За бесконечность времени. Рассказы | Книга первая

Илья Рашев

Это первая книга автора из этой серии и содержит в себе сборник рассказов.Произведения в этой книге перемещают читателя в мир по ту сторону жизни. Показывают, что бывает, если человек решил вмешаться в законы природы. Так же заставляют подумать и переосмыслить свои взгляды. Произведения в этой книге являются выдуманной фантазией автора и ни в коем случае не стоит воспринимать их всерьёз. Это лишь предположение того, что происходит с человеком после смерти.

ЛЕТНИЙ ДЕНЬ

Глава первая

Сижу я рядом с вами на этой лавке, слушаю, о чем вы говорите.

Ругаетесь.

А вокруг красота, лето, небо синее над головой.

Ветерок легкий в волосах играет, а вы этого не замечаете.

И я тоже не замечал… Пока был жив.

Всё суета какая-то, дела.

Вот, как и вы, тоже ругался с женой. А зачем?

Нужно просто было посмотреть на небо, обнять ее и всё.

Вы меня не замечаете, конечно, ведь я всего лишь дух. Сегодня первый день как им стал. Может при мне и постеснялись бы ругаться. Если б видели.

Пойду я. Не хочу слушать вашу ссору.

Как же всё-таки здесь хорошо. Под ногами земля мягко копирует мои босые следы. Сейчас вот как-то отчётливо это замечаю.

Пение птиц.

Они нам всем поют, чтобы мы расслабились. Не загонялись. А мы бежим куда-то всё время.

Красиво заливаются.

А куда бежим? Чтобы сейчас как и я бродить духом среди живых и понимать, что для меня всё уже кончено?

Меня не стало сегодня.

Лежу сейчас в морге под белой простынёй. Завтра слёзы, нытье, похороны.

Не хочу думать об этом. Пойду лучше к ребятишкам на речку. Они единственные, кто искренне рад этому дню.

Купаются, кричат чего-то. Беззаботные.

Чистые и искренние.

Дааа, когда-то и я был таким же. Забавно.

Жизнь оказывается короткая, когда ее совсем не замечаешь. Пролетает мимо.

А в ней на самом деле много всего интересного происходит. Красивого и нужного.

Теперь понимаю, зачем нас бог отпускает побродить по земле сорок дней после смерти. Чтобы увидели, что потеряли, что не ценили и чего не замечали вокруг себя. И без чего теперь остались.

Ребята домой собираются. Сейчас дождь будет. Не хотят мокнуть. А я посижу ещё. Не хочу никуда. Буду наслаждаться дождем.

По улице бежали люди, в поисках укрытия от дождя. Мамы с балконов звали своих детей домой.

Это был настоящий летний ливень с грозой. Который был для всех обычным, но не для него, не для сидящего под дождем на берегу реки духа.

Это было то, что называется жизнью. Свобода и беззаботность. Лишь некоторые дети понимали его и не спешили домой, плюхаясь в огромных лужах. Ему казалось, что они его видят. И от этого он улыбался. Прыгал рядом с ними и громко смеялся, поднимая руки к небу.

Он мок под дождем, бродил по лужам, мимо проезжали автомобили, в которых люди мчались в свои дома.

Ему было хорошо. Он никуда не хотел и ощущал себя таким же беззаботным ребенком.

Он хотел снова жить. Быть как они. Пережить свою жизнь по-другому, правильно, размеренно. Замечать все эти детали и мелочи.

Но через тридцать девять дней он уже никогда не ступит на эту землю. И не увидит эту замечательную, проходящую мимо, для живых, и, увы, уже прошедшую для него, удивительную жизнь, которую он заметил только сейчас.

День, к моему сожалению, подходил к концу. Хоть он был и не в живой моей форме, но мне все-таки было жаль. Осталось тридцать девять дней, и я никогда сюда больше не вернусь.

Никогда прежде я так не ценил уходящие дни как теперь.

Дождь давно уже прошел. После него веяло свежестью и только лужи напоминали о недавнем ливне.

Я бродил по ним босыми ногами. Улицы были безлюдны.

