Босиком по битым стеклам. Сиротка из Больших гулек

Ирина Валерьевна Дынина, 2021

Насильно увезли из родного дома по приказу всемогущего герцога? Заставили участвовать в сомнительной авантюре? О! Да тут еще и эльфы объявились, а память, как назло, дает сбои? Не беда, если рядом с тобой странное и опасное существо, считающее тебя родной "мамочкой", и потусторонняя сущность, вредная, но обладающая некими, жизненно необходимыми для тебя, знаниями. Итак, опасные приключения отчаянной сиротки начинаются!Содержит нецензурную брань.

Глава 5 Ачерский лес

Де Перье и не ослушался, прекрасно понимая, что спорить с твердолобым юнцом — пустое дело. Если Луи что-то вбил в свою голову, то, поздно! Ничего не могло сковырнуть упрямца с избранного пути, разве что, указание свыше.

А указаний-то, и не поступило! Герцог умчался вперёд — ему необходимо было побывать во всех своих владениях и управиться до дня всеблагой Амы — одного из самых почитаемых праздников в Ангоре. Время поджимало, и господин не имел возможности тащиться с медлительной кавалькадой. Он ограничил свою свиту двумя сопровождающими из дворян и четырьмя гвардейцами.

Он, де Перье, остался караулить наследника герцогства и новую головную боль, в лице взбалмошной и очень странной девицы.

О пикантном происшествии с эльфом его проинформировала всё та же Лулу, до сих пор пребывающая в недоумении и подавленном состоянии.

Так опростоволоситься!

Шпионка честно рассказала де Перье о том, что оказалась полностью очарована эльфом и могла свернуть горы ради его обворожительной улыбки. Или, совершить какую-нибудь иную глупость — например, преподнести ему свою подопечную на подносе, перевязанную розовой ленточкой. Она могла бы и свечку подержать, дабы эльфу было удобней развлекаться с понравившейся ему девчонкой.

Если бы не странная устойчивость Арлены к эльфийской магии, то всё — герцог был бы разгневан и не смотря на все свои честолюбивые планы, отправил бы девушку прочь, с глаз долой! Ожидал бы селянку не Зал родовой чести, а отдалённый монастырь и незавидная участь безымянной узницы. Никто не стал бы утруждаться и вызывать королевского мага ради опозоренной девицы.

Многие болтали о том, что девушка предназначена для самого герцога и прочили ей место фаворитки. Но де Перье был уверен, что это не так — он точно знал о том, что сиротка приглянулась господину вовсе не из-за своей редкостной красоты, которая имела место быть. Нет-нет! Тот самый медальон, совершенно обычный с виду, являлся отличительным знаком фавориток герцогов де Анфор. Любая из девушек, делившая постель с представителем этого рода какое-то определённое время, получала подобный медальон, а что герцог, что его старший, ныне покойный, сын, отличались изрядной разборчивостью в связях и лишь бы с кем постель не делили.

Но, подобное всё же случалось, хоть и редко.

Так что Арлена не являлась любовницей герцога никоим образом, но, откуда у неё медальон фаворитки? Напрашивался единственно верный ответ — она получила его от матери.

Кто мать девушки, её имя, родословная, положение в обществе — неизвестны. Мало того, что сирота-приблудыш, так ещё и не совсем нормальная, как шептались крестьяне в деревеньке Большие Гульки.

Ненормальность девушки, по личному мнению, де Перье, ограничивалась изумительной выдержкой, крепкими нервами и редкостной удачливостью. Не каждой юной особе удаётся выжить после трёх полноценных покушений на собственную жизнь, да ещё и устоять перед чарами самого настоящего эльфийского принца.

Барон невольно фыркнул, представив лицо Синтариэля, когда тот всё вспомнит. А ведь все знают о том, что эльфы чрезвычайно щепетильны! С сына правителя Западного леса станется скрупулёзно исполнить условия проигранного пари! Можно не сомневаться в том, что, вспомнив всё с ним случившееся и свой позорный проигрыш в том числе, эльф всенепременно разоблачится до состояния полной обнажённости, взгромоздится на своего великолепного скакуна и, распевая песенки фривольного содержания, отправится в ближайший бордель, где потребует свидания с самой уродливой девкой по имени безобразная Карла!!

Храни нас Ама от подобного!

Де Перье передернуло от отвращения — видывал он эту самую местную знаменитость. Приснится такая особа ночью — топором устанешь отмахиваться! Эльфу остаётся лишь посочувствовать и надеяться на то, что после ночи любви с данной девицей, в его организме не отомрут кое-какие, жизненно важные органы и что любвеобильный длинноухий соблазнитель не утратит интереса ни к соблазнению, ни к обольщению.

Но всё это чисто эльфийские проблемы и вскоре эта пикантная история обрастёт такими подробностями, что, как кажется самому де Перье, путешествие принца Синтариэля по восточным королевствам, несколько затянется и несчастный, почти что опозоренный эльф, не станет торопиться с возвращением в родные пенаты.

Его полное право!

Вот он, барон де Перье, как глава службы безопасности целого герцогства, с огромным удовольствием пригласил бы госпожу Арлену к себе на работу! Иметь сотрудницу, способную устоять перед чарами эльфийского обольстителя — дорогого стоит! Лулу — одна из лучших, но и она не справилась! Не устояла, пав к ногам эльфийского ловеласа! Де Перье подобных Арлене ещё не встречал. Он и понятия не имел о том, что существуют столь удивительные дарования! Разве что жрицы Амы, живущие в полном уединение, отрешившись от мира с его плотскими утехами и страстями.

Де Перье ошибался — данную ситуацию он рассматривал с точки зрения человека, дворянина, а значит — слегка предвзято. Поступок Синтариэля в отношении проигранного пари лишь придал длинноухому страдальцу еще больше таинственности и оригинальности. Его репутация ни в коей мере не пострадала среди юной поросли Западного леса. Наоборот, молодёжь искренне восхищалась выдержкой принца и его твёрдым, как алмаз, словом.

Приказ маркиза о скорейшем отъезде был воспринят бароном как неизбежное зло.

Ачерский лес!

Кто бы в том сомневался!

Де Перье полагался на гвардию. Не станут же разбойники нападать на скромную кавалькаду под охраной герцогских гвардейцев? Ни одна девица не стоит подобных жертв.

После Ачерского леса места пойдут поспокойнее, а там и до столицы герцогства недалеко.

Де Перье скупо улыбнулся, отсылая, преданную лично ему, Лулу и наказав молодой женщине приготовиться к скорейшему отбытию. Шпионка послушно кивнула головой, тряхнула тугими кудряшками и отправилась к подопечной — готовиться к отъезду.

Перед бароном, как наяву возникла высокая, властная фигура нынешней герцогини де Анфор, урождённой графини дю Валле. Мадам впадёт в дикую ярость, узрев в своём замке живого и невредимого бастарда, как ненавистное напоминание о неверности супруга. О, им всем предстоит незабываемое зрелище!

Но у владетельной герцогини связаны руки — о неверности герцога не может быть и речи. Арлена, судя по всему, родилась гораздо раньше, чем жрицы Амы провели обряд бракосочетания герцога де Анфор и виконтессы дю Валле. Поэтому, как ни ярись, но герцогине придётся принять девушку в замке и смириться с её существованием. Иначе, гнев самого герцога обрушится на жену.

Де Перье недооценил коварства шевалье и виконта, да и самого маркиза, которого до сих пор продолжал считать, невоздержанным до выпивки, ни на что не годным, юнцом.

Отъезд наметили на послеобеденное время, дабы успеть разбить походный лагерь перед самым Ачерским лесом, а после ночёвки, в ускоренном темпе, продолжить движение, чтобы миновать тревожное место за один дневной переход.

Утром, за поздним завтраком, уже успокоенный и улыбающийся маркиз, вежливо раскланялся с бароном де Перье и сообщил, что всё его окружение полностью готово к продолжению пути. Барон, не менее учтиво заверил маркиза в том, что все его распоряжения, исполнены в точности и ровно в полдень, небольшой караван путешественников начнёт движение.

Маркиз удовлетворённо улыбнулся и приступил к завтраку.

В тоже время, личный слуга маркиза, прижав в укромном уголке пышногрудую подавальщицу, в пылу страсти, словно бы невзначай, обмолвился о том, что они везут в герцогской карете большой сундук, наполненный золотыми и серебряными монетами — ежегодный налог, который господин герцог, в этот раз намеревался лично доставить королевскому казначею. Поедут с невеликой охраной, дабы никто и ничего не заподозрил.

Преисполненный важности слуга, получив от девицы желаемое, расплатился и исчез, а трактирная девка, поправив платье у себя на груди, мгновенно подхватив корзину с грязным бельём, направилась в прачечную, где и передала, полученную от болтливого лакея информацию, кому надо.

Сизый голубь с писулькой, привязанной к лапке, взлетел с крыши одного из убогих домишек в нищем квартале Льуежа уже через склянку. И летел тот голубь по направлению к Ачерскому лесу.

Не подозревавшая о том, что чёрные тучи вновь собрались над её головой, Елена возрадовалась известию о скором отъезде из «этой провинциальной дыры Льуежа» и продолжении своего путешествия в столицу герцогства.

