Елисей, царевна Марьяна и Камасутра

Ирен Софи (2024)

— Вон отсюда! — Девицы с визгом бросились к выходу, стараясь прикрыть срамные места. — Бесстыдницы! Развратницы! — кричал мужчина, продолжая хлестать хворостиной. — Батя! Остынь! — уворачиваясь от отца, воскликнул парень. Он пытался натянуть штаны. — Всех девок перепортил! — уже тише произнес мужик, опуская прут. — Я зачем тебя за три моря отправлял? — спросил батя, оттирая пот. — Чтобы ты там уму разуму выучился! Науки разучил, чтобы урожаи увеличить! А ты чему научился? Камае… ле ентой? — Камасутре, батюшка, — наконец справившись со штанами, поправил парень. — Да какая разница! — махнул рукой отец. — Такой наукой, если только демографию повысить можно… Все, Елисей, закончились твои праздные дни. Собирайся! На службу к царю поедешь наниматься! Первая книга цикла «Искусство любви». Можно читать отдельно.

Глава 1

Стояло раннее утро. Над горизонтом показался край золотисто-красного солнца. Его лучи осветили хозяйский двор, добротный деревянный дом, сидевшего на жердочке у колодца нахохлившегося петуха. Он встрепенулся, распушил свой разноцветный хвост и заорал:

— Ку-ка-ре-ку! — петух вытянул шею и повторил. — Ку-ка-ре-ку!

Дверь избы скрипнула. На пороге появился заспанный, здоровый, бородатый мужик средних лет. Он был в длинной домотканой рубахе и одном сапоге. Второй он держал в руках.

— Кыш окаянный! — закричал мужчина и кинул в петуха предмет обуви.

Птица спрыгнула вниз и обиженно стала что-то клевать на земле.

— Всю округу перебудил! — зевнув, добавил мужчина.

Подобрав сапог и надев его, он прислушался. Из стоящего неподалеку курятника доносились стоны и оханья.

— Опять! — возмущенно покачал мужик головой и, подняв с земли валяющуюся длинную хворостину, направился к сараю. — Вот ужо я вам сейчас! — проговорил он.

Дверь в помещение была приоткрыта. Стоны и покрикивания стали громче. Мужик вошел внутрь и увидел живописную картину. На насесте, расклячив ноги, висела девица. Между ними стоял высокий, русоволосый парень. Ступни девки покоились на его плечах, а сам он лизал ее промежность. Штаны парня были спущены, являя вошедшему небольшие твердые ягодицы. Внизу находилась еще одна девушка. Она со звуком всасывала в себя большой член молодца, помогая себе рукой. Вторая ее рука сжимала сосок своей груди, вызволенной наружу из корсета. Девушки стонали от вожделения.

— Вон отсюда! — закричал мужчина и ударил хворостиной по обнаженному заду парня. — Ишь, блядство развели! Вон!

Парень отскочил от девки, потирая ушибленное место. Девицы с визгом бросились к выходу, стараясь прикрыть срамные места.

— Бесстыдницы! Развратницы! — кричал мужчина, продолжая хлестать хворостиной.

— Батя! Остынь! — уворачиваясь от отца, воскликнул парень. Он пытался натянуть штаны на еще стоящий член, который качался возле пупка, напоминая хобот слона.

— Всех девок перепортил! — уже тише произнес мужик, опуская прут. — Я зачем тебя за три моря отправлял? — спросил батя, оттирая пот. — Чтобы ты там уму разуму выучился! Науки разучил, чтобы урожаи увеличить! А ты чему научился? Камаебле ентой?

— Камасутре, батюшка, — наконец справившись со штанами, поправил парень.

— Да какая разница! — махнул рукой отец. — Такой наукой, если только демографию повысить можно… Все, Елисей, закончились твои праздные дни. Собирайся! На службу к царю поедешь наниматься!

— Но, отец, — попробовал возразить Елисей. — Вспомни свою молодость!

— Я в твои годы с Ильей Муромцем и Алешей Поповичем землю русскую от ворога защищали и со змеем Горынычем бился! — сверкнул очами мужчина. — Некогда нам было девок портить! Иди, собирай вещи. А я тебе грамотку начертаю к Илье. Он воеводой у царя батюшки служит. Привет от меня, Добрыни Никитича, передашь, да мое послание вручишь.

Через некоторое время Елисей принимал от отца снаряжение и письмо к воеводе.

— Надевай мою кольчугу, — подавая сыну немного поржавевшее изделие, велел Добрыня. — И меч не забудь! Шлем я к седлу привязал. И грамоту спрячь, не дай бог, что в пути случиться. Дорога то не близкая, пару дней добираться.

У ворот стояла старая кобыла. Когда-то в молодости она была мышиной масти, но со временем ее шкура приобрела необычный зеленоватый оттенок. Один глаз лошадки закрывало бельмо.

— Отец, а может, я пешком пойду? — неуверенно произнес Елисей.

Парень откинул свои русые кудри и повел широкими плечами, расправляя мускулистую грудь.

— Негоже воину своим ходом двигаться, — ответил батя. — Ты не смотри, что она старая, она многим молодым фору даст! — Добрыня ласково постучал по крупу лошадки. Та потерлась о него своим беззубым ртом. — Сколько мы с ней славных дел сделали, — протянул мужчина. — Наша Матрена еще послужит.

Матрена тихо заржала, будто подтверждая слова Добрыни.

— Нечего рассуждать, — отрезал бывший богатырь. — Залезай в седло.

Елисей натянул кольчугу, которая спустилась поверх одежды почти до колен, и взобрался на лошадь. Кобылка сначала опешила, от такой тяжести ее ноги задрожали, но потом оправилась и бодро посмотрела на мужчин.

— Вот, держи, — подал Елисею котомку Добрыня. — Там харчей немного и мешочек с деньгами. На первое время должно хватить. А потом уж царь довольствие положит. Служи ему верой и правдой. Не посрами наше имя. Покажи удаль молодецкую. Силой тебя бог тоже не обделил. Да смотри, не сильно озорничай там со своей наукой. В столице девки ушлые, повесят на тебя всех народившихся отпрысков, как всех кормить будешь? — напутствовал отец.

— Дак я не в них-то семя пускаю, — отозвался Елисей. — Не зря же Камасутру освоил. Там полно способов, чтобы девку не обрюхатить, а удовольствие получить.

— Ох, сынок, — покачал головой Добрыня. — Не доведет до добра твоя распущенность… Ну ладно, поезжай.

Он открыл ворота и вывел Матрену с сидящим на нем Елисеем.

— С богом! — перекрестил он сына и подтолкнул лошадь. — Но!

Кобылка потрусила, покачивая натруженными боками. Елисей с гордостью посматривал на все сверху. Добрыня смахнул скупую мужскую слезу и еще раз перекрестил за сыном путь.

— Дай бог, и получится из тебя что дельное, — прошептал он.

А Елисей улыбался махавшим ему высыпавшим из домов населению. Он был уверен, что его ждут великие дела.