Заболо

Илья Богуславский

Рассказы о деревенском детстве столичного мальчика, собранные в один сборник. «Заболо» – сокращение от «Заболотное» – деревни в Калужской области. Время действия – 70-е годы 20 века. Книга содержит нецензурную брань.

СТРАШНЫЕ ИСТОРИИ

Весело на деревне, когда много детей. Но бывают тягостные, унылые дни, когда играть совсем не с кем. Женька в Малоярославце, Серёга — в Обнинске, Игорь и Лёша Михеевы — в Ленинграде. И всё! Скучно до смерти! Приходится развлекать самого себя. Баба Лена в огороде целыми днями, или стирает бельё на доске, да и не интересно с ней. Разве что — в лото или в домино поиграть утром. Лосёнок-лосёнок, ежонок-ежонок…

А потом день тянется-потянется…

Вечерами особенно тоскливо. Девчонки — и те — кто уехал, кто дома сидит безвылазно. Кликаешь их в прятки поиграть, или в вышибалы — не выходят. Деловые больно. К школе готовятся, или бабкам своим по хозяйству помогают. А с малышнёй — совсем не интересно, ну что, куличики в песке с ними лепить? Лучше уж с бабой Леной пререкаться, всё веселее:

«Илюшка, чёрт! Будешь убегать в поле за заправку, хворостиной угощу! Тама лошади цыганские ходють, лягнёть одна, и всё, убьёть!»

«Да нет там никаких лошадей, не бреши!»

«Как ты с бабушкой разговариваешь? Приедуть родители — нажалуюсь на тебя, заберуть в Москву, а мне и одной хорошо!»

«Вот и отлично, и сиди здесь, с тобой скучно!»

«Ничего, пока приедуть, успею всыпать ещё тебе по первое число!», и баба Лена обыкновенно достаёт из зелёного кованого сундука старую плётку-семихвостку с семью потёртыми кожаными ремешками, привязанными к деревянной ручке. Помашет у меня перед носом, и снова в сундук её прячет.

«А если меня не заберут, я сам от тебя уеду на электричке!»

«Я тебя в церкви покрещу, не будешь слушаться!»

Тут я замолкал. Я боялся церкви. И всего, что с нею связано. Даже икону в углу хаты. Был недавно вечер — на деревню пришёл туман с нижних болот. По земле стелется. И луна в небе — полная, смотрит на меня. Я со страху — в дом. Открываю дверь в хату, там темень, только свеча горит, и тени от предметов — длинные-длинные. Баба Лена на коленях стоит, шепчет молитву, крестится и поклоны отпускает, чуть лбом об пол не бьётся.

«Баба Лена, ты чего?», кричу я.

Конец ознакомительного фрагмента.