В отсутствие слегка навязчивой Лулу, проявлявшей излишнее рвение и через чур уж любопытствующей, Елена, забравшись с ногами на мягкую кровать и меланхолично жуя пышную булочку, намазанную свежим маслом, предалась размышлениям.

Размышлять оказалось делом полезным и занятным.

Как выяснилось, Елена мало что помнила о себе любимой.

Это было странно.

Девушка понимала, что человек обязан помнить хотя бы что-то о своих детских годах, о каких-то замечательных или, наоборот, мрачных событиях из которых и состояла вся его жизнь.

Понимала, но вспомнить ничего не могла.

Воспоминания начинались чуть ли не с того момента, как вероломная Сельма, заманив Елену в тот самый злополучный сарай, отдала несчастную сироту во власть похотливым дворянам, возжелавшим развлечений и плотских утех.

Кроме этого, как выяснилось, и вспомнить оказалось нечего.

Так не бывает!

Второй странностью являлось то, что, называя себя Еленой, девушка, в тоже время, ощущала себя и Арленой — деревенской полудурочкой, сиротой-приблудышем, которую мало кто любил и принимал всерьёз. Разве что, парни, отдававшие должное её точёной фигурке и смазливому личику и мечтавшие затащить недалёкую сироту на сеновал и попользоваться ее зрелыми прелестями. Как Арлене удалось ускользать от потных лап деревенских сластолюбцев, Елена до сих пор не могла взять в толк — разве что Ама подсобила и уберегла девичью честь от поругания?

Как Арлена, девушка помнила еще и вдову Истану, и старостиных дочек, да и добрая мельничиха оставалась желанным гостем в скудных воспоминаниях сиротки, но.. Мысли о сельской жизни представлялись мутными, словно стёртыми из памяти Елены. Она, как бы, помнила своё невесёлое житьё-бытьё в Больших Гульках и чем больше времени проходило со дня отъезда, тем меньше злые воспоминания тревожили её девичью память.

В-третьих, имелась ещё одна странность, настораживавшая внимательную и любознательную Лулу, да и саму Елену ввергающая в трепетное волнение — непонятные слова и странные идеи, посещавшие и без того увечную голову несчастной сиротки.

Почему увечную? Х-м.. Арлена слыла среди деревенских слегка ненормальной, а уж удар по голове, нанесённый в воспитательных целях высокородным уродом по имени де Броэ, надолго запомнился Елене. И та самая расплата, настигшая его посредством, прилетевшего в ответ, удара босой ноги в пах, была засчитана, как аванс. Основной платёж, как надеялась злопамятная Елена, всё ещё впереди.

Уяснив, что в её многострадальной головушке, будто бы, обосновались две очень странные личности, Елена слегка успокоилась. Она понимала, что этакая аномалия слегка ненормальна, но ведь бедняжка Арлена и без того считалась слегка кукукнутой, чего ж теперь-то панику поднимать?

К тому же, с ней довольно длительное время находился добрый толстяк целитель и он не выявил никаких патологий в её, разве что, слегка нескромном поведении.

Придя к определённым выводам, Елена и успокоилась — как бы то ни было, ничего уже изменить нельзя. Что случилось — то случилось! Поверни время вспять, она поступила бы так же, только врезать постаралась бы не одному уроду де Броэ, но и его распутным дружкам, особливо сыночку крючконосого герцога, невзлюбившего её с первого взгляда.

От юного наследника герцогства ощутимо веяло опасностью и холодом, как от ледяной глыбы. Надменный юнец всякий раз смотрел на девушку точно на лютого врага и чем особенным вызвана его неприязнь, Елена пока что понять была не в силах.

Не считал же маркиз её, Елену и в самом деле, любовницей герцога, своего отца?

Елене стало смешно, и она задрыгала ногами от избытка чувств — она и крючконос? Сразу же, любому и каждому понятно, что старого вояку интересуют вовсе не любовные утехи с молоденькой селянкой, а..

— А, что тогда его интересует? — озадачилась вопросом Елена, решив при первом удобном случае разъяснить ситуацию и попытать Лулу на интересующую тему.

Лулу, к тому моменту получившая распоряжение начальства о скором отъезде, принеслась в комнату и начала метаться из угла в угол, собирая скудные пожитки подопечной с непонятным даже для неё, опытной шпионки, статусом.

— Съезжаем, госпожа! — Лулу, завернув в большой платок ночной балахон и ночной же, колпак, нагло присвоенный Еленой, бросила на кровать то самое платье, которое шустрая сиротка умыкнула у одной из старостиных дочек.

С обрезанными портками Елена расставаться отказывалась наотрез и даже сама их стирала, используя для этих целей сероватые кусочки спрессованной мыльной травы. Оборачивать узкими, длинными тряпочками свои чресла, девушка категорически отказывалась — некрасиво и негигиенично!

Лулу очень быстро смирилась и больше на эту тему не заговаривала.

— Где пропадает наш толстяк? — вспомнила Елена про недавнего спутника, бывшего с ней любезным и приветливым — Что-то я давненько не встречала нашего Айболита! Может быть, господин доктор нашёл себе другую, более подходящую компанию? Статусную? Жаль, я к нему успела привыкнуть.

Служанка-шпионка вытаращилась на Елену так, словно узрела саму Аму и все семь чудес, ею сотворённых.

— Кого-кого? — переспросила Лулу — Таких не знаю, но если госпоже желательно, то я могу спросить у господина де Перье. Возможно, он ведает о людях со столь необычными именами.

Елена вяло отмахнулась от пронырливой Лулу — ну, вот опять! И, самое главное — она-то точно знает, что «доктор», всего лишь другое название профессии целителя, а Айболит — герой детской сказки, лечивший бесплатно всяких зверушек и пиратов.

Вопрос — откуда, она-то это знает?

— Не суть важна! — погрустнев, ответила Елена — Почему Лулу, ты называешь меня госпожой? Какая с меня госпожа, вот скажи на милость? Сама же знаешь, что я сирота из Больших Гулек, взятая в дом вдовы из милости. И руки у меня не господские — кожа темная, пальцы — корявые, ногти в заусеницах.

— Так поправимо то. — Лулу мало волновали руки и пальцы — Для того и существуют крема и притирания всяческие. Мы ещё сделаем из тебя, Арлена, заправскую красотку! — и шпионка подмигнула девушке весело и беззаботно.

— Но, всё же? — продолжила настаивать Елена, волосы которой Лулу очень быстро и умело уложила в какую-то замысловатую дулю, скрутив узлом.

— Госпожа Арлена — Лулу взглянула на девушку без улыбки — Так распорядился сам герцог де Анфор. С герцогами не спорят! К тому же, простые селяне не путешествуют по стране в карете с гербами знатного рода и под охраной гвардейцев. Так что — госпожа, до тех пор, пока не поступили иные распоряжения.

— Хороша госпожа! — фыркнула недоверчивая Елена и пошевелила большим пальцем правой ноги, скрытой под длинным подолом — В платье с чужого плеча и босиком!

— А, посмотри-ка — Лулу, всё — таки, не до конца воспринимавшая Елену, как настоящую аристократку, иногда сбивалась и тыкала девушке — Я вот что себе состряпала. Правда, красиво? — и задрала свои юбки.

Елена ахнула — вот так, взяла и задрала до самой талии, показав красивые, стройные ножки. Вместо обмоток, как Елена презрительно обзывала местный вариант трусов, на Лулу оказались надеты точно такие же мужские портки, обрезанные и аккуратно подшитые.

Правда, если Елена кардинально подошла к решению вопроса, обчекрыжив несчастные штаны по максимуму, то Лулу явно опасалась столь дерзких решений и отхватила штанины чуть выше колена.

— И, то, хлеб! — буркнула Елена, критически рассматривая рукоделие своей, типа, камеристки — Правда ведь, удобно?

— Удобно. — согласилась очень довольная произведённым эффектом, Лулу и взглянула на девушку хитрым взглядом — Хорошее новшество. Можно заработать приличные деньги.

Елена хмыкнула, но, помедлив, кивнула, соглашаясь — двум девушкам совсем не помешает приличное приданое.

— С, вас, госпожа — идеи. — предложила предприимчивая шпионка — С меня — исполнение. Есть у меня на примете пара неболтливых и надёжных мастеров. — Доходы поделим, по — справедливости.

— А, как же иначе? — согласилась Елена, азартно потирая руки. Ну, дамочки, вы ещё и понятия не имеете о том, что вас ждёт. Красивое бельё — это оружие массового поражения и Елена была решительно настроена побеждать и покорять!

Герцогская карета, вновь предоставленная в распоряжение путников, порадовала Елену мягкостью сидений, подушечками и уютным бархатом, пусть и агрессивной, алой расцветки. К карете прилагались кучер и четвёрка гвардейцев сопровождения, окруживших экипаж со всех сторон.

И, ещё — Лулу.

Она загрузилась во внутрь вместе с давешним целителем и втащила следом за собой здоровенную корзину с вкусно пахнущей снедью.

— Отлично! — воодушевилась Елена, аппетит которой на свежем воздухе большой дороги нешуточно разыгрался — Будет чем заморить червячка перед ужином.

Кстати, Лулу успела изрядно удивить и даже обидеть Елену, когда, устроив подопечную со всевозможными удобствами на мягких подушках, сама вознамерилась примоститься собственным задом на запыленном полу кареты.

