Греческие каникулы

Илья Дроздов (2024)

Эта книга — путевые заметки о приключениях по Греции, открытии новых горизонтов. Многие уголки страны оживают перед глазами читателя через истории и наблюдения автора. Главные герои, автор и его жена Настя, отправляются в путешествия, чтобы увидеть страну и узнать её. Их маршруты — это не просто туристические дороги, а тропинки за пределами привычного: прыгнуть в море со скал, искать дорогу Афродиты среди песчаных дюн, или уговаривать хитроумных греков сдать сапы на прокат. Книга полна юмора, лёгких философских размышлений, забавных мифов и житейской мудрости, которые автор находит в каждом новом месте. Через детали быта, вкус локальной кухни, встречи с колоритными персонажами и удивительные случайности вы увидите Грецию по-новому. И, главное предупреждение, во время чтения этой книги вы непременно захотите посетить Грецию. Осторожно, вас предупредили!

Глава 2. Запад — Восток, и вместе им не встретиться никогда

Патры. Первый раз

В первый раз, когда мы оказались в Патрах, город нам не понравился. Мы приехали туда вечером на автобусе из Афин и заселились в отель с видом на море. Это должно было быть замечательно, но от автобусной остановки мы шли мимо подзаброшенных домов, и у большого тяжёлого чемодана отвалилось колесико, убитое об бордюр. Как говорится, осадочек остался. Утром мы вкусно позавтракали в отеле и пошли гулять по городу. Вышли к морю, и там оказалось огромное пустое пространство — пляж и вода, но на этом голом пляже не возникало желания искупаться. К тому же сам залив был ограничен другим берегом.

Двигаясь вглубь города, мы столкнулись с депрессивной атмосферой: много заброшенных зданий, магазины и кафе закрыты рольставнями, которые ещё и разрисованы. Время близилось к обеду, у нас возникло сильное желание поесть, но все кафе оставались закрытыми. Мы не знали, что воскресенье — это такой день, когда обычные греческие города, не особо ориентированные на туризм, и не Афины или Салоники, могут жить по своему расписанию и, скорее всего, не работать. А с интернетом в путешествиях тогда тоже было сложно — просто посмотреть, где что открыто, было невозможно. Карта была заранее загружена, но подробности не всегда можно было найти в реальном времени.

Наконец, мы выбрались на более туристическую улицу и заметили открытую кондитерскую и таверну. Зашли в таверну, заказали еду и кофе, но официант нам сказал:

— Извините, кофе нет. У нас таверна, мы подаем еду. Если хотите пить, то вот пиво или узо.

Мы ответили:

— Извините, но мы не пьём алкоголь. К еде хотелось бы выпить кофе, а ещё бы десерт.

— Десертов не держим, это таверна. Если хотите сладкое, вон кондитерская напротив.

— Ладно, давайте еду, потом сходим напротив за десертом.

— А что, действительно вам кофе так нужен?

— Ну да, хотелось бы.

— Ладно, подождите, сейчас принесу. И десерт какой хотите?

— Шоколадный, но если его нет — что-то другое.

— Будет!

И уходит. Официант пошёл в кондитерскую, купил нам кофе и шоколадную пахлаву.

Ой! Тут я прокололся. Какую пахлаву? Баклаву же, и между ними нет ничего общего, совершенно разные блюда. Пахлава — это турецкое блюдо, делается из тонких листиков теста с разными начинками и заливается мёдом. А баклава заливается мёдом, состоит из тонких листиков теста и наполняется различными начинками. Принято считать, что хорошая баклава должна содержать 33 слоя теста, по числу полных лет Христа. Так что это греческое блюдо с христианскими корнями, никак не заимствованное у турок.

Официант принёс нам кофе и баклаву из кондитерской, а еду с собственной кухни мы всё ещё ждём. И тут возникает вопрос: почему бы таверне не поставить свою кофемашину и не завести небольшой набор десертов? Видимо, есть своя жизненная логика. Кондитерская тоже должна зарабатывать, и если человек просто хочет десерт, то пусть идёт туда. Но если, как мы, хочет выпить кофе и съесть десерт после обеда, то, получив это в таверне, затрудняет работу кондитерской, которая теряет часть выручки. Вот и происходит разделение труда и денежных потоков.

