиции тоже так сказали, — махнула рукой Шумина. — Типа «прямых угроз в посланиях не содержится!»

— Вот видите…

— Но Алина психует. Честно говоря, все не так уж невинно: этот парень преследует нас. Он присылает открытки даже во время гастролей, представляете?

— Вы хотите сказать, что он ездит за Алиной по всему миру?

— Судя по всему, да. Или как минимум пользуется услугами фирмы по доставке подарков. Он узнаёт, в каких отелях Алина останавливается, присылает туда цветы и конфеты, и каждый раз Алина находит в подарках такие открытки.

— Ну, навязчивый поклонник, — пожала плечами Рита. — Я уже сказала, что знаменитостей часто преследуют чересчур экзальтированные фанаты.

Ирина ничего не ответила, и Рита взяла в руки первую попавшуюся открытку. На ней была изображена собачка в красном шарфике и с очень забавным печальным выражением на мордочке.

— «Я по тебе скучаю. Но это ненадолго!» — прочла она. — Звучит как обещание…

— Вы можете что-нибудь сделать или нет? — спросила Шумина с вызовом.

— Не уверена.

— Так я и знала! — фыркнула посетительница, поднимаясь.

— Постойте, — остановила ее Рита. — Не могу обещать, но, возможно, мне удастся найти этого человека и поговорить.

Ирина помедлила в дверях.

— Что ж, — произнесла она, — сделайте хотя бы это. Если вы отыщете ублюдка, мы сами с ним разберемся!

Рита сидела в ресторанчике на Конюшенной, который они с Варькой облюбовали примерно год назад. Меню здесь не отличалось разнообразием, но все блюда были отличного качества, а обслуживание — выше всяких похвал. Риту здесь уже узнавали. Девушка-администратор приветливо улыбнулась на проходной и предложила столик у окна, выходившего во двор. Подруга, как обычно, опаздывала. Рита раскрыла меню и углубилась в чтение, хотя могла бы этого и не делать: она наизусть знала предлагаемый ассортимент. Она выбрала крабовый салат и куриное филе с овощами, когда дверь в ресторан распахнулась и на пороге возникла Варвара. Вместе с ней в помещение проник аромат розовых духов от «Живанши». Легкое бордовое пальто сидело на маленькой точеной фигурке лучше, чем на манекене в дорогом бутике. Из-под него выглядывал подол кашемирового платья. На рыжих волосах красовалась элегантная шляпка — творение Вячеслава Зайцева.

Рита не переставала удивляться, как подруге всегда удается так потрясающе выглядеть. На ней самой были черные джинсы и темно-синяя водолазка — она даже серьги не надела! Варя считает, что настоящая женщина каждую секунду должна выглядеть так, будто готовится встретить свою судьбу. Что ж, Рита-то уже свою встретила, поэтому подружкины уроки ей ни к чему!

— Привет, сыщица! — Варя чмокнула ее в щеку. — Выглядишь загадочно. Вываливай, что случилось?

Еще одна отличительная черта Варвары — умение улавливать настроение собеседника, и скрыть от нее что-либо почти невозможно. Впрочем, Рита и не собиралась этого делать — наоборот, ей хотелось поделиться своими тревогами в отношении Байрамова и услышать в ответ, что она параноик и сама все себе напридумывала. Однако Варя, внимательно выслушав Риту, не спешила развеять ее страхи.

— Да-а, — протянула она. — Все-таки мужики — гады!

Рита вспомнила, что подруга недавно рассталась с продюсером из Москвы и потому пребывает в воинственном настроении.

— Думаешь, у Байрамова любовница?

Варька высказала вслух мысль, которую Рита упорно гнала от себя вот уже некоторое время.

— Домой приходит поздно? — продолжала Варвара. — Избегает бесед?

— Ты же знаешь, какой у него распорядок дня — совсем не как у офисных служащих!

— На твоем месте я бы пошарила у него в карманах: возможно, обнаружишь что-нибудь интересное!

Рита подумала о том, каково это — обыскивать одежду Байрамова, и содрогнулась от омерзения.

— Ты все теми же духами пользуешься? — спросила Варя. — Принюхайся, Маргоша, это — первый признак!

В труппе Игоря больше пятидесяти человек, и это не считая подсобного персонала. Большинство — женщины, и все душатся по-разному!

— Нет, — покачала головой Рита. — Для меня это неприемлемо!

— Знаю, — вздохнула подруга. — Но смотри, не проморгай благоверного! Ты пропадаешь на работе, а его окружают десятки длинноногих девиц, каждая из которых отдаст все на свете, чтобы он именно на нее обратил внимание!

Рита понимала, что Варя права, и это понимание делало ее глубоко несчастной. Она всегда чувствовала, что Игорь не принадлежит ей, а лишь на время одолжен у Искусства. Рита не возражала, пока у этого искусства не было конкретного женского имени.

— Ну, а на работе как? — поинтересовалась Варя, переводя разговор на другую тему. — Мне предложили вести передачу, прикинь! Суды приносят деньги, но для этого приходится потопать, а тут — почти что халява: пара дней съемок по двенадцать часов, а потом — вольный ветер!

Варя в деньгах не нуждалась. Судьба подарила ей несколько удачных замужеств, ни одно из которых долго не продлилось, но каждое принесло неплохие дивиденды. Любая другая могла бы почивать на лаврах и жить как состоятельная рантье, однако Варвара не из таких. Ее беспокойная натура требует кипучей деятельности, поэтому она не собиралась праздно проводить дни в салонах красоты и фитнес-клубах.

— Мне такой имидж придумали — закачаешься! — радостно щебетала Варя. — Клянусь, ты меня в телике не узнаешь!

— А ко мне обратилась Алина Каюрова, — вставила Рита, когда в потоке речи подруги возникла пауза.

Варвара широко распахнула зеленые глаза.

— Да ну?! — воскликнула она.

— Ее преследует поклонник.

— Угрожает? — Глаза Варьки загорелись в предвкушении сенсации.

— Не то чтобы…

— Если поможешь Каюровой, прославишься. Отбоя от клиентов не будет!

— Не знаю, смогу ли помочь. Ко мне приходила помощница Алины, очень неприятная особа.

— И что ты решила?

— Попытаюсь найти парня. Возможно, если с ним как следует поговорить, он прекратит дурью маяться?

— Знаешь, — неожиданно проговорила Варя, — наверное, это ужасно: не иметь зрения, передвигаться на ощупь. Когда не видишь врага, становится в два раза страшнее!

Рита и сама думала об этом. Человек, беззащитный перед жизнью даже в самых простых ситуациях, с которыми справился бы и ребенок… До сих пор перед ее мысленным взором стояло бледное, словно подчищенное ластиком лицо, тонкие руки в синих прожилках вен и большие незрячие глаза без выражения. В слабом теле прятался дивной красоты голос, но откуда он черпал силу, было недоступно человеческому пониманию. Голос — единственное достояние певицы и единственное средство защиты. Если бы Алина не обладала прекрасным колоратурным сопрано, то пополнила бы ряды беспомощных инвалидов, каких тысячи. Десятки тысяч!

— Мы их не видим, — пробормотала Рита.

— Кого?

— Слепых, безногих, парализованных людей — тех, кого политкорректно называют людьми с ограниченными возможностями. Название красивое придумали, но не позаботились о том, чтобы они могли по-человечески существовать рядом с нами. Их даже на улице не встретишь, за исключением тех, кто пользуется своими увечьями, собирая милостыню!

— Ну, понеслась! — простонала Варя, обладающая удивительной способностью ни на чем надолго не зацикливаться.

— Да вот подумала… Если бы Алина не была талантливой певицей, если бы в детстве ее не разглядели специалисты, то она сейчас гнила бы в каком-нибудь интернате и никто не знал бы ее имени.

— Просто повезло! — пожала плечами Варвара.

Домой Рита не торопилась, поэтому немного покаталась по городу. Весна наступала, и лед почти везде растаял. Несмотря на позднее время, было не так темно, как еще месяц назад. Рита втайне надеялась, что, придя домой, застанет Байрамова на кухне. Он будет курить свою сигару, одним глазом глядя в телевизор, стоящий на холодильнике, и все ее страхи рассеются как дым.

Однако, открыв дверь в прихожую, Рита поняла, что находится в доме одна. Наталья Ильинична укатила к подруге с ночевкой, и только Абрек пушистым мячиком кинулся в ноги и принялся тереться о ее лодыжки, мешая снимать сапоги.

— Бедная ты моя киса, — пробормотала Рита, поглаживая котяру за ушами. — Сидишь тут один в темноте, скучаешь. Мама с папой тебя бросили…

Абрек замурлыкал, подпевая жалостливым интонациям хозяйки.

Рита прослонялась по квартире до половины первого ночи. Так и не дождавшись Игоря, она отправилась спать, прихватив с собой кота.

— Итак, что у нас есть? — спросила Света, разглядывая открытки. — Маньяк?

— Ну, не обязательно маньяк, — поспешила разубедить девушку Рита. — Пока, скажем, навязчивый поклонник.

— Когда-то я мечтала прославиться, — пробормотала Светлана, задумчиво вертя в руках одно из посланий. — Но, если слава приводит к получению таких штуковин, я бы предпочла умереть в безвестности. Честное слово, просто мурашки по спине!

— А что тебя пугает? — вступил в разговор Кира. — Я имею в виду: что в этих открытках такого ужасного? Ну, поздравляет этот парень ее с праздниками и с удачными выступлениями — и что? Он же не угрожает убийством!

— Если он хочет сделать Алине приятное, почему не присылает обычные открытки?

— Он хочет, чтобы она сама могла их читать, вот и выдавливает буквы — разве это не трогательно?

— А зачем заклеивать слова и заменять их другими?

— Что такого, если человек хочет выразить больше, чем позволяют стандартные поздравительные формулировки?

— Какие-то намеки делает… Что ему, собственно, надо?

В самом деле, фразы неизвестного туманны, но звучат так, словно он уверен: Алина знакома с ним, отправителем. Вот что беспокоило Риту. Надо лично переговорить с Алиной. Возможно, она знает больше, чем говорит своей помощнице?

— Ладно, ребята, — сказала она. — Сейчас следует поработать над профилем этого типа. С чего начнем?

— Ну, он не бедный, — протянула Светлана, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза, словно так ей было легче представить того, за кем они охотятся.

— Да уж, — подтвердил Кира. — Если открытки и подарки приходят даже за границей, значит…

— Значит, — подхватила Рита, — этот человек имеет возможность ездить всюду, где у Алины выступления. Он богат или по крайней мере состоятелен. И, скорее всего, либо не работает, либо занимает руководящую должность.

— Это еще почему? — удивился Кира.

— Потому, дурачок, — снисходительно улыбнулась Светлана, — что у него много свободного времени, чтобы мотаться за своей звездой по всему миру!

— Возможно, владелец небольшой фирмы? Тогда он сумел бы совместить приятное с полезным. Что, если он не просто ездит за Алиной, а одновременно занимается бизнесом? Останавливается в тех же отелях, что и она, и отправляет ей подарки с посыльным!

— Тогда он действительно богат, — заметила Света. — Алина Каюрова наверняка останавливается только в пятизвездочных отелях!

— Да, странно.

— Почему? — спросил Кира.

— Статистика. Видишь ли, люди, одержимые всевозможными маниями, как правило, являются самыми обычными гражданами. Они ничем не выделяются, и именно поэтому маньяков так трудно найти: никто никогда их не подозревает. Удивительно, когда состоятельный человек ведет себя подобным образом!

— Ну, вы ведь сами сказали, что не стоит называть парня маньяком, — пожал плечами Кира. — Может, просто эксцентрик?

— Ага! — воскликнула Светлана. — Если человек бедный, то он маньяк, а если богатый — то эксцентрик?