— Это еще что за выходки? — округлила глаза Елена — Думаешь, на полу тебе будет удобнее, чем рядом со мной, на сиденье?

— Прислуге так положено — широкое лицо целителя выражало искреннее удивление.

— А, мне — плевать на то, кому и что там положено. — отрезала Елена, сердито хмурясь. Она сама-то, почти что прислуга! Ничем от той же Лулу не отличается! В карете и без того тряско, а если еще и на жестком полу сидеть, зад отбивая? Нет-нет, она подобного не потерпит!

Девушка решительно указала пальцем на место рядом с собой и выделила Лулу пару мягких подушек.

Целитель лишь вздохнул, но Елена успела приметить искру одобрения в его темных глазах.

Насколько успела выяснить девушка из обмолвок целителя и Лулу, ехать им предстояло до самого вечера и без остановок, разве что дамам в кустики захочется.

Так распорядился господин маркиз, от чего-то внезапно воспылавший желанием ускорить темп передвижения и решивший гнать, словно на пожар.

Де Перье вынужденно подчинился и надеялся на то, что вызванное им подкрепление, вскорости, догонит основной отряд.

Барон опасался засады.

Ему не нравилось ближайшее окружение наследника герцога, все эти титулованные сволочи со странными привычками, развращённые вседозволенностью и наглые до отвращения, но что он мог поделать? Маркиз был вправе выбирать приближённых по своему вкусу и не барону де Перье соваться с советами к родовитому вельможе. Особенно настораживал главу службы безопасности слуга виконта де Броэ, некий Людвиг Братто, выходец откуда-то из Восточных княжеств, в которых вечно шла вялотекущая грызня между властителями.

Очень подозрительная личность.

Людвиг был замечен в тесных сношениях с несколькими скользкими типами ещё там, в столице герцогства, а здесь, в Льуеже барону некогда было заниматься слежкой за слугой виконта, ведь всё его внимание занимала иная особа.

И, зря — если бы де Перье озаботился наблюдением за вёртким слугой, то был бы поражён, узнав о том, что невоздержанный на язык, типчик, совместно с лакеем его светлости, маркиза, распускает слухи весьма странного содержания об их собственном небольшом отряде.

В городке, который вскорости оставила кавалькада, многие из тёмных личностей, пребывали в полной уверенности, что в герцогской карете, под унылыми юбками симпатичной девицы, по слухам — любовницы самого милорда герцога, запрятан сундук с большими деньгами — монетами и слитками серебра и золота.

Весьма способствовало распространению слухов и то, что даже слуга виконта расплачивался серебряными монетами, пусть и мелкими.

Как ни прискорбно, но и Лулу пропустила мимо ушей эту сплетню, иначе, преданная шпионка господина де Перье вела бы себя гораздо осмотрительнее.

Елена таращилась в окно — тогда, после вынужденного купания в бурной реке, перепуганная до полусмерти и изрядно продрогшая, девушка, мало что смогла рассмотреть, а из окон постоялого двора многого не разглядишь. Разве что эльфа ей удалось рассмотреть очень подробно и даже погладить по ушам, чего сделать, как уверяла её Лулу, не пришло бы в голову ни одной приличной девице.

— Я не такая, как все! — помнится, заявила тогда Елена, а сама, тут же, призадумалась — а, что с ней, собственно, не так, что даже эльфы отключаются от одного, не самого нежного, прикосновения?

— Средневековое захолустье! — пренебрежительно фыркнула Елена, пытаясь устроиться поудобнее в опостылевшей карете. Карета гремела колёсами по каменной мостовой, подпрыгивала на ухабах и отчаянно скрипела, жалуясь на горькую судьбу.

Налог на камень ввели относительно недавно. Здравый и по мнению Елены, очень полезный налог — каждый желающий попасть в город, должен притащить с собой камень, а если желала вся семья — то, по камню на каждого её члена. Этими-то камнями и мостили улицы всякие темные личности, виновные в незначительных проступках.

Елена очень одобряла столь практичный подход — нечего зазря кормить всякую шваль, пусть лучше трудится на благо родного города.

Обо всём этом ей рассказала, конечно же, Лулу, а толстяк целитель лишь щурил глазки и прижимал к груди драгоценный сундучок со всякими лечебными причиндалами.

Узенькие и кривые улочки, частично вымощенные камнем, а иногда и просто, уложенными в ряд деревянными плахами, убогие домишки, налепленные в хаотичном беспорядке, крыши, крытые черепицей лишь изредка и свиньи, вольготно прогуливавшиеся между домов, симпатий к городку не прибавляли. А уж отсутствие ватерклозета, ванной комнаты и прочих удобств — угнетало, как никогда.

Елена сама над собой насмехалась — гляди, какая барыня выискалась! Небось, в Больших Гульках и лопушку мяконькому рада была, когда по своим делам уединения искала, а теперь обнаглела и за роскошью погналась!

Как говорится — из грязи — в князи! Упасть бы больно не пришлось!

Вздыхая и гоня прочь от себя поганые мысли, Елена задумчиво шевелила пальцами ног.

Да, она всё ещё была босиком. Елене очень хотелось обзавестись какой-никакой обувью, и она даже намеревалась стребовать башмаки с услужливой Лулу, но Арлена привыкла бегать босой и вышло так, что вчерашняя сиротка никак не озаботилась решением данного вопроса.

На неё иногда накатывало.. Сама Елена называла это мерзкое состояние «режим Арлены» и ненавидела его от всей души — она начинала прятать глаза и отчаянно тупить, опасаясь открыть рот лишний раз или попасться под горячую руку какому-нибудь знатному и важному лицу.

К счастью, подобное состояние длилось недолго, и Елена обратно перевоплощалась в саму себя, чему несказанно радовалась, всякий раз опасаясь застрять в Арлене навеки вечные.

Вскоре Льуеж остался далеко позади, а впереди снова простиралась дорога — пыльная, жаркая, полная неудобств, неприятных запахов и кусачих насекомых.

Ехать вновь стало скучно — толстяк целитель, по своему обыкновению, очень быстро предался любимому занятию — сладкой дрёме, Лулу, приобняв корзинку с провиантом, тоже прикрыла глаза, создав полное впечатление о себе как о крепко спящем человеке.

Елена подозревала о том, что прислуге не положено впадать в спячку в присутствии господ, но она ведь не настоящая госпожа, а Лулу — не настоящая камеристка. Так пусть женщина хорошо выспится, пользуясь, выпавшей ей, благоприятной возможностью.

Сама же Елена продолжала скучать.

Несколько раз мимо тряской кареты проносились всадники на прекрасных лошадях. Но их вид не вызывал у Елены ни трепета, ни восторга — это были всё те же дворяне, её обидчики. Они, словно бы нарочно, кружили вокруг кареты, точно акулы близь обреченной жертвы.

Сердце Елены глодала тревога — что им нужно? Почему эти блестящие аристократы никак не могут оставить в покое бедную сироту?

«Может быть дело в медальоне?» — озарило Елену. И, правда — тот самый медальон послужил толчком к проявлению пристального внимания со стороны самого герцога к несчастному приблудышу. Себя Елена кляла за невнимательность — что ей стоило рассмотреть ту самую игрульку? Медальон? Чем он так важен? И, вообще — не сыграет ли та блестящая штуковина из серебра роковую роль в её, и без того не особо счастливой, судьбе?

Девушка, в который раз, вздохнула — поля, поля, поля! Изредка, поля заканчивались, сменяясь невеликими холмами и виноградниками, кое-где виднелись рощицы, зелёные и радостные на фоне жёлтых просторов, выгоревшей под солнцем, степи.

— Богатый край — это герцогство Валенсия. — размышляла Елена — Значит, герцог вовсе не бедствует! Поэтому наследничек его и ведёт себя точно последний урод! Мажор на «феррари»!

Под «феррари» Елена подразумевала горячего жеребца мышастой масти, обильно украшенного различными висюльками и всякими приколюшками. Жеребец зло ржал и бил копытом, но юный маркиз управлялся с ним весьма ловко.

— Опасный типчик! — вновь подумалось Елене, после того, как вот уже в третий раз маркиз промчался мимо кареты, поднимая тучи серой дорожной пыли — Глаза у него дурные. Замыслил верно какую подлость!

Но, тут очнулась Лулу, выпал из спячки целитель и дружная компания приступила к уничтожению продовольственных запасов.

Елена с удовольствием отведала и жареной курочки, и сладких клубней какого-то корнеплода, запечённых на огне, и пирожков с различной начинкой, нежно тающих во рту, и запила всё это безобразие кисловатым вином, превосходно утоляющим жажду.

Воды не нашлось — Лулу предлагала вино, которое, конечно же, слегка разбавленное водой, в этом краю пили все, даже дети.

Утерев жирные губы льняной салфеткой и тем самым, в очередной раз вызвав молчаливое удивление шустрой служанки, Елена хмыкнула, почувствовав себя настоящей барыней — её везли в герцогской карете, прислуживала ей камеристка, да и господин целитель изъявлял готовность прийти на помощь даме по первому же требованию.

Но, происходящее с ней правдой не являлось. Елена чувствовала себя мушкой, запутавшейся в паутине. Она билась и трепыхалась, а где-то, в незаметном месте, сидел жадный и голодный паук, готовясь наброситься на несчастную жертву и погрузить в её тело хищное жало.