Что интересно, я не нашёл мифов о Патрах, хотя это и крупнейший город Пелопоннеса. Было только два упоминания. Первое — что города, стоявшие на месте Патр, были полностью разрушены, а потом пришли ахейцы из Лаконии под предводительством Патреаса и построили город, назвав его в честь своего вождя. И второе — что из Патр родом был Патрокл, тот самый, который близко дружил с Ахиллом. Но такое совпадение имён настораживает: разве Менетий не мог придумать своему сыну другое имя? Так что за отсутствием доказательств, вычёркиваем эту историю.

В этот вечер в Патрах мы ещё раз удивили местных. И нашли что-то, что может заинтересовать нас, да и могло бы понравиться другим туристам, если бы они искали что-то неординарное.

После еды мы пришли на площадь, где стояли и скучали таксисты. Подходим к одному из них:

— Γεια σας, — говорим мы на греческом. — А не могли бы вы отвезти нас к мосту Рион-Андирион? — просим мы на английском.

Он отвечает что-то на греческом:

— Бла-бла-бла-бла… Рион-Андирион.

— Нихт ферштейн! — отвечаем мы ему на чистейшем английском. — Нам бы. Такси. До моста Рион-Андирион, παρακαλώ.

— Ладно, — отвечает он, снова на греческом. — Давайте попросим помощь зала, — и собирает небольшую конференцию таксистов, которые без дела стоят рядом.

— Вот эти ребята что-то хотят от меня, но я понял только название Рион-Андирион. Наверное, им надо на ту сторону. Но куда именно и зачем? Там же ничего нет, что могло бы быть интересно этим странным туристам. Кто из нас может выяснить по-английски, что им всё-таки нужно?

По крайней мере, я предполагаю, что речь была примерно об этом. Пользуясь вниманием почтенного собрания, я снова короткими фразами говорю, что мы хотели бы подъехать к мосту Рион-Андирион. Общими усилиями у нас выпытывают, хотели бы мы на ту сторону? Поясняют, что это дорого, потому что проезд по мосту платный.

— Нет, — отвечаем мы, — нам надо, чтобы вы привезли нас к мосту на этой стороне, там, где на мост можно зайти.

— Заходить на мост? Что вы там хотите делать?

— Мы хотим пройти по мосту. — К английскому, греческому и русскому в ход уже давно присоединились жесты. Арками сложенные руки изображают мост. Пальчиками по нему шагает человечек.

— Пройти по мосту? Вы уверены? Там три километра в одну сторону. И с той стороны ничего интересного нет, — удивляются таксисты.

— Нам не надо на ту сторону. Мы любим мосты и просто хотим сходить туда и обратно.

— Шесть километров?! Вы больные! — между собой они точно обсудили, какие мы странные и сколько с нас можно взять, чтобы и болезных не сильно обидеть, но и самим в накладе не остаться. И главное — где можно войти на мост, чтобы нормально идти пешком.

— Хорошо, он отвезёт вас к мосту за пять евро. Если вам так надо.

— Договорились.

И мы пошли в машину к тому первому таксисту, которому повезло, что мы обратили на него внимание.

Он привёз нас к мосту, причём прямо к опоре, где начинается лестница, и припарковался там же внизу. Мы поднялись по лестнице и начали идти по мосту. Прогулка по мосту Рион-Андирион — это отдельное туристическое развлечение, и мы бы порекомендовали его всем, кто может пройти шесть километров за раз.

На большой высоте, с видом на море с обеих сторон и старую крепость. Огромные пилоны, мощные вантовые конструкции… Когда рядом проезжает машина (что случается довольно редко), по мосту пробегает дрожь, и кажется, что он немного раскачивается. Невероятное сооружение.

Мост на самом деле называется именем Харилаоса Трикуписа, премьер-министра, который предложил его построить, но все называют его Рион-Андирион, потому что он соединяет два поселения — Рион на одном берегу и Андирион на другом. И ещё интересный факт: мост растёт на 35 миллиметров в год, потому что Пелопоннес и материковая Греция отдаляются друг от друга на это расстояние каждый год.