— Ладно, проехали, — остановила перепалку Рита. — Есть другой вариант: парень не так уж состоятелен и пользуется международной службой доставки.

— Тогда это глухарь! — развел руками Кира. — Нам ни за что не узнать, кто он: таких агентств по всему миру… знаете сколько?!

— Не знаю, но вот что я тебе скажу. Он — педант, об этом говорят все его действия в отношении Каюровой. Чего можно ожидать от такого человека?

— Он, скорее всего, пользуется одной и той же службой — той, которая ни разу его не подводила! — воскликнула Света.

— Точно! И шифроваться ему смысла нет, меняя агентства, ведь он пока ничего плохого не сделал, — закончила Рита. — Что еще может нам помочь?

— Открытки, — ткнул Кира пальцем в лежащую перед ним кучу. — У мужика неплохой вкус — это авторская работа, полагаю? Тут написано: «Мастерская Ольги Лурье»!

— Наверное, он покупает их оптом, — предположила Рита. — Можно попробовать зайти с этого конца!

— Давайте-ка посмотрим в Интернете? — предложила Света и, не дожидаясь одобрения, нырнула в свой ноутбук. — Глядите-ка, каждая такая штуковина стоит от полутора до трех тысяч рубликов!

Кира громко присвистнул.

— Вот отсюда и начнем, — подытожила Рита. — Отправитесь по магазинам и опросите персонал: человек, покупающий сразу большое количество дорогих открыток, не может не привлечь внимания. Вряд ли подобная продукция продается в ларьках — значит, точек продаж не может быть много!

— А что, если он заказывает их в интернет-магазинах? — спросила Света.

— Отлично, и их проверьте!

— Я тут подумал… — сказал Кира, и Рита предположила, что он собирается возразить против походов по магазинам. Однако она ошиблась. — Мужик все знает об Алине — больше, чем можно прочитать в газетах или услышать по радио!

— Верно, — согласилась Рита. — Он тщательно следит за ее жизнью.

— В том числе и за личной, — продолжал парень. — Он знает, с кем Алина выходит в свет, кто ее сопровождает — помимо мужа. Так вот, к чему я веду: не нанял ли он частного детектива, чтобы тот повсюду следовал за Алиной? Этим можно объяснить его осведомленность!

— Ты прав, — кивнула Рита. — Только вот ходить по детективным агентствам не имеет смысла — никто все равно не признается, из этических соображений. Магазины надежнее. Ну, за работу, а я, пожалуй, отправлюсь в театр и поболтаю с Алиной: может, она расскажет мне нечто, что упустила ее референт.

Рита сидела в последнем ряду партера. Ее скрывала темнота, и люди на сцене не могли заметить присутствия постороннего. Она имела возможность послушать репетицию и понаблюдать за поведением окружающих Алину Каюрову личностей. В зале присутствовали знакомые персонажи. Партнер певицы, молодой тенор. Разглядывая симпатичное лицо парня, Рита поздравила российскую сцену с тем, что наконец на ней стали появляться не только люди с красивыми голосами, но и просто — красивые люди. Молодой человек недавно начал карьеру — и сразу попал в Мариинку! Рита снова подумала, что, кажется, видела его в шоу «Большая опера». Она не была регулярной зрительницей, но время от времени, когда успевала, поглядывала на то, как зубры классики муштруют молодняк.

Байрамов тоже здесь. Он понятия не имеет, что Рита в зале! Рядом с ним — Тарасов и рыжеволосая женщина, которую Рита видела в день презентации. Ей, наверное, чуть за сорок — кажется, она заместитель Тарасова по художественной части. Еще несколько человек, сидящих на втором и третьем рядах, очевидно, члены труппы. На сцене двое — Алина и молодой мужчина. Он медленно и аккуратно водит ее взад-вперед. Слепая пытается запомнить все углы и изгибы, чтобы впоследствии свободно передвигаться.

Из-за кулис выскочил юркий человечек в помятом пиджаке, надетом на ярко-оранжевую, как огнетушитель, футболку.

— Так, так, пора, други мои, пора! — заверещал он. — Через три дня начинаем репетировать с оркестром, а у нас еще, как говорится, конь не валялся!

Неужели это и есть Олег Рябцев, режиссер-постановщик «Кольца Нибелунга»? Рита испытала разочарование. Как такой человек сможет осуществить столь грандиозный проект? Да он едва достает Алине до плеча! Она вспомнила, что Байрамов отзывался о нем с большим уважением, а Игорь скуп на похвалы… Может, первое впечатление обманчиво?

Рита не могла слышать, о чем режиссер говорит с Алиной и ее партнером, но они, наверное, обсуждали следующую сцену. Наконец Каюрова кивнула и осторожно сделала несколько шагов в сторону. Рябцев подскочил к кулисе и крикнул в темноту:

— Действие третье! Пробуждение Брунгильды!

Рита привыкла к тому, что сцены в спектакле не всегда репетируют по порядку. Возможно, есть причина, чтобы начинать с «Зигфрида»? «Кольцо Нибелунга» состоит из четырех частей: «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид» и «Закат богов». Больше всего ей нравились «Валькирия» и «Зигфрид». Эта опера, пожалуй, самая романтичная из всех творений композитора, и то, что все заканчивается печально, ничуть не умаляет впечатления. Рита испытывала неловкость, когда роли молодых героев исполняли люди, гораздо старшие по возрасту, да еще и весьма корпулентной комплекции. Конечно, голос требует наличия некоторой массы тела, но предпочтительно, чтобы эта масса набиралась за счет мышц, а не жира. Возражая защитникам комплекции Паваротти и Кабалье, Рита спрашивала: а как же Калласс или, к примеру, Казарновская? Значит, реально держать себя в форме и одновременно не терять голоса?

Похоже, Рита увидит то, чего ей хотелось, — привлекательных героев в потрясающей опере! Она немного волновалась насчет красавчика тенора. Алину Рита слышала не раз и, несмотря на ее субтильное телосложение, смогла убедиться в силе голоса примадонны. Что же касается паренька… Что ж, поглядим!

Разочароваться ей не пришлось. Парень соответствовал знаменитой партнерше — такого сочного тенора Рита не слышала давно и уж тем более не ожидала от кого-то, обладающего телом атлета и внешностью супермодели! Алина была великолепна. Не будучи красавицей, она пела душой, сердцем, всем своим длинным, хрупким телом. И когда она пела, то становилась другой женщиной — ослепительно прекрасной, перед которой склонялись миллионы почитателей. Сколько Алине лет? Сорок? Во всяком случае, сейчас, рядом с партнером, она казалась такой же молодой. Совсем не трудно поверить, что она — юная валькирия, дочь бога Вотана, влюбленная в героя Зигфрида.

Рита провела на репетиции часа три. За это время Байрамов успел уйти и вернуться. Тарасов провел в зале не более полутора часов. Убедившись, что все идет как надо, он исчез, предоставив отдуваться помощнице.

— Отлично! — услышала Рита пронзительный голос Рябцева. — Сделаем перерыв до четырех, а потом продолжим… Да, немецкий репетитор ждет тебя завтра в двенадцать!

Вот уже десять лет в Мариинке исполняют оперы на языке оригинала. Для этого и требуется репетитор — человек с музыкальным образованием, отлично владеющий языком. Певцам необходимо четко выговаривать незнакомые слова и желательно при этом попадать в партитуру.

В этот момент портьера за спиной Риты приподнялась, и она увидела силуэт высокого мужчины. Алина не могла его видеть, но Рита заметила, как певица вздрогнула и будто сжалась, словно защищаясь от ледяного дуновения ветра. Алина почуяла появление мужа, как зверь чует охотника! Теперь, когда Павел Каюров стоял так близко, Рита получила возможность его рассмотреть. Несомненно, его можно назвать видным мужчиной — если кому-то нравятся хищные лица с резкими чертами и пронзительным взглядом. Рот Каюрова кривился. Рита решила, что это — не следствие какого-то определенного настроения, а своеобразный дефект практически безупречной внешности. Седые волосы благородно обрамляли квадратное лицо Павла, делая его похожим на восточного эмира… Или, возможно, индийского раджу? Сходство усиливали густые, аккуратно подстриженные усы — явно предмет тщательного ухода и гордости их обладателя. Костюм того же стального цвета, что и глаза Каюрова, сидел на нем как вторая кожа. В целом муж Алины выглядел респектабельно и дорого, как, собственно, и надлежит выглядеть мужу звезды мирового масштаба. Только вот почему Алина зажимается в его присутствии?

Рита, недавно ставшая свидетельницей безобразной ссоры между певицей и Павлом, могла только гадать. Из обрывков разговора она поняла, что в семейной жизни супругов все не так радужно, как демонстрировалось прессе и поклонникам. Конечно, между мужем и женой всякое случается. Они с Игорем тоже не были идеальной парой, часто ругались, и порой ссоры принимали опасный оборот. Однако Байрамову и в голову бы не пришло поднять на Риту руку, а Павел Каюров ударил Алину по щеке так, что на ней отпечаталось красное пятно! Почему Алина, вместо того чтобы обратиться к нему за помощью в ситуации с навязчивым «писателем», присылает помощницу к Рите, человеку, которого она совсем не знает?

Павел Каюров намного старше Алины — ему, наверное, хорошо за пятьдесят. Большая разница в возрасте между супругами обычно выливается в соответствующий психологический тип семейных отношений. Либо муж играет роль отца, нежно опекающего более молодую половину, либо является деспотом, неотрывно следящим за ней, не дающим и шагу ступить самостоятельно. А теперь представим, что супруга еще и слепая, — сколько дополнительных возможностей для демонстрации превосходства открывается человеку авторитарному, склонному к подавлению!

Павел Каюров взбежал на сцену легко, словно мальчишка, демонстрируя великолепную физическую форму. Молодой партнер Алины отступил в тень. Рите показалось, или она и в самом деле заметила взгляд, полный сожаления, брошенный молодым человеком в сторону примадонны? Муж взял Алину под руку и помог спуститься в зал. Как вовремя он появился — не успело прозвучать слово: «Закончили!» Рита сообразила, что поговорить с Алиной вряд ли удастся: цербер сопровождает ее, ни на минуту не выпуская из виду. Похоже, он не в курсе, что певица задействовала частного детектива, — значит, говорить в его присутствии вряд ли разумно. Может, она сумет изловить Байрамова? Создается впечатление, что он от нее скрывается! Но Риту ждало разочарование: на сцену начали выходить артисты кордебалета, и она сообразила, что пришла очередь Игоря репетировать. В такой обстановке нечего и думать о том, чтобы приблизиться к нему: он ненавидит, когда его отрывают от работы.

Рита незаметно выскользнула из зала в коридор, где не было ни души. Идя по узкому проходу, она услышала шум и приглушенный крик. Через несколько секунд ей навстречу вылетела Ирина Шумина. Глаза женщины горели, она выглядела совершенно безумной.

— Ради бога, вызовите «Скорую»! — схватив Риту за руки, завопила она.

Не задавая вопросов о том, почему она сама этого не делает, наверняка имея при себе мобильник, Рита выхватила из кармана трубку. Разговаривая с диспетчером, она обратилась к Ирине:

— Они спрашивают, что случилось и сколько лет пациенту.

— Огнестрельное… ранение, — едва разжимая губы, выдавила Ирина. — Сколько лет? Точно не уверена…

— Вы что, не знаете, сколько Алине лет?! — взревела Рита.

— Алине? — Тонко выщипанные брови Шуминой выгнулись удивленной дугой. — При чем тут Алина? Павел ранен!

Рита оторопела. Увидев помощницу Алины Каюровой в истерике, она и подумать не могла, что беда случилась с кем-то другим, и уж тем более — с мужем певицы! Огнестрельное ранение?