При мысли о хищном жале, Елене стало грустно — она насупилась, нахохлилась и сама, не заметив, как, уснула, продремав до самого вечера.

Впереди их всех поджидал Ачерский лес.

Герцогство Валенсия славилось не только своими полями, виноградниками и оливковыми рощами, но и лесом, о котором ходила недобрая слава.

Лес казался бескрайним, забирая далеко на юго-запад и упираясь зелёной стеной в лазурные воды Средиземного моря.

В сердце Ачерского леса не совался никто.

Нет, герои конечно же были, в своё время, но очень быстро закончились, сгинув в чёрной чаще.

Знающие люди поговаривали, что в глуби леса обитают чудовища — различные чуды, злые ведьмы, твари, хищные и беспощадные, а в глубоких болотах и тёмных урочищах, встречаются мертвецы, поднятые от вечного сна неведомой и недружественной людям силой, что крылатые гарпии, залетающие в поселения, воруют детей, а подземные лесные карлики, живущие под корнями деревьев, уволакивают в свои норы молодых девиц и используют их для нечестивых утех.

Окраины леса, которые ещё называли Мусорными пределами, облюбовал различный разбойный люд, с удручающим постоянством тревоживший торговые караваны и грабивший обычных путников.

Многие тороватые купцы и иные путешественники предпочитали объездную дорогу — длинную и менее опасную, а через Мусорные пределы, ведущие в Ачер хаживали особо торопливые и рисковые, а, так же, хорошо охраняемые отряды.

Маркиз имел твёрдое намерение следовать короткой дорогой.

Де Перье, хмурясь от неприятных предчувствий, торопливо шёл через поляну.

Повсюду суетились слуги знатных господ, сопровождавших юного маркиза и его приятелей, организовывая ночлег для своих хозяев. Родовитые господа, пусть и путешествующие налегке, намерения отказываться от привычного образа жизни, не имели.

Слуги позаботились и о палатках для аристо, и о вкусном ужине.

Невозмутимые гвардейцы заступили на караул, охраняя маркиза и его знатных спутников. Для полного счастья не хватало лишь дам — захватить в путешествие блудниц господа не озаботились, а общаться с Еленой и её, так называемой, камеристкой им было нежелательно.

Вино заменило господам дворянам женское общество.

— Уже совсем скоро, господин. — услужливый шевалье подал маркизу наполненный вином, стакан — Вам недолго осталось терпеть общество той безнравственной особы. Нас избавят от её назойливого присутствия, и ваша дражайшая матушка перестанет гневаться.

Маркиз кисло улыбнулся — к нему, ещё в Льуеже пришло письмо, доставленное магическим вестником. Матушка не пожалела золота для того, чтобы напомнить дорогому сыну о том, что бастард, кем бы она не являлась, должна как можно скорее покинуть бренный мир. Каким образом сын исполнит её пожелание, герцогиню волновало мало.

И она грозила карами в случае неудачи. Мало того — она обещала урезать денежное содержание наследника герцогства, что само по себе являлось очень неприятной новостью.

Всецело преданный виконту Людвиг занял стратегически важное место на опушке, укрывшись в густом кустарнике, откуда весьма удобно вести наблюдение за небольшим, но шумным лагерем. Разглядывать красивую девицу в простом крестьянском платье оказалось не так интересно, как представлялось слуге. Девчонка вела себя обычным образом — ела, пила, о чём-то болтала с кудрявой камеристкой и толстым доктором, прогуливалась, не удаляясь, впрочем, далеко от роскошной кареты. В общем — скукотень!

Гораздо с большим удовольствием Людвиг провел бы время в другом месте — подле господ. Там всегда можно было узнать что-то новое, подслушать какую-нибудь тайну, которой, впоследствии, так приятно поделиться с новой подружкой, а то и продать за звонкую монету заинтересованному лицу.

Многие, очень многие интересовались делами виконта, а ещё больше — маркиза. Людвиг действовал очень осторожно, опасаясь, что рано или поздно, виконт догадается кто торгует его секретами.

Пока что, господа при нём не особо стеснялись обсуждать свои проблемы, воспринимая Людвига как предмет интерьера — полезный и незаметный. Считать слугу за человека? Фи, какая глупость!

Теперь вот, его приставили к девчонке.

Девка выглядела обычной селянкой. Но было в ней нечто, что сильно настораживало пронырливого мерзавца — какая-то неправильность. Уж очень непохожей показалась Людвигу девица на ту же самую Сельму, что так охотно отправилась развлекаться с молодыми господами. Да любая другая сочла б за честь то, что пригласили именно её!

Но, не эта.

Елена казалась вполне довольной жизнью — ей нравилась опушка леса, поляна, лагерь и вечерняя стряпня гвардейского повара, умеющего сварить вкусную кашу даже из топора, как в той самой, детской сказке. С ней постоянно находилась Лулу. Она не спускала с подопечной внимательных глаз и никуда не разрешала уходить одной.

В свою очередь, за ними обеими присматривали люди герцога. Так, по всей видимости, распорядился осторожный де Перье.

Елена могла без опаски прохаживаться по полянке, разве что забредать далеко в лес ей было не рекомендовано.

Вместе с Лулу они сходили к крохотному лесному озерцу, к которому ещё не подобрались слуги, ведущие в поводу лошадей. Вода в озерце оказалась очень приятной — тёплой, мягкой и освежающей и девушки славно искупались, хотя, конечно, выкупаться в горячей воде было бы предпочтительней. Но, где взять горячую воду посреди дикого леса?

Елене выбирать не приходилось — как ей помнилось, Арлена не особо утруждала себя мытьём, опасаясь деревенских парней, способных обидеть беззащитную сироту.

Но теперь их тщательно охраняли от нескромных взглядов и прочих посягательств, и девушке пришлось по нраву то незнакомое чувство защищённости, которое внушало ей незримое присутствие бравых гвардейцев крючконосого герцога.

Целитель с ними в лес не пошёл, предпочтя остаться в лагере и пользуясь тем, что светило всё ещё давало достаточное количество света, что-то чертил в своей толстой книге обычным карандашом.

«Диссертацию, наверное, пишет» — предположила Елена и не угадала.

Целитель пытался сочинять стихи. Получалось у него не очень складно и от того несчастный Огюстен нервничал и сердился, пыхтя, как закипающий чайник.

Сидеть подле раздраженного целителя для Елены показалось делом скучным, и она предложила Лулу слегка прогуляться. Лулу, было заартачилась, но, взглянув на погрустневшее личико подопечной, тяжело вздохнула и согласилась, незаметно подав знак гвардейцам герцога.

Прогуляться было решено в сторону от бивуака — нечего мозолить глаза господам-аристократам. Елене сии неприятные персоны были без надобности.

Они вышли в поле. Вернее, в поля и девушка едва смогла сдержать крик восхищения, готовый вырваться из груди.

Лаванда!

Перед ними, во всем своем великолепии, раскинулось огромное поле, целиком и полностью заполненное лавандой.

Ровные ряды темно-фиолетового кустарника тянулись до самого горизонта, сливаясь с лиловыми небесами где-то там, далеко, у самого края обитаемого мира.

Даже Лулу притихла, приоткрыв рот и наслаждаясь ароматом, плывущим над землей.

— Это так красиво. — завороженно шепнула Елена, босыми ногами ступая по траве — Это, как море.. Бесконечное море цветов..

Кто и зачем засеял огромное поле дивными цветами, не знала ни Лулу, ни тем более, Елена, да и гвардейцы господина герцога выглядели слегка удивленными.

Елена, упав в шелковистые и пахучие заросли, бездумно раскинув руки, любовалась темнеющими небесами, а Лулу, подобно часовому, охраняла покой девушки, не мешая мечтать о чем-то тайном и, быть может, несбыточном.

— Смеркается, молодая госпожа. — служанка аккуратно притронулась к руке Елены — пора возвращаться. Господин де Перье уже присылал гонца.

Елена, глубоко вздохнув, с сожалением поднялась с земли — мягкий аромат лаванды плыл над степью, слегка отдавая терпкой сладостью и застывая пыльной горечью на губах.

— Хорошо, Лулу. — Елена тряхнула непокорной гривой волос — Пора, так пора.

Ночь на опушке леса пролетела незаметно — казалось, вот только Елена уронила голову на мягкую подушку алого бархата, позаимствованную из герцогской кареты, как уже пришло время просыпаться и ехать дальше.

Утром кормили кашей и дали ещё ломоть хлеба с душистым мёдом. Мёда до этого самого времени, пробовать бедняжке Арлене доводилось нечасто, и потому благодарная Елена уминала предложенное лакомство за обе щеки.

«Не безе с шоколадом — философски заметила Елена, облизывая липкие пальцы под крайне неодобрительным взглядом Лулу — И не трубочка с заварным кремом, но, всё равно, очень вкусно!»

После завтрака и необходимых походов в кустики, дамы заняли места в карете, дождались появления тучного целителя, который, отойдя чуть дальше в лес, зачем-то рвал траву и приготовились к продолжению путешествия.

Противных аристократов в вычурных камзолах, Елена не приметила и слегка повеселела — взгляд маркиза вводил её в оторопь. Не было никаких сомнений в том, что Луи, маркиз Бийский, мечтал собственноручно свернуть шею дерзкой селянке, нагло воспользовавшейся временным расположением к ней самого герцога.