Я с грустью смотрел в лужи и не видел в них себя. Ни в витринах магазинов, ни в окнах припаркованных машин. Я не отражался нигде.

Вдруг в мою голову пришла мысль, — «а что если мне попробовать вернуться в своё тело? Я же ничего не теряю. Похороны состоятся только завтра и нужно попробовать».

С этой мыслью я направился в морг. Внутри меня появилась даже какая-то надежда. Может быть на самом деле всё довольно просто и надо только успеть?

Спустя какое-то время я стоял над своим телом. Меня окутывал холод и мрак. Я долго не решался скинуть белую простыню со своей плоти. К этому нужно было подготовиться морально. И вот, набравшись духу, я закрыл глаза и потянулся рукой к простыне.

— Бесполезно, — вдруг раздался голос рядом. Я тут же открыл глаза и повернул в сторону голову. Чуть позади меня стоял мужчина потрепанного вида.

— Я пытался уже и не один раз. И в свое тело влезть и в твоё. И вон в то, — мужчина кивнул головой на тело девушки, которое лежало перед нами, — еле поместился, — чуть съежился он и посмотрел на меня.

— К сожалению, мы мертвы. Тела нас уже не принимают.

Мужчина печально взглянул на свое тело и накрыл его простынёй.

— А где она? — не зная, что ответить, спросил я. Меня удивило, почему девушки с нами нет.

— Гуляет, наверное, — мужчина присел на пол у стены, — тебя тоже долго не было.

Она, наверное, не придет. А может, позже придет. Как там у нее в голове заверчено, не понятно, — он посмотрел на меня, — женщины, они странные, даже после смерти, — улыбнулся мужчина.

Я так и не сдернул простыню со своего лица.

— Тебя видимо привезли, когда я выходил. А девушка здесь была уже до меня.

— А вы давно здесь? — спросил снова я.

— Третий день.

— Вас завтра хоронить будут? Родные были? Знают, что вы здесь?

— Не было никого. Я бомж. Меня, скорее всего, кремируют. Так бы еще вчера закопали. Так сказать, гореть мне душой и телом, — с улыбкой ответил мужчина.

— А к тебе сегодня приходили. Жена, наверное, плакала много. Санитарам даже пришлось ее увести под руки. И мужик какой-то с ней был.

— Да, жена, — грустно ответил я — бывшая. У нас в конце недели должен был быть развод. Ревела наверно из-за того, что я не вовремя умер. У нас в последнее время с ней были тяжёлые отношения.

Я присел рядом с мужчиной.

— Да я и не собирался помирать. Шёл, думал о чем-то, а тут машина из-за поворота. Даже не успел понять, как всё произошло. Боюсь даже посмотреть на себя теперь.

— Ну, ты в принципе неплохо выглядишь. Лицо не изувечено. Ребра поломаны только. Не комфортно было в тебе лежать. А я вот старый, грязный и вонючий. Мерзость прям. Думал, если получится ожить, поменяю свой образ жизни. Пить перестану. Я от этого и умер, отравился. Суррогат какой-то подсунули в ларьке.

Думаю, найду работу и заживу правильно…

Вчера тоже гулял, много нового увидел. То, чего и не замечал при жизни. Жалко осознавать это только сейчас, — мужчина тяжело вздохнул, — видно, не судьба. Придется теперь таким вот помереть.

Наш разговор прервала вошедшая девушка. Дух той, что лежала рядом.

Заметив нас, она остановилась.

На ее глазах были слезы.

— Я не хочу умирать, — чуть позже сказала она, — я была дома. Там папа, плачет. Мама.

Девушка заплакала ещё сильнее.

— Они меня очень любят, хоть и ругали часто.

Дальше она уже говорить не могла. Слезы по ее лицу лились рекой.

Я подошел к ней и приобнял.

Она плакала у меня на плече, я не говорил ей ни слова. Что тут можно было сказать? Слезы сейчас лучше любых слов. Нужно выплакаться. Мне тоже хотелось, но я сдерживался.

Мы находились в этом холодном помещении, смотрели на свои тела, накрытые простынями, и понимали, что на этом всё…

Конец ознакомительного фрагмента.