Греческие каникулы

Илья Дроздов (2024)

Эта книга — путевые заметки о приключениях по Греции, открытии новых горизонтов. Многие уголки страны оживают перед глазами читателя через истории и наблюдения автора. Главные герои, автор и его жена Настя, отправляются в путешествия, чтобы увидеть страну и узнать её. Их маршруты — это не просто туристические дороги, а тропинки за пределами привычного: прыгнуть в море со скал, искать дорогу Афродиты среди песчаных дюн, или уговаривать хитроумных греков сдать сапы на прокат. Книга полна юмора, лёгких философских размышлений, забавных мифов и житейской мудрости, которые автор находит в каждом новом месте. Через детали быта, вкус локальной кухни, встречи с колоритными персонажами и удивительные случайности вы увидите Грецию по-новому. И, главное предупреждение, во время чтения этой книги вы непременно захотите посетить Грецию. Осторожно, вас предупредили!

Глава 5. Пелопоннес

Калаврита

Калаврита — небольшой город с непростой судьбой, в котором живёт меньше двух тысяч человек. Летом здесь можно прогуляться по окружающим горам, посмотреть на монастырь Мега-Спилеон, один из древнейших в Греции, зайти в Пещеру озёр. Да и сам городок милый и уютный. Я упоминал его трагическую судьбу: в XIX веке Калавриту и окрестные поселения разграбили турки. А в XX веке немецкие оккупанты расстреляли почти всё мужское население города. Греческие деревни не раз страдали от оккупационных войск, и жители Калавриты не стали исключением. Греки, как и русские, испытали на себе ужасы Второй мировой войны.

Пещера озёр — это остаток древней подземной реки. Она располагается на трёх уровнях. Зимой, когда снег тает на вершинах гор, пещера оживает, превращаясь в бурлящую реку с каскадами водопадов. Летом, когда Пелопоннес иссушается солнцем, река уступает место 13 озёрам. Пещера тянется на 1980 метров вглубь, но для туристов открыты только 500 метров. Представьте себе, как невероятно прохладно и таинственно должно быть там летом, когда снаружи солнце палит нещадно.

Зимой в Калавриту приезжают кататься на горных лыжах. Здесь есть крупный зимний курорт. Мы были в Калаврите летом. Народу в это время мало, и гулять по городу оказалось настоящим удовольствием. Мы остановились в отеле, где оказались единственными постояльцами. Но хозяйка отеля всё равно старалась поддерживать высокий уровень сервиса. Каждый день она готовила для нас изумительные завтраки: мини-пиццы, булочки, банки с домашним вареньем, домашнюю нутеллу, мёд. Дополнительно она жарила яичницу. Даже без сезонной суеты такие завтраки заставляли почувствовать себя дорогими гостями.

В Калаврите мы провели пару дней, гуляли по горам, наслаждались чистым воздухом. Причём в маршруте она у нас значилась только из-за зубчатого поезда. Но оказалось, что здесь можно провести и неделю. Долины и горы вокруг давали отдых уставшим от суеты нам, и мы нашли там уединение и вдохновение.

К сожалению, мы смогли побывать здесь только однажды. Мы точно хотим вернуться, чтобы увидеть Пещеру озёр. В первый визит мы даже не знали о её существовании. Это место, которое явно заслуживает второго шанса, не так ли?

Когда-то давным-давно в сердце Пелопоннеса было озеро, окружённое зелёными лесами. На его берегах жила община наяд — нимф, которые оберегали воду и природу вокруг. Озеро считалось священным, и люди приходили к его берегам, чтобы приносить дары и получать благословения.

Но времена менялись. Людей становилось всё больше, и их желание захватывать новые территории росло. Они начали строить дома у самого берега, рубить леса и загрязнять воду. Наяды, видя, как их дом превращается в шумное поселение, решились на отчаянный шаг. Они покинули своё открытое озеро и ушли вглубь земли, чтобы скрыться от людских глаз.

Там, под массивом гор, они создали новое убежище — систему подземных озёр, наполненных кристально чистой водой. Долгое время люди не знали, куда исчезли наяды. Но однажды пастух, чья коза провалилась в расщелину, нашёл вход в пещеру. Удивившись красоте подземных озёр, он рассказал об этом другим. Люди начали проникать в пещеру, внося с собой шум и суету.

Так наяд снова настигли люди. Хорошо, правительство Греции ограничило вход в пещеры и оставило для наяд резервацию. А наяды позволили людям любоваться красотой пещеры, если те сохраняют тишину и уважение.