Тем не менее она произнесла в трубку:

— Павел Каюров, лет где-то за пятьдесят, огнестрел. Приезжайте побыстрее. Кто говорит? Частный детектив говорит — вам от этого легче?

Дав отбой, Рита повернулась к Ирине.

— Что произошло?

— Ой, потом-потом! — зачастила Шумина. — Пойдемте, а то Алина там одна!

Рита поспешила за женщиной, опрометью кинувшейся к выходу. Едва они вышли из театра на автомобильную стоянку через черный ход, Рита увидела следующую картину. На земле лежал Павел Каюров (кто-то из собравшихся вокруг автовладельцев подложил ему под голову плед из машины). Алина стояла в стороне, сжимая в руке ладонь «Зигфрида». Она нервно крутила головой, словно пытаясь составить картину происходящего, ориентируясь по гулу людских голосов. Губы солиста шевелились: очевидно, он рассказывал Алине о том, чего она не могла видеть.

— Это ж надо! — громко возмущалась женщина в распахнутом полушубке. — Средь бела дня по людям палят! Выйди я из машины на пару секунд раньше…

Рита заметила на поясе у дамы сотовый телефон, однако та не удосужилась вызвать «Скорую»! Переминаясь с ноги на ногу в красных полусапожках на десятисантиметровом каблуке, она жадно наблюдала за происходящим, словно присутствовала при просмотре захватывающего триллера.

Рита склонилась над Павлом. Он находился в сознании. Едва Рита оказалась в поле его зрения, как он процедил сквозь зубы:

— Где… Алина? Алина… здесь?

— Здесь, здесь, не волнуйся, — вместо Риты ответила Ирина. — Тебе лучше не разговаривать!

Беглый осмотр раны позволял предположить, что пуля вошла в предплечье и вышла, то есть никакой опасности для жизни Каюрова нет. Правда, крови он потерял изрядное количество, но кто-то из зевак догадался перетянуть руку потерпевшего тряпкой.

— Как это случилось? — спросила Рита, обращаясь одновременно и к Ирине, и к Павлу.

— Подъехала машина, — сбивчиво заговорила Шумина. — Я даже не увидела… Господи, кошмар-то какой!

— Ближе к делу! — резко оборвала ее Рита. Эта женщина была ей несимпатична, и ее неприязнь росла с каждой минутой.

— Ну, я и говорю, — продолжала Шумина. — За рулем сидел один, а второй высунулся и в руке у него… ах нет, я даже не уверена, что успела заметить оружие… Я только услышала глухой звук, а Павел… Боже мой, они хотели убить Алину, вы понимаете?!

— Почему вы так решили? — удивилась Рита.

— Потому что бандит метил в нее, а Павел… он просто случайно оказался на пути, и пуля попала в него!

Рита задумалась. Если Ирина говорит правду, то дело с открытками от неизвестного поклонника приобретает иной оборот.

— Где Алина? — снова спросил Павел, и голос его звучал весьма громко и требовательно, что обычно не свойственно умирающим, а Ирина причитала так, словно Каюрову два шага до могилы!

Рита взглянула в сторону Алины. Женщина, несомненно, слышала, что муж зовет ее, но не сделала ни единого движения в его сторону. Напротив, она так сильно сжала руку партнера, что костяшки ее тонких пальцев побелели, а на щеках выступили красные пятна. Впрочем, Рита ее понимала: после того, чему она стала свидетельницей на презентации, такое поведение объяснимо. Рита обратилась к Ирине:

— Где вы стояли, когда все произошло?

— Я? Я… вон там. — Женщина махнула рукой в сторону выхода из театра.

Рита взглянула в том направлении.

— Интересно, — пробормотала она. — А стрелявший видел, что не попал в Алину?

— Не представляю! Да к чему эти вопросы? Алину чуть не убили, Павла ранили…

— Однако вы успели разглядеть, что в машине было два человека?

— А что тут глядеть? — всплеснула руками Шумина. — Праворульная «Наварра» с затемненными стеклами. Один за рулем, второй стрелял. Не мог же он стрелять и вести машину одновременно!

— Действительно, не мог, — согласилась Рита.

Подъехала «Скорая», из которой выскочили два шустрых молодых врача. Несомненно, диспетчер сообщила в полицию о выезде на огнестрельное ранение.

— Кто поедет с ним? — спросил один из эскулапов, когда Павла погрузили на носилки.

— Моя жена! — сказал Каюров, вертя головой в поисках Алины.

Рита не могла позволить этому случиться.

— Не стоит, — сказала она на ухо врачу. — Его жена — слепая, и она пережила сильный стресс. Вряд ли она сумеет поддержать мужа морально, тем более, как я понимаю, ранение не столь серьезно?

— Вы медик? — подозрительно поинтересовался доктор.

— Нет, но я ведь права?

— От таких царапин еще никто не умирал! Пациент — мужик здоровый, так что подлатают его и к вечеру отпустят домой.

— С этим можно не торопиться, — под нос себе произнесла Рита, вызвав удивленный взгляд врача, не понявшего, правильно ли он расслышал ее слова.

Она стояла, глядя вслед удаляющейся «Скорой», когда за спиной раздался срывающийся голос:

— Спасибо!

Рита обернулась. Перед ней стояла Алина. Она ни за кого не держалась. Спина певицы распрямилась, словно она внезапно обрела внутренний стержень.

— Я просто не могла… не могла поехать с ним!

— Понимаю, — мягко сказала Рита, кладя руку на плечо женщины и чувствуя, как она мелко дрожит под тонкой шубкой. — Чем еще я могу помочь?

— Вы на машине? Отвезите меня домой.

— Я могу тебя отвезти! — вступила в разговор Ирина. Похоже, она оправилась от потрясения и начала мыслить здраво.

— Нет! — неожиданно твердо сказала Алина. — Я хочу, чтобы меня отвезла Маргарита!

Рита взяла Алину под руку и повела ее к месту, где припарковала авто. Краем глаза она заметила, что партнер Каюровой и Шумина обменялись быстрыми взглядами.

Уже в салоне Рита спросила певицу:

— Как вы узнали, что это я? Извините за прямоту…

— Ничего, — слабо улыбнулась Каюрова. — Я запоминаю голоса. У слепых обостренный слух, а у меня — еще и абсолютный музыкальный… Стоит мне раз услышать чей-то голос, и я уже никогда его не забуду. Ваш — весьма своеобразный. Вы случайно не поете?

— Нет, — рассмеялась Рита. — Мне, наверное, медведь на связки наступил: я даже в душе не пою!

— Но музыку любите?

— Очень. Особенно оперу и оперетту — отец с детства приучил.

На мгновение Рите вспомнилось, как вышло, что она пристрастилась к певческому искусству. Случалось, Григорий Синявский погуливал, но однажды он всерьез влюбился. Как мальчишка, без памяти и страха за последствия. Его любовницей стала оперная дива Галина Сомова. Во времена, когда роман находился в разгаре, отец частенько таскал дочь в Мариинку. Рита радовалась, что Григорий Сергеевич уделяет ей внимание, в котором обычно отказывал детям, не догадываясь, что единственной причиной, по которой Синявский берет ее с собой, было желание оказаться поближе к любовнице и не вызвать подозрений у жены — он не один, а с дочкой! Знай Рита правду, она возненавидела бы оперу, но она ни о чем не догадывалась, и эффект оказался обратным.

Семейство Каюровых проживало на Крестовском острове, в элитном доме на четыре квартиры — по одной на этаже. Цены на жилье здесь космические, поэтому, судя по плакату у подъезда, две квартиры до сих пор пустуют в ожидании богатеньких хозяев. Если верить плакату, в доме есть бассейн, лифт, сауна, спортзал и еще куча удобств, о которых простые граждане не могут даже помыслить. Рита с Байрамовым не бедствуют в финансовом плане, и все же не могут позволить себе заиметь такую вот квартирку! Рита давно заговаривала о том, чтобы съехать от матери, но Игорю, похоже, нравится жизнь под крылом у тещи! У него с Натальей Ильиничной прекрасные отношения. Потеряв мужа, она перенесла свою заботу на «молодую семью». Наталья Ильинична с удовольствием готовит, следит за чистотой в доме, устраняет любую мало-мальски серьезную проблему, которая может помешать «детишкам» вести беззаботный образ жизни. Рита обожает маму и готова на все ради нее, но ей порой кажется, что присутствие Натальи Ильиничны мешает им с Байрамовым почувствовать себя полноценной семьей. Если бы Игорь поддержал Риту в желании переехать, ей было бы легче поговорить об этом с Натальей Ильиничной, для которой такое решение вряд ли стало бы неожиданностью, но наверняка принесло бы огорчение. Рита даже рассматривала вариант, чтобы их с Игорем квартира располагалась в том же доме, даже в том же самом подъезде, что и родительская, — тогда они, с одной стороны, находились бы на расстоянии вытянутой руки, а с другой — могли бы разговаривать, не боясь привлечь внимание Натальи Ильиничны неосторожно сказанным словом.

Проводив певицу до двери, Рита собралась уходить, но Алина остановила ее словами:

— Вы не зайдете?

— Хорошо, — согласилась Рита. — Кстати, меня никто не называет Маргаритой — просто Рита или, на крайний случай, Марго, ладно?

— Марго… Как французскую королеву? Тогда и я буду называть вас Марго!

Войдя в прихожую, они оказались в кромешной тьме, и Рита в нерешительности застыла на пороге.

— Простите, — сказала Алина и, пошарив рукой по стене, нащупала выключатель. — Я все время забываю, что другим людям нужно освещение!

Свет, озаривший холл, позволил Рите оценить обстановку. Все сияло: начищенный паркет с замысловатым рисунком, зеркала, картины на стенах — ну прямо как в отцовском театре! Очевидно, Павел Каюров не чужд любви к сладкой жизни: Алина вряд ли нуждается в таком количестве предметов, которых не могут видеть ее глаза!

— Ну как вам? — спросила певица.

Рита затруднялась с ответом. В квартире присутствуют все атрибуты красивой жизни, но все выглядит чересчур уж вычурным. Тяжелая мебель черного дерева, ковры, в которых ноги утопают по самую щиколотку, огромное количество антиквариата — в целом дом больше напоминает музей, чем жилую площадь! Рита подумала, что Павел Каюров, находись он сейчас здесь, наверное, все время приговаривал бы: «Осторожно, не опрокиньте эту вазу династии Мин или: «Будьте добры, не поцарапайте столик со стразами Сваровски!»

— Почему вы молчите? — снова заговорила Алина. — Вам не нравится?

— Как вам сказать…

Рита проклинала свою честность: зачем огорчать несчастную женщину?

— Вам не нравится? — повторила певица, и Рита с удивлением уловила в ее тоне торжествующие нотки. Казалось, Алина рада реакции гостьи. На ее губах заиграла улыбка.

— Все здесь — дело рук Павла, — удовлетворенно произнесла она. — Он приглашал дизайнера, но идеи принадлежали ему! Думаю, стоило последовать советам специалиста, но Павел не привык прислушиваться к чужому мнению. Выпьете что-нибудь?

— Не стоит беспокоиться.

Рите не хотелось затруднять слепую приготовлением напитков.

— Что вы, Марго, никакого беспокойства! — возразила та. — Вы удивитесь, как здорово я ориентируюсь в этом месте, а ведь мы живем здесь меньше двух месяцев!

Алина явно гордилась своими достижениями. Ритин слух резануло словосочетание «это место». Она не сказала «наша квартира». Правда, учитывая, что Алина с мужем переехали недавно, она, возможно, еще не успела почувствовать жилье своим?

— Кофе? — спросила Алина, ловко двигаясь по кухне. — У меня превосходная кофемашина!