— Мусорные пределы Ачерского леса не то место, где стоит задерживаться — произнесла Лулу, старательно тараща глаза на деревья, мелькавшие по ходу движения кареты — Во век бы не появляться в здешних местах!

Елена, краем уха, прислушивавшаяся к разговорам гвардейцев, насторожилась — было заметно, что Лулу, изображавшая камеристку, изрядно нервничает. А Лулу, по наблюдениям Елены, нервничала крайне редко. Значит, опасность впереди, вовсе не выдумка истеричной барышни, а вполне себе реальная штука.

Де Перье, по своему обыкновению, находился впереди кавалькады, но чуть поодаль маркиза и его приятелей. Что ни говори, но наследник герцогского титула отлично держался в седле — наездник каких поискать! Да и друзья его светлости подобрались ему под стать — пусть с гнильцой в душе, зато рубаки отменные!

В последнем походе на Восток, когда орды воинственных степняков в очередной раз потревожили границы Валенсии, отряд под предводительством наследника, отличился, в пух и прах разнеся передовые отряды желтоглазых ублюдков.

Перье уныло выдохнул и поправил шляпу — его на войну не пускали. Герцог категорически запрещал главе своей службы безопасности участвовать в сражениях, а ведь барон отчаянно мечтал о воинских подвигах! Мужчина он, или нет?

Вместо этого приходилось копаться в человеческом мусоре, выявляя ренегатов и вылавливая шпионов.

Надоело, жуть!

Де Перье зорко посматривал по сторонам — кавалькада двигалась довольно быстро, но внезапно громко заржала одна из лошадей. Барон поспешно оглянулся и громко выругался — он считал, что им удалось благополучно миновать опасное место, что угрозы для ценной пассажирки герцогской кареты больше не существует. Как же он ошибся!

Два громадных лесных великана рухнули прямо поперёк единственной дороги, преграждая путь лошадям и отрезав карету от сопровождения. Деревья действительно оказались огромными, и их густая крона успешно скрывала от глаз обозленного барона, происходящее.

По всей видимости, боковые дозорные не заметили, притаившихся в засаде разбойников.

«Плетей негодяям всыпать! — закипая от ярости кривился барон — Клуши сонные, а не гвардейцы!»

Где-то там, за густыми ветвями, слышался лязг стали и женские крики.

Лоб Перье вспотел — безопасник спешился и ринулся вперёд, сверкая обнажённым клинком, прорубаясь сквозь ветви и густую листву.

Ни маркиза, ни его спутников, барон не заметил.

«Хвала Апе! — раздражённо подумал де Перье — Не помогают, так пусть хотя бы под ногами не путаются!»

Позади командира тяжело дышали гвардейцы. Они ни на шаг не отставали от главы службы безопасности, понимая, что расплата за потерю охраняемого лица, будет жестокой.

Когда рухнуло первое дерево, Елена мирно жевала сладкую плюшку — со времени последнего приёма пищи, то есть, после завтрака на постоялом дворе Льуежа, прошло уже достаточное количество времени для того, чтобы девушка успела проголодаться.

К тому же, путешествие по свежему воздуху, в экологически чистой местности, очень располагает к нагуливанию аппетита.

Аппетит нагулялся сам по себе и пусть Елена сидела в карете, а не топала ножками, зато, свежий воздух окружал её со всех сторон — тёмный, дикий лес возвышался стеной, высокие деревья приветливо махали мохнатыми лапами, норовя запихнуть их в распахнутое окно, одуряюще пахло хвоей и какими-то незнакомыми лесными ароматами.

— Небось, тому ушастику понравилось бы в этом лесу — предположила Елена. Она ведь понятия не имела о том, что перворождённые втайне презирают людские леса, особенно вот такие, окраинные. В их огромной вотчине, Западном крае, росли совершенно иные травы, совсем другие деревья, настоящие лесные исполины, которые не обхватить и десятерым людям, взявшимся за руки.

И, конечно же, священные для эльфов мэллорны, произрастающие в любом из миров, где ступала нога перворождённого.

Могущественные мэллорны хранили эльфов, а эльфы — хранили мэллорны.

Всё взаимосвязано.

И тут рухнуло дерево. Со страшным шумом, скрежетом, почти крича от боли, словно живое существо, оно обрушилось на дорогу всей своей массой, придавив одну из несчастных лошадей. Жалобное ржание погибающей лошади всё ещё звучало в ушах у ошеломлённой Елены, а рядом уже звенела сталь — гвардейцы герцога, отчаянно сражаясь, отбивались от неизвестных, подготовивших эту ловушку.

Когда рухнуло второе дерево, Лулу сорвалась со своего места и выхватив из — под нижней юбки, длинный кинжал, прыгнула к дверям кареты, оттирая охраняемое лицо в безопасную глубь.

Елена отлетела в дальний угол, больно стукнувшись локтем. Как можно ушибиться о бархат она не знала, но отбитая рука сразу же противно заныла.

Толстяк целитель не оплошал — он весь, словно бы ощетинился, точно рассерженный ёж. Распахнув рот, Колобок выкрикнул что-то воинственное и из рукава его балахона, то бишь, мантии, выпал длинный металлический предмет с острейшим лезвием. Как оказалось, предмет сей назывался скальпель и предназначался для проведения хирургических операций.

Целитель в тот же миг и провёл такую операцию, чиркнув лезвием по обросшему бородой лицу, появившемуся в окошке кареты.

Хлынула кровь, неожиданно красная и густая, и Елена, помимо своей воли, громко закричала.

— Бабы! — заорал кто-то снаружи гнусно, но радостно — Тама бабы и золото! На приступ, братья!

Лязг железа и пыхтенье усилились, а Лулу оскалилась точно волчица, выставляя кинжал перед собой.

Смачно чмокнула толстая и длинная стрела, пробила дверцу кареты и теперь торчала из алого бархата словно стальной клюв хищной птицы.

«Да! — пребывая в смятении, подумала Елена — Это вам не бронированное авто для перевозки важных персон! Гляди, как, пробило-то! Почти достали нелюди поганые!» — и девушка благоразумно отодвинулась, освобождая бойкой Лулу место для манёвра. В, конце — концов, у липовой камеристки имеется приличных размеров, кинжал, а у неё, Елены, оружия нет. Чем ей прикажете отбиваться от, вооружённого до зубов, ворога? Разве что корзиной с подъеденными припасами?

Глаза Лулу пылали, точно у бешенной совы, грозя выкатиться из орбит и покинуть лицо лже — камеристки.

— Надень это, быстро! — приказала маленькая женщина, бросив прямо в руки Елены, какой-то предмет.

«Один медальон отобрали, другой — подарили — меланхолично подумала Елена, торопливо одевая очередную игрульку — Но этот я обязательно со всех сторон обнюхаю и на зуб попробую!»

Лулу продолжала яростно сражаться — она тыкала в окно своим длинным кинжалом, защищая Елену с левой стороны, а добродушный толстячок-целитель, виртуозно вращал своим скальпелем, напоминая девушке заядлого фехтовальщика.

«Во, лекарь жжет! — восхищалась Елена — Точно, учился не только пилюли раздавать, но и кое-чего покрепче! Как кистью двигает — загляденье! И никакого, понимаешь ли, артроза или артрита!»

Мерзкие рожи появлялись в окошках с удручающим постоянством, но сталь продолжала звенеть, а это значило, что гвардейцы, всё ещё сражаются за её, Еленину, жизнь.

Дверца кареты внезапно распахнулась и Лулу еле смогла удержать руку, дабы не воткнуть кинжал в глаз собственного начальства.

Глаза у Перье были тоже совиные, не хуже, чем у воинственной подчинённой.

— Уходим! — заорал барон, могучим пинком отправляя в полёт очередного ворога — Хватайте эту блаженную и дёру! Дёру!

Вновь зазвенела сталь, страшно, яро и Лулу, как самый исполнительный новобранец, бросилась вытаскивать из кареты подопечную.

Елена и не думала противиться — и без того стало ясно, что они, вот-вот, потерпят сокрушительное поражение. Гвардейцев осталось слишком мало для полноценного сражения, пусть и противостоял им всего лишь сброд со скверным оружием, вместо доброго железа. Зато, нападавших оказалось неожиданно много. Точно злые шершни кидались они на солдат герцога и жалили, жалили, жалили…

Опьянённые мыслью о том, что в их полном распоряжении вскоре окажется вожделенный сундук с серебряными или даже золотыми, монетами, лесные разбойники с лёгкостью жертвовали своими жизнями.

Полетели стрелы — по всей видимости, лучники решили, что нужно убить всех, просто так, на всякий случай.

Стрелы зло гудели над самым ухом, но к счастью ни одна из них не воткнулась ни в Елену, ни в Лулу, постоянно старавшуюся закрыть девушку собственным телом.

«Телохранительница, мля! — возмущалась Елена — Жить надоело, блин?»

Задрав длинные юбки почти до самого пояса, сверкая возмутительно голыми ляжками, слегка прикрытыми обрезанными портками, Елена задала стрекоча, ломясь сквозь густой кустарник с сомнительной грацией молодого лося или.. кабана.. кабанихи.. За ней, перемещаясь длинными прыжками, мчалась Лулу, а позади кудрявой лже — камеристки, шумно пыхтел толстяк-целитель, не отстающий от беглянок, не смотря на всю свою немалую массу тела.