С моста Рион-Андирион открывается удивительное зрелище: здесь хорошо видно, как воды двух разных заливов — Коринфского и Патраикоса — сливаются, создавая заметную границу. Вода в этих заливах имеет разные оттенки, и их слияние можно увидеть невооружённым глазом. В одном заливе вода темнее, а в другом — светлее, что создаёт эффект чёткой линии раздела.

В общем, мы прошли по мосту, вернулись назад, спустились по лестнице и разбудили нашего таксиста, который правильно подумал, что нам нужно будет как-то добираться обратно. А в центре города в воскресенье работы не больше, чем на окраине. Он привёз нас назад на площадь и рассказал остальным таксистам, что мы действительно сходили по мосту туда и обратно, — по крайней мере, по лестнице на мост мы точно поднимались. А вот за достоверность нашей прогулки он ответственности не несёт.

Мы распрощались с таксистами и пошли в отель. Утром, в тот первый раз в Патрах, на автобусе мы уехали в Гастуни, а затем в Аркуди, о котором речь пойдёт ещё не раз.

Афины. Гиродромон

Пришло время переместиться в Афины. Там есть многое, чего не снилось нашим мудрецам и о чём стоит рассказать. Начну я с самого необычного, ведь с обычным гораздо проще: оно в этих ваших интернетах без труда находится.

Я, в общем-то, прекрасно ориентируюсь на местности. По Москве я легко оперирую направлениями типа вверх или вниз, на запад и на восток. И могу представить, как и куда идти мысленно, а тем более используя карту. Афины — это город, в котором меня накрыл топографический кретинизм. Я не знаю, в чём дело, может, там улицы как-то странно расположены, но они дали мне урок. Показали, как в городах ориентируются люди, которые не могут ориентироваться.

Выглядит это примерно так: мы намечаем направление в Афинах в новые места. Да что уж греха таить, бывает, не только в новые, но и там, где мы уже проходили, идём, поглядываем в карту, а потом раз — и оказываемся где-то не совсем там. Потому что на карте расходились две улицы — левее и правее. Мы шли в нужную правую улицу, а это оказывалось не улицей, а каким-то неотмеченным проходом между домами, который выглядел как улица. Или на большом кругу с несколькими улицами мы также сворачивали на нужную нам, как говорит навигатор, третью улицу слева, а оказывалось, что вон то не было улицей и не надо было считать.

Да, в других городах тоже бывает путаница. Однако больше мы нигде так не блуждали, как в Афинах. Барселона, Вена, Стокгольм, Псков и Смоленск и уж тем более Санкт-Петербург — я ходил и водил Настю, и мы приходили, куда надо. В Питере легко выдерживая направление, могу идти проходными дворами и не заплутать. И только Афины как-то крутили и водили меня.

Кажется мне, в Афинах издревле живёт дух дорог — Гиродромон. Он был рождён в те времена, когда первые жители города искали путь среди холмов и оврагов. Гиродромон — игривый и немного мстительный. Ему нравится, когда путники блуждают, но в этом блуждании находят что-то новое: неожиданную улицу, уединённый сквер, старую лавку, где продают пыльные книги, или кафе, спрятавшееся за изгибом переулка.

Афины — его дом, и он, как искусный жонглёр, перекладывает улицы, чтобы запутать карты и навигаторы. Легенда о нём должна гласить: если человек потеряется и начнёт сердиться на город, Гиродромон его ещё сильнее запутает. Но если принять его игру, позволить себе идти без точного плана, он укажет путь — возможно, не тот, что был нужен, но тот, который точно стоит пройти.

Наверное, мы с Настей разозлили Гиродромона, когда слишком уверенно решили исследовать Афины пользуясь картой. Но, как ни странно, он показал нам много интересного, хотя и не сразу.

Хорошо поразмыслив, я признаю, что в Афинах я жить бы не хотел: море не у города, жара, активность, забастовки регулярно какие-то. Но конечно, если бы выдалась такая возможность, не отказался бы.

