Жил-был Чух Болотный

Ирина Безуглая, 2019

Как-то ранним летом на болоте, где обитали лягушки племени квакшей, появляется странное существо, вид которого и постоянные звуки «чух-чух» пугают их. Но вскоре Чух Болотный, как прозвала его старая лягушка Баква, привлекает всеобщее внимание благодаря необычным способностям. Он вызывает не только симпатию у большинства жителей болота добрым и веселым нравом, но и уважение своим упорством знать больше, уметь делать лучше. Он учится прыгать и плавать у лягушек, ползать его учат ужи, летать – дикие гуси. Спокойная и размеренная жизнь на лягушачьем болоте нарушается, когда соседи-жабы другого болота, похищают Чуха. Кажется, вот-вот снова разгорится старая вражда между лягушками и жабами и перейдет в открытую бойню. Но Чуху удается примирить обе стороны. К началу холодов весь болотный народец прячется, кто куда. Пропадает и Чух, возможно, не навсегда, во всяком случае, они надеются и верят – маленький Чух не одинок в большом мире. Иллюстрации к книге нарисовала Татьяна Гнисюк – член Союза московских художников. Второе издание. Переработанное и дополненное.

Чух продолжает учиться, удивлять и удивляться

Спустя какое-то время, когда, Чух, кажется, научился всему, что умели делать его гостеприимные хозяева — лягушки, он внимательно стал наблюдать за ужами. Было очевидно, что Чух заинтересовался возможностью бесшумно ползать по земле и траве, прятаться между камней, корнями деревьев и старыми корягами. Ужи всегда держались несколько особняком на болоте, возможно, считая себя гораздо умнее лягушек.

К тому же, они были не склонны к разговорчивости. Их раздражало постоянное кваканье соседей. Они предпочитали уползти куда-нибудь в уединенное, нагретое солнышком местечко и, свернувшись в уютный клубочек, подумать о смысле жизни. Чух с большим уважением отнесся к ужиным обычаям. Набравшись смелости, он почтительно обратился к ним:

— Милые ужи, не позволите ли мне поползать рядом с вами. Я бы очень хотел хоть немного научиться вашему умению.

Получив молчаливое согласие, Чух ежедневно находил время для тренировок в передвижении ползком. Ужи вначале довольно скептически глядели на его неловкие выгибания при малом продвижении. Они, правда, были достаточно тактичны (кстати, не является ли это качество одним из показателей ума?) и не насмехались над Чухом, даже не критиковали. А вскоре отпала и причина для этого. Чух научился ползать как настоящая змея, бесшумно, гибко, да к тому же быстро. И все-таки истинной страстью Чуха стали не прыжки, плаванье или ползанье, а полеты.

Представьте себе, он захотел летать. И полетел!

Однако, все по порядку.

Будучи существом не только любопытным, но и любознательным, Чух стал изучать растения, травы, цветы, — все, что росло на болоте, около и даже дальше. Он очень полюбил ягоды, которых здесь было видимо-невидимо: морошка, клюква, брусника костяника, голубика. Он мог есть их и зелеными, и совсем не морщился от жуткой кислятины. Зато, как ни советовали ему лягушки, он не стал охотиться ни на какую мошкару.

Писклявая и вредная мелочь оценила, как говорится, этот жест доброй воли, и не доставала его.

Чуха не кусали даже мстительные и кровожадные комары.

Прошло немного времени, когда всем стало очевидно, что Чух мог делать то, что не умел делать никто на болоте. Прежде всего, сообщать много полезных сведений. На болоте же нет ни радио, ни телевизора. И множество болотного народца с какого-то момента стало собираться на берегу у старой коряги, чтобы послушать утреннюю сводку погоды и другие чухонские новости.

Как вы помните, у Чуха имелись замечательные ушки — локаторы. Может быть, они и были сделаны специально с учетом его пытливой натуры, подвижного ума и неравнодушного к окружающему миру характера? В любой момент Чух мог выдвинуть свои ушки в любом направлении, чтобы слышать все, что происходит на болоте, вокруг и даже дальше. Кроме того, у него была довольно длинная шея, которая тоже могла выдвигаться. Именно эта замечательная способность позволяла Чуху поднимать и вертеть свою головешку, покрытую зелеными волосами, над привычными кочками болота. В случае желания или необходимости, он мог за один полный оборот головы над вытянутой шеи посмотреть на все четыре стороны. Поэтому, сами понимаете, Чух видел и слышал гораздо больше, глубже и дальше чем его одноболотчане.

«Что там, что там?», — спрашивали лягушки, как только замечали выдвинутые уши и шею Чуха.

Тот, очень серьезный и ответственный, включал все свои двигательные способности. Он вращал шеей и головой, выдвигал ушки, раздувал ноздри, распускал свой великолепный хвост — опахало и начинал внимательно смотреть, слушать, нюхать. Он втягивал и выпускал воздух своим изящным носом и, наконец, щелкнув двумя верхними белыми крепкими зубами о два таких же нижних, объявлял болотным жителям важную информацию. Он сообщал точное время, сводку погоды, температуру воздуха, влажность, давление, скорость ветра и его направление. Он говорил, будет ли дождь и когда будет, рассказывал, какого цвета небо, не затягивается ли облаками, какие цветы распустились на соседней поляне, какие грибы начали расти под березами, и начинают ли созревать болотные ягоды. Одним словом, Чух передавал ежедневно очень много всяких нужных сведений. Мошкара, благодаря полученным данным, не боролась со встречным ветром, а летела строго по его направлению.

Лягушки заранее устраивались на кочках, так, чтобы их не продуло холодным ветром и с удовольствием разминали голосовые связки. Болотные ягоды, чтобы посинеть (если это была голубика) или покраснеть (если это были брусника, костяника или клюква), послушно следовали советам Чуха. Они вовремя закрывались от дождя листочками и своевременно их открывали, чтобы подставить свои бока солнцу. Кусты ивы, вербы и ракиты (смешно, но Чух не сразу научился различать их друг от друга) начинали стряхивать с листочков росу и упрятывать влагу подальше, потому что Чух их предупреждал: дождя не будет целую неделю.