Из Калавриты мы уезжали также на зубчатом поезде, который возвращается в Диакоптон. Об этом городе, честно говоря, ничего особо интересного не запомнилось. Возможно, здесь есть что-то достойное внимания, но наше впечатление ограничилось несколькими часами, проведёнными в кафе на берегу моря. Над головой цветущие деревья, лёгкий ветерок, на столе вкусная еда, в руках книжка — идеальное время, чтобы перезарядить внутренние батарейки.

Хлемуци

Поскольку рассказов про Аркуди у меня больше всего, сюда надо возвращаться чаще, а остальные темы вклинивать между Аркуди. Так уж вышло, что при каждой поездке в Грецию туда мы обязательно заезжали. В остальных частях страны мы вели деятельный отдых, посещали разные места, колесили на транспорте, а тут просто отдыхали. Хотя редко два дня подряд лежали на пляже. Меня постоянно тянет на подвиги, а Насте, как жене декабриста, приходится следовать за мной.

В семи километрах от Аркуди на горе находится город Кастро — по-русски просто «крепость». И крепость там действительно имеется — огромный замок периода франкского правления, называемый Хлемуци, Клермон или Кастель-Торнезе. Семь километров для нас — не слишком далеко, но почти всю дорогу приходится идти по равнине среди ферм, а потом вдруг начинается гора с перепадом высот от 15 до 215 метров над уровнем моря.

В крепости расположен музей под открытым небом, несколько залов, а также есть возможность подняться на одну из башен. С башен открывается вид на весь Пелопоннес, окружающие острова, и, если очень приглядеться, можно увидеть Останкинскую телебашню. Поднимаясь к замку, понимаешь, почему он считался неприступным: пока заберёшься на гору, уже устанешь, а мощные стены до сих пор внушают уважение. Конечно, какие-то части замка могли быть разобраны на нужды местных жителей, что-то осыпалось само, но он всё равно остаётся огромным и доминирует над местностью.

Мы ходили в Хлемуци дважды. Первый раз — просто туристическая прогулка в жаркий солнечный день. Мы, разумеется, были обмазаны солнцезащитным кремом, ведь большая часть пути идёт по открытым палящим пространствам. Тащили с собой воду, потому что по дороге от Аркуди до Кастро её нигде взять нельзя. Сам город интереса не представляет: обычные частные домики, пара церквей, возможно, древних, но в Греции это скромные сооружения, как снаружи, так и внутри. А замок — внушительный и довлеющий надо всем.

Во вторую прогулку к крепости всё вышло интереснее. Это было в конце сентября, когда мы приехали на закрытие сезона и годовщину свадьбы. С октября многие отели закрываются, погода портится: становится холоднее, приходят ветра и дожди. Когда выходили в дорогу, в небе гуляли лёгкие облачка. Пока разглядывали экспозицию Хлемуци, облака густели, а когда ели в таверне, они уже превратились в тучи. Только мы шагнули за пределы города, как с неба начали падать редкие крупные капли, а вскоре начался ливень стеной. Потемнело, мы промокли до нитки, прикрывали телефоны собой и грустно плыли в сторону Аркуди. Жара, правда, больше не донимала.

Тут вспоминается миф об Одиссее.

Когда Одиссей сбежал от Полифема, он наверняка думал, что худшее уже позади. Но он забыл одну важную вещь: если ты ослепил сына Посейдона, будь готов к мокрой и штормовой расплате. Посейдон, узнав о судьбе своего одноглазого чада, тут же начал мстить. «Шторм? Легко. Волны высотой с Олимп? С удовольствием!» — размышлял он, разрабатывая план.

Шторм накрыл корабль Одиссея посреди бескрайнего моря. Ветер выл так, будто сирены решили устроить караоке, а молнии расчерчивали небо, как слишком старательный художник-граффитист. Один из матросов, укрывшись под веслом, задумчиво пробормотал: «А ведь предупреждали, что лучше не злить богов. Но кто же слушает?»

Одиссей, конечно, не был дураком и обратился к Посейдону с импровизированной молитвой:

— О великий бог морей, можешь объяснить, почему этот шторм? Я всего-то ослепил Полифема… Ну кто знал, что он твой сын? Ты же сам сказал, что у тебя их как у нас зëрен на поле!

На мгновение ветер утих, словно Посейдон задумался. Затем раздался грохот, и в корабль прилетела волна размером с троянского коня.

