Елисей, царевна Марьяна и Камасутра

Ирен Софи (2024)

— Вон отсюда! — Девицы с визгом бросились к выходу, стараясь прикрыть срамные места. — Бесстыдницы! Развратницы! — кричал мужчина, продолжая хлестать хворостиной. — Батя! Остынь! — уворачиваясь от отца, воскликнул парень. Он пытался натянуть штаны. — Всех девок перепортил! — уже тише произнес мужик, опуская прут. — Я зачем тебя за три моря отправлял? — спросил батя, оттирая пот. — Чтобы ты там уму разуму выучился! Науки разучил, чтобы урожаи увеличить! А ты чему научился? Камае… ле ентой? — Камасутре, батюшка, — наконец справившись со штанами, поправил парень. — Да какая разница! — махнул рукой отец. — Такой наукой, если только демографию повысить можно… Все, Елисей, закончились твои праздные дни. Собирайся! На службу к царю поедешь наниматься! Первая книга цикла «Искусство любви». Можно читать отдельно.

Глава 5

Поутру, наскоро позавтракав, троица тронулась в путь. Понтос на здоровенном тяжеловозе темной масти, Антос на изящном белом коне и Елисей на Матрене.

— Сколько же ты на свете прожила, горемычная, — пожалел старую конягу Антос.

— Да уж, эта лошадка всем нам фору даст, — скрывая улыбку в усах, подтвердил Понтос. Он не хотел обидеть друга.

Матрена радостно обнюхивала своих сородичей, а те косились на бредущую рядом с ними старушку и замедляли шаг. Даже им было понятно, что Матрене за ними не угнаться. Тем более она была дамой.

— Как получу первую награду, сразу куплю коня, — сказал Елисей. — А Матрене дам покой. Пусть доживает свой век сытой и довольной.

— Если хочешь, я дам тебе денег на лошадь, — предложил Антос. — Отдашь, потом постепенно.

— Соглашайся, — подтвердил Понтос. — Наш Антос не беден, у него и замок есть, и доход приличный. Негоже царскому дружиннику на старой кляче ездить. Обсмеют.

— Если не в тягость будет, то одолжу, — кивнул Елисей.

— Не в тягость, — улыбнулся Антос и протянул ему кошель с деньгами.

— Благодарю! — склонил голову Елисей.

— Мой отец в главных конюших у царя служил, — сообщил Понтос. — Так что по лошадям я знаток. Коли совет какой по уходу животины понадобиться, спрашивай.

— Обязательно, — кивнул Елисей.

— А ты какого роду будешь? — поинтересовался Антос.

— Мой батюшка богатырем был наизвестнейшим, — приосанился в седле Елисей. — Может, слышали о таком? Добрыня Никитич.

— Как не слышать, — кивнул Понтос. — О деяниях его и побед ратных немало былин ходит. Значит, отец он твой. Да и тебя бог силушкой не обделил. Вон как славно мечом орудовал!

— Да я много чего умею, — уклончиво заметил Елисей.

— Это мы заметили, — засмеялся Антос. — Особенно в камасутре твоей. Может, научишь каким приемам?

— Это пожалуйста. Нарисую вам потом картинки, — кивнул Елисей.

— Так ты же не по бабам теперича? — удивленно спросил друга Понтос.

— Все пройдет, как с белых яблонь дым, — загадочно проговорил Антос.

— Чего? — покосился на Антоса великан.

— Да это я так, к слову пришлось, — отмахнулся Антос. — Хочу поучиться любовной науке. Вдруг все же встречу достойную. Не сто лет одному куковать с рукой.

— Это ты правильно решил, — обрадовался Понтос. — Я давно тебе говорил. Плюнь ты на нее! Вокруг полно нормальных баб!

— Считай, я прислушался к твоим словам, — кивнул Антос. Он дернул своего скакуна и вырвался вперед.

— Не любит он вспоминать прошлое, — заметил Понтос и тоже поспешил за товарищем.

Елисей дернул было Матрену, но потом передумал и потрусил обычным шагом.

