Босиком по битым стеклам. Сиротка из Больших гулек

Ирина Валерьевна Дынина, 2021

Насильно увезли из родного дома по приказу всемогущего герцога? Заставили участвовать в сомнительной авантюре? О! Да тут еще и эльфы объявились, а память, как назло, дает сбои? Не беда, если рядом с тобой странное и опасное существо, считающее тебя родной "мамочкой", и потусторонняя сущность, вредная, но обладающая некими, жизненно необходимыми для тебя, знаниями. Итак, опасные приключения отчаянной сиротки начинаются!Содержит нецензурную брань.

Глава 3 Неприятности продолжаются

Городок оказался небольшим, но Елена с любопытством осматривала тесные улочки на которых толкался народ в надежде поглазеть на единственного сына герцога. Белый плюмаж на широкополой шляпе наследника привлекал внимание, и горожане голосили что-то торжественное и приветливое.

— Дурни какие! — удивлялась Елена, укоризненно качая головой — Вот как помрёт крючконосый, так вы ещё наплачетесь с таким-то правителем! Небось не так заголосите, но поздно будет!

На карету не обращали внимания — тащится и тащится себе шарабан, пыльный и жизнью побитый. Мало ли кто приехал в славный город Льуеж на ночь глядя? Вот, если бы это была карета самого герцога, с коронами и вензелями, тогда, иное дело! А, так..

Елена тихо радовалась тому, что на неё никто не глядит — хватит, успела насладиться популярностью прыгая с крыши!

Очень хотелось в кустики и, судя по рыскающему взгляду Огюстена Лупы, не ей одной.

— Приехали! — тучного лекаря с лавки точно ветром сдуло. Он отбросил в сторону надоевшее одеяло, хлопнул дверкой и засеменил на задний двор.

— Ага! — обрадовалась Елена — Знать, там имеются удобства, пусть и уличные. — ходить в туалет на горшок, оставленный под кроватью, девушка не желала.

— Да! — горестно вздохнула она, кутаясь в злополучное одеяло — Ни унитаза тебе, ни джакузи, ни кофе с какавой.. Каменный век!

Привычно отбросив странные мысли в тайники своей ущербной памяти, Елена, плотней завернувшись в одеяло, степенно выплыла из кареты. Вот именно — выплыла, потому как сразу же угодила босой ногой в противную лужу, вольготно расположившуюся посередине двора.

— Мерзость какая! — посетовала Елена, тряхнув пышной гривой просохших волос.

Разинув рот, так что можно было пересчитать все порченные зубы, на девушку таращился неказистый паренёк, от неожиданности уронивший на землю ведро с помоями — видать, нечасто на постоялый двор заезжали дамы в каретах, завёрнутые в одеяло.

Жертва кариеса не успела сказать ни «бэ», ни «мэ», ни кукареку, как откуда-то со стороны появился вездесущий господин де Перье и вздёрнув паренька за ухо, отправил того вслед за помоями — то есть, в лужу.

— За излишнюю любознательность. — пояснил он опешившей от внезапного заступничества, Елене — Прошу Вас! — и опять приоткрыл боковую дверь, а там… Там, мама дорогая, стояла давешняя Лулу, сияя широкой улыбкой на красивом лице.

— Клонируют их тут, что ли? — размышляла Елена, молча шагавшая за декольтированной, кудрявой женщиной — Или, это всё та же, просто я её не заметила в толпе всех этих сиятельных и бесполезных господ?

Женщина оказалась та же самая, что и в «Доме у дороги». Де Перье решил, что ему потребуется наличие тайного сопровождения для незадачливой, но очень ценной, селянки, вот он и отрядил шпионку присматривать за девицей и лекарем.

Лулу едва не подавилась, узрев во что обряжена её подопечная, которую она оставила чисто вымытой и уложенной в мягкую постельку, но, шпионка-служанка, не растерявшись, стащила с девушки всё барахло — от одеяла до обрезанных портков, клятвенно заверив побагровевшую от возмущения Елену в том, что все вещи вернутся обратно в целости и сохранности. Елена, сделала вид, что поверила, но с таким трудом добытые труселя из своего поля зрения не теряла.

Как она уже успела заметить, местные девицы нижнего белья не носили, пользуясь вместо трусиков и бюстгальтеров какими-то обмотками из тонкой материи.

Фи! Неудобно, негигиенично и некрасиво! Разве можно сравнивать точеную женскую фигурку в кружевном белье и какие-то там обмотки? В них женщина напоминала, в лучшем случае, мумию, а уж про худший и думать не хотелось!

Так что — глаз да глаз за гардеробом!

Ей вновь предоставили бадью с горячей водой, мыльную травку и, о, чудо! — какое-то масло для притираний.

— Не увлажняющий крем «Шелковые ножки» — фыркнула Елена — Но, сойдёт по сельской местности!

Вымытая до хруста, обряженная в свежую ночную рубаху колоколом и новый колпак, она с удовольствием устроилась на пышной перине, свесив ноги с кровати и приготовилась ужинать.

Лулу отлучилась, предварительно испросив у Елены разрешение, тем самым изрядно удивив вчерашнюю вилланку, и девушка успела слегка заскучать — народу на постоялом дворе толклось немало и ужин грозил задержаться.

Вскорости двери в комнату распахнулись и на пороге материализовалась незнакомая Елене девица — рослая, конопатая, в крахмаленом чепце и с подносом в руках.

