Энциклопедия наших жизней (семейная сага). Истоки. Книга 3. Детство и юность Ираиды. Глава 2

Ираида Владимировна Дудко, 2013

Глава 2 – это 1947—1955 годы. Семья переехала из Киева в Москву. Арест отца. Вместо ожидаемой квартиры – барак в совхозе Вельяминово. Голод. Безысходность. Борьба за выживание. Мы у мамы – четверо иждивенцев. А мне – 12 лет. Мечусь по жизни, как щепка в ручье, – прибьёт к берегу и опять по течению несёт дальше, а куда – неизвестно. Вот обо всех этих злоключениях и рассказано в этой главе. А ещё – сохранившиеся письма из армии от мальчишек, служивших в советское время. И о том, как судьба много раз давала мне шанс, но – незнание жизни, порой лень, бесшабашность и легкомыслие обрекали все попытки удержаться «на плаву» – на провал…

Часть 6

Барак

Нас всех переселили из «квартиры» в обычную барачную комнату в соседнем бараке, со всеми остальными последствиями сложившейся ситуации.

Так оборвались все наши мечты и солнечные ожидания московской квартиры и сладкого будущего…

Начались трудные долгие голодные и холодные годы борьбы за выживание и ожидания возвращения отца.

Нас осталось пятеро: безработная мама, мне — 12 лет, Борьке — 10, Милочке — 6 лет, и бабуся. Весь наш доход сводился к малюсенькой бабусиной пенсии по старости. В своё время она бросила работу, чтобы воспитывать нас троих. Рабочий стаж учительницы был не велик, и к пенсии по старости ничего не добавлял.

На фото: Мой брат — Борис, Виктория, Я (Ираида), моя сестрёнка — Милочка, тётя Рая с Иришкой и наша мама — Нина Николаевна Степанова.

Начали с того, что мама пошла искать работу.

Дальнейшие подробности, касающиеся работы моей мамы, я черпаю из её трудовой книжки и различных справок.

Сначала ей повезло и она устроилась на работу в торговой закупочной базе СТРОЙ ОРСА — заведующей столовой. Обеды в столовой готовились для рабочих строй участка этой базы, которые вели какое-то строительство на ж/д станции — Вельминово.

ПРИКАЗ

По торгово-закупочной базе……………………………………………..

Ст. Одинцово

9 февраля 1948 года

В связи с переездом основного контингента рабочих с 1-го стройучастка

со станции Вельяминово ПРИКАЗЫВАЮ:

1

Столовую на станции Вельяминово закрыть 10.02.48 г.

Заведующую столовой Степанову Н. Н. от занимаемой должности освободить и назначить её зав. ларьком на станции Вельяминово.

2

Руководящего пекаря тов. Круглякова и сменного пекаря тов. Петрову перевести в столовую на станцию Перхушково. Сменного повара тов. Агапову перевести в столовую на станцию Одинцово.

3

Тов Степановой всю кухонную посуду и инвентарь, находившийся в столовой на станции Вельяминово доставить на станцию Одинцово и передать по акту зав. столовой тов. Ганеку.

Но строительство закончилось, и бригада была переведена в другое место.

Маму перевели — заведующей ларьком на станции Вельяминово.

Но потом и ларёк закрыли. И маме пришлось перейти на работу в совхоз, где мы все жили…

Дальше в трудовой книжке продолжаются следующие записи…

1. 1948 г. С 26 / V — Совхоз Вельяминово УРСа Мос Узла МПС

— Приказ № 62

— Зачислена на работу рабочей в полевые работы.

2. 1949 г. 03. 06 — Приказ № 85

— Переведена на должность бригадира животноводства.

И т. д.…

С 20 / V 48 г. — работала на разных полевых и совхозных работах.

Работа на веялке Моя мама на снимке — крайняя слева.

Её профессия чертёжницы была, естественно, не востребована. Сначала она работала на совхозных работах, по принципу — куда пошлют…

Но в конце года нужно было совхозному начальству составлять техпромфинплан на следующий год и сводный баланс за прошедший. У мамы это хорошо получилось, и впоследствии, её каждый год привлекали к этим работам.

В остальное время она перепробовала разные специальности, и перебывала на разных работах. В трудовой книжке ей записали, что она назначена на должность бригадира животноводства.

На самом деле она продолжала работать — куда пошлют, а иногда помогала в составлении отчетных работ в конторе. Вот тогда-то и появилась запись о том, что она якобы работает бригадиром животноводства.

На самом деле она продолжала работать — куда пошлют, а иногда помогала в составлении отчетных работ в конторе. Вот тогда-то и появилась запись о том, что она якобы работает бригадиром животноводства.

СССР

МИНИСТЕРСТВО ПУТЕЙ СООБЩЕНИЯ

ОТДЕЛ РАБОЧЕГО СНАБЖЕНИ

ЦУД МПС

Совхоз «ВЕЛЬЯМИНОВО»

29 августа 1949 года______

№ 165_____________________

СПРАВКА

Дана настоящая Степановой Нине Николаевне в том, что она действительно работает в совхозе ВЕЛЬЯМИНОВО УРСа Мосузла ГЛАВУРСа МПС в качестве бригадира животноводства и получает оклад зарплаты 450 рублей в месяц. На своём иждивении имеет 4-х не трудоспособных членов семьи.

Справка дана на предмет предъявления и в школу.

ДИРЕКТОР………………………………………………………………..

СПРАВКА

Дана настоящая рабочей совхоза «Вельяминово» УРСа МосУзла МПС Степановой Нине Николаевне в том, что она действительно работает в совхозе в качестве рабочей по наряду и порлучает в среднем зарплату 200–250 рублей в месяц. На своём иждевении имеет: мать мужа, 70-и лет, и троих детей школьного возраста от 10 до 16 лет. Хозяйства никакого не имеет.