А ещё там нередко случаются забастовки. Как-то мы попали на одну. Прилетаем в Афины, на станции метро идём в кассу покупать билет в центр — кассы закрыты, что-то на греческом написано. Мы к турникетам:

— Кириос, нам бы билетик. Мы не хотим тут оставаться, нам надо в центр, у нас один вечер и ночь в городе, а завтра назад в аэропорт.

А работник у турникетов нам отвечает, что в городе забастовка транспортников и билеты не продаются, так что идите так.

То есть транспортные служащие бастуют, но поезда водят. Жизнь в городе не останавливают и отправляют, видимо, кассиров выступать с требованиями. Интересный ход. Так мы в той пересадке из Рима в Москву сэкономили какую-то сумму, так как и в город, и обратно на следующий день доехали бесплатно. Забавно было бы, если контролёры не пошли бы на забастовку, а отправились выполнять свой месячный план по штрафам. Наша экономия вылилась бы в кругленькую сумму.

Языки

Мы, конечно, заучили немного фраз на греческом. Умели говорить: «здравствуйте», «спасибо», «пожалуйста» (Γεια σας, Σας ευχαριστώ, παρακαλώ). Но это, в принципе, и всё.

В один из наших приездов сидим мы с Настей в кафе под платанами. Называлось оно, что неудивительно, «Платан» и располагалось вроде бы в Кастраки. Подходит официант, и Настя ему вдруг: ένα μενού παρακαλώ. Я удивился. Официант радостно выдал целую тираду на греческом. Ан нет, Настя не узнала внезапно греческий целиком, но тихонько заучила несколько фраз.

Мы пояснили официанту, что не настолько хороши в греческом, как он мог бы подумать, но человеку всё равно было приятно. Греки очень радуются, когда с ними разговариваешь не на английском, а пытаешься хоть что-то сказать на греческом.

Постепенно наши знания увеличились. Теперь мы можем заказать всю еду на греческом, а не только попросить меню. Весь обслуживающий персонал в Греции очень хорошо знает английский или немецкий. Туристов из Германии очень много, особенно пенсионеров. Разница в ценах между Грецией и Германией ощутимая. На одни и те же деньги в Греции можно шикануть, а в Германии — просто поужинать.

И лишь в первый наш приезд мы столкнулись с официанткой, которая говорила на русском. В Аркуди, в таверне Дугаса, о которой речь ещё пойдёт, была русскоязычная девушка. Но уже в следующие приезды её больше не было. И вроде как нигде в других местах мы не встречали русскоязычных.

С одной стороны, поток русских туристов в Грецию не так велик. С другой — многие едут в составе организованных групп, чтобы посетить всякие святые места, и им хватает гида. Ну и Пелопоннес в целом не основное направление для русских в Греции. На островах и где-то в Халкидики, наверное, с русским проще. А Салоники и Афины, скорее всего, вообще не считаются особо туристическими местами. Там быстро смотрят достопримечательности и уезжают в отели на побережье.

Согласно греческим мифам, в древние времена все люди говорили на одном языке и управлялись лично Зевсом. Поскольку язык был один, разногласий между людьми не было: они всегда могли договориться. Потому и времена были золотые. Мне кажется, тут и возникает основная мифологичность: договориться с одним языком сложнее, чем без языка. Жестами и на ломаном языке надоест спорить, и потому придётся согласиться с чужим мнением, хотя бы номинально. А на одном языке проблем нет, хоть всю жизнь спорь.

Но да ладно. В общем, Гермес разделил людей и языки, и всё стало хуже. Зевс к языкам был неспособен, потому сообщил, что устал и уходит, и назначил преемника.

Я так и не нашёл ответа на вопрос, зачем Гермес разделил языки. С Вавилонской башней вопрос куда понятнее. Но то не Гермеса рук дело.

Нам понравился греческий язык. Учить его, конечно, абсолютно бесполезно. Слишком мало людей в мире на нём говорит. Греческий сегмент интернета мал. Но язык красиво звучит, и мы даже слушаем греческие песни. Только не национальные, а современные, и даже греческий рок. А национальные очень унылые. На наши бардовские песни похожи. Только вместо гитары — бузуки и странные резкие голоса.