— Господин лекарчук велел вам передать, значится — девица ловко спихнула с подноса небольшой кувшинчик с чем-то жидким и пахнущим не очень приятно — Лекарство, стало быть, барышня.. От хворей всяческих. Особливо полезно от холодных купаний и лихорадки, а так же, костоломки и грудного кашлю..

Девица тараторила, а Елена принюхивалась — не нравился ей аромат предлагаемого зелья от простуды. Пахло оно тёртым миндалём и ещё какой-то горчинкой.

И руки у служанки выглядели подозрительно — холёные, да гладкие, с ровными ноготочками.

Елена украдкой покосилась на свои собственные кисти — жуть и мрак! Это она не скоро еще исправит — кожа огрубевшая и местами потрескавшаяся, а ногти! Тут не пилочкой, напильником работать надобно!

— Потом! — вяло отмахнулась от лекарства Елена — После ужина.

— Сейчас. — упёрлась девица — Господин лекарчук велели проследить. Они и сами бы вам подали, да мантия ещё не высохла, вот и сидят, дожидаются.

Елена внезапно заупрямилась. Лекарства обычно принимают после или во время еды — почему-то вспомнилось ей — лучше усваиваются, да и для желудка пользительно. А её желудок и не кушал ещё!

— Не стану! — заявила девушка решительно, отталкивая услужливую руку с кувшинчиком и широко зевнула — Вот поужинаю и тогда!

Ещё какая-то неправильность резала глаза, но Елена, устав в дороге, никак не могла сообразить — что же не так с этой служанкой?

Она не ожидала подвоха, за что немедленно и поплатилась — рослая девица, резво прыгнув вперёд, повалила Елену на кровать и принялась душить.

Елена, истошно взвизгнув, отбивалась изо всех сил, широко раскрывая рот в попытках добыть малую толику воздуха.

Длинная рука лже-служанки потянулась за кувшинчиком — во чтобы то ни стало, девица желала напоить Елену лечебной гадостью.

— Наверное, Огюстен насмерть застращал несчастную подавальщицу — оторопело подумалось Елене — Ну, гад настырный!

И она начала отбиваться уже всерьёз. Незнакомая прислужница оказалась куда как сильнее своей жертвы — она прижала Елену к кровати и давила ей на грудь до тех пор, пока девушка, не начав задыхаться, не соизволила раскрыть рот.

— Будем пить лекарство, а затем, спать! — зловеще улыбнулась девица — Вечным сном! — и, выпростав из — под длинной юбки, ногу в высоком кожаном сапоге, уже ногой придавила несчастную жертву.

Елена всё поняла.

Вот оно! Вот! Та самая мерзкая тройка дворян твёрдо вознамерилась её извести! Мстительные аристо! На дуэль девушку им не вызвать, так они решили её отравить и подослали эту.. эту… Заплатили мерзавке, она и старается, серебро поганое отрабатывает! И, сапоги! Разве может обычная трактирная подавальщица позволить себе настоящие сапоги? С железными набойками?

— Убийца! — захрипела Елена, синея лицом от натуги — Гадина!

— Ещё какая! — гордо подтвердила девица — Самая лучшая! За золото работаю, не за медный грош!

Веснушчатое лицо опасно приблизилось и кувшинчик навис над губами обречённой жертвы, но тут хлопнула дверь и объявилась запропавшая Лулу.

Лулу бросилась на отравительницу, точно коршун, но та отбивалась от неё вполне успешно, а Елена всё хрипела и хрипела, не в силах раздышаться.

Зловещий кувшинчик так и остался стоять на столе.

— Гадюка! — обозлённая Елена, собравшись с силами, вскочила с кровати, едва не превратившуюся для нее в смертное ложе — Тварь!

И схватив злополучную ёмкость с «лекарством», Елена бросилась выручать Лулу, которая, к сожалению, схватку проигрывала. Мощные руки наёмницы молотили несчастную шпионку по лицу. Та пыталась отбиваться, но субтильное телосложение делало борьбу неравной.

Почувствовав приближение Елены, рыжая последний раз ткнула Лулу прямо в лицо кулаком от чего несчастная обмякла и затихла, и жестко усмехнулась в лицо побледневшей Елене.

— Что, птенчик, продолжим наши игры? — ухмыльнулась она — Мне хорошо за тебя заплатили, так что, прости..

Больше наёмница не успела произнести ни слова — понимая, что ей не справиться с сильной и рослой противницей, Елена, просто-напросто, выплеснула всю жидкость из кувшинчика в лицо убийце, целясь той прямо в распахнутый рот.

Глаза веснушчатой стали огромными, как тарелки.

— Что ты сдела.. — просипела она, и изо рта рыжухи внезапно полезла белая пена. Женщина пошатнулась, попыталась, растопырив пальцы, дотянуться до Елены, но сделав пару шагов, с громким грохотом рухнула на пол, скребя, затоптанные башмаками постояльцев доски пола, скрюченными судорогой пальцами.

— Капец котёнку! — растерянно проговорила Елена — Замочили бедолагу! — и тут девушку начало выворачивать желчью прямо на тело несостоявшейся убийцы.

Желудок скрутил такой болезненный спазм, что Елена всерьёз испугалась того, что яд из кувшинчика каким-то мистическим образом просочился и уже проник в её организм, возможно, воздушно-капельным путём.

— Нош-пы бы. — с тоской подумалось ей — Ой! Как же всё плохо-то!