«Хорошо быть магом! — завистливо подумалось Елене, перепрыгивавшей в этот момент через сухое дерево — А тут… Скоро легкие выплюну от напряжения!»

Где-то совсем далеко остались де Перье и гвардейцы крючконосого герцога, а они всё продолжали бежать, потеряв друг друга в густом подлеске.

Вот когда Елена возблагодарила пресветлую Аму за то, что Арлена привыкла бродить босиком и обходиться без обуви — передвигаться было хоть и колко, но вполне себе терпимо. А убежать хотелось, как можно дальше от шума, что не стихал за спиной. В лесу, худо-бедно, но, коль постараться и задаться целью, то выжить можно, а вот среди бандитов — это, вряд ли! Елена прекрасно представляла себе, что могут сотворить пара десятков здоровенных мужиков с одной беспомощной пленницей. Всех молодецким ударом ноги уложить не получится! Это с де Броэ повезло, но не станет же Ама постоянно вытаскивать её задницу из неприятностей? Нужно и самой шевелиться!

Из-за стены деревьев послышался лошадиный всхрап, громкое ржание и очень даже хорошо знакомый голос закричал.

— Отыскать девку и прикончить! Она где-то здесь бегает! Не медлите! Вскоре в лесу будет не протолкнуться от гвардейцев моего отца — к де Перье спешит подкрепление!

Елена застыла испуганным сусликом, лишь теперь сообразив, что где-то по пути потерялись и отчаянная Лулу, и толстячок лекарь со своим скальпелем.

Как некстати! Девушка закусила губу и рыскнула взглядом по сторонам. Она одна, совсем одна и если сейчас на неё нападут убийцы, то некому стать свидетелем преступления. Почему-то девушка пребывала в уверенности, что в присутствии лекаря, или Лулу, её никто убивать не рискнёт.

Она ошибалась, но не знала об этом — люди маркиза, без колебаний, закололи бы и Елену, и её спутников, избавившись таким образом от ненужных свидетелей.

Подумав, девушка решила не испытывать судьбу, петляя по лесу, как заяц, а попытаться спрятаться.

Упав на землю, Елена поползла под ветвями колючего кустарника. Ей было жаль своего единственного платья, но жизнь дороже! Она надеялась на то, что разбойники не сунутся в колючие заросли, да и маркизик со своими отвратительными приятелями, пожалеют лошадей.

Волосы цеплялись за длинные колючки и Елене приходилось, то и дело чертыхаясь, освобождать их из плена.

Внезапно она услышала громкий голос, полный злости.

— Где она? Говори, мерзавка!

Беглянка осторожно раздвинула колючие ветки и одним глазком взглянула на происходящее впереди.

Впереди оказалась поляна, затерявшаяся среди деревьев, неодобрительно шуршащих листвой. Лиственный лес сменил угрюмый ельник и от того Елене удалось так легко ускользнуть от преследователей.

Перед разъярённым де Броэ, возвышающимся на коне, точно башня, переступая с ноги на ногу, маялась растрёпанная Лулу. Щека женщины оказалась окровавленной, на другой щеке горел яркий отпечаток чьей-то ладони.

Теперь Елена приметила слугу виконта, Людвига — тот насмешливо смотрел на отважную Лулу, раздевая женщину взглядом наглых глаз.

— Повторяю — голос виконта сорвался на визг — Где деревенская девка? Вы всё время держались вместе — ты, она и этот никчёмный лекаришка с толстым брюхом! Отвечай немедленно — в какую сторону она побежала?

— Не могу знать, милорд! — Лулу сделала слабую попытку поклониться знатному дворянину, но Людвиг, тут же схватил её за плечи и поставил ровно — она бегает лучше меня и вероятно, смогла ускользнуть от погони и затеряться в чаще! Это же Ачерский лес, милорд! Страшные дебри, кишащие ужасными тварями!

— В, чаще? — страшным голосом завопил дворянин — В, чаще? Ты была обязана присматривать за ней! Так приказал де Перье!

— Она очень быстро бегает, ваша милость! — повторилась лже — камеристка — Трудно присматривать за тем, кто убегает от тебя со всех ног! Глупая деревенская девка, милорд! Что она соображает — как коровам хвосты крутить и грядки окучивать?

— Молчать! — взвился де Броэ, планы которого летели к Тёмному. Он приподнялся на стременах и тревожно осмотрел окрестности — ничего! Только лес и равнодушный шелест листвы. — Заткнись немедленно! Вы все заодно! Это заговор против господина маркиза!

Слуга, пользуясь тем, что хозяин отвлекся на осмотр лесных дебрей, запустил руку в декольте Лулу и принялся щипать шпионку за тугой сосок. Вместо того, чтобы яростно отбиваться, Лулу внезапно подалась назад, прижимаясь к негодяю спиной и упираясь в его выпуклый живот своими упругими ягодицами.

— Мне так страшно господин — жалобно пропищала Лулу — Вы же защитите меня?

Людвиг слегка опешил, но продолжил свои грязные поползновения, теперь уже недвусмысленно облапывая женщину и готовясь завалить её на спину.

А, что? Господин возражать не станет — какое ему дело до глупой девки? Затем Людвиг просто перережет несчастной глотку и всё свалит на разбойников.

Лулу отлично понимала, что её ждёт, понимала, но не пыталась препятствовать негодяю — она уже заметила Елену, испуганно таращившуюся на неё из-за колючего куста.

— Беги, глупая! — хотелось закричать Лулу — Спасайся пока тебя не заметил кто-то ещё!

Елена хотела убежать, но как? Де Броэ на коне и быстро поймает её, а где-то здесь, в зарослях, ещё и злобный маркиз ошивается, и его мерзкий дружок шевалье!

— Гад немытый! — девушку передёрнуло от скверных воспоминаний и тут этот гад её обнаружил. Виконта аж кверху подбросило от радости.

— Вот ты где, мерзавка! Людвиг, бросай ту и хватай эту! Поймаешь — получишь пятнадцать серебрушек, упустишь — всыплю плетей за нерасторопность! Дармоед!

Виконт громко засвистел, призывая подмогу. Лулу отчаянно завопила, а из кустов на противоположной стороне поляны вывалился толстяк-целитель, вся мантия которого оказалась облеплена репьями. Лекарь отчаянно замотал головой, словно пытаясь отогнать дурное видение — но, ни де Броэ, ни его подлый подручный, никуда не делись.

Растопырив пальцы Людвиг, возмечтавший о пятнадцати серебряных монетах, кинулся ловить Елену, а Елена бросилась прочь от него.

«Шакал! — мысленно ругалась беглянка — Мерзкая тварь, стоящая своего господина!»

Целитель всё ещё тряс головой, когда мимо него, шурша юбками, проскочила перепуганная Елена. За ней огромными прыжками несся Людвиг, которому отчаянно хотелось получить обещанное виконтом серебро. Такие деньжища! Много разного и нужного можно прикупить на эту сумму денег, ну и девок, конечно.

Де Броэ оказался между ними — ему казалось плёвым дельцем прикончить толстяка-целителя, и он уже потянулся за шпагой, как Лулу, всеми позабытая и покинутая, раскрыла рот и отчаянно завизжала.

Это был волшебный визг! Наверное, так визжат баньши — громко, пронзительно, аж уши заложило!

Де Броэ грязно выругался, позабыв про неуклюжего целителя и направил коня на голосистую женщину, намереваясь заткнуть той рот, пока кто-то из гвардейцев герцога не поспешил на помощь даме, попавшей в беду.

Лулу заметив, что на неё надвигается мрачный де Броэ, собравшийся просто и без затей, стоптать негодную девку конём, бросилась прочь, продолжая вопить всё так же громко, как и в самом начале. Женщина бежала быстро, спасая собственную жизнь, ничуть не хуже Елены, но от лошади здорово не побегаешь и поэтому Лулу, проклиная нерасторопность гвардейцев герцога, покатилась по земле, забившись под трухлявое дерево, мирно догнивавшее в тишине и покое Ачерского леса.

Виконт поспешно соскочил с коня, обнажил шпагу и направился прямиком к ненадёжному укрытию камеристки, намереваясь заколоть горластую девку.

Людвиг в это время почти настиг Елену — что поделать? Слуга виконта — крупный и сильный мужчина бегал куда лучше босоногой девчонки. Он протянул руку, длинную, как оглобля, намереваясь сграбастать несчастную за шиворот, но в этот момент беглянка упала на землю и покатилась по траве, как раз под те самые колючие кусты, под которыми ей уже довелось ползать совсем недавно.

Словно заправский пластун, она, бодро шевеля конечностями и двигая оттопыренной попой, проползла под, утыканными колючками, ветвями, сама себе напоминая большого и шустрого таракана и вынырнула с другой стороны шипастых зарослей, опасаясь того, что попадёт прямо в руки разбойников.

Но, позади, точно разбушевавшийся носорог, ломился охотник за серебрушками, и медлить было просто опасно.

Выкатившись из-под кустов, Елена осмотрелась по сторонам совершенно сумасшедшими глазами — в отдалении кипел бой. Пять герцогских гвардейцев добивали остатки банды — трое разбойников уже покрылись ранами, парочка валялась в отключке, и ещё четверо огрызались, довольно успешно отбиваясь от насевших на них служивых.

