Люди

Илья Объедков, 2015

Накануне деревенской свадьбы невеста полна надежд и сомнений. Но не все гости были званные. Из леса появился разбойничий отряд…

Нюта волновалась. Да какой там волновалась — места себе не находила.

— Ничего, доча, — успокаивала мать. — Стерпится — слюбится. Он, Митька-то, не кривой какой, да убогий. Парень видный. Слюбится. Я вон батьку твоего до венчания, почитай, два раза всего видела, а вона как — душа в душу живём.

А Нюта слушала оханья матушки и силилась унять дрожь в руках. Митька и впрямь парень завидный, и уж никак не гадала девка, что сваты в её хату постучатся. Сама-то она вроде ладная, да не считала себя первой красой на хуторе. Оттого и в дрожь бросало. Люб Митька ей, а только в счастье с трудом верилось, аж сердце заходиться.

Венчались на улице у старой покосившейся часовни. Порадоваться собрался весь хутор. Митька и Нюта стояли, взявшись за края платка, скромно склонив головы. Митяй причёсанный, в новой вышитой рубахе, тоже трясся не меньше своей невесты. Чего нашло — даже голову повернуть в её сторону боялся.

Не заладилась с утра погода. Серые брюхатые тучи висели над самым лесом, того и гляди, норовя напороться на высокие ели. То и дело срывалась морось.

— Ничего, — растерянно бормотал отец Нюты. — Повенчаетесь, а там, в хате и отпразднуем. Пущай льёт.

— Это примета добрая, — услыхала невеста перешёптывания бабулек. — Небушко радуется, слезу роняет от счастия. Добрая примета.

Дьяк кашлянул и, послюнявив палец, перелистнул страницу Евангелия. И только собрался зачинать обряд, как сухо треснул гром. Дьяк спешно перекрестился, и открыл было рот, но вновь замолчал. Раздался протяжный свист и недалёкие крики. Люди загалдели, а Митяй, как проснувшись, завертел головой, выискивая нарушителей покоя.

К часовне из леса выехали дюжины три конников. Бабки недовольно загалдели и расступились, когда к алтарю, прямо на коне подъехал человек при оружии. Остальные кольцом окружили хуторян и спешились. Вид был у пришлых грозный, ни дать, ни взять — разбойники. Человек у алтаря грозно посмотрел на Нюту из-под кустистых смоляных бровей, почесал всклоченную бороду, и сдвинул черкеску на затылок.

— А што, люди добрые, не опоздали мы к праздничку? А?

У Нюты всё похолодело внутри. Ей и так рожа разбойничья знакомой показалась, а как голос услыхала, так и обмерла. Недели две назад с девками она на реке бельё полоскала. Болтали о пустом, да о свадьбе будущей. Вдруг из леса человек вышел и прямиком к Нюте. Страшный, борода в репьях, глаза сверкают, а в руках — цветков букетик. Неуклюже, как медведь ворчал, да сопел человек и цветы тянул.

— Люба ты мне, дивчина. Слышь? — А у самого щёки пылают под бородой. — Я ить это, сватов зашлю. Не думай чего. Я богатый. Как царица будешь жить…. Слышь?

Девки-то сразу убежали. А Нюте нет бы с ними, так застыла столбом. Что за напасть? И не страшно, а как-то смешно даже стало. Не так давно одни сваты отметились, так теперь ещё и этот лесовик грозит прислать. Нарасхват прямо!

Тут у опушки конники незнакомые мелькнули и, завидев их, косматый жених в лес побежал, а те следом поскакали. А неделю назад отец из станицы приехал, новости привёз. Оказалось — разбойник это был. Васька Колокол. Они со своим братом единоутробным Степаном всю округу в страхе держали. Говорят, людей погубили — тьма. Вот так лесовик! Так в тот раз его изловили. Говорят, чудно, что один был. Не бывало ране такого. Так за его злодеяния суд скорый был. Повесили — и делов. Так и висит на окраине станицы. Стращает, чтоб другим неповадно разбойничать было.

И сейчас, стоя у алтаря, Нюта понимала, что повешенный не тот, кто перед ней сейчас в седле сидит, а всё одно — жутко стало. Только взгляд у того был потерянный, влюблённый, а у этого злой и страшный.

— Чего притихли, люди? Али не праздник?

Степан Колокол спрыгнул с коня и неспешно кругом обошёл молодых и дьяка. Нюта искоса глянула на Митьку. Глаза у того бегали, а лоб покрыла испарина. Дьяк втянул голову в плечи и мелко дрожал.

— Што ж ты, девонька, так? Чем тебе мой брат не мил оказался? И статен, и при деньгах. А это чего? — он презрительно кивнул на Митяя. — Что ли пара тебе?

Митька встрепенулся и с вызовом глянул на разбойника. Нюта бросила платок, схватила парня за ладонь и сдавила.

— А чем же я не пара? — со звоном в голосе проговорил Митька.

Стёпка Колокол с усмешкой взглянул на парня. Со злой усмешкой.

— Так у тебя головы нет.

И, резко выхватив шашку, наискось махнул ею. В лицо Нюты удалило что-то тёплое. Она, дрожа, посмотрела на Митяя. Его голова почти срубленная лежала на плече, кровь толчками поливала новую рубаху. А мгновением позже парень кулем свалился наземь, а Нюта всё ещё сжимала его тёплую дрожащую ладонь.

Конец ознакомительного фрагмента.