Секреты фарфоровой куклы

Илина Григоричева, 2020

Действие романа разворачивается в Англии начала XVIII века. Молодой и талантливый, но бедный композитор, будучи сыном разорившегося немецкого барона, всеми силами старается добиться признания высшего общества, которое не спешит открывать перед ним двери. Но он упорно и верно движется к заветной цели. Знакомство с юной скрипачкой, дочерью могущественного герцога, переворачивает его судьбу раз и навсегда. Любовная интрига развертывается на фоне общественно-политических событий. Эта книга о вечном противостоянии добра и зла, любви и ненависти, радости и горя. В ней автор поднимает темы, актуальные во все времена, и показывает, насколько разными могут быть взгляды людей на одни и те же события.

Глава 16

Приехав в очередной раз для занятий, Лансдорф увидел как леди Перси с братом несутся на конях и фехтуют прямо на скаку! Леди Флеминг и графиня Перси наблюдали за ними из беседки. Дерек остановился, завороженный необычным зрелищем. Они засмеялись, увидев его, спешились и продолжили свой поединок на траве.

— Эстрамазоне!^[20] — весело вскричал граф Перси и шутливо приставил острие шпаги к груди сестры. — Ты убита, принцесса!

Элен притворно взмахнула руками, выронила шпагу, и стала падать. Брат подхватил ее и, подбросив несколько раз сильными руками, прижал к себе. При этом подол платья девушки слегка задрался и Дерек увидел секрет ее роста: на маленьких ножках были надеты туфли с такими огромными каблуками, что Дереку стало непонятно, как ей удается двигаться на них столь непринужденно грациозно.

— Прыгать со шпагой на таких высоченных каблуках! Что может быть уродливей и глупее? — раздался голос графини. — Поставьте ее на место, сэр. Возитесь с ней точно с куклой или ребенком, а она уже взрослая! Это же неприлично, тем более при посторонних!

Перси поставил сестру на землю.

— Подлая змея! — прошептала Элен, покраснев от смущения. С досады, она сняла туфли с ног и бросила их в сторону Полины.

— Думаете придать себе значимости высоким ростом, сравняться с мужчинами?! — злобно прошипела графиня.

Граф Перси подошел к жене и резко заговорил:

— Да вам-то, сударыня, откуда знать, что означает возиться с детьми?! Вы не мать! А Элен навсегда останется моим ребенком, я не раз говорил вам о том! И еще одно: я позволил вам вернуться по просьбе моего отца, а также моих сестер, которых вы ненавидите. Но учтите — я могу в любой момент передумать!

Губы Полины задрожали от обиды, но она промолчала. Обращаясь к остальным, Перси сказал:

— К сожалению, я должен ехать.

Он кивнул Лансдорфу, поцеловал в лоб сестру, Долорес, затем прыгнул в седло и быстро ускакал. Элен сердито уселась в беседке на противоположную скамейку.

— Надеюсь, он скоро отправит вас отсюда, леди Длинная Мегера! — сказала она Полине. — Видно досадно вам очень быть такой коротышкой! — засмеялась та в ответ. Элен вспыхнула, но тут заговорила Долорес таким тоном, какого Лансдорф никак не ожидал от нее. — Прикусите ваш язык, миледи! Вы изнемогаете от зависти к Элен, которая превосходит вас во всем — от красоты до ума, которого у вас, кстати, совершенно не наблюдается! — Как ты смеешь так говорить со мной, ничтожная приживалка?! — вскипела Полина. — Это вы — приживалка и подлая гадина! — вскричала Элен, но Долорес жестом остановила ее: — Позволь, Элли, мне все ей высказать, — она повернулась к Полине, — вы не стоите самих подошв на туфлях леди Перси, которые только что позволили себе столь дерзко осмеять. А я действительно сирота и живу здесь из милости. Но меня все любят: Элен, ваш муж и даже сам герцог, который и привел меня сюда когда-то. А еще я сомневаюсь, что родная мать могла бы меня любить сильнее, чем покойная леди Анна, которая порой дарила мне больше нежности, нежели своим родным детям! А где ваши родители? Почему вы не получаете от них писем? Я отвечу за вас — это потому, что вы никому не нужны, так как всем опротивели! — Правильно, Долли! — воскликнула Элен. — Да вы обе просто противные избалованные девчонки! — чуть не плача произнесла Полина. — А раз мы такие противные, чего вы везде таскаетесь за нами, подслушиваете, что-то вечно вынюхивая, как ищейка? — спросила Долорес. — Должен же за вами кто-то присматривать, — пожала плечами графиня, — ведь вам только дай волю — начнете развратничать! — Ах, какова гарпия! — вскричала Долорес. — Это вы сами готовы развратничать, только вряд ли найдется с кем! А Оливер вас ненавидит! — Мерзавка, — простонала, заплакав, Полина и ударила Долорес веером. — Завистница! — ударила ее та в ответ. Увидев, какой оборот приняла ссора, Элен поспешно подскочила к ним, ловко выхватила веер у Полины и стала тоже бить ее им. Без своих грандиозных туфель она стала ниже маленькой Долорес, а Полине едва доходила до плеча.