Интересный момент: поскольку язык мы почти не знаем, то в песнях очень мало узнаваемых слов. Потому кажется, что греки постоянно поют о любви, так как слова Σ 'αγαπώ и αγάπη, то есть «я тебя люблю» и «любовь», звучат очень часто. Мы слышали там перепевку Лепса, Сергея Лазарева с греческой звездой Еленой Папаризу, песню, которая один год звучала из каждого утюга.

Ну и в завершение: по итогам года на Яндекс Музыке у меня постоянно группа Onirama проходит в личный топ в той или иной номинации. Хотя вот в 24 году её не было, был просто какой-то греческий инструментал.

Патры. Реабилитация

Стоит реабилитировать Патры, город, который я обругал в главе выше. По дороге из Янины мы снова запланировали пару ночей тут, проверив, что основное время пребывания в Патрах не выпадет на воскресенье. И мы не прогадали. Патры оказались не таким плохим городом, когда ставни открыты, витрины светятся и на каждом углу стоит работающая кофейня.

Мы поднялись по широкой и высокой лестнице от побережья и узнали, что в Патрах есть замок. Дорога от побережья к замку начинается с оживлённой набережной, где шум моря смешивается с гулом города. Взгляд привлекает широченная лестница, вырастающая из обычной улицы. Каменные ступени ведут наверх, к историческим высотам.

Каждый пройденный пролёт открывает новые виды. Поднимаясь выше, можно заметить, как город растягивается под ногами, обнажая свои лабиринты улиц. А сама лестница, переходящая в улицу, стрелой летит сквозь город.

К середине подъёма дыхание перехватывает не только от усилий, но и от открывающегося вида на залив.

Вершина встречает массивными стенами замка. Его древние камни кажутся пропитанными солнечным теплом и историей. Отсюда открывается панорама на Патры и бескрайнее море, блестящее в лучах солнца.

Мы прогулялись по замку и поднялись на башню с красивым видом на город, море и просоленный горизонт. В общем, на второй или третий раз Патры открылись для нас с лучшей стороны.

Замок Патр — это не только архитектурный памятник, но и символ многовековой истории города, его борьбы и преображений.

Ещё в античные времена на холме, где позже будет стоять замок, существовало укрепление. Это стратегически важное место на пересечении торговых путей, вероятно, использовалось как оборонительный пункт против внешних угроз. Патры, будучи частью Ахейского союза, играли роль важного порта, а их крепости защищали не только город, но и ключевые торговые маршруты.

С приходом Рима Патры становятся частью Римской империи, и укрепления здесь сохраняют стратегическое значение. Однако замок в привычном для нас виде появляется лишь в XIII веке, когда франки, захватившие эти земли после Четвёртого крестового похода, начали строить замки и крепости для защиты от турок и других угроз. Замок Патр был одной из таких крепостей, защищавших Пелопоннес от внешнего врага. Позже, в византийский период, здесь существовали более примитивные укрепления, но именно франки заложили основы того замка, который мы видим сегодня.

В XV веке замок был захвачен османами, и под их правлением крепость несколько раз перестраивалась. Во времена османского владычества замок стал важным оборонным и административным центром. В этот период укрепления были расширены, что позволило замку выдержать несколько осад, в том числе во времена войны с Венецианской республикой.

В XIX веке, с освобождением Греции от османского владычества, замок утратил своё стратегическое значение, но продолжал служить местом для местных военных и политических встреч.

В наши дни замок является символом богатой истории Патр и напоминанием о различных эпохах, которые прошли здесь, от античности и до XXI века.

В разных городах, которые мы посещаем, мы всегда стараемся покупать какие-то элементы для создания украшений. Это стало своего рода традицией: каждое место, каждое путешествие оставляет свой маленький след в нашей коллекции. Мы с Настей всегда любили такие мелкие детали, которые своими руками можно преобразовать во что-то красивое. И в Патрах мы тоже не упустили шанс и купили бусы из разных камней, которые можно разобрать. Часть этих бус до сих пор у нас, мы обязательно используем их когда-нибудь в своих украшениях.