— Что здесь происходит? — в вышине, подобно майскому грому загрохотал голос де Перье — Лулу, как это всё понимать?

И тут Елена позволила себе расслабиться — пришёл Перье. Сейчас он всё разрулит!

Перье не подкачал — Лулу быстро и качественно привели в работоспособное состояние. Безопаснику хватило пары пощечин, нанесённых по нежному женскому лицу, как та, мгновенно очнувшись, принялась рапортовать.

Узнав об агрессивных поползновениях веснушчатой особы, якобы направленной толстяком-целителем к Елене, де Перье склонился к пострадавшей и остановил тяжелый взгляд на кровоподтёках, отнюдь не ставших украшением её горла.

— Вас душили. — изрёк он очевидную истину — Почему?

Елена нервно хихикнула, затем, хихикнула ещё раз.

— Как в том анекдоте — смеялась она, нервно глотая воздух — Грибочки кушать не хотела!

— Какие такие грибочки? — де Перье принялся вышагивать по комнате — И перестаньте уже хихикать! Я же вижу — вам уже легче!

— Хоронит зять тёщу — начала рассказывать Елена, старательно сдерживая нервную икоту — А она вся синяя-синяя. Зятя и спрашивают люди добрые — от чего, милок, тёщенька твоя померла? А тот и отвечает — от грибочков. Его опять вопрошают — А, чего она синяя такая, в кровоподтёках? А зять им в ответ — ерепенилась много и грибочки кушать не желала!

Де Перье остановился и остро так, колко взглянул на то ли хихикавшую, то ли икающую Елену, а затем присел над скрюченным в странной позе, трупом и принялся внимательно рассматривать отравительницу.

— Могу ошибаться — медленно произнёс он, зачем-то разрывая узкий рукав платья усопшей — Но, как мне кажется, вас посетила Долговязая Мариэта. Ха! — голос Рельфа зазвучал торжественно и уверенно — на предплечье девицы обнаружилась странная татуировка, в виде мерзкого паука, величиной с ноготь большого пальца. Паук выглядел удивительно живым — казалось шевелил ворсистыми лапками и угрожающе пялился алыми глазками. Всеми восемью.

— Живая татуировка — господин де Перье опасался прикасаться к пауку, особенно избегая крупных жвал восьминогого монстра — Знак Ночной гильдии Луанды — задумчиво пожевав губами, он добавил — Однако… Кто-то изрядно потратился.

Горло Елены перехватило спазмом — девушка внезапно заметила и острые когти Долговязой Мариэты, и нож в ножнах на стройной ножке девицы, и длинную иглу, торчащую из носка сапога убиенной дамы.

— Повезло вам. — не скрывая удивления, произнёс де Перье — Мариэта — та ещё штучка! Работала чисто и без промахов.

Елена поморщилась — есть ей, точно, уже не хотелось. Вид мёртвого тела, безобразно скрюченного у неё под ногами, начисто отбил аппетит. Даже в страшном сне вчерашняя сиротка не могла представить того, что собственными руками убьёт человека.

— Миндальное молоко в котором растворили яд болотной гадюки. — любезно пояснил барон, заметив остекленевший взгляд Елены, застрявший на том самом злополучном кувшинчике — Очень неприятная смерть — внутренности разъедает, как кислотой. Адская боль и дикие муки. Да — поспешил добавить он, заметив, что Елена не очень-то впечатлена его красочным описанием — противоядия не существует. По крайней мере, в Ангоре оно неизвестно.

Елена смертельно побледнела, перестав пялиться на мёртвую Мариэту и плюхнулась на кровать, сминая подол ночной рубахи — ей было душно и тоскливо. Так тоскливо, что хотелось выть на луну.

На которую из двух, вы спросите? А, всё равно — тем более, что сейчас в небе болталась только одна — серебристо-лиловая Ио. Вторая — Атака, кроваво-алая, точно глаз бога войны, появится лишь после полуночи.

Неподалёку от Елены топталась Лулу. Невысокая женщина недоверчиво ощупывала собственное горло, чудом уцелевшее в столкновении. Крепкие пальцы Мариэты оставили на нём неряшливые отпечатки, которые уже наливались багровым. Почти такие же украшали шею Елены.

Де Перье щёлкнул пальцами и в комнату ворвалась пара гвардейцев, застывших на пороге с выпученными глазами — уж очень впечатлил бывалых вояк, неожиданно образовавшийся женский труп.

— Убрать! — коротко приказал де Перье своим неприятным, чуть скрипучим голосом — И не болтать лишнего. Всем скажите — с лестницы свалилась!

«Шёл, упал. Очнулся — гипс!» — нервно хихикнула Елена, но наткнувшись на отяжелевший взгляд барона, замолчала.

Труп Мариэты быстро исчез из комнаты — гвардейцы, ухватив мёртвую киллершу за руки-ноги, уволокли её с глаз долой, а де Перье, точно издеваясь, пожелал, измученной опасными приключениями, Елене приятного аппетита и удалился, оставив женщин коротать вечерок в компании друг друга.

— Н-да! — первой в себя пришла Лулу и принялась критическим взглядом осматривать потрёпанный ночной балахон, по которому живописными пятнами расползся ужин бедовой подопечной — Рубашек на вас, мамзель, не напасёшьси.. Раздевайтесь барышня сызнова — сейчас чистое принесу. Да, и колпак тоже — добавила преданная сотрудница ведомства господина де Перье.