Лансдорфу стало смешно. Подобную сцену он наблюдал лишь однажды, на рынке. Но там торговки дрались рыбой и ругались при этом менее утонченно. А тут — племянница французского короля и дочь герцога Нортумберленда с компаньонкой! «Зрелище не из последних», — мысленно смеялся Дерек и, сохраняя невозмутимый вид, раздумывал: разнять их или все же не стоит.

— Ой! — вскрикнула вдруг Элен, видно уколов чем-то ногу.

— Ага! — злорадно взвизгнула весьма уже растрепанная графиня. — Что, куклам тоже иногда бывает больно? — и, решив, что лучшего момента ретироваться у нее не будет, поспешила к дому.

— Вот, фурия! Продолжает оскорблять! — возмутилась Долорес и побежала за ней.

Элен, насупясь, уселась на скамейку и вспомнила, наконец, про Лансдорфа.

— Простите, Ланс, за эту сцену, — удрученно произнесла она. — Как же мне надоела эта мегера. Вы пришли заниматься со мной, а тут… — она смутилась, покосившись на брошенные туфли. Лансдорф поднял их и присел перед ней:

— Позвольте мне помочь вам.

— Ланс, но ведь вы не слуга, — тихо проговорила она.

Дерек промолчал, продолжая смотреть ей прямо в глаза. Тогда Элен протянула ему ножку — он обул ее, затем другую.

— Не рост, миледи, делает человека прекрасным.

— А что же? — буркнула она, еще больше смущаясь.

— Чистота помыслов, богатство и красота души. Если человек таков, то и наружность его так же прекрасна.

Леди Перси подняла на него глаза. «Сейчас объяснюсь» — подумал Дерек, но она посмотрела куда-то через его плечо.

— Ах, сюда приближается мой кошмар.

Они оба вскочили на ноги. «Своим кошмаром» Элен звала лорда Уэлсли. Она подхватила камешек с земли и бросила его в кусты:

— Грейл или кто там, выходите.

К изумлению Дерека, из кустов действительно показалась фигура Грейла.

— Вот так, Ланс, — грустно усмехнулась Элен, — Полина все время хочет смотреть за нами, а тут и без нее соглядатаев хватает. Я вечно под чьим-то наблюдением.

От испуга у Лансдорфа пересохло в горле — а если бы Грейл услышал то, что он собирался сейчас сказать? Непременно донес бы герцогу! Что бы из этого вышло?

— Грейл, — сказала Элен, — вы сейчас скажете Уэлсли, что меня нет. Мы будем на псарне, а когда он уйдет, вы пошлете за нами.

— Бежим, Ланс! — она схватила его под руку, и они поспешили прочь оттуда.

Дерек раньше не был у них на псарне и сейчас мысленно отметил, что их собаки живут в гораздо лучших условиях, чем он со своей семьей.

— Разводить охранных собак — это целая наука, — серьезно сказала Элен, беря на руки щенка добермана, — хотя вам это может показаться неинтересным.

— Отчего же? — Лансдорф погладил щенка. — Я, как и вы, люблю животных.

Леди Перси улыбнулась:

— Если когда у вас возникнет желание получить надежных друзей, только скажите — и я подарю вам щенков от самых лучших родителей.