Являясь страстной любительницей кофе, Рита не смогла отказаться.

Приняв молчание за согласие, Алина сказала:

— Вытащите из буфета любой пакет, какой приглянется.

Открыв дверцы, Рита обнаружила, что там полно пакетов и коробок с молотым и зерновым кофе. Она выбрала начатую пачку зернового — с незнакомой этикеткой, привезенную, скорее всего, из-за границы.

— Хороший выбор, — улыбнулась Алина, в очередной раз озадачив Риту, ведь она не могла видеть, что именно та сняла с полки. — Ваниль и корица — отличное сочетание! — добавила певица.

Запах, сообразила Рита. Алина носом уловила аромат, исходивший от пачки, — и после этого еще говорят, что слепые — инвалиды? У них обостренный слух, нюх как у заправских ищеек и невероятная способность ориентироваться в пространстве, если окружение знакомо!

Рита всунула пачку в руку певицы, и та привычным движением засыпала некоторое количество в машину. Рита заметила, что Алина не использовала мерную емкость, отмерив ровно столько зерен, сколько нужно. Как она поняла, что уже достаточно, — по звуку, на ощупь, по весу?

— Не могу проснуться по утрам без пары чашек, — поделилась Алина с Ритой, пока машина, громко урча, делала свое дело. — У меня низкое давление, а кофе помогает его поднять.

Ни одна из них пока не сказала ни слова о том, что произошло с Павлом. Алина определенно чувствовала себя в своей тарелке — совершенно иначе, чем в присутствии мужа.

— Скажите, — начала Рита, принимая из рук певицы чашку, — а как зовут вашего партнера? Ну, Зигфрида?

Чашка в руке Алины дрогнула, но она не пролила ни капли.

— Гена. Геннадий Туполев. Почему вы спрашиваете?

— Вы давно знакомы?

— Встретились, когда я приехала в Питер из Италии, получив приглашение участвовать в проекте «Большая опера».

Значит, Рита не ошиблась — вот почему лицо парня показалось ей знакомым! Она не знала, кто из молодых оперных певцов победил, так как смотрела шоу урывками, но отлично помнила, что самый строгий член жюри, Отто Штайнмайер, постоянно выделял именно этого парня, подчеркивая, что хороший тенор в наше время — большая редкость.

Может, Рите только показалось, что Алину взволновало упоминание о молодом партнере? Примадонна выглядела почти безмятежной — пожалуй, Рита еще не видела ее в столь приподнятом расположении духа.

— А вы давно замужем за Игорем? — неожиданно поинтересовалась Алина. — Простите, если лезу не в свое дело, но в последний раз, когда мы виделись…

— Мы не женаты, — ответила Рита.

— О… — Алина выглядела смущенной. Странно, учитывая, что большую часть взрослой жизни она провела в Европе, а там гражданский брак — обычное дело лет уже эдак пятьдесят! Но певица тут же пояснила:

— Игорь ведь мусульманин, и мне казалось, что для него брак — святое дело, понимаете?

— Он слишком долго прожил в России, — улыбнулась Рита. — Взгляды меняются.

— Не думаю. Это ведь вы не хотите замуж, так?

Проницательность Алины поражала — как и все остальное в ней, включая волшебный голос.

— У вас сильный характер, — продолжала Каюрова, грея тонкие пальцы о теплые бока чашки. — Я была знакома с вашим отцом.

— Неужели?

— Не близко. Мы пересекались во время зарубежных гастролей — знаете, русские, в особенности люди искусства, всегда находят друг друга вдали от дома! Но как ни мало я его знала, успела понять, что Синявский — жесткий человек с сильным характером. Вы на него похожи!

Рита не понимала, радоваться ей или обижаться, но Алина еще не закончила.

— Вы — частный детектив, — сказала она. — Это тяжелый труд и не совсем обычная профессия для женщины, верно?

— Я — адвокат… — попыталась оправдаться Рита, но Каюрова остановила ее легким взмахом руки.

— Неужели вы подумали, что я вас осуждаю? — спросила она. — Ни в коем случае, наоборот — я в восхищении! И я не договорила насчет вашего отца: он и в самом деле был человеком умным, критичным, жестким, но в вас, помимо этих качеств, я заметила и другие. Вы добры и способны на сострадание. Вот почему я считаю, что вы правильно выбрали профессию. И понимаю, что вы не стремитесь связать свою жизнь с человеком, который может вас подавить… Хотя, честно говоря, мне кажется, что даже Игорь, каким бы непримиримым спорщиком он ни являлся, вряд ли на это способен!

Рита не ожидала, что Алина будет с ней настолько откровенна, поэтому решилась задать личный вопрос:

— А как вы познакомились с Павлом? Простите, но невозможно не заметить большой разницы в возрасте…

— Вы правы, Марго, Павел намного старше. Я была ребенком, когда мы встретились.

Певица замолчала. Рита подождала несколько минут, но Алина продолжала молча пить кофе. В том, как она подносила чашку ко рту, чувствовалась уверенность, но рука женщина дрогнула при упоминании имени мужа.

— Я, собственно, хотела побеседовать об открытках, Алина, — подала реплику Рита, поняв, что певица не намерена развивать тему.

Ей показалось, что фраза застала Каюрову врасплох.

— Вы же сами прислали Ирину поговорить со мной, — добавила Рита, не дождавшись ответа. — Что-то не так?

Алина поставила чашку. Определенно дива лишилась части самообладания, так как та с громким звоном ударилась о блюдце: женщина не рассчитала расстояние до стола.

— Возможно, я напрасно вас побеспокоила, — тихо произнесла певица. — Этот человек… Он всего лишь поклонник. Кроме открыток, он никак себя не проявляет. А вы думаете, Марго, мне стоит беспокоиться?

— Сегодня вас пытались убить!

Черт подери, Павел — отвратительный тип, но все же он — ее муж, и его ранили: наверное, стоит задуматься! Их семейная жизнь не идеальна, но сегодня, пусть и невольно, Каюров спас Алине жизнь, а она, похоже, не испытывает ни малейшей благодарности?

— Вы полагаете, сегодняшнее событие связано с тем человеком? — спросила певица.

Событием она называет покушение на собственную жизнь?

— Возможно, нет, — ответила Рита. — Но это не значит, что не стоит проявлять бдительность, Алина: тот, кто пишет вам послания, многое о вас знает. Вероятно, он следит за вами, и причины такого внимания нам не известны. Может, он любит ваше пение и пытается таким образом ощутить близость к кумиру. С другой стороны, что, если ему нужно нечто большее, чем информация?

— Например? — с тревогой спросила Алина.

Рита затруднилась ответить. Певица, пожалуй, ведет себя беспечно, но пугать ее раньше времени не хотелось. В конце концов, ни в одной из присланных открыток загадочный поклонник прямо не угрожает!

— Послушайте, — сказала Рита, дотрагиваясь до руки женщины. Ладонь Алины показалась на ощупь холодной и сухой, как картон. — Существует вероятность, что вы знаете этого человека. Он присутствовал на большинстве ваших выступлений, в том числе за границей.

— Если бы я могла видеть, — с горечью произнесла Алина, — то смогла бы помочь… К сожалению, даже если он встанет прямо передо мной, я пройду мимо, не узнав! Вы уверены, Марго, что его цель — навредить мне?

— А какую еще цель он может, по-вашему, преследовать? Если бы, скажем, хотел познакомиться поближе, то не проще ли подойти и поговорить?

— Подойти ко мне?

В голосе певицы прозвучала странная интонация — что бы это значило? Алина вдруг встрепенулась, словно птица, когда на нее неожиданно падает капля дождя. Через несколько секунд Рита поняла, отчего это произошло: в замке повернулся ключ, и в прихожей открылась дверь.

— Вы кого-то ждете? — шепотом поинтересовалась Рита.

Алина покачала головой.

— Алина! — раздался женский голос в коридоре.

— Это Ира, — с облегчением проговорила певица.

Шумина вошла на кухню так же, как в свое время влетела в Ритин кабинет, — словно хозяйка.

— Ты даже не сочла нужным приехать в больницу! — упрекнула она Алину, плюхаясь на свободный стул. — Ладно, все равно Павел к вечеру вернется… А ты показала Маргарите последнюю открытку?

Рита вопросительно взглянула на Ирину.

— Сейчас, — сказала та, поднимаясь на ноги и исчезая за дверью. Несколько минут спустя Шумина вернулась.

— Ну ты и горазда прятать вещи — ни черта не найдешь в твоем бардаке! — обратилась она к певице. — Вот эта открытка. Я вчера вытащила ее из ящика, полюбуйтесь!

Рита пробежала глазами текст, как всегда выдавленный поверх стандартного:

«Поздравляю с началом новой жизни. Завтра я избавлю тебя от страданий».

— Вот это да! — воскликнула Светлана, прочитав содержание открытки. — Значит, вот она, реальная угроза? Теперь окончательно ясно, что этот маньяк охотится за Алиной с целью убить!

— Вовсе нет, глупая! — возразил Кира, вырывая из рук девушки послание. — Если бы это было так, то зачем тогда первая часть — «Поздравляю с началом новой жизни»? Когда собираются убить, к чему поздравления?

— Он извращенец, помнишь? — обиделась Света, пытаясь вновь завладеть открыткой. — Может, он считает, что на том свете Алина перестанет мучиться, потому что слепым в этой жизни приходится несладко?

— Или он и не намеревался ее убивать!

— В Алину стреляли, не забыл?

— Не в Алину, — вмешалась Рита. — В ее мужа.

— Но Ирина сказала…

— Мало ли что она сказала! — снова перебил девушку Кира. — Маргарита Григорьевна сразу заметила, что с того места, где она находилась, было практически невозможно разглядеть, что происходит. Ирине могло показаться, что стреляли в Алину, — особенно в свете всех этих посланий. Что, если покушались именно на Павла?

— Но это против всякой логики! — возразила Света. — Открытки получает Алина, а нападают на ее мужа! О чем это говорит?

— О том, что наш неизвестный хорошо знает об отношениях Павла и Алины, — ответила за Киру Рита. — Он в курсе, что Алина боится мужа, возможно — даже ненавидит. Он не дает ей вздохнуть, повсюду сопровождает, ведет ее дела и не подпускает никого близко к жене. По-моему, достаточно причин для ненависти, не находите? Во время разговора, о котором я вам рассказывала, Алина как раз просила Павла «отпустить» ее. Не знаю, что она имела в виду, но, скорее всего, хотела раз и навсегда избавиться от его опеки!

— Вы хотите сказать, что Алина Каюрова сама попросила этого человека помочь ей устранить мужа? Вы полагаете, она знала, что должно произойти с Павлом?

— Что касается второго твоего предположения — пожалуй, да. Получив открытку, Алина поняла ее по-своему. Она могла предупредить мужа об опасности, но не сделала этого. С другой стороны, Ирина тоже видела записку, но истолковала ее по-другому, предположив, что опасность грозит Алине.

— Этот парень — любитель ребусов, — пробормотал Кира. — Нет, чтобы прямо написать, что он собирается сделать!

— Что касается первого, — продолжала Рита, проигнорировав замечание молодого человека, — то я не вполне уверена. Если бы Алина знала парня, то зачем ей присылать ко мне Шумину?

— Да для отвода глаз! — воскликнул Кира, возбужденно подавшись вперед. — Пыталась отвести от себя подозрение. Ее, видите ли, пугают открытки от неизвестного маньяка, а тем временем муженек отправляется на тот свет, и все сваливают на ненормального писаку!