— Трусы не отдам! — честно предупредила Елена, вцепившись в скудное бельишко обеими руками — Они чистые.

— Яд мог просочиться — неуверенно попробовала настоять на своём Лулу — На эти… ваши.. — она запнулась, вспоминая нужное слово и тут же блеснула белоснежной улыбкой — труселя.. Кстати — женщина ловко сгребла изгвазданное одеяние своей подопечной — зачем они нужны? Вот у меня..

— А, у нас, в квартире — газ! — ни к селу, ни к городу приплела Елена — Очень нужная и полезная для женщины штука! Не продувает, не поддувает, да и красиво, опять же!

— Ну-у.. — протянула Лулу, смешно сложив губы «уточкой» и скептическим взглядом рассматривая обрезанные и потрёпанные мужские портки — Я бы не сказала, что это выглядит очень уж привлекательно.

Елена хмыкнула — ничего! Я ещё научу вас Родину любить и в труселях ходить!

И внезапно задала вопрос.

— У господина всесильного герцога есть портной?

Лулу, задержавшаяся на пороге комнаты, разом обернулась, азартно сверкнув глазами.

— Имеется. Как же без портного-то?

— И — хороший, портной-то? — продолжала разживаться сведениями стратегического характера любопытная Елена, пряча широкий зевок за открытой ладонью.

— Лучше — только у короля! — с гордостью за семейство Анфор, ответила Лулу, захлопнувшая дверь и с ожиданием смотрящая на странную селянку, проявляющую интерес к герцогскому слуге.

— А, скажем так — этот ваш модельер мог бы сшить нужную мне вещичку по, моему же, эскизу?

Елена воспрянула духом, мечтая о том сладком миге, когда сможет натянуть на своё любимое тело настоящее бельё, вместо всяких там тряпочек и прочего недоразумения.

— Да! — медленно Лулу обкатала на языке непонятное и незнакомое словечко, но головой кивнула уверенно — Сможет! Мастер Лукас всё, что хотите сможет! Только, он вряд ли согласится обшивать простолюдинку. К вам, скорей всего, направят кого-нибудь попроще, из подмастерьев. Простите. — присела Лулу, извиняясь — А, эти ваши эскуизы… Они..

— Эскизы. — строго поправила оговорившуюся Лулу, Елена — Ладно! Разберёмся! А теперь — спать, спать! Пожар, утопление, отравление — бормотала полусонная Елена, натягивая на себя очередной балахон, напоминавший средних размеров парус — Что там следующее-то было? Медные трубы?

Через некоторое время, убедившись в том, что хлопотная особа впала в спячку, Лулу тихо прикрыв за собой двери и для верности примкнув их на ключ, поспешила на отчёт к руководству, по пути поприветствовав маркиза глубоким поклоном, постаравшись продемонстрировать молодому парню всю глубину своего декольте.

Но маркиз не обратил на прелести миловидной служанки ни малейшего внимания — он почти висел на плечах двух развеселых барышень, весьма скудно одетых и спотыкающихся на каждом шагу. И от маркиза, и от его спутниц явственно попахивало вином.

Друзья молодого наследника герцогства отсутствовали — вопреки своему обычаю, шевалье и виконт этим вечером участия в забавах господина не принимали.

Отметив подозрительный факт, Лулу задумчивым взглядом проводила герцогского сыночка и поспешила по своим делам, не заметив, как из приоткрытой двери одного из пустующих номеров за ней наблюдают злые глаза шевалье д, Алье.

— Что там наша подопечная? — де Перье писал что-то на плотном листе бумаги и не поднял головы в ответ на приветствие Лулу.

— Спит. — коротко ответила маленькая женщина, качнув кудрявой головой и сложила руки на груди, ожидая дальнейших распоряжений.

— Поразительная выдержка! — барон оторвался от писанины и внимательно взглянул на тайную сотрудницу своего ведомства — Что необычного заметила?

— Да всё! — в сердцах воскликнула Лулу — Ни тебе истерик, ни дамских капризов, ни обычного бабского нытья, а ведь девчонку три раза убить пытались! Держится превосходно! Удивительно и немножко завидно — неожиданно добавила Лулу.

— Да, уж! — буркнул де Перье — Вероятно, в этих Больших Гульках изумительный климат, способный укреплению нервов у дам. Жену что ли, направить в это селение? Думаешь, поможет? — с надеждой в голосе поинтересовался де Перье.

Жена барона Рельфа Пиколло де Перье, Жаклин, отличалась на редкость скандальным характером и скверным нравом, от которого страдали все — и муж, и дети, и прислуга, поэтому Рельф предпочитал, как можно реже проводить время дома и напрашивался во все длительные поездки, дабы сопровождать своего господина и обеспечивать его безопасное передвижение по стране.

— Думаю — нет. — коротко ответила Лулу, скромно потупив глазки. Она давно была влюблена в собственное начальство, но прекрасно знала своё место, продолжая втихую мечтать о несбыточном. Простолюдинка, без денег и связей! Но она была согласна стать любовницей барона, да что там любовницей — бесправной рабыней, лишь бы тот, хоть раз взглянул на неё ласково и с желанием. — Барышня что-то там говорила о каких-то медных трубах. Честно говоря, господин барон — Лулу чувствовала себя слегка неловко — я ничегошеньки не поняла из её сумбурных высказываний.