Де Перье возник неожиданно, появившись за спиной у Елены и больно ткнул её в спину.

— Мигом в карету! — заорал он раздраженно, таща за собой девчонку — Марш-марш, нечего здесь отираться! — и добавил парочку непечатных выражений, не предназначенных для нежных женских ушек.

Елена предпочла прислушаться к матерной рекомендации барона и выполняла команды не хуже заправского служаки — вцепившись в локоть гвардейца она бежала рядом с ним, путаясь в длинной юбке.

— Кошмар какой-то! — в очередной раз зацепившись подолом за выступавший из земли крепкий корень, возмутилась Елена — Пора придумать что-то практичное, что-то подходящее для бега по пересечённой местности и предназначенное исключительно для женщин! Какие-нибудь лосины и тунику, а то и спортивный костюм!

Карета отыскалась неподалёку и была утыкана стрелами, точно еж колючками. Кучера тоже убили, и он валялся тут же, распластавшись у колёс, словно пытаясь ползти из последних сил, надеясь ускользнуть от стрелы.

Гвардеец рывком распахнул дверцы кареты и втолкнул девушку внутрь, выполняя распоряжение де Перье.

— Сидите тихо, барышня! — предупредил он, держа оружие наготове — Разбойники, всё ещё бродят где-то рядом!

Елена послушно забилась в уголок и затихла, прикинувшись ветошью — ей не хотелось умирать!

— Да, что же это такое! — возмущённо фырчала она, изображая кипящий на плите чайник — Как только я встретилась с крючконосом, так беды и посыпались на мою несчастную голову, точно горох из дырявого мешка! Сначала меня пытались сжечь, затем — утопить, отравить, эльф этот ещё прицепился с какого-то перепуга, а теперь-то, что? Зарежут? Застрелят? Голову отрубят? Кошмар! Стресс! Сплошные нервы и ни одного психотерапевта поблизости! И чего, тебе, Елена, не сиделось в доме вдовы? Пахала бы сейчас на поле с утра до ночи, жевала бы репку и никаких тебе убийц, и прочих злодеев!

Пока Елена сама себя ругала и жалела, де Броэ продолжал тыкать шпагой, намереваясь пришпилить Лулу к стволу, точно бабочку.

Толстяк целитель возмущенно орал, отвлекая от несчастной женщины озверевшего дворянина, но тот не обращал на гневные вопли толстяка никакого внимания до тех пор, пока на поляне не появился де Перье.

— Что здесь происходит? — главу службы безопасности герцогства легко ранило в руку, и он морщился от боли — Де Броэ! Немедленно спрячьте оружие в ножны!

Виконт гневно полыхнул взглядом и отскочил в сторону.

— Вы сошли с ума, виконт! — выплюнул де Перье — Будьте уверены — обо всём происходящем будет доложено герцогу! Со всеми отвратительными подробностями!

Но, де Броэ оказалось не так-то легко смутить.

— Она заодно с разбойниками! — зло оскалился виконт, отбрасывая с лица мокрую прядь волос — Я в этом полностью уверен!

Изрядно помятая Лулу выбралась из ствола дерева, вся облепленная трухой и паутиной. Руки женщины пестрели царапинами, волосы взлохматились и стояли торчком, а на щеке всё ещё горел след от пощёчины.

Последнее особенно взбесило де Перье. Глаза безопасника опасно сузились.

— Своих сотрудников я наказываю сам, виконт! — обозлился барон — У вас такого права нет! Я смотрю, вы совершенно позабыли о том, что должны сопровождать маркиза и вместо этого, гоняетесь за моими людьми! Вам придётся очень многое объяснять милорду герцогу!

Де Броэ грозно сверкнул глазами и, пройдя мимо барона, направился к своему коню, беспокойно прядавшему ушами. К тому же, проклятый барон был трижды прав — он давно не видел маркиза. Если с сыном влиятельного вельможи что-то случилось, то ему, де Броэ, лучше бы и на свет не рождаться! Гнев герцога обрушится не только на самого Жильберто Монсюра де Броэ, но и на всё его семейство. Анфоры никогда не славились милосердием.

Целитель торопливо подбежал к камеристке и, тут же, начал ощупывать её тело, выискивая, не видимые глазом, повреждения.

— Вы не ранены? — воскликнул толстяк, убедившись в том, что кости у камеристки уцелели и иных ран, кроме длинных царапин и неприятных ссадин, не наблюдается. Ему пришлась по нраву мужественная и общительная женщина, отважно поспешившая на выручку к Елене — А, где же Арлена? Где она и где тот самый негодяй с длинными руками?

Лулу отмахнулась от переживаний толстяка, но ей было очень приятно знать, что хоть кто-то проявил искреннее беспокойство о её незначительной персоне.

— Всё хорошо, Огюстен — шпионка де Перье попыталась успокоить целителя — Не нужно так суетиться!

— Девушка в карете под надёжной охраной. — пояснил барон, незаметно приблизившийся к колоритной парочке — Ступайте и вы туда же. Охраняйте девчонку. Мы ещё не выловили остатки шайки, так что разбойники могут случайно наткнуться на карету.

— Мы задержимся в Ачере, милорд? — решила уточнить Лулу, пряча свой отличный кинжал куда-то под длинную юбку — Этот лес не напоминает место для отдыха!

— Нет. — всё так же отрывисто, произнес де Перье, любуясь разгорячённым личиком кудрявой лже — камеристки — Нас слишком мало, а к разбойникам может подоспеть подкрепление. Готовьтесь к отъезду. Я пошлю мэру Оллена весть, и он направит сюда отряд городской стражи.

Лулу с готовностью покинула поляну, обойдя колючие кусты, после близкого знакомства с которыми она и обзавелась глубокой, кровоточащей царапиной на лице.

Огюстен Лупа поспешил следом за ней, нудно зудя о том, что необходимо срочно промыть рану чистой водой из ручья.

Лишь заметив Елену, опасливо выглядывавшую из окошка кареты, Лулу позволила себе расслабиться и перевести дух.

Саму же Елену чрезвычайно обрадовало появление лже-камеристки и толстого лекаря. Они оба уцелели в бойне и почти не пострадали. Мерзавец де Броэ не успел добраться до её друзей и причинить им зло.

Девушку слегка мутило — взгляд, то и дело натыкался на бездыханное тело бедолаги-кучера и на ту самую стрелу, что торчала у него из спины. Несчастного убили жестоко и безжалостно. Елена не понимала — за что?

Целитель раздобыл воду и теперь возился с Лулу, обтирая женщине лицо, а Елена, отважившись, покинула истыканную стрелами, карету, не взирая на бурные протесты гвардейца, опасавшегося гнева де Перье.

— Всё закончилось, сударь! — оправдывала она свой поступок — Разбойников нет, так почему же я должна прятаться и торчать в карете? Конечно, там теперь неплохая вентиляция, благодаря дырам от стрел, но там ещё и ужасно одиноко, если вы понимаете, что я имею в виду!

Невдалеке появилась сухощавая, подтянутая фигура де Перье. Он шествовал в сопровождении своих людей, и они кого-то тащили.

Этот кто-то всё ещё пытался сопротивляться, дёргаясь в руках здоровяков-гвардейцев, но всем было ясно, что пленнику не удастся освободиться и убежать в лес.

— Ага! — обрадовался целитель — Они поймали одного из негодяев! Очень хорошо! Скоро мы узнаем о том, кого нужно благодарить за нападение на нас!

— Они что-то вопили о золоте, когда лезли в карету — нервно передёрнула плечами Елена и, слегка покраснев, добавила — И, ещё — о бабах!

— Золоте? — удивлению Огюстена не было предела — Какое такое золото? Неужели карета герцога так похожа на черную карету казначейства? Какие глупости, однако!

Упирающегося из последних сил, пленника, поставили перед бароном — здоровенный детина, заросший кудлатыми патлами от макушки до самого пупка. А, может и ниже, угрюмо зыркал на де Перье, зажимавшего неглубокую рану на кисти. От помощи целителя барон отмахнулся — некогда. Пока, некогда!

— Кто вас нанял? — безопасник, не мешкая, начал допрос — Отвечать!

Разбойник что-то рыкнул в ответ, матерно и неблагозвучно, но откуда-то со стороны, прилетела длинная стрела и воткнулась ему прямо в распахнутый рот, кроша и выбивая зубы.

Выпучив глаза, негодяй рухнул замертво под ноги барона.

— К оружию! — загремел голос Перье — Лучник!

«Снайпер! — запаниковала Елена — Туши свет, кидай гранату!»

Но, вторая стрела уже неслась вслед за первой и летела она прямо в лоб Елене. Девушка ничего не успевала — она лишь вытаращила глаза и взмахнула рукой, как стрела, точно наткнувшись на что-то невидимое, отскочила прочь.

Разевая рот в беззвучном крике, Елена застыла, белея лицом и с трудом осознавая, что смерть, в очередной раз прошла мимо, лишь коснувшись её своим холодным крылом.

Барон смотрел на девушку, будто зачарованный — из всех присутствующих он один успел заметить, как стройную фигурку вчерашней селянки окутало сияние с бирюзовым отливом, бесследно растаявшее в золоте солнечных лучей.

Может статься, внимательная Лулу доглядела что-то этакое, необычное, но, скорей всего, он один смог понять, что происходит.