— Сомневаюсь, — покачала головой Рита. — Слишком уж сложная схема. Не забывай, что Алина получает открытки в течение нескольких лет! Нет, все не так просто. Я считаю, что Алина действительно не знает «писателя», даже опасается его, раз попросила меня заняться им. Однако она не ожидала, что он решит помочь ей избавиться от Павла, — потому и не показала мне последнюю открытку. Но Алина, боюсь, не понимает одного: до сих пор наш маньяк был всего лишь одним из сумасшедших поклонников Алины Каюровой. Теперь же он вмешался в ее жизнь, причем — вмешался агрессивно. Это значит, что он опасен. Он может посчитать, что стал ближе к Алине, так как попытался исполнить ее заветную мечту — избавиться от Павла. Более того, Алина как бы становится его сообщницей, хотя сама, возможно, этого и не сознает. Она дала неизвестному право действовать, и он, можете быть уверены, своего не упустит. Он добился чего хотел — вступил с Алиной в прямой контакт. До этого их общение было односторонним. Она игнорировала его, а такие ребята жаждут признания своих кумиров. Они полагают, что объект вожделения только и мечтает познакомиться поближе! Теперь же, получив очередную открытку, в которой содержалась угроза, Алина промолчала. Она не предупредила Павла, не сказала мне ни слова. Как он должен воспринимать такой шаг? Разумеется, как молчаливое согласие, карт-бланш с ее стороны! Промолчав, Алина вступила в игру с сумасшедшим. Она дала ему надежду на то, что, если Павел будет устранен, то место рядом с ней освободится — место для него. Вместо того чтобы выйти из-под опеки мужа, Алина прямиком направляется в лапы психа!

Вернувшись домой, Рита обнаружила Наталью Ильиничну. Байрамов отсутствовал. Она не собиралась посвящать мать в свои семейные проблемы, поэтому на вопросы об Игоре отвечала уклончиво. Чертовски трудно сохранять видимость нормальных отношений, когда ты все время на виду! Рита уже несколько раз успела пожалеть, что Байрамов отказался от прекрасной съемной квартиры-студии — тогда их семья жила бы своей жизнью. Нельзя сказать, что мать вмешивалась в их с Игорем дела, но существовать под бдительным, хотя и очень снисходительным, оком Натальи Ильиничны Рите бывало порой непросто. Байрамов, напротив, не возражал: у них с матерью Риты давно установились прекрасные отношения, и Рите временами казалось, что она считает Игоря больше своим сыном, нежели плоть от плоти своей, ее брата Михаила. Однако на этот раз Рита не собиралась пускать все на самотек. В конце концов, Байрамов не может прятаться от нее бесконечно!

— У меня встреча с клиентом, — сказала она матери. — Это не займет больше часа.

— Сейчас? — удивилась Наталья Ильинична. — Да ведь уже поздно!

Но Рита не собиралась придумывать правдоподобное объяснение — ей не хотелось терять времени. Зажав в кулаке ключи от верного «Фольксвагена», Рита выскочила за дверь прежде, чем мать успела еще что-то сказать.

До театра она добралась всего за полчаса — в отсутствие пробок она могла беспрепятственно гнать автомобиль на предельной скорости. Обычно она с трудом принимала решения, но, сделав это, шла к цели напролом. Сейчас Рита хотела одного — разобраться с Байрмовым раз и навсегда. Ей не давал покоя разговор с Варей, предположившей, что тот, возможно, изменяет Рите. Действительно, у него широкий круг общения, и в этом кругу найдется немало женщин, желающих им завладеть. Съехавшись с Игорем, Рита прекрасно понимала, что ей всегда придется опасаться подобных проблем. Красивый, талантливый и знаменитый мужчина является приманкой, перед которой мало кто устоит. Рита надеялась на его благоразумие и на собственные способности, но вынуждена была признаться себе, что именно эта опасность удерживает ее от финального шага — штампа в паспорте. Сегодняшняя беседа с Алиной лишь подлила масла в огонь. Оказывается, она давно знакома с Байрамовым, а он и словом не обмолвился! Это подозрительно. Алина относится к тому типу женщин, которых Рита считает опасными: беззащитная, мягкая, нуждающаяся в опеке. Кроме того — бесспорно, талантливая. Неужели история повторяется? Отец изменял матери с оперной певицей, и вот теперь на горизонте замаячила Алина — какая ирония судьбы!

В фойе театра царила полутьма. Тихо бормотал телевизор на проходной.

— Здравствуйте, Маргарита Григорьевна, — белозубо улыбнулся ей охранник Сеня. — Что-то случилось?

Вопрос прозвучал уместно, так как Рита избегала посещать театр без крайней необходимости. Пока отец был жив, она не хотела лишний раз становиться жертвой его деспотизма. Теперь ей тяжело приходить в здание, которому Григорий Синявский посвятил всю жизнь. Здесь в каждом углу чувствовалось его незримое присутствие. Каждый предмет мебели подбирался с его согласия, и ни одна фотография или картина в коридоре не могла занять свое место, не получив предварительно одобрения вездесущего директора. Игорь, занявший место учителя, постарался сохранить дух Синявского. Он знал, как ревниво Рита относится к детищу отца, поэтому небольшие перемены, произведенные им, нельзя назвать значительными. И все же она каждый раз испытывала чувство дискомфорта, входя в «Гелиос».

— Ничего не случилось, — улыбнулась она Сене. — Игорь здесь?

— Да, — ответил охранник. — В кабинете.

— Один?

— Насколько мне известно, да. Велел не беспокоить… Разумеется, к вам это не относится, — быстро поправился он.

Рита прошла по коридору до дубовой двери отцовского кабинета. Она задержалась на минуту, вспомнив, как обнаружила Григория Сергеевича убитым. Эта картина до сих пор живо стояла перед глазами, словно все произошло вчера. Затем, собравшись с духом, она постучала. Никто не ответил, и Рита вошла.

Кабинет оказался пуст, но в ванной комнате, примыкающей к нему, шумела вода: Байрамов здесь.

— Игорь! — позвала она. — Открой, пожалуйста.

Никакой реакции.

— Открой! — потребовала она, замолотив по двери руками. — Так не может продолжаться, ты должен понимать! Что происходит? Если у тебя завелась женщина, так и скажи, ведь мы договаривались, что будем честны друг с другом, помнишь?

Шум воды стих. Через несколько секунд дверь в ванную открылась, и на пороге появился Игорь. Риту испугала перемена в его облике — очевидно, ее беспокойство имеет под собой почву. Байрамов был бледен. Не просто бледен — его кожа имела землистый оттенок, под тусклыми глазами залегли темные круги.

— Господи, что с тобой произошло?! — пробормотала Рита, отшатнувшись.

— Не знаю, но точно не новая любовь.

Теперь она понимала, что предположение о наличии другой женщины выглядело абсурдным.

— И как давно это с тобой? — спросила Рита.

— Пару недель, — нехотя ответил Игорь.

— Какие симптомы?

— Как у беременных, — усмехнулся он. — Тошнота, рвота, головокружение… Надеюсь тем не менее, что рожать не придется!

Рита молча достала мобильник и набрала номер подруги. Нина Переверзева заведовала отделением эндокринологии в частной клинике. В двух словах обрисовав ей ситуацию, Рита получила распоряжение завтра с утра явится с Игорем на консультацию.

— Послушай, ты это зря, — сказал Игорь, как только она отключилась. — Никуда я не пойду!

— Пойдешь как миленький, такими вещами не шутят! Не забывай, что у тебя контракт с Мариинкой, и не мне объяснять, что это значит. Если ты болен, надо прихватить болезнь в начальной стадии, а не запускать до такой степени, чтобы загреметь в больницу и сказать «прощай» такому значительному проекту, как «Кольцо Нибелунга»!

Рита знала, на какие рычаги давить, чтобы заставить Игоря подчиниться. Как и большинство мужчин, не склонных к ипохондрии, он боялся врачей, однако ни за что не согласился бы пожертвовать новым проектом.

— Почему ты не сказал? — спросила Рита по дороге домой.

— Потому что ты все время со мной возишься. Я чувствую себя паразитом у тебя на шее: то проблемы с ногой, теперь — это… Думал, само пройдет.

В глубине Ритиной души поднялась огромная волна нежности по отношению к Игорю. Он не хотел ее беспокоить!

— Байрамов, — вздохнула она, — когда же ты наконец, поймешь, что мне не в тягость заботиться о тебе? Случись со мной такое, разве ты не сделал бы для меня то же самое?

— Да, только вот ты никогда не болеешь!

Рита и впрямь отличалась отменным здоровьем. Иногда у нее случались недомогания, но она ни разу не лежала в больнице. Тщательно следя за самочувствием, Рита не забывала о ежегодном обследовании (ведь не зря же, черт возьми, она выкладывает бешеные деньги за страховку!), принимала витамины, занималась спортом в фитнес-центре трижды в неделю, не курила и почти не выпивала. Байрамов питался когда и чем придется, мало спал и дымил, как старый паровоз. Неимоверные физические нагрузки и нервное напряжение, которого требовало руководство театром, а также необходимость держаться на плаву как в смысле финансов, так и в плане популярности заставляли его почти все время посвящать работе, забывая о себе.

Рита старалась подбодрить Игоря, но сама не на шутку встревожилась. Симптомы выглядели подозрительно, и она сомневалась, что ей удастся заснуть этой ночью в ожидании визита к Нине. Игорь уснул быстро, вымотавшись за день, да и тяжелый приступ рвоты, случившийся после репетиции, отнял у него немало сил. Он провалился в сон на полуслове, рассказывая Рите о том, что было в театре. Она сидела на кровати, поджав под себя ноги, и смотрела на него. Она давно изучила каждый сантиметр его жилистого, гибкого сильного тела, силуэт которого вырисовывался под тонким одеялом. Игорь весь состоял из острых углов: высокие скулы, крупный тонкий нос с горбинкой, упрямый изгиб большого рта. Темно-каштановые волосы, густые и жесткие, падали на широкий, покатый лоб и глаза, кудрявясь у основания шеи.

Неужели она может его потерять? Рита вспомнила, что ее хороший приятель умер от рака крови. Они вместе учились на юрфаке. Славка был жизнерадостным, веселым парнем. Свою болезнь он воспринял не так, как большинство людей, оказавшихся в подобном положении. Он не жаловался, не задавался вопросом «Почему я?» и не готовился к смерти. Он решительно намеревался победить болезнь. Врачи были настроены оптимистично. Славка умер через полгода, измученный химиотерапией и облучением, лишенный воли к жизни. За несколько дней до смерти Рита приходила к нему: его выписали домой умирать.

— Я вот все думаю, — слабо улыбаясь, сказал он ей тогда, — а стоило ли все это таких усилий? Может, нужно было смириться и прожить эти полгода на широкую ногу, чтобы сейчас не сожалеть…

Славке было двадцать шесть. Байрамову недавно исполнилось тридцать. Рита знала, что Игорь считает ее красивой, но она понимала, что красивых женщин много, а Байрамов один. Когда он выходил на сцену в роли Ланселота в «Камелоте» или Тутанхамона в «Восходе бога Ра», зал замирал в восхищении. В такие мгновения Игорь был больше чем король и даже больше, чем Бог. Он подчинял людей собственной воле с такой легкостью, с которой Рита резала яблоко или варила кофе. И разумеется, многим особам женского пола казалось несправедливым, что такой человек принадлежит одной женщине!

Только Рита знала, что Байрамов никому не принадлежит. Она не пыталась целиком им завладеть, и это, пожалуй, являлось основной причиной его столь глубокой привязанности к ней. Рита всегда рядом, на нее можно опереться в трудную минуту, но она не путается под ногами, требуя внимания, как другие женщины, которых Игорь знал раньше, — а их, насколько известно Рите, было немало. Пристально разглядывая спящего Игоря, Рита понимала, что он сейчас принадлежит ей меньше, чем всегда. Что, если он серьезно болен — в состоянии ли она помочь?