— О медных трубах? — озадачился де Перье, отбрасывая в сторону перо и встречаясь глазами с, ищущим его внимания, взглядом Лулу — Зачем ей медные трубы? Что деревенская девка может понимать в трубах?

— Не могу знать. — женщина изящно пожала плечами, ещё больше обнажив красивую грудь. Перье нахмурился, а Лулу, обольстительно улыбнувшись, продолжила — Ещё она спрашивала о портном.

— Портной? — озадачился безопасник — Ах, да… милые дамские штучки. Как же без них? Можешь успокоить её — я думаю, экономка его светлости позаботится о нарядах этой девицы.

«Хотелось бы в это верить» — Лулу в задумчивости брела по узкому коридору, вспоминая о босых ногах той самой особы, что уже успела доставить службе безопасности герцога немало хлопот.

Сам же барон де Перье, проводив свою шпионку, в глубокой задумчивости застыл у окна.

— Какую игру вы затеяли, господин мой? — спрашивал безопасник, обращаясь к темным небесам — И при чем здесь эта девчонка? Медальон-медальоном, но ведь и кроме него должно быть что-то, вас заинтересовавшее?

*

— Всё пропало! Завтра мы отбываем, а мерзавка, всё еще дышит и радуется жизни! — шевалье, точно пиявка к голому телу, присосался к узкому горлышку бутылки с вином — Фи, кислятина! — презрительно отозвался Мажук Джентри д, Алье о любимом вине юного маркиза, отдыхавшего сей момент в приятном обществе дам нетяжёлого поведения — Ваша хвалёная убийца, стоившая нам так дорого, не справилась! Её вынесли вперёд ногами, как какую-нибудь мещаночку! Это ж надо, так опростоволоситься — сдохнуть от собственного яда! Может быть нам попалась самозванка, а не Долговязая Мариэта?

Жильберто де Броэ покосился на нервничавшего шевалье и презрительно хмыкнул — ох, уж, эти провинциалы! Вечно они устраивают истерики из-за пустяка! Подумаешь — убийца представилась! Туда ей и дорога — всегда найдётся кто-то ещё. Кто-то, желающий заработать пару звонких монет.

— Мариэта задолжала мне услугу — изящно пожал плечами дворянин, пряча раздражение за напускной любезностью — Полно расстраиваться, шевалье! Не получилось в этот раз, получится в другой! Испейте лучше вина и успокойтесь.

— Испейте вина! — шевалье скривился, дернув длинными, ухоженными усами — Ну и дыра этот ваш «Петух и корона»! Здесь не подают брагу. Фи!

— Брагу подают в питейных заведениях для черни. — заметил де Броэ — Здесь же останавливается приличная публика, а голытьбу гонят прочь!

— Ничего приличного в отсутствии браги я не вижу. — хмуро ответствовал шевалье — У каждого — свои предпочтения. Но — снова взвился он — что мы завтра скажем маркизу? Я подозреваю, милого Луи сильно разозлит наша нерасторопность и преступная медлительность!

Де Броэ был полностью согласен с Мажуком д, Алье — Луи впадёт в бешенство и примется крушить всё вокруг, а ведь с ним в номере две девицы, пусть и лёгкого поведения. Скандал может выйти знатный! Герцог ещё не покинул Льуеж и ему обязательно донесут о бесчинствах наследника, а крутой нрав Фелица де Анфора хорошо известен. Дело может закончиться высылкой маркиза в отдалённое имение — на перевоспитание. А, вслед за ним, должны будут отправиться и два его приятеля — и Жильберто, и Мажук.

Де Броэ не желал покидать столицу. Ну, уж нет! Да и шевалье, друг по кутежам и забавам, не горит желанием отправиться обратно в глушь после того, как вкусил всех прелестей светской жизни.

— У меня есть план! — находчивый виконт понизил голос и пригнул голову к столу — Мы организуем босячке побег! В этот раз никаких пожаров и утоплений! Никакого рукотворного зла — неблагодарная дрянь сбежит сама! А с нас, взятки — гладки!

— Сама? — выразил сомнение шевалье — Нужно быть полной дурой, чтобы отказаться от милостей самого герцога! Для нищенки, постель милорда — предел мечтаний! Что такое может заставить селянку сбежать от богатого и щедрого господина? Нужно быть полной дурой!

— Ни — что — ухмыльнулся де Броэ — А — кто!

— Кто? — продолжал недоумевать шевалье и внезапно его озарило.

— Эльф! — хором воскликнули заговорщики и раскатисто расхохотались.

*

Эльфа, как раз кстати, приглядел любопытный шевалье д Алье. Прицениваясь к гнедой кобылке, круглобокой и игривой, точно девица на выданье, Мажук д, Алье неожиданно зацепился взглядом за высокую, худощавую фигуру незнакомца, закутанную в длинный плащ мышиного цвета.

Нет, сам по себе плащ выглядел богато — подбитый изнутри алым атласом, он искрился и переливался, точно пена мыльной травы при свете солнца.

Но, плащ, летом? В такую-то жару?

Лицо незнакомого долговяза скрывала красивая шляпа, из-под полей которой, то и дело выстреливал любопытный взгляд необычных глаз.

Такой разрез глаз — миндалевидный, был характерен лишь для одной расы на Татиане — эльфов.

— Эльф! — шевалье пихнул в бок виконта де Броэ, высматривающего в толпе суетящихся жителей Льуежа, своего слугу.

— Где? — зевнул Жильберто, изящно пряча зевок за батистовым платочком — Здесь?