— Сына ты ослепил! — прорычал Посейдон. — А может, ещë кто-то считает это мелочью?!

В конце концов, после недели тряски и клятв никогда больше не злить богов (временных, конечно) Одиссей выжил. Правда, его экипаж сильно поредел, а сам он стал настоящим экспертом по божественным обидам. Когда его позже спрашивали о шторме, он ухмылялся:

— Ну вы знаете, Посейдон… обидчивый парень. Но как только ты запоминаешь, кто чей родственник, становится проще!

Вот мы, в отличие от сына Лаэрта, Полифема не ослепляли, но кару за что-то получили. Это был настоящий осенний ливень с пронизывающим ветром. Мы шлёпали по дороге, превратившейся в реку, и о спасении не думали. И молить Посейдона не пробовали. Но мир не без добрых людей. Рядом с нами затормозила машина. Парень с девушкой спросили, куда мы идём, и предложили подвезти. Ответили им, что живём в Аркуди. Они не знали, где это, но мы объяснили дорогу. В машине, пока нас везли, успели поболтать: ребята оказались афинянами, приехали в отпуск погулять по стране и успеть искупаться до холодов. На наше счастье им нужно было проезжать мимо нас, а не уезжать из города по другой дороге.

С нас текло, мы намочили им все сиденья, параллельно рассказывая, что прилетели из Москвы, чтобы отдохнуть. Когда утром выходили в сторону Кастро, ничего не предвещало потопа. Ребята довезли нас до Брати-Аркуди, мы поблагодарили их, порекомендовали посетить местную таверну Дугаса и отправились отогреваться в душ.

В моменте событие, конечно, неприятное, оказаться на горе на серпантине в непроглядный дождь, зато потом есть что вспомнить.

Дугас

Ну что же, раз уж два раза я начинал говорить про Дугаса, пора рассказать о нём подробнее. Рядом с Брати-Аркуди находится мини-отель и таверна Дугаса. В отеле мы не были ни разу, а вот в таверну ходили чуть ли не каждый день. Одно из самых вкусных мест в Аркуди, да ещё и с настоящей греческой едой.

Дугас — это фамилия владельца. Он сам встречает гостей, частично готовит блюда и задаёт атмосферу заведения. Таверна — типичное семейное предприятие без излишнего официоза. В помещении и на веранде расставлены столы, за которыми одинаково радушно принимают как скромную пару из России, так и целую толпу немцев. Правда, немцев, похоже, встречают с куда большей радостью: они заказывают столько всего, что столы ломятся от еды. Мы столько не успеваем наесть и за неделю, сколько они умудряются за вечер.

Порции огромные, цены низкие. В первое наше посещение нам приносили потрясающие лепёшки с оливковым маслом, настоянным на травах. Однако уже в следующий раз хлеб стал обычным — возможно, это последствия кризиса. Цены не поднимают, а зарабатывать как-то надо.

Кстати, о ценах. За шесть лет наших поездок они, кажется, вообще не менялись. Зато интересно, что в Греции куриное мясо дорогое. Получается, сувлаки из баранины или свинины заказать дешевле, чем из курицы. Вот такая разница в экономике и менталитете.

После двух часов за столом, с трудом вмещая огромную порцию еды, собираешься уходить — и тут Дугас обычно приносит комплимент от заведения. Не знаю, всем ли или только нам так везло. Это может быть половина арбуза или дыни, а иногда — целая креманка мороженого. Мы каждый раз стараемся заказывать поменьше, чтобы не переедать, но всё равно уползаем из таверны.

Дугаса вполне можно представить в образе Диониса. Высокий, крупный, громогласный, его окружают пиры и «менады» — его несколько бывших жён. Разве что Дионис в мифах изображался помоложе, но, даже если ты бог, постоянное пьянство и разгульный образ жизни должны как-то сказываться на внешности.

Углубляясь в мифы о Дионисе, сложно выбрать, о чём рассказать: каждый миф ярче и ужаснее предыдущего. Один из интересных моментов — то, как Дионис попадал в неприятности. Его и связывали, и угрожали, но каждый раз он свирепел и расправлялся с обидчиками магическими методами. Странно, что вначале он позволял обидеть себя, не останавливал врагов до их действий.

Один из самых известных мифов, связанных с Дионисом, — история о царе Мидасе. Всё началось с того, что наставник Диониса, пьяный Силен, угодил в водоворот и чуть не утонул. Мидас, царь Фригии, спас его, не раздумывая, сам прыгнув в воду. Героизм царя не вызывает сомнений, все мы сразу верим, что он бросился спасать лично.