Рита вскочила в шесть и приготовила завтрак. Наталья Ильинична еще не просыпалась, и это было Рите на руку: она не хотела посвящать мать в свои проблемы, пока не станет ясно, с чем они имеют дело.

Нина приняла их в своем кабинете. Внимательно выслушав Игоря, она сама отвела их к терапевту, после чего Байрамов прошел исследования, включая флюорографию и кардиограмму.

— Ну, — бодро сказала Нина, взглянув на распечатки, — по крайней мере у вас нет проблем с легкими, а сердце — просто пламенный мотор! Результаты анализов крови получим к вечеру.

Немного успокоенная, Рита отвезла Игоря в театр. Она предложила ему остаться дома и отдохнуть, но он наотрез отказался.

— Я же не в булочной работаю! — сказал он. — Если не приду, репетиция насмарку… Чувствую я себя нормально. Странно, это накатывает неожиданно: с утра все в порядке, да и днем тоже вроде ничего не беспокоит. Зато к вечеру начинается свистопляска между унитазом и раковиной!

Рита отправилась в офис. Ее мысли всецело занимал Байрамов и результаты его обследования, и она с трудом могла сосредоточиться на деле Алины Каюровой.

Как и следовало ожидать, ребята не добились сколько-нибудь значимых успехов в поиске человека, который в больших количествах скупал поздравительные открытки фирмы «Мастерская Ольги Лурье».

— Ну, если он и в самом деле богат, — заговорил Кира, не любивший, когда какая-то ниточка в расследовании ни к чему не приводит, — он вряд ли покупает открытки самостоятельно. Может, все-таки заказывает по Интернету?

Рита надеялась на иной исход: хакером она, мягко говоря, не являлась, а потому не рассчитывала, что сумеет вычислить таинственного покупателя.

— Ну, и сколько интернет-магазинов торгуют данным видом продукции? — без энтузиазма задала она вопрос помощнику.

— Всего пятнадцать.

— Всего? И как ты намерен выяснить личность покупателя?

— Существует несколько вариантов доставки товара. Во-первых, по почте. Во-вторых, на дом с курьером.

— И в-третьих, забрать лично со склада! — встряла Светлана.

— Что касается почты — дохлый номер, — задумчиво заметила Рита. — Нам ни за что не выяснить, кто получал бандероли!

— Точно, — поддакнула Света. — Без ордера… мы же не полиция!

— Но остаются два других способа, — не сдавался Кира. — Нужно проверить, на какие склады доставляют заказы магазины, торгующие открытками Ольги Лурье, и съездить туда. Думаю, можно уболтать тамошних работников или, на крайняк, подкупить. У нас есть деньги на э-э… накладные расходы?

— Найдем, — кивнула Рита.

— А я могу попробовать выйти на курьеров, — предложила Света. — Они наверняка запомнили, кто заказывал, — не самая ходовая продукция!

— Тем более что наш маньяк наверняка брал не одну за раз — иначе просто нет смысла приглашать курьера, ведь доставка стоит денег! — бодро закончил Кира.

— Вот и отлично, — с облегчением вздохнула Рита, довольная, что ребята нашли себе работу, которая, возможно, увенчается успехом. У нее в данный момент не было ни сил, ни желания заниматься открытками! С другой стороны, дело принимало опасный оборот. Маньяк, вероятно, покушался на жизнь Павла Каюрова. Что взбредет ему в голову завтра — может, он рассердится на Алину и вздумает убить и ее?

Рита не имела дело с подобными случаями. В университете им читали специальный курс по психологии маньяков, но в реальной жизни она с ними, слава богу, не сталкивалась. Она изо всех сил сопротивлялась, когда Света или Кира называли неизвестного «писателя» этим словом, но теперь вынуждена была признать, что ребята с самого начала были правы. Это пугало, потому что налагало бремя ответственности за жизнь не только Алины, но и всего ее окружения! У парня свой, особый образ мышления, он по-другому воспринимает действительность, и предсказать его действия практически невозможно!

Однако помимо дела Каюровой у Риты имелось несколько других, которые нельзя запускать только потому, что певица в опасности, ведь люди платят деньги и ждут результатов! В этот день ее ожидало несколько факсов, куча телефонных звонков и парочка живых клиентов. Провозившись до вечера и уже собравшись уходить, Рита услышала писк мобильника.

— Привет, — раздался в трубке Нинин голос. — Ты сейчас где?

— На работе.

— Байрамов не с тобой?

— Полагаю, он в театре. А что случилось?

— Я сейчас подъеду. Разговор серьезный.

Рита похолодела. Нина с оптимизмом смотрела на жизнь. Она ни за что не стала бы приезжать сама, если бы проблема не требовала срочного решения!

Ответ Рита получила через двадцать минут, когда Нина порывисто открыла дверь в ее кабинет. Среднего роста, симпатичная блондинка с внимательными карими глазами, Нина пришла в медицину по призванию. С детства она мечтала, что станет носить белый халат и помогать людям. К тридцати годам Нина сделала прекрасную карьеру, защитила диссертацию и стала заведующей отделением в одной из самых престижных клиник Питера. Это не помешало ей дважды выйти замуж и произвести на свет двух замечательных девчонок-близняшек. С первым мужем Нине не повезло. Он служил в торговом флоте и любил заложить за воротник. Однажды, выпив лишку, он ударил жену. Не говоря ни слова, Нина собрала вещи и ушла. Она целиком посвятила себя работе. Видимо, в награду за самоотречение и предыдущие неприятности судьба приготовила ей подарок в виде предпринимателя Алексея Зубкова, который предложил Нине стать его женой через месяц после знакомства. Она согласилась и с тех пор ни разу не пожалела о принятом решении. В браке с Алексеем она рискнула наконец стать матерью и теперь воспитывала Машу и Глашу.

Нина не стала тратить время на разговоры о погоде и сразу перешла к делу.

— Я не хотела, чтобы Игорь нас слышал, — сказала она, выкладывая на стол папку с ворохом бумажек. — Пришли его анализы.

— Все так плохо?

— Кроме того, что у него допустимо пониженный уровень гемоглобина в крови, ничего не выявлено. Тем не менее, — продолжила Нина, прежде чем Рита успела издать вздох облегчения, — симптомы и болезненный внешний вид говорят о том, что не все в порядке.

— Низкий гемоглобин — это плохо? — спросила Рита.

— Само по себе это еще ничего не значит. Но, видишь ли, часто это — признак онкологического заболевания. Мы просветили твоего Байрамова с головы до пяток и ничего не нашли. Рак на ранних стадиях может определяться с трудом, но возможно, это и не рак. Симптомы болезни ярко выражены, и тем не менее сама болезнь диагнозу не поддается!

— Так что же с Игорем, в конце концов?

— Понятия не имею! Мы проведем повторные анализы, но, боюсь, результат останется тем же.

Рита задумалась.

— То есть, — начала она через пару минут, — ты признаешь, что Игорь болен, но не можешь сказать, чем именно?

— Совершенно верно. Но я не затем приехала, чтобы поговорить с глазу на глаз, а потому, что не могла сказать такое по телефону. Знаю, ты в это не веришь, но есть вещи, не подвластные официальной медицине. Если бы я однажды сама не столкнулась с подобной ситуацией, то у меня язык не повернулся бы высказать это вслух!

— Ты о чем?

— Была у меня пациентка, молодая девчонка. Спортсменка-разрядница, ведущая здоровый образ жизни, она внезапно начала чахнуть на глазах. В весе потеряла чуть ли не двадцать кило, есть ничего не могла, мучалась бессонницей и тошнотой. Через месяц уже не поднималась с постели. Обследования ничего не дали: девушка умирала, но диагноз врачи поставить не могли. Тогда соседка посоветовала ее матери отправиться к одной старушке-ведунье. Знаю, звучит нелепо, но слушай дальше. Старушка девицу осмотрела и сказала: «Порча». Мать и сама не верила, но больше никто помощи не предлагал, и она согласилась на условия старушки. Несколько недель спустя девушка полностью поправилась! Я бы не поверила, если бы не видела ее до болезни и после — как будто два разных человека! Не знаю, что посоветовала старушка, — мать девушки наотрез отказалась отвечать, так как та запретила. Понятия не имею, сколько она взяла за услуги, но факт остается фактом: больная выздоровела. Возможно, это самовнушение, но я с тех пор верю в сверхъестественные силы!

— Ты предлагаешь, чтобы я отвезла Байрамова к этой старушенции? Да он меня живьем сожрет, если я такое предложу!

— Поэтому я и не хотела, чтобы он присутствовал при нашей беседе. Дело в том, что Игорю вовсе необязательно туда ехать. Поезжай одна. Если хочешь, я звякну матери девушки и выясню, что взять с собой. Но ехать далеко. Знахарка живет в деревне, транспорт туда не ходит. Выехать придется затемно, так как встает она рано, и лучше оказаться у нее прямо с утра. Так как, звонить мамаше?

День выдался скучнейший — из тех, когда не можешь дождаться конца и все время смотришь на часы в надежде, что от этого стрелки побегут быстрее. Эдик маялся от безделья. Пробовал читать журнал, оставленный кем-то из сменщиков, но там — сплошной глянец, ничего стоящего не пишут. Эх, жаль, он отдал свой планшет в починку, а то можно было бы поиграть…

В ту самую минуту, когда Эдик начал подумывать, не заказать ли ему суши или пиццу по телефону, дверь пункта выдачи заказов открылась, и на пороге нарисовалась симпатяга. Невысокого роста, тоненькая, как тростинка (такие нравились полному Эдику больше всего), пожалуй, не красавица, но миленькая, с блондинистыми завитушками волос на аккуратной головке. И что эта нимфа забыла в таком месте? Телочки вроде нее сами за заказами не приезжают!

— Добрый день! — жизнерадостно прощебетала визитерша. — Я — представитель фирмы «Мастерская Ольги Лурье»!

— Чего-чего? — таращась на нее, переспросил Эдик. Неужели намеревается что-то втюхать — да она хоть понимает, куда попала?!

— Меня зовут Татьяна, — продолжала тараторить девица, облокачиваясь на прилавок и обдавая Эдика умопомрачительным запахом цветочных духов. — Мы пытаемся выявить наших самых верных клиентов. Вот, надеялась, вы мне поможете!

— Что-то не пойму я, о чем речь? — пробормотал Эдик, не в силах оторвать взгляд от густо накрашенного алой помадой рта незнакомки. Она периодически облизывала губы, высовывая ярко-розовый кончик языка, что выглядело чертовски сексуально.

— Ну, я же сказала, что являюсь представителем…

— Да это-то я понял! — перебил парень. — От меня что требуется?

— Список клиентов, заказывающих через вас открытки Ольги Лурье, только и всего, — невинно играя ресницами, улыбнулась гостья.

— Что? Да вы с ума сошли — это же конфиденциальная информация!

Эдик впервые в жизни получил возможность произнести что-то вроде того, о чем читал или видел в кино: кайф! Он вмиг ощутил себя важной персоной.

— Вы не поняли, — снова улыбнулась девушка. — Ольга Лурье — мой босс. Она учредила специальные призы для людей, которые пользуются продукцией ее производства. Вы же в курсе, что ее произведения — дорогое удовольствие?

— Д-да, конечно, — пролепетал Эдик: он понятия не имел, о чем речь.

— Так вот, у Ольги в основном постоянные клиенты — состоятельные, творческие люди, разбирающиеся в искусстве и знающие толк в хороших вещах… Кстати, как вас зовут?

— Эдик.

— Очень приятно. В общем, Ольга хочет как-то отблагодарить приверженцев своей продукции. Есть три категории призов — очень ценных, между прочим. Первую, само собой, получат те, кто приобрел открыток на самую крупную сумму…

— Так речь об… открытках? — переспросил пораженный Эдик, забыв о том, что как бы является экспертом.