— Здесь. — подтвердил, не любивший инородцев, Мажук д, Алье — Смотри, направляется прямо на наш постоялый двор. Держу пари — зелёный эльфёныш впервые покинул свой лес и ринулся на поиски приключений. Небось и золотишка с собой прихватил с избытком.

— И, что? — виконта не особо интересовал какой-то лесной бродяга — Подумаешь! Эка невидаль! Всего-то и отличия от нормальных людей, что уши длинные, а так..

Отличий, в самом деле, имелось больше, но виконт не стал заострять внимание на подобных пустяках. Подумаешь, зеленый эльфеныш, вылезший из своей глухомани! Это же не принц сопредельного государства! С принцем бы, старший сын графа пообщался с большим удовольствием — и для карьеры полезно, и компания приятная.

Шевалье проводил худощавую фигуру сына Западного леса хищным взглядом — разумеется, виконту как сыну графа, причем — старшему сыну, не было дела до печалей шевалье в его извечной проблеме — где раздобыть денег? Состоять в свите наследника герцогства — почётно, но, слов нет, как дорого! Юный маркиз не скупился, одаривая своих друзей милостями, но не станешь же просить у сюзерена новые штаны, модный воротник, или камзол?

Мажуку д, Алье приходилось всячески изворачиваться, дабы выглядеть достойно и не походить на голодранца, которым он, по сути дела и являлся. Имение, доставшееся ему в наследство, было заложено и перезаложено, и только близость к маркизу уберегала шевалье от долговой тюрьмы.

И, вот тебе — эльф! Шевалье ещё не встречал нищих эльфов. Эти ребята всегда имели при себе толику серебра и золотые монеты.

Проводив, удаляющегося прочь, инородца алчным взглядом, Д, Алье спохватился и поспешил догнать виконта, направляющегося в харчевню медленным шагом, уверенного в себе человека.

Милорд маркиз открыл для них в данном заведении неограниченный кредит, и шевалье не собирался упускать возможность набить собственное брюхо едой на дармовщинку.

Эльф уже с удобством расположился у окошка, намереваясь предаться греху чревоугодия.

Пронырливый инородец успел позаботиться и об ужине, и о ночлеге. Теперь же, невозмутимый, светловолосый уроженец Западного леса, приятно проводил время, потягивая вино из высокого стакана и с любопытством рассматривал пестрое общество постоянных посетителей харчевни.

Свои приметные уши эльф, избавившись от широкополой шляпы, спрятал под, лазоревого цвета, платком, дабы не привлекать к себе излишнее внимание. В данный момент он напоминал бродячего музыканта, каких много шляется по пыльным дорогам Ангоры. Очень красивого музыканта.

Но, эльф, пусть и замаскированный и без внимания? Все подавальщицы пялились на красавчика-менестреля, а мужская часть посетителей скрипела зубами в бессильной злобе, чуя в незнакомом музыканте какой-то подвох, заставлявший их умерять свои воинственные порывы.

Нет, они, конечно, были б, и не прочь размяться и посчитать зубы во рту у перворождённого, но только нападение на эльфа в благословенном королевстве Ангора, приравнивалось к покушению на жизнь аристократа и каралось очень жестоко — усекновением головы.

Те же аристократы, покусившиеся на жизнь и здоровье перворождённого, так же несли полную ответственность и вполне могли свести близкое знакомство с плахой. Разрешены были только дуэли, но, кто же в здравом уме решит сражаться с эльфом на шпагах, или каком ином оружие? Поговаривали, что шпаги перворождённых выходят вместе с эльфами из лона их матерей и являются неотъемлемой частью странного эльфийского организма.

Правда то, или нет, никто не ведал, но безумец, стакнувшийся с эльфом, погибал обязательно — его протыкали насквозь и смерть спешно уносила несчастного на своих чёрных крыльях в мрачные чертоги подземного мира.

Нет, кто угодно мог драться с эльфом, только не шевалье д, Алье!

Но, слямзить кошелёк у инородца, он бы не отказался, хотя и тут, желающего поживиться за чужой счёт, ожидало оглушительное фиаско.

Нельзя было безнаказанно обокрасть перворождённого. Во-первых — вора всегда ловили за руку. Сам эльф и ловил. Даже будучи мертвецки пьяным, если же конечно случался подобный конфуз, эльф всегда стерёгся от воров и хватал ловкача за руку. А потом эту руку отсекали в обязательном порядке — на площади Правосудия — мечом, или же, на месте преступления — кинжалом.

В, общем — тухлое дельце!

Единственный шанс поиметь эльфа — пари. Дети лесов, особенно молодёжь, отличались склонностью к авантюрам и азартным играм и пусть в играх им почти всегда везло, то пари оставляло возможность для маневра. Тут уж, как Апа повернёт! Случалось, всякое, а свои долги перворождённые платили всегда.

Король Ангоры чрезвычайно дорожил союзом с Западным лесом — элексиры, продлевающие жизнь, знаете ли, на дороге не валяются, а сильные мира сего желают жить долгой и полноценной жизнью. Это шевалье д, Алье в свои сорок пять, если доживёт конечно, будет выглядеть, как сгорбленный старик с недостатком зубов, седыми волосами и ноющими ранами в разных частях тела, а вот король Ангоры, Андриан Третий, в семьдесят лет твёрдо держал кормило государства в своих сильных руках и, как поговаривали, отличался изрядной любвеобильностью, чревоугодием и страстью к охоте на крупного зверя.