Когда Силен пришёл в себя, он отблагодарил Мидаса, щедро поделившись мудростью. Но главное — он познакомил царя с Дионисом. Вот это и был настоящий нетворкинг в действии. В знак благодарности Дионис предложил Мидасу выбрать любое желание. И тут Мидас, недолго думая, пожелал, чтобы всё, к чему он прикасается, превращалось в золото.

Как это часто бывает в мифах, о деталях никто не подумал. Даже мудрый Силен не подсказал царю, что такой дар легко превращается в проклятие. Сначала Мидас был в восторге: всё вокруг превращалось в золото. Но вскоре он обнаружил, что ни поесть, ни попить не может — еда и вода тут же становились металлическими. Дочь он тоже по глупости обнял.

Поняв, во что вляпался, Мидас умолял Диониса избавить его от дара. Бог посоветовал омыть руки в реке Пактол, чтобы сбросить проклятие. С тех пор река славится золотым песком.

Мидас был царём Фригии, а река находится в Лидии. Страны вроде бы имели общие границы, но почему Мидасу не дали воспользоваться более удобной местной рекой — неизвестно.

Забавная история произошла у нас в таверне. Как-то вечером пришли ужинать, всё заказали. Подходит к нам Дугас:

— Ужин? — спрашивает он.

— Ужин, ужин! — киваем мы.

Отлично, говорит он, отворачивается к шкафчику, достаёт бутылку и начинает наливать. И тут до нас доходит, что он наливает узо! Оказалось, он спросил не про ужин, блеснув своим знанием русского языка, а про узо.

— Όχι, όχι! — закричали мы. — Dugas, we don't drink alcohol!

— А зачем тогда узо говорите? — искренне возмутился он.

— Так не поняли, что вы хотели, но согласились, потому что как можно отказать такому чудесному человеку?

— Ладно. Может, тогда сок апельсиновый повторить?

— Это можно, — согласились мы.

Сок у Дугаса особенный: свежевыжатый, из апельсинов, которые, кажется, прямо тут же с дерева сорваны.

А однажды мы даже унесли с собой с ужина недоеденного кальмара. Насте он не понравился, на следующий день из холодильника он не понравился уже и мне. Подошва подошвой. Свежезагриленный кальмар куда приятнее. Вообще-то стараемся доедать всё — такое уж воспитание, но этот кальмар отправился к праотцам несъеденным. Наверное, ему было обидно.

У Дугаса я отмечал и дни рождения, и как-то раз даже день свадьбы. На что он, улыбаясь, поведал, что был женат несколько раз. Это, кстати, о менадах. Сейчас за стойкой работала его очередная жена.

— Вот как и почему люди так делают? — думал я. — Мне одной жены вполне достаточно! А вот если б я был султан…

Коринф

Пришло время для моей любимой байки о Греции, связанной с Коринфом. Перенесёмся туда. Добраться до Коринфа из Афин — задача довольно простая. Есть три варианта. Автобус до центра города, если хочется минимальной суеты. Проходящий автобус, который высадит на трассе — придётся немного пройтись. И поезд, но он оставляет вас в трёх километрах от центра, так что либо пешком, как это делали мы, либо такси.

Коринф знаменит своей историей и мифами, но современный город — это не совсем тот Коринф, о котором мы читаем в древних текстах. Он напоминает Рязань, которая когда-то была сожжена и потом «переехала» в сторону на пару десятков километров. Исторический Коринф остался на месте, ныне известном как Архея-Коринтос. Это археологическая зона и музей, расположенные выше, в горах.

Интересно, что древние греки строили города не прямо на побережье. Видимо, это была разумная стратегия: захватчики высаживаются, грабят посады на берегу, но до самого города ещё надо добраться — в гору лезть никто не любит.

Современный Коринф — уютный городок с населением около тридцати тысяч человек. Его набережная впечатляет: деревья, красивый фонтан и статуя Пегаса, символ города. Часть города пешеходная, с мостовыми из мрамора, где ездят только редкие машины доставки или жильцов этих кварталов. Пляжи — прямо в черте города, есть даже речка, но её название я так и не нашёл. В устье реки построен вантовый пешеходный мост.

В Коринфе на набережной среди множества кафе и кондитерских была одна, куда нас привела судьба. Там мы попробовали лучший в мире шоколадный торт. Это был не просто десерт — это было настоящее открытие. Торт оказался нежнейшим, с насыщенным вкусом какао, пропитанным лёгкой терпкостью и неуловимой сладостью. Шоколад буквально таял во рту, а каждый кусочек будто напоминал, что счастье можно найти даже в самых простых вещах.