— Разумеется! Кстати, кое-какое вознаграждение полагается и тем, кто продал самое большое количество открыток Ольги. Денежное вознаграждение, — добавила девушка загадочно.

День, казавшийся таким утомительным, исправлялся на глазах. Да, но что, если эти чертовы открытки забирали не в его смены? Вот будет облом!

— Так вы мне поможете? — просительным тоном проговорила девушка и снова облизнула яркие губы язычком, быстрым, как у ящерки.

— Значит, вы хотите посмотреть журнал? — уточнил Эдик.

— Это было бы просто чудесно!

— Но… знаете, начальство не одобрит…

— А кто ему скажет? — тонкие брови незнакомки взлетели к линии роста волос. — Я — могила! А когда клиенты получат замечательные призы, им и в голову не придет на вас сердиться!

В конце концов, что он теряет? Девица вряд ли станет распространяться, где получила информацию, — это не в ее интересах. И она права: если призы стоящие, люди только порадуются и не станут задаваться вопросом, как эти самые призы их нашли. Тем не менее для виду Эдик пошевелил густыми бровями, взъерошил короткий ежик волос — будто бы пытаясь принять самое трудное в жизни решение. Наконец, с тяжелым вздохом он потянулся за толстым талмудом, лежавшим на верхней полке (несмотря на наличие компьютера, служащие предпочитали работать по старинке, регистрируя клиентов шариковой ручкой).

Рита не решилась бы на поездку, если бы бесконечно не доверяла Нине. Она знала, что подруга зря болтать не станет. Будучи убежденной атеисткой в силу профессии, Нина не стала бы убеждать ее в том, во что не верила сама. Ритины познания о мире колдунов и знахарей ограничивались рекламными брошюрами салонов черной и белой магии, регулярно бросаемыми в почтовый ящик, да рассказами словоохотливых соседок о том, как «всякие там тонконогие финтифлюшки» приворожили их мужей при помощи «ведьмовства». Теперь Рита сама направлялась, если так можно выразиться, прямо к ведьме в пасть. Она слышала, что в таких делах требуется вера. Если это правда, у нее вряд ли что-то получится: Рита доверяла лишь тому, к чему могла прикоснуться. По этой же причине она не верила в бога. Они с Игорем часто спорили на эту тему. Он утверждал, что каждому человеку необходимо верить в какую-то высшую силу. Так легче жить, надеясь, что кто-то более мудрый управляет всем сущим. Игорь уверял, что даже страх смерти становится не таким сильным, когда веришь. Рита сомневалась. Происходящее вокруг ежедневно доказывало, что никакой высшей силы не существует. Хорошие люди умирают, плохие благоденствуют, купаясь в роскоши и славе, и громы небесные почему-то не поражают их в самое сердце! Десница Господня не простирается над невинными для защиты, и страдания людские не трогают того, к кому обращены их молитвы!

Деревня, где проживала Аглая Степановна Болгова, и в самом деле находилась в медвежьем углу. Дорога (если можно так назвать разухабистую колею, наезженную автомобилями), то и дело виляла то вправо, то влево, поднимаясь вверх, а потом неожиданно отвесно устремляясь вниз. Рита и не предполагала, что в средней полосе существуют такие ландшафты! Рассвело, и пейзаж за окнами не радовал глаз. Весна наступала, но еще была слаба, поэтому лежащий кое-где снег походил на грязные прорехи на серой одежде. Деревья воздевали голые ветки к низкому небу, затянутому густыми облаками, словно обгоревшие руки людей, погибших во время извержения вулкана. И только пение птиц, наполняющее прохладный утренний воздух, позволяло предположить, что весна не за горами.

Рита притормозила у столба с плохо читавшейся надписью «Колобановка». Она свернула на узкую тропинку и через некоторое время уперлась в тупик. Деревня представляла собой три ветхих домика. Вокруг первых двух отсутствовал забор, а пустые дворы выглядели весьма уныло. Третий дом, находящийся чуть в стороне, казался более презентабельным. Его окружала свежевыкрашенная изгородь, синие ставни были приветливо распахнуты, а из новенькой, обитой железом трубы струился дымок.

Рита постояла снаружи, собираясь с духом.

— Ну, чего стоишь, девка? — раздался надтреснутый голос у нее за спиной. — Заходи, коли пришла!

Обернувшись, она увидела сгорбленную старушку, такую древнюю, что даже побоялась предположить, сколько ей лет. Маленькое, сморщенное, как печеное яблоко, личико, вдоль и поперек испещренное морщинами, освещали на удивление ясные серые глаза. Они смотрели на Риту с любопытством.

— Кто тебя прислал?

Рита назвала фамилию женщины, которую сообщила ей Нина.

Старушка кивнула.

— Ну, и как у девки дела? — спросила она.

— Хорошо, не болеет.

— А ты чего пожаловала?

Рита не успела открыть рот, как Аглая Степановна взмахнула рукой, похожей на куриную лапку.

— Ладно, в дом пошли, а то на улице не след языками-то чесать!

Рите пришлось нагнуться, чтобы не удариться о притолоку в предбаннике. Движение не укрылось от старушки, и она рассмеялась. Смех у нее тоже был до странности молодым и звонким — так обычно смеются дети.

— Здоровенная ты! — со странным удовольствием отметила Аглая Степановна. — Ничего, в горнице потолки повыше.

Горница произвела на Риту приятное впечатление. Наверное, подумала она, в наши дни такое исконно русское убранство редко где встретишь. Древняя Аглая Степановна каким-то образом умудрялась содержать избушку в чистоте. Белые занавески на окнах, вышитая скатерть ручной работы на грубо сколоченном столе, повсюду вязаные коврики — на полу, на стенах и даже на сиденьях стульев. Люстра над столом старая, но плафоны чистые, словно недавно вымытые. Если даже Аглая Степановна неплохо зарабатывает своим странным ремеслом, то почему в избе нет более новых и дорогих вещей? Она могла бы, по крайней мере, купить телевизор!

— А мне и так неплохо, — усмехнулась старушка, и Рита вздрогнула, так как та буквально прочла ее мысли. — У меня есть все, что нужно.

— Вы одна живете?

— Дети в город перебрались… Я их не виню — чего здесь для них интересного? Ни работы, ни развлечений — только два пьяницы в соседних избах, Борька одноногий да Пашка юродивый!

— А не беспокоят они вас, Аглая Степановна? — поинтересовалась Рита. — Не страшно одной в таком окружении?

Странная улыбка появилась на сморщенном личике, но хозяйка избы не ответила. Вместо этого приказала, указывая на низкий стул:

— Садись! Имей в виду, я ерундой не занимаюсь: если приворожить кого хочешь, это не ко мне.

— Нет-нет, что вы! — поспешила оправдаться Рита. — Я по поводу… мужа.

— Его не привела? — подняла бровь старушка, но в глазах ее заплясали веселые искорки.

— Э-э, — пробормотала Рита, тщетно пытаясь придумать причину отсутствия Байрамова, которая не обидела бы колдунью.

— Да ладно, не мельтеши, — вздохнула та. — Карточку-то принесла?

Рита полезла в сумку и извлекла оттуда концертный снимок Игоря. Другой фотографии Рита найти не успела. Аглая Степановна долго смотрела на фото.

— Ничего мужик, — изрекла она, наконец. — Видный. И чего тебе неймется?

— Есть предположение, что на него навели… порчу.

Рита с трудом выдавила из себя это слово, казавшееся таким заскорузлым пережитком прошлого, что язык отказывался его выговаривать.

— Порчу? — переспросила колдунья. — Кто сказал?

Рита растерялась. Она думала, что именно порчей маги объясняют любые неприятности, происходящие с человеком. Аглая, кажется, не согласна с диагнозом Нины? Она рассказала старушке, что в последнее время происходит с Байрамовым. Аглая сидела и молча кивала.

— Нет на твоем мужике никакой порчи! — сказала она, когда Рита закончила.

Рита почувствовала разочарование. Что, собственно, она ожидала услышать — подтверждение нелепому предположению Нины? Ужас в том, что раз порчи нет, то, значит, Игорь серьезно болен, а врачи не могут поставить диагноз!

— Ничем он не болен.

Аглае снова удалось поразить Риту, ответив на ее невысказанный вопрос.

— Но может и заболеть, — тут же добавила она, — если не взяться за дело как можно скорее.

— Вы же сказали, что порчи нет? — удивилась Рита. На этот раз «порча» выговорилась сама собой, без особых усилий, — наверное, из-за воздействия обстановки.

— Нет порчи, — кивнула Аглая. — Приворот есть.

— При…

— Мужика твоего приворожить пытались, — перебила старушка. — Сильная магия, нехорошая. Он тебя, похоже, сильно любит, сопротивляется. Если бы не это, ушел бы твой Игорь и не мучился, а так… Рано или поздно доведет его эта баба до могилы.

Рита не на шутку перепугалась. У нее из головы вылетели недоверие и скепсис, испытываемые ранее в отношении людей, подобных Аглае.

— И что делать? — спросила она. — Вы поможете?

— Помогу, помогу, — успокаивающе похлопала ее по руке старушка. — Но часть работы тебе придется выполнить самой. Готова?

Рита кивнула, сглотнув ком в горле.

— Тогда приступим! — пробормотала Аглая. Она встала со стула и прошла в красный угол избы, где висели иконы. Рита могла разглядеть, что некоторые из них обрамлены тяжелыми дорогими окладами — наверное, достались Аглае по наследству. Старушка принялась методично переворачивать святых лицами к стене.

— Что вы делаете? — поинтересовалась Рита.

— Не след им видеть, чем мы с тобой занимаемся, — пояснила колдунья. — Грех это, даже если во спасение!

— Вы хотите обмануть святых?

— Ну, до сих пор удавалось, — ухмыльнулась Аглая, переворачивая последнюю икону.

Затем она задернула шторы, зажгла большую восковую свечу, поставив ее посреди стола, а под ней поместила фотографию Игоря. После этого Аглая запалила печь. Открыв заслонку, она наблюдала, как корчится в ярко-оранжевых языках пламени кора и бумага, которые она бросила в топку. Когда они прогорели, старушка вдруг резко опустила ладони в горячую золу. Рита вскрикнула от неожиданности. Когда Аглая подняла руки, ее ладони светились в полутьме. Ожогов Рита не заметила.

Как завороженная, наблюдала она за уверенными движениями старушки. Та снова уселась на стул и положила ладони на фотографию Игоря. Закрыв глаза, Аглая сидела молча некоторое время. Внезапно ее голова начала покачиваться, словно кивая в ответ на слова невидимого собеседника.

— Красивая женщина, — проговорила Аглая глухо. — Темные волосы… Светлые глаза…

Она подняла руки к свече, подержала их над пламенем, потом вновь коснулась снимка. Оставалось лишь удивляться, как колдунье удается не обжечься!

Глаза Аглаи широко распахнулись.

— Вижу ноги, — пробормотала она удивленно. — Много ног. Они… танцуют?

— Да, — ответила Рита дрогнувшим голосом. — Игорь — танцовщик.

— Тогда понятно.

Она задула свечку, и в комнате запахло дымом.

— Твоя соперница — темноволосая женщина с серыми или голубыми глазами. Она работает с твоим мужиком. Они все время рядом — это она старается. Она не сама колдует, кто-то очень сильный помогает ей ворожить. Тебе нужно выяснить, кто эта баба. Как только узнаешь, мы снимем приворот. А пока…

Аглая встала и вышла в сени. Она вновь появилась в горнице через несколько минут и положила на стол перед Ритой две булавки, с которых на тонкой веревочке свешивались скатанные в шарики сухие травы, издающие сильный пряный аромат.