И всё, благодаря дружбе с эльфами!

Мажук д, Алье короля никогда не встречал — кто бы пустил полунищего шевалье в королевский дворец, но слухам верил. Эльфы — они такие эльфы! Никто не станет раздавать драгоценные эликсиры задарма? Сам шевалье, точно бы не стал!

Благо, что инородцы проявляют интерес к путешествиям по миру лишь в совсем юные годы. Затем, становясь старше, они запираются в своих лесах и занимаются тайными эльфийскими делишками — интригуют, развлекаются и прочее..

И, ещё — ни одна женщина человеческой расы не имеет сил устоять перед эльфом, чем эти длинноухие ушлёпки беззастенчиво пользуются. И, разумеется — никакого намёка на насилие! Дамы сходят с ума от одного вида красавчиков перворождённых и сами укладываются к ним в постель! Штабелями!

Вот уж, есть чему позавидовать!

И самое приятное — никаких последствий в виде полукровок!

«Просто замечательно устроились ушастые бестии — размышлял шевалье, впиваясь крепкими зубами в нежную, хрустящую корочку жареной на вертеле, курочки. Рядом, точно так же, хрустел костями виконт — длительные пешие прогулки весьма способствуют зарождению хорошего аппетита.

Тут внимание жующего шевалье привлёк разговор, состоявшийся между двумя неприметными господами, судя по внешнему виду и непритязательностью в одежде — обычными мещанами, забежавшими в харчевню для лёгкого перекуса.

— И сам, сам видел, как городская стража выносила из задних дверей постоялого двора завёрнутый в рогожу труп — горячился один из горожан, остроносый мужичок с жиденькими усиками под длинным носом — Хозяин, этот прощелыга, Лустьен, что вечно разбавляет и без того дрянное винцо, водицей, кланялся и приседал перед командиром стражи, а сам капрал Ренье отвесил ему хорошего пинка под зад.

— Да ты что говоришь! — ахнул второй, торопливо засовывая в рот пригоршню кислой капусты — Никогда бы не подумал! Такое приличное заведение! Завсегда, господа состоятельные имеют привычку останавливаться в «Петухе и короне». Вот толстяку Самьелу радость подвалила! Небось, ликует, что нынче неприятности случились не у него, а у соперника. К Самьелу-то, в его «Посох и перст» людишки, что попроще захаживают, да и комнаты у него сырые и постель с клопами!

— Говорят — первый, клюнув что-то с тарелки, понизил голос до звенящего шепота, но шевалье всегда отличался отменным слухом и зрением — Говорят, что сама Долговязая Мариэта приказала долго жить, отравившись собственным ядом. Вот те, и знаменитая убийца! И еще болтают, что сам начальник стражи презентовал господину де Перье, ищейке герцога, бутылку самого лучшего вина — уж он-то, эту Мариэту ловил-ловил, да бес толку!

— И чего эта Мариэта забыла в Льуеже? — озадачился любитель кислой капусты, подъедая её остатки с деревянного блюда — Она ж всё больше по северу королевства промышляла. У них отравителей вешают, а вот у нас — в кипящем масле варить принято.

— Говорят — точно попугай повторял хорошо информированный мещанин — Заказ у неё имелся. На даму знатную. Жуткую красавицу! Разбила та дама сердце одному вельможе, а он, возьми, да зарежься с горя-то! А у вельможи того, жена осталася с детьми малыми. Вот, жена та, и сговорила Мариэту на злодейство — мол, за мужа, безвременно усопшего, отомстишь, да и сама заработаешь. Мариэта, сдуру и согласилася.. А дама та, раскрасавица, ведьма чёрная! Мариэту заколдовала и собственным ейным зельем напоила. Говорят — пила душегубица страшная зелье и слезьми горючими обливалася. Так и сгинула Мариэта от ведьмы злокозненной!

— А, ты откель ведаешь, что ведьма дама та? — ахнул горожанин и свершил круг святой вокруг лица своего, Аме благой посвящённый.

— Так это, свояк сеструхи моей двоеродной при охранке писарчуком подвизается, вот он-то и поведал мне тайну эту страшную. — Болтун поднял вверх указательный палец и пошевелил куцыми усиками — Достоверный слух то, не брехня какая! Я тебе, по — свойски, всё, как есть поведал.

— Жуть! — покачал головой второй и сгрёб со стола свою шапку — Домой побегу наскоро, всё жене обскажу, а то она, с мамашкой своей, совсем извелись — расскажи им чё-нить новое про господ, да расскажи! Сам знаешь — бабы, они такие вцепчивые!

— Да-да. — говорливый горожанин тоже засобирался, бросив на стол монету — Мне пора. Служба! И без того, засиделся тут с тобой!

Шевалье и виконт, к тому моменту, так же заинтересованно вслушивавшиеся в болтовню местного работного люда, понимающе переглянулись.

У господ аристократов окончательно пропал аппетит и румяная курочка, истекавшая соком на подносе, не привлекла их внимания.

Зато, привлёк его эльф, закончивший к тому моменту свой ужин и извлёкший из дорожного мешка некий музыкальный инструмент.

Грудастая подавальщица, девица, втрое толще худощавого эльфа, томно задышав и сложив губы в утиный клювик, застыла перед столом лесного красавчика, подобно статуе. Груди девицы волнительно колыхались, дыхание было шумным и глубоким, а глаза так и впились жарким взглядом в бледное лицо перворождённого.