Сначала мы думали, что, возможно, это просто настроение или морской воздух сделали его таким вкусным. Но впечатление было настолько сильным, что, вернувшись домой, мы долго вспоминали тот торт. Через пару лет, оказавшись снова в Греции, специально поехали в Коринф, чтобы проверить, такой ли торт на самом деле.

Когда официант принёс тот самый торт, я с Настей переглянулся. Он выглядел так же, как и тогда: аппетитно, с глянцевой шоколадной глазурью. Попробовали… и да, это было то самое волшебство, за которым стоило ехать. Вкус не подвёл. Мы рассказали о нём подруге, которая собиралась в Грецию. Она, конечно, сомневалась: неужели стоит специально ехать за тортом? Но потом всё-таки съездила в Коринф, попробовала и написала нам оттуда одно слово: «Шедевр!»

На гербе, а точнее над гербом Коринфа, изображён Пегас. Странное место для мифологического создания — ни щитоносец, ни элемент на самом щите. Скорее, он парит над гербом как корона. Но как Пегас связан с Коринфом? Всё оказывается проще, чем кажется: в Википедии указано, что в Коринфе было стойло Пегаса. Вот уж действительно, достойный конь и денник соответствующий.

А почему именно в Коринфе? Тут начинается мифологическая путаница. Всё сводится к герою Беллерофонту, который, как гласит легенда, был сыном коринфского царя Главка. Правда, жизнь у него с самого начала не задалась: случайно убив брата, он сбежал в Тиринф к местному царю Прету. А дальше, как в греческих мифах часто бывает, началась цепочка несчастных случайностей.

Жена Прета, прекрасная и коварная Сфенебея, влюбилась в молодого парня. Она всячески пыталась привлечь его внимание, но он не отвечал взаимностью. Тогда Сфенебея оклеветала Беллерофонта, заявив, что он домогался её, а может, даже пытался снасильничать. В общем, история тёмная: то ли он украл, то ли у него — точно неизвестно, но дело крайне неприятное. Прету пришлось как-то всё урегулировать, чтобы самому не марать рук, он отправил Беллерофонта с письмом к своему тестю царю Иобату, фактически попросив того убить юношу.

Убить просто и без затей царь не мог. Потому Иобат решил сделать всё «красиво» и не прямолинейно: он поручил Беллерофонту выполнить серию смертельно опасных заданий. Среди них было: разобраться с уборной царя, продать снег зимой, убийство Химеры — огнедышащего чудовища с телом льва, козы и хвостом змеи. Чтобы справиться с Химерой, то ли Посейдон, который тоже считался отцом Беллерофонта наряду с Главком, то ли Афина, которой герой приглянулся, помогли поймать Пегаса, волшебного крылатого коня.

С Химерой Беллерофонт разобрался, но амбиции привели его к попытке подняться на Олимп верхом на Пегасе. Зевсу это, конечно, не понравилось: герой начал слишком заноситься. Зевс послал овода, который укусил Пегаса, тот забрыкался и сбросил Беллерофонта с небес. Парень не разбился насмерть, но остался глухим, слепым и поломанным. Так он и дожил до старости в безвестности.

А связь Пегаса с Коринфом? Она прослеживается только через место рождения Беллерофонта. Логика древних греков иногда такая же туманная, как мифы, что они создавали.

Самое удивительное в Коринфе — это, конечно, Коринфский канал. Он буквально перерезает перешеек, соединяя Эгейское и Ионическое моря. От центра города до места, где канал встречается с морем, три километра по набережной, а потом через деревню Посейдония. В деревне берегом не пройти, потому и приходится в неё углубляться, следуя вдоль дороги по узенькому тротуару.

Возле Коринфа канал с низкими берегами. Чтобы посмотреть на высокие отвесные стены и на проходящие суда сверху, надо уходить подальше дикими тропами или подниматься к шоссе Афины-Патры. Оно находится на высоком мосту над каналом. Однако самой интересной частью канала является разводной мост находящийся в северной части, там где Коринфский канал входит в одноимённый залив.