— Носите вот это со своим мужиком, но только так, чтобы было незаметно для чужих глаз. Лучше всего — под одеждой. Даже если часто меняешь платья, все равно носи травки: так убережешься от сглаза.

— От сглаза?

— А как ты думала? Тебе грозит опасность не меньше, чем мужику твоему! Если у этой бабы ничего не выйдет, она на тебя порчу навести попытается. Коли почувствуешь тошноту или головокружение, выпьешь вот это. — И Аглая подвинула к Рите баночку с порошком серо-зеленого цвета. — Сразу полегчает. Да ты не бойся, это тоже травки, только такие, что все зло отводят да против врага его же и направляют!

— А как же мне этого врага вычислить? — спросила Рита, представив себе танцовщиц из труппы, добрая треть которых соответствовала расплывчатому описанию старушки.

— Узнаешь, когда придет время, — улыбнулась Аглая. — Тебе главное — себя уберечь да от мужика беду отвести! Травки носи, и все образуется. Ты ведь умеешь искать, верно? Тебе не впервой.

Рита посмотрела на Аглаю. Как она узнала, что ей приходится иметь дело с поисками?

— Ты сильная, — продолжала колдунья. — У тебя все получится. Как выяснишь, кто баба та, так сразу ко мне и прибегай!

Ошарашенная Рита поднялась.

— Сколько я вам должна, Аглая Степановна?

— Пошли, — ответила та. — Покажу твой долг передо мной.

Заинтригованная Рита двинулась за колдуньей. Они вышли на двор. Он оказался большим и чистым. У корыта возились поросята, толкая друг дружку и громко похрюкивая. Повсюду деловито разгуливали куры и гуси. Рита поразилась, как старая женщина может содержать такое количество живности и ухаживать за ней!

Но Аглая вела Риту дальше — туда, где стоял открытый хлев. Внутри Рита заметила какое-то шевеление.

— Все готово, баба Аглаша! — раздался грубый голос из хлева. — Вычистил, как ты велела.

Через несколько секунд на улицу вышел, припадая на одну ногу, мужик в ушанке с пропитым, синюшным лицом. Однако в данный момент он казался трезвым. Мужик лишь скользнул взглядом по лицу Риты, словно привык к тому, что у старушки постоянно ошивается куча разного народа.

— Вот и молодец, Бориска, — похвалила Аглая, и Рита сообразила, что мужичок и есть одноногий Борька. Значит, старушенции удалось даже заправского алкаша приучить к труду? Что ж, теперь понятно, почему она не боится жить одна в такой компании! Интересно, она использует для этого колдовство?

Борька резво потрусил к калитке, а Аглая завела Риту внутрь хлева. Тут и впрямь было чисто — одноногий постарался на славу. Разделенные стойками, рядком стояли коровы. Две из них, насколько поняла Рита, были еще маленькими телушками, а вот третья, большая пегая буренка, — явно взрослая. Она приветствовала их приход протяжным мычанием.

— Здравствуй, моя кормилица, — ласково пропела Аглая. — Я к тебе гостью привела. Вот, познакомься, это — Маргарита. А это — моя Розочка.

Рита недоумевала, зачем колдунья привела ее сюда.

— Ты говорила об оплате за мои труды, — сказала Аглая. — Я денег с людей не беру, грех это, а вот помощь принимаю. Сама понимаешь, старухе вроде меня нелегко прокормиться без подсобного хозяйства. Опять же хозяйство — оно ухода требует, а я, как видишь, не могу все сама делать. Вот и приходится людей добрых просить. Так что, давай, милая, приступай: Розочка с утра не доена.

Рита уставилась на старушку:

— Вы имеете в виду, что я должна… э-э… подоить корову? — уточнила она.

— Ну конечно! — весело подтвердила Аглая. — Да ты не боись, Розка добрая. Давай-давай, не стесняйся!

Всю жизнь прожив в городе, Рита понятия не имела, с какой стороны подходят к корове. Она видела в кино, как это делается, но никогда не приближалась к этим рогатым «монстрам» на расстояние вытянутой руки, не говоря уже о том, чтобы заняться дойкой!

Аглая верно истолковала замешательство Риты. Она подошла к корове сбоку, пододвинула ногой табуреточку, присела и взялась за вымя Розы. Корова вела себя смирно, словно только и ждала, когда ее освободят от тяжести молока. Аглая мягко потянула за соски, и в пятилитровое блестящее ведро брызнули струи желтоватой жидкости. Сделав несколько однообразных движений, Аглая, кряхтя, встала с табуретки и кивком пригласила Риту продолжать. Рита предпочла бы расплатиться деньгами, но — делать нечего, пришлось выполнять задание. Дергая за соски Розы, которая вела себя как настоящая леди даже в столь неумелых руках, Рита вспоминала старинные русские сказки. В них героям постоянно приходилось исполнять всевозможные поручения, а в конце они получали волшебную награду — скатерть-самобранку, шапку-невидимку или ковер-самолет. Рита же получила от Аглаи две булавки и порошок непонятного происхождения. Могут ли они сойти за чудесные подарки?

Время покажет! Кажется, она начала приноравливаться к ритму, и дойка больше не казалась таким уж непостижимым занятием.

От посещения старушки-колдуньи у Риты остались противоречивые впечатления. Несмотря на то, что она так до конца и не поверила в необыкновенные способности Аглаи, в голове тем не менее зрел план, как вычислить таинственную брюнетку. У нее чесались руки сесть, записать имена подозреваемых и начать их разрабатывать. Слава богу, Алина — блондинка!

Одно хорошо: Аглая подтвердила, что Игорь не болен. Правда, Рита смотрела немало передач, в которых знахари убеждали людей, что они здоровы, а вскорости те умирали, так и не удосужившись обратиться к официальной медицине. Однако в случае Байрамова официальная медицина оказалась бессильна, поэтому Рита не видела иного выхода, кроме как воспользоваться пусть и сомнительной, но все же помощью Аглаи!

Она вернулась домой в начале четвертого. В запасе достаточно времени, чтобы привести себя в порядок к моменту, когда Лена привезет шумных и веселых племянников, умеющих все поставить с ног на голову и за пять минут устроить такой невообразимый беспорядок, что разгребать его потом приходится неделю. Если бы на то была ее воля, Рита ни за что не согласилась бы принимать ребятишек дома — только на нейтральной территории, желательно на открытом пространстве, лучше всего — на пустыре, где невозможно что-либо сломать или испортить! Но внуков пригласила Наталья Ильинична, и с этим ничего не поделаешь. Мама обожает детей и позволяет им делать все, что заблагорассудится. Они тоже без ума от бабушки и радуются полному отсутствию контроля с ее стороны. Племянники не боятся никого на всем белом свете, кроме Игоря. Стоит ему посмотреть на них тяжелым взглядом, как они умолкают, словно по команде. Несмотря на это, Байрамов детей любит. Он вырос в большой семье, поэтому отношение Игоря к малышне в целом положительное. Он может легко увлечь их интересным рассказом или заставить что-то сделать так, что ребятишки и сами поверят, что занимаются этим по собственному почину. Иногда Рита даже ревнует племянников к Игорю, так ловко у него получается управляться с ними! Ваня и Юля любят тетю, но, как водится у детей, не могут лишить себя удовольствия потрепать ей нервы. У Игоря таких проблем не возникает. Он обращается с ними строго, но впечатление такое, что, имей они выбор, непременно выбрали бы в качестве няньки именно Байрамова, а не любящую и всепрощающую тетушку или бабулю.

Рита вытащила из сумки телефон и обнаружила около двадцати не принятых сообщений! Ну да, она убавила звук, когда отправилась к Аглае, чтобы ее ничто не отвлекало. Больше половины сообщений от Игоря: он недоумевал, куда подевалась его женщина. Рита быстренько отбила ему длинное послание. Звонить поостереглась: репетиция в разгаре, а Игорь звереет, когда его прерывают во время работы.

Усевшись за стол, она вытащила мамины принадлежности для шитья. Наталья Ильинична до сих пор штопала дыры в их с Игорем одежде, сама же Рита не слишком умело обходилась с иголкой и ниткой. Единственным ее коньком в семейном общежитии являлось умение хорошо готовить, но Байрамов, к сожалению, совершенно не способен оценить данный талант. Он не видит ни малейшей разницы между заваренным наспех «Дошираком» и изысканным супом из кролика со спаржей!

Рита порадовалась, что мамы нет: ей вовсе не улыбалось зашивать в одежду обереги Аглаи под осуждающим взором Натальи Ильиничны! Она, несомненно, сочла бы свою дочь рехнувшейся, если бы увидела такую картину. Рите с грехом пополам удалось вшить в свой любимый нашейный шарфик травки колдуньи, и она принялась размышлять о такой вещи, которую Игорь всегда берет с собой. Его черное пальто? Но ведь он снимает его, когда приходит на работу. Галстук? Байрамов галстуков не носит. Свитера и джинсы он меняет каждый день и тут же стирает в стиральной машине, не говоря уж о носках! Так куда же зашить Аглаин оберег? Все не так просто: придется постараться и придумать, как уберечь Игоря от посягательств чужой тетки!

В половине шестого появилась Леночка с Ваней и Юлей, разодетыми в пух и прах. Наталья Ильинична еще не вернулась, и это означало, что Рите некоторое время придется справляться с племянниками самостоятельно! Такая перспектива ей не улыбалась, так как она рассчитывала поработать нал делом Каюровой, в котором пока не имелось ни единой зацепки. Теперь об этом можно было забыть: на кухонном столе лежала записка от матери, что она отправилась в магазин, чтобы купить детям «что-нибудь вкусненькое».

Едва раздевшись, ребята принялись носиться по квартире, словно стадо антилоп.

— Господи, — простонала Рита, у которой тут же закружилась голова, — и как ты их только выносишь каждый день?

— Ну, для этого ведь и существуют школа, кружки и любящие тети и бабушки, верно? — усмехнулась Лена. — Только спихнув на время «цветы жизни» кому-то другому, удается немного побыть в тишине!

Через четверть часа Лене и Рите удалось усадить детей за просмотр любимой ими телевизионной программы.

— Не представляешь, как я благодарна вам с Натальей Ильиничной! — сказала Лена на прощание. — Теперь я могу наконец сходить в салон красоты и на целых два часа почувствовать себя совершенно свободной!

— С богом, — напутствовала ее Рита.

Ей вдруг пришло в голову, что золовка как-то изменилась. Все время, что Рита знала жену брата, та была серой мышкой — тихой, покладистой, занятой домом и семьей. Рита терялась в догадках. Неужели у них с Мишей второй медовый месяц? Михаила не смущал факт, что он делит время между женой и любовницей. Первую он обожал как мать своих детей и понимающего друга. Вторая была необходима, чтобы отдохнуть от семьи и расслабиться. Рита не одобряла поведения брата, а Наталья Ильинична ничего не знала о происходящем в семье первенца и продолжала считать его святым. Рита не желала разочаровывать мать, да и брата, в минуту слабости доверившегося ей, подводить не хотелось. Она надеялась, что рано или поздно любовница Михаилу надоест. Однако его роман продолжался третий год, а конца не намечалось. Рита брата обожала, но считала, что ему не помешала бы хорошенькая встряска. Вот если бы Леночка изменила… Нет, это кажется невозможным! Миша считает, что жена целиком и полностью принадлежит ему, во всем от него зависит и не сможет существовать отдельно. «Зря все-таки она бросила институт», — думала Рита, возвращаясь в гостиную. Юля с Ванькой увлеченно пялились в экран. Может, еще удастся поработать?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Читайте об этом в романе Ирины Градовой «Танец со смертью».