Скучающий взгляд бирюзовых глаз блондинистого красавчика неторопливо прогулялся по прелестям трактирной служанки, не нашёл в них ничего интересного и плавно перетёк на парочку дворян, что беззастенчиво пялились на молодого инородца, пытаясь скрыть собственные досаду и злость от, полученных путём подслушивания, известий.

Подавальщица, вздохнув громко и разочарованно, оторвала осоловелый взгляд от ушастого ловеласа и, возвращаясь в текущую реальность, побрела прочь, опустив голову и не обращая внимания на насмешливое хихиканье окружающих.

— Прибил бы гада! — буркнул гневно раскрасневшийся шевалье, имея в виду, разумеется, смазливого эльфа. Ему-то, грудастая девица глазок не строила, а ласками одаривала за серебряную монетку, ту самую, что шевалье соизволил уронить трактирной красотке в роскошное декольте. Белобрысому инородцу смазливая подавальщица готова была запрыгнуть на колени бесплатно, да ещё и доплатить за оказанную ей честь.

Но у дамочки ничего не вышло и это обстоятельство слегка примирило шевалье с обидой.

— Да уж! — хмыкнул виконт, не страдающий от недостатка внимания со стороны прекрасного пола. Де Броэ успел не раз отметиться в местном борделе и всегда его отлично обслуживали — местные красотки доставляли аристократу массу приятных ощущений, а Жильберто особо не жмотился и расплачивался за любовь щедро, как и полагается наследнику целого графства.

Де Броэ имел смелость рекомендовать некоторых из своих знакомиц юному маркизу и тот, последовав совету своего более старшего приятеля, приятно проводил время, совершенно не подозревая о том, что коварный план, касательный некой особы неясного происхождения, благополучно провалился по причине безвременной кончины исполнителя.

— Поднимемся в комнату — нервно произнёс де Броэ, которому внезапно показалось, что в дальнем конце коридора, ведущего наружу, мелькнуло сосредоточенное лицо барона де Перье — Для полного счастья нам не хватает только встречи с верной ищейкой герцога!

Шевалье торопливо кивнул, прихватывая со стола последнюю куриную ножку — за всё платит господин маркиз, так чего ж добру зазря пропадать? Он, шевалье, очень любит курятину и ещё одна порция как-нибудь, но уместится в его желудке.

Звякая шпорами и отпихивая в сторону всех прочих, имеющих несчастье стоять на их пути, дворяне проследовали к лестнице, ведущей на второй этаж. По дороге де Броэ не удержался и от души смазал по роже какому-то подмастерью, случайно попавшему под его горячую руку. Молодой парень рухнул как подкошенный, нянча свороченный на бок нос, а слегка повеселевший виконт бодро застучал каблуками по ступеням. Возможно, он уже отыскал решение их небольшой проблемы.

— Нужно сговорить эльфа увлечь в свои сети нашего бастарда — размахивая руками, словно какой-то там простолюдин, прохаживался по комнате виконт — Ох, как вспомню физиономию этого звезднорожденного ушастика, так и хочется взглянуть на цвет его потрохов! Высокомерный ублюдок!

— У эльфов не рождаются ублюдки. — весело хохотнул шевалье, подвигая к себе бутыль с вином и стаканы — Все дети перворождённых появляются на свет с благословения Дану, и никак иначе. Заметьте, виконт — они все эльфы! Никаких тебе полукровок!

— В дупу их Дану! — грязно выругался виконт, отшвыривая в сторону стул — В дупу!

— Согласен! — присоединился к пожеланию шевалье — браги хочу! Почему нам вместо весёлого кутежа придётся обхаживать мерзкого длинноуха? Слишком много воли дал нелюдям наш добрейший король!

— Не будем упоминать его величество. — остудил пыл возбудившегося шевалье Жильберто — Да и Дану — богиня не особо мирная, даром что эльфийская! Всегда мстит за поругание своего имени! Учти!

— Учту. — скривился предупреждённый шевалье, пообещав самому себе, что при выезде из города обязательно принесёт богине какой-нибудь дар — ленту там, шёлковую на ветвь рябины повяжет иль, выкупив из неволи лисят, или волчат, выпустит зверёнышей на волю. Дану — богиня к чадам своим жалостливая, авось и простит короткоживущего за длинный язык.

— Маркиз с девками развлекается — вздохнул шевалье — В «Крыле мотылька». Шикарное местечко для паршивого городишки! Эх, я бы нашу кралю темноволосую, да завалил бы на перину, да как влупил бы ей…

— Никого мы валять не станем. — виконту не доставило удовольствия воспоминание о той самой встрече с несговорчивой девицей. Сразу же заныл отбитый пах и испортилось настроение — Я надеюсь, что лесняку успело наскучить общество простолюдинов и что он, развлечения ради, поддержит нашу авантюру.

— Поддержит. Куда он денется, дикарь из леса? — шевалье лениво потянулся, расправил широкий воротник, отделанный слегка обтрёпанным кружевом. И воротник, и кружево следовало бы заменить, но деньги.. деньги! Всё упиралось в отсутствие денег! Вот у виконта никаких проблем с гардеробом не предвиделось — костюм модный, из самого лучшего шёлка рубашка, воротник пенится роскошным кружевом и сверкает жемчуг на камзоле! Ах, от чего он, д, Алье не появился на свет старшим сыном богатого графа?