«Какая девушка!» — восхищенно думал Дерек, слушая ее рассказ о натаскивании доберманов. Он все не мог перестать удивляться ей: гувернеры-мужчины, доберманы, фехтование, скачки, образование. Хотя Элен и не училась в Университете, ее познания во многом превышали кругозор Лансдорфа. Она неплохо владела тремя языками: русским, испанским, французским. В настоящий момент она учила латынь и итальянский, а потом грозилась взяться за немецкий! А он знал только немецкий и греческий, довольно сносно понимал по-итальянски, немного по-французски. Ему было весьма странно узнать, что такая юная девушка состоит в переписке со многими учеными мира, и что ее интересовала медицина. А музыкальный талант! Дерек точно знал — из нее выйдет толк. С его помощью она уже пробовала писать оркестровые сюиты и симфонии. Но как сказать ей о любви? Да и непонятно, любит ли она его? Ее-то все любят кроме, пожалуй, Полины. Даже тихая Долорес способна кричать и драться за нее. Раньше Лансдорф думал, что леди Флеминг — обычная бедная компаньонка, старающаяся всеми силами угодить капризной дочке богатого герцога, но со временем увидел, что дружба леди Флеминг чиста и бескорыстна, а Элен отвечает ей тем же. Долорес казалась ему очень приятной девушкой, тем более он был ей благодарен за Клауса — по ее настоянию он теперь часто привозил с собой брата в Сайон-хауз. Долорес заскучала после того как увезли герцога Ангулемского, Анну Луизу и малышку Марию Шарлотту, а ей так нравилось возиться с детьми. Она могла часами играть с Клаусом, кормить его со стола герцога и всячески баловать, пока они с Элен занимались музыкой. А уж стол-то у герцога был роскошее королевского — сельди голландские, осетры, треска, икра, сыр немецкий и швейцарский, колбаса, ветчина, супы рыбные и мясные, различные пироги, грибы, вино французкое и венгерское, мясо молодых быков и ягнят, куры, гуси, утки, фазаны, рябчики, индейки, куропатки, зайцы, множество фруктов. Всего не перечислишь! Всех кушаний перемен тридцать, а то и более, ведь в доме завсегда гости и родственники, да и двор у герцога не маленький.

— Послушайте, Ланс, идемте заниматься, — прервала его мысли Элен, — уже надоело ждать!

Они направились во дворец.

— Из-за сцены с графиней я забыла вам сказать: скоро мой отец уезжает во Францию по делам. Знаете, что сие означает?

— Нет, — растерялся Дерек.

— Это значит, что мы будем устраивать множество концертов у нас во дворце! Мой брат хотел бы показать вам свою новую пьесу.

— Не знал, что он пишет.

— Это так. Но ему было бы неприятно слышать о том, что я скажу.

Обещаете молчать?

— Разумеется.

— Вы, наверное, и сами заметили — мой отец не любит музыку.

Так вот, мне он делает поблажку, но Оливеру запрещает писать и даже музицировать!

— Но он же все равно это делает.

— Да, но каждый раз отец пребывает по этому поводу в таком гневе!

Ах, Ланс, ему скоро тридцать, но он не может отстоять собственного мнения, тем более государственные дела отнимают у него много времени.

— Да, понимаю, — сочувственно вздохнул Дерек.

Они зашли в гостиную. Навстречу им вышла леди Флеминг:

— Я предложила лорду Уэлсли заехать в другой раз, но он решил вас дождаться.

— Да! — радостно вскочил на ноги Уэлсли, — и я дождался! — Он хотел поцеловать руку леди Перси, но она ее резко отдернула.

— Прошу прощения, милорд, но у меня сейчас урок музыки и я не могу уделить вам должного внимания.

— Я готов еще подождать, миледи, а если позволите, то и послушать вашу игру. Я принес вам свои новые стихи!

Леди Флеминг, подойдя сзади к Лансдорфу, тихонько шепнула:

— Умоляю, давайте постараемся вместе поскорее ее увести, не то будет беда!

Но он и сам уже это понял, увидев лицо леди Перси. Такой он не видел ее никогда. Долорес обратилась к Уэлсли:

— Милорд, лучше будет если вы сейчас покинете нас.

— Но почему?

— Убирайтесь! — процедила сквозь зубы Элен.

Лорд Уэлсли стоял как вкопанный.

— Что ж, тогда пришло время рассказать о моих чувствах к вам, — злобно бросила она, — ваше высокое положение долгое время обязывало меня терпеть вас, но этому пришел конец! Вы необычайно твердолобы! Любой другой на вашем месте давно бы понял, что я не хочу видеть вас, но вы так навязчивы, неугомонны и совершенно глупы!

— Я люблю вас, — прошептал Уэлсли.

— Но я не люблю вас! — Элен топнула ногой. — Приказываю — немедленно убирайтесь!

— Пойдемте, миледи, вас давно ожидает отец, — Дерек осторожно взял ее за руку. Она хотела было идти, но тут Уэлсли четко произнес:

— Я не уйду!

Леди Перси резко обернулась:

— Что вы сказали???

— Я не уйду, пока ваш отец не попросит меня об этом! — твердо ответил Уэлсли. — Несмотря на то, что он отказал мне, я буду снова и снова просить вашей руки!