«И что такого?» — спросите вы. Мы и в Питере, и в Коломне видели разводные мосты. Дело в том, что этот мост уходит не вверх, а вниз, под воду! Дорога перекрывается, и центральный пролёт, как лифт, опускается в море. Мост неширокий: по одной полосе для машин в каждую сторону, а ещё — необычное решение — дорожка для пешеходов прямо по центру. Надо понимать, что по мосту идти мокро: он специально весь в щелях, чтобы вода стекала, но доски покрытия всё равно остаются влажными. Поэтому ходить немного скользко. Но посмотреть со стороны очень интересно. Вот мост был, вот он неторопливо опускается под воду, а над ним уже идут яхты.

А потом:

«А какое ж это диво?

Где-то вздуется бурливо

Окиян, подымет вой,

Хлынет на берег пустой,

Расплеснётся в шумном беге…»

И поднимается мост, и снова едут машины, идут пешеходы.

Пришли с Настей на мост полюбоваться. Сидим на камушке, смотрим. Я встаю, слышу сзади крик. Оборачиваюсь, и вижу, что мужчина с фотоаппаратом машет рукой, что-то кричит по-гречески. Ну, думаю, порчу кадр фотографу, надо отойти. Отхожу, а он снова кричит. Переходит на английский: «Вернитесь на место и сядьте, как сидели, я вас фотографирую!»

А мы с Настей в шляпах: она с огромными полями, я — попроще, но тоже ничего. Наши образы на фоне синего неба и воды заинтересовали фотографа. Потом постояли, поговорили немного. Даже договорились, что нам вышлют фотографии. Связались с ними через одну из социальных сетей и получили фото.

Фотограф с женой — французы, давно осевшие в Греции. Живут большей частью в Коринфе. Мы побеседовали. Они предложили нам съездить с ними на пляж в Лутраки на том берегу, но нам не надо было на пляж, поэтому мы отказались.

Посидели с Настей на берегу канала и пошли назад в город. На то на сё прошёл уже с час времени, как с французами расстались. И на входе в город с ними опять пересеклись — они возвращались с пляжа. Мы снова остановились.

«Поехали с нами в Архея-Коринтос в таверну ужинать!» — предложили они. Посовещались с Настей, и, как вы знаете по истории с Закинфа, люди мы рисковые, согласились.

У них был открытый Сузуки Джимни, ну то есть без крыши. «Нам только, — говорят они, — надо заехать домой и забрать с собой собаку». Остановились у какого-то дома, мы остались в машине, обсуждая наши судьбы, а они пошли за собакой. Возвращаются с добрейшим ризеншнауцером по имени Милу. Так зовут собаку из комикса о Тинтине — у французов этот комикс известен и популярен. Милу сел между нами на заднее сиденье, и снова отправились в путь.

В дороге, конечно, разговариваем, ведь зачем ещё соглашаться на такие авантюры? Я рассказал, что Настя учит французский, но стесняется говорить. Настя попробовала заговорить, и её похвалили за отличное произношение. Но это французы — космополиты: мотаются по всему миру, знают как минимум греческий и английский, поэтому у них меньше предубеждений к иностранцам, говорящим на французском.

Мы рассказали о себе, они — о себе. Имена, честно говоря, я уже не помню. В общем, муж — репортёр-международник, жена при нём, вроде бы тоже фотограф. Они даже были в России: как я понял, освещали большие митинги в 90-х, путч и, кажется, даже снимали штурм Белого дома. Но сейчас, на пенсии, они просто наслаждаются жизнью. Задержались в Греции, потому что там тепло, светло, низкие цены и вообще хорошая страна.

Так, за беседой, уже вечерело. Приехали в Архея-Коринтос. Они провезли нас вокруг археологического комплекса и остановились у таверны, где их уже ждали друзья. Молодая пара греков, у которых неделю назад была свадьба. С ними мы и провели весь вечер. Так, как в Греции, больше ни разу не тусили. Весь стол был уставлен закусками: постоянно приносили что-то новое. Хочешь сувлаки, хочешь саганаки, вот вам дзадзики, а там — колокитакья. Мы предложили внести свою часть денег, но нам сказали, что мы гости.

До темноты сидели, болтали на нескольких языках. Никто не совершенен в чужом языке, но, чтобы мы понимали, всем приходилось больше говорить на английском. Греки тоже оказались с широкими взглядами.

А в ночи молодожёны довезли нас до отеля на красном кабриолете. Возможно, я впервые в жизни ехал на кабриолете. Да ещё и под тёплым греческим ветерком, под небом, усыпанным звёздами, по горной дороге и вдоль моря. Вот такое вышло приключение.

Интересно, живут ли ещё в Коринфе эти французы? И как бы они отнеслись к нам сейчас?