Справка выдана для предъявления по требованию.

Директор совхоза……………………………………………………………………….Секретарь…………………………………………………………………………………..

В летние каникулы я и Борька тоже выходили на работу — «куда пошлют». Это делалось так. К 7-и утра все подходили к конторе. Выходил на крыльцо агроном и зачитывал разнарядку. Он называл фамилию бригадирши (в основном, все бригадиры были женщинами), называл место работы (например, на прополку свеклы или капусты и т. п.), и перечислял — кто зачислен сегодня в эту бригаду. Когда все были названы, к нему подходили не постоянные, а временные, не заявленные накануне, желающие поработать, вроде нас. Он секунду думал, а потом направлял нас в какую-нибудь бригаду.

Работать с непривычки было тяжело. Солнце печёт, дождь ли крапает, всё одно — работать надо в любую погоду. Грядки длинные, нам иногда казалось, что они бесконечные. Опытные совхозницы по грядке идут быстро, пропалывают играючи. Вскоре мы их видим уже на далёком конце грядки. А в конце грядки — лес. Дойдя до края грядки, они ложатся на траву в холодок и несколько минут отдыхают. Когда мы добираемся до конца гряды, они уже встают на новые грядки и начинают свой «бег» в обратную сторону.

А мы… Спины болят, руки скрючиваются от напряжения и усилий. Норму, естественно, мы выполняли редко. Платили нам копейки. Но и эти копейки были для нас каким-то маленьким спасением. Ведь, помощи нам ждать было не откуда.

А однажды, возвращаясь с дальнего поля лугами, я увидела распустившиеся цветы. Это были метёлочки светло малинового цвета. Я сорвала, понюхала, и задохнулась от сладкого медового запаха. Придя домой, я пошепталась с Борькой. А утром рано-рано, мы пошли на луг и нарвали две огромных охапки цветов. Сели на электричку в тамбур, чтобы успеть убежать от ревизоров в другой вагон.

В Москве сразу же прибежали на базар. В те годы, на площади, прямо напротив павелецкого вокзала был колхозный продуктовый рынок. Мы встали в конце рядов, положив охапки цветов прямо на землю, стали складывать их в букетики и протягивая их в руках, предлагали проходившим мимо — купить их. И их покупали.

К концу наши цветы увяли, ведь они были уже столько времени без воды. И всё — таки, мы продали все цветы. Не так уж много мы выручили денег. Помню только, что мы купили молока и белые булки хлеба. Мы были голодные, и с удовольствием сразу же уплели целую булку на двоих. Остальное привезли домой.

На следующий день утром мы опять побежали на тот же луг. Но к нашему удивлению мы не нашли там цветов. Как будто это были цветы одного дня…?

Осенью я и Борька пошли в школу.

Бабуся выполняла все основные работы по дому: стирка, уборка, а главное — ежедневная топка печи и готовка еды при полном, практически, отсутствии продуктов. Не было и дров.

Я помню, как бабуся брала меня и Борьку с собой в лес. Мы ходили и собирали хворост. Сначала этот хворост стаскивали в три кучки. Потом эти кучки надо было стянуть верёвками так, чтобы было удобно нести, и он не рассыпался бы. Если при поиске хвороста нам попадались грибы, мы их собирали, и бабуся варила грибной супчик.

Мама продолжала работать — куда пошлют по разнарядке…

После тяжелых полевых работ, мама похудела, лицо обветрилось, руки огрубели, а душа изболелась от безысходности, полуголодной жизни семьи, и бесперспективности существования…

Моя мама — Нина Николаевна Степанова

А ещё мы ходили «на промысел». Собиралась нас группка ребятишек, а иногда и подростков, и мы осуществляли набеги на совхозные огороды. На огурцы и помидоры мы не покушались. Эти огороды охранники оберегали с ружьями, могли и подстрелить. А вот помню точно, лазили ночью за морковкой. Делали это ночью. Выжидали, когда сторож, обходя вверенный ему участок, пройдёт в другой конец. Потом нужно было перебежками или ползком пробежать подальше от края. Одежду одевали, как говорят, не со своего плеча, чтобы можно было за пазуху или в штанины накидать побольше той же моркови.

А ещё мы лазали за горохом. Заходили днём, со стороны леса. Ночью мы горох не отыскали бы среди его зелёных стеблей. Да и бдительность у сторожа днём ослаблена. Наверное, он не верил, что посреди ясного дня, у всех на виду найдутся наглецы.

В отношении гороха лучше всего получалось у Борьки. Он маленький, худенький, заползал в заросли гороха, его и не видно было. Наберёт полную пазуху стручков, вылезет с грядок и стрекача к лесу. Потом мы садились в лесу и наедались гороха до отвала.

Ближе к осени мне довелось пару раз попасть по разнарядке на сбор помидор.

Вдоль длинных грядок расставляли корзины так, чтобы удобно было с любого места относить к ним собранные помидоры. Рвать можно было розовые и бурые. Краснеть почему-то им не приходилось — их собирали раньше. А, может быть, потому что, они не вызревали в Подмосковье под открытым небом. Иногда попадались почти красные помидоры.

В первый раз я не поняла, почему все женщины брали с собой в карманы в бумажечки соль. А оказалось, «ларчик просто открывался». Без соли не очень спелые помидоры не съедобны. Вернее, можно, конечно их съесть, но не много. А вот, если сорвёшь даже бурый помидор, разломишь его, посолишь, а он — душистый, как говорят — сахарный, сочный, вкуснятина…

Но после работы взять с собой помидоры никто не решался. За это могли сдать тебя «органам»… И поехала бы я по тому же Указу вслед за отцом в дальние лагеря…