— В, карету её! — приказал де Перье, заранее предвидя то количество головной боли, что вскоре обрушится на него, несчастного и Елену, скрутив не хуже, чем того самого злополучного разбойника, мгновенно засунули в единственное средство передвижения, притулившееся у обочины.

— Уходим. — скомандовал раздраженный де Перье, приметив, что беспокойная Елена, в нарушение всех его распоряжений, выставила в окно растрёпанную голову — В Оллене я закажу у гномов железный сундук и упрячу вас, госпожа, в этот ящик. Быть может, после этого мне удастся перевести дух и вздремнуть спокойно.

Темноволосая голова скрылась с глаз обозлённого барона. Рельф Пиколло сердился, и Елена внутренним чутьём поняла, что, если сейчас ослушаться распоряжений безопасника, то, чего доброго он и в самом деле выполнит свою угрозу. С него станется — купит этот самый ящик у гномов и засунет её в него, точно пачку банкнот в надёжный сейф.

— У гномов? — поразилась Елена — Твою ж мать!

Самое интересное, что Елена знала о том, кто такие гномы.

Инородцы, сродни эльфам, вот, пожалуй, не такие красивые.

Но, богатые!

Широкоплечие и коротконогие гномы обычно обживали горы, но и в людских городах селились охотно. Гномы слыли искусными кузнецами и ювелирами.

В Больших Гульках проживал один такой умелец — мастер Цонгер.

Бородатый и широкоплечий, как и все коротышки, он женился на человеческой женщине и ничуть о собственном выборе жены не сожалел.

Мастер Цонглер обладал неимоверной силой — мог загнуть в бублик толстый железный прут и убить быка одним ударом кулака.

Елена отлично помнила тот день, когда взбесился бык самого старосты. Огромное животное, разъярённое каким-то пустяком, гоняло старостиных домочадцев по всему подворью, норовя втоптать в землю по самые уши тяжёлыми копытами.

Сама Елена батрачила в тот самый день у старосты и невесть каким чудом уцелела, забившись в тесный закуток между хлевом и забором, а вот мастер Цвонг не убоялся и не растерялся. Он бесстрашно выскочил навстречу обезумевшему быку и хлопнул того кулаком промеж острых рогов.

И бык умер, пав бездыханным к ногам гнома.

Староста тогда сильно обозлился, обвинив мастера Цвонга в порче имущества и потребовал в уплату за быка пять серебрушек.

Целое состояние для таких, как Елена и вдова ее приютившая.

Гном молча ухмыльнулся в густую бороду, пошевелил массивной шеей и потянулся за железным ломом, что валялся посреди двора. Лом бросил староста, когда убегая, пытался отбиваться от собственного рогатого имущества.

Скрутив лом дулей, Цвонг презрительно плюнул под ноги старосте и спокойно пошёл прочь, обронив изуродованную железяку.

Староста судорожно сглотнул, кадык на его тощей шее дернулся и больше он о серебре не заикался.

В железный ящик не хотелось, и Елена, не чувствовавшая за собой и тени вины, спорить с де Перье не стала, не видя особого смысла в пустых разговорах.

Она покорно забилась в угол кареты, подальше от разгневанного безопасника и прижала к груди пустую корзину. Девушка точно помнила о том, что в корзинке оставалась ещё половина жареной курочки, варёные яйца и пироги с ягодами.

Всё съестное пропало.

Грустно вздохнув, Елена слегка поёрзала, усаживаясь поудобнее.

Рядом примостилась бедняжка Лулу — раненую щеку промыли и залепили каким-то зелёным листом.

«Пластырь — догадалась Елена — Правильно, а то инфекция в рану попадёт и всю щёку разнесёт!»

Через какое-то время пожаловал и Огюстен. Лекарь оказывал помощь гвардейцам, многие из которых оказались ранены, а кое-кто, и вовсе, убит.

Стрелка, ловко пулявшего из лука, как догадалась Елена, изловить не удалось. Зато, объявился маркиз и его приятели, и негодяй Людвиг. Слуга виконта слегка прихрамывал и почёсывал отбитый зад — обозлённый неудачей де Броэ хорошенько отпинал нерасторопного парня и тот, совершенно позабыв о серебре, торопливо ковылял за господином опасаясь спровоцировать новый приступ ярости.

А ведь де Броэ ещё с герцогом объясняться, оправдываясь за попытку убийства Елены и её, так называемой, камеристки.

Теперь-то совершенно точно известно о том, что герцог приставил к девчонке своих людей, желая сохранить её никчемную жизнь.

Маркиз хранил угрюмое молчание, бросая полные ненависти взгляды то на де Перье, то на карету с мерзким бастардом.

Никак не удавалось уничтожить девчонку, укоротив её ровно на голову.

Луи опасался, что мать впадёт в ярость и совершит какой-либо опрометчивый поступок и герцог, обозлившись, отправит в ссылку не только проштрафившуюся супругу, но и самого наследника.

Маменька славилась бурным проявлением эмоций, а де Анфор слыл скорым на расправу и нетерпимым к истерикам, человеком.

Отправляться в ссылку Луи не желал, но он так же, не желал называть какую-то деревенскую девку сестрой.

К этому всё и шло.

— Почему не попал стрелок? — сквозь зубы процедил маркиз, вновь возглавляя кавалькаду. Белоснежный плюмаж на его шляпе был хорошо заметен издалека.

— Неизвестно. — так же тихо ответил шевалье — Брийган клянётся, что стрела летела как надо. Но, что-то защитило мерзавку.

— Стрелу правильно зачаровали? — уточнил маркиз, осматриваясь по сторонам — Не хватало ещё, чтоб на нас напали настоящие разбойники и попытались ограбить.

Впрочем, те и были настоящими — спешили, привлечённые слухами о золоте, перевозимом в карете, а нашли, к несчастью, собственную смерть. Подсадным являлся один стрелок, человек маркиза, очень сильно любивший звонкую монету.

— Правильно — уныло вздохнул шевалье — Этой девке, словно сам Тёмный ворожит! Говорят — д, Алье понизил голос — Стрела летела ей точно в сердце, но девка подняла руку и легко отбила её.

— Враньё! — гневно раздувая ноздри породистого носа, рявкнул маркиз — Подобное невозможно по целому ряду причин!

— Возможно. — спокойно возразил де Броэ разгоряченному юнцу — Если кто-то успел поставить на девчонку защиту.

— Здесь нет мага такой силы — вскипел маркиз, изрывая в клочья тонкий платочек, надушенный изысканными духами — Все они находятся в столице, рядом с королём!

— Значит, амулет! — пожал плечами виконт — Возможно, ваш отец решил защищать девчонку всеми имеющимися в его распоряжении средствами — В вашей семье хранится амулет подобной силы?

Маркиз бессильно скрипнул зубами — в сокровищницу его, пока что не пускали. Ему ещё не исполнился 21 год и до богатств рода де Анфор, Луи доступа не имел. Кто его знает, что хранится в сокровищнице? Вполне вероятно, там есть артефакты гораздо большей силы. Мать, та — знала. Она слегка владела магией воздуха, не блистая особыми талантами. Сам герцог пользовал магию огня, его старший сын, погибший очень давно, имел склонность к магии воды, а вот Луи родился бездарем. Его слабого дара не хватало на то, чтобы зажечь свечу, что безмерно раздражало юного маркиза Бийского.

Чувствовать себя ущербным? О, это так ужасно!

И хоть магов в Ангоре было очень и очень мало, допустить мысли о том, что отец пожертвовал сильнейшим артефактом ради какой-то голодранки? Сама мысль о подобном кощунстве казалась невыносимой!

— Значит, амулет. — призадумался маркиз, хмуря брови — С этим нужно что-то делать, Жильберто! Ещё один день, и мы въедем в Луанду. Мне противна сама мысль о том, что нога оборванки ступит на ступени моего замка!

— Как прикажете, милорд. — де Броэ покорно склонил голову. Маркиза он отлично понимал — голубая кровь наследника рода кипела и ему дела не было до того, что с одного бока девчонка уродилась аристократкой, зато, с другого..

— Надеюсь. — отмахнулся от его заверений, раздосадованный предыдущей промашкой, маркиз — Иначе, нам всем не поздоровится.

Дальнейшее путешествие по Ачерскому лесу протекало спокойно — до самого конца опасной дороги, то есть — до вечера, отряд больше никого так и не встретил на своем пути — то ли разбойники закончились, то ли их отпугивали родовые цвета герцогов де Анфор. Одно дело грабить обозы купчишек, да щипать крестьянские телеги, а другое — нанести оскорбление владетельному вельможе, который может наводнить окрестности Ачера своими солдатами и перекрыть вольной братии кислород.

Рисковать разбойнички не решились, и путники благодарили Аму за эту малую милость.

Опасливый де Перье, не взирая на ворчание Елены и неудовольствие маркиза, запретил остановки. Родовитому юнцу, взбрыкнувшему и попытавшемуся взять бразды правления в свои руки, барон отказал, сославшись на прямой приказ герцога, который гласил, что в случае непосредственной угрозы жизни и здоровью маркиза, следует предпринять все возможные и невозможные меры, дабы эти самые жизнь и здоровье, сохранить.

Услышав про приказ отца, крикливый юнец помрачнел ещё больше, но смирился с неизбежным.