Так и скакали они, разговаривая о том о сем, до самых стен столицы. Елисей с интересом рассматривал большие дома и нарядных жителей, прогуливающихся по вечерним улицам. Друзья приехали к белокаменному дворцу царя. Пояснив, куда и зачем они прибыли стражникам, их отправили к воеводе. Лошадей пришлось оставить у входа.

Воевода, не молодой, но крепкий мужчина в кольчуге поверх одежды, ужинал. Увидев пришедших, он встал.

— Зачем пожаловали? — сурово спросил он.

— В дружину твою наниматься, — ответил Понтос. Он оказался на целую голову выше воеводы.

— Такие воины нам нужны, — одобрительно оглядел великана военачальник. Затем посмотрел на Антоса и Елисея. — Ратному делу научены?

— Научены, — переглянулись между собой друзья.

— Тогда добро пожаловать. Михай! — крикнул он. В помещение вбежал дружинник. — Отведи новеньких в казарму. Расскажи, что да как, и ужином накорми. А утром представлю их царю батюшке. Пусть службу назначит. В войско их пристраивать или во дворце понадобятся.

— Воевода! — обратился Елисей к Илье, понимая, что настал момент. — У меня к тебе послание от батюшки. — он покопался в своем мешке и достал грамоту.

— От батюшки? — удивился воевода. — Давай. — мужчина принял послание и, развернув его, начал читать. Постепенно черты лица Ильи разглаживались. Он улыбался. — Так знать, ты сын друга моего Добрыни? Что же сразу не сказал! Ишь ты, как вымахал!

Он обошел вокруг Елисея.

— Похож… — произнес он. — Лицом в мать пошел, Настасья вылитая. А статью в Данилу. Я ж тебя на руках качал младенцем. Хорош молодец стал! — воевода стукнул по плечу парня. — Михай, ты отведи двоих, а я с крестником пообщаюсь. Он потом к ним присоединится.

Михай кивнул. В палате остались Елисей и Илья.

— Садись, — указал на скамью возле стола воевода. — Поужинай со мной, да о себе расскажи.

Елисея не надо было уговаривать. Он проголодался. Тут же набросился на еду. Илья с улыбкой наблюдал за молодцем.

— Вот и есть ты горазд, как отец. Помню, сметал все со стола. Хорошо мы с ним, да с Алешей повоевали в свое время. Сейчас не так все, — вздохнул он. — И люди не те, и враги. Скажи, как мать то твоя? Жива? Ох, и задала она нам жару! Все выбирала, с кем остаться. Хороша была, ухаживали мы за ней. Но она батюшку твоего выбрала.

— Матушка упокоилась уже пять годов как, — грустно ответил Елисей. — Осиротели мы с батюшкой.

— Вот горе-то, — нахмурил кустистые брови Илья.

— Я в ту пору на обучении был, — пояснил Елисей. — Меня отец отослал в Индею, за три моря. Говорят, напилась колодезной воды в жару и заболела сильно. Не смогли вылечить.

— Что же, все под богом ходим, — подчеркнул воевода. — Только ему ведомо, когда наш путь земной закончится. — он помолчал. — А тебя, значит, уму разуму учить прислал. Пишет Добрыня, что совсем от рук отбился. Только девкам подолы задираешь.

— Есть такое, — согласился Елисей. — Науку я отрабатываю. Которую три года в заморских землях учил.

— Наука-то какая? — спросил воевода.

— Да как девицу ублажить, — замялся Елисей.

— Тю, наука! — засмеялся Илья. — Чего ей учиться?

— Не скажи, батюшка воевода, не скажи, — покачал головой Елисей. — Много чего неизведанного в ней есть.

— И сколько же ты учился искусству ентому? — спросил воевода.

— Три года и три месяца.

— Думаю, в ней у тебя проблем нет, — посерьезнел Илья. — Теперь я буду тебя ратному делу учить. Выбью из тебя дурь. Глядишь, и толк из выйдет.

— Я только за, — встал из-за стола Елисей.

— Пойдем, — тоже поднялся воевода. — Отведу тебя в казарму. А утром к царю пойдем.