Леди Перси приблизилась к нему. Но Лансдорфу показалось, что это уже не она, а сам злобный герцог в женском обличии сейчас убьет незадачливого молодого лорда.

— Элли, не надо, — пролепетала Долорес, — если узнает отец и вообще…

— А что будет? — грозно спросила Элен. — Просто скажут, что дочь герцога Нортумберленда — невоспитанная особа, но меня это не интересует, — она уставилась на Уэлсли, — вот как, пустоголовый милорд, вы принесли стишки — что ж, почитаем, — она вырвала у него из рук стихи.

— Вы будете читать их слугам? — побледнел Уэлсли.

— Слугам? — сдвинула брови Элен, пробежав глазами по строкам, — леди Флеминг и фон Лансдорф — не слуги! А стихи ваши настолько бездарны, что я не решилась бы прочесть их до конца даже судомойкам! Теперь насчет глупости. Ваш лучший, как вы считаете, друг Гамильтон мяукает у меня под окном, точно влюбленный кот, но вы этого не замечаете и поверяете ему тайны, которые он разбалтывает здесь же! Если бы состоялся парад глупцов, вы бы несли знамя! Я ненавижу вас — пустой человек, блестящий мотылек, который ничего не делает день ото дня, лишь бегает по гостиным, играет в карты и несет любовную чушь. Мой отец в ваши годы закончил в Университете два факультета. Он никогда не отдаст меня вам, запомните. И если он не был с вами резок, то только из уважения к высокому происхождению и титулу вашего отца. А я, со своей стороны, согласилась бы скорее стать женой нищего, безродного, но умного, дельного и талантливого человека, чем стать леди Уэлсли или герцогиней Веллингтон! — с этими словами она разорвала стихи и бросила их в лицо Уэлсли.

Того точно парализовало, он был ошеломлен нанесенным оскорблением.

— Как заставить вас оставить меня в покое и уйти? — воскликнула Элен.

Красивое лицо Уэлсли исказила гримаса боли и обиды, но он все еще не шевелился. Тогда она занесла руку.

— Нет, Элли, — ужаснулась Долорес.

Раздался звук пощечины.

— Все равно вы не уходите? Что нужно еще для этого сделать?

Плюнуть в вас? — в исступлении вскричала Элен, но Лансдорф кинулся к ней и потянул за руку:

— Не надо, только не это, миледи. Идемте поскорее, умоляю вас!

Она уже хотела последовать за ним, но Долорес испуганно шепнула:

— Элли, смотри…

Они обернулись — сзади стоял герцог Нортумберленд.

— Живо все трое в мой кабинет! — яростно прошипел он.

Они не заставили себя упрашивать и быстро исчезли, оставив герцога наедине с Уэлсли.

— Элли, зачем ты это сделала? Что теперь будет? — с упреком пролепетала Долорес.

— Возможно, меня накажут, — Элен сжала кулачки, — ну и пусть!

Зато я все ему высказала! Жаль с ним не было его друга Гамильтона, его это тоже касалось! Ненавижу их обоих!

Почти сразу за ними в кабинет вошли герцог и Грейл.

— Как ты посмела избить и оплевать сына герцога Веллингтона?! — заорал герцог на дочь.

Элен виновато пожала плечами, но при том довольно высокомерно заявила:

— Я мечтала об этом два года. И заметьте, отец, все-таки не плюнула.

— Ты стала слишком много себе позволять! Но я-то знаю, какое тебе нужно наказание — я прикрою ваш музыкальный бедлам!

Высокомерие моментально слетело с Элен, она бросилась к отцу:

— Только не музыка, вы ведь этого не сделаете?

Герцог злорадно улыбнулся, почуяв, что задел дочь за живое:

— Неужели? И кто же мне помешает, хотел бы я знать? Идите вмес те с Долорес в свои покои. Вы наказаны обе. Долорес — за постоянное потворство твоим прихотям.

Девушки вышли.

— За что я плачу вам деньги?! — накинулся герцог на Грейла. — Где были вы, где Мортимер и остальные, когда все произошло?

— Леди Элен с учителем были на псарне, и я должен был известить их, когда лорд Уэлсли удалится. Своим преследованием он совершенно измучил бедняжку…

— Четыре гувернера — и такое! — в ярости перебил его Нортумберленд. — А если бедняжка в другой раз захочет влепить оплеуху королю?!

— Я виноват, милорд, — опустил голову Грейл.

Герцог уставился на Лансдорфа:

— Как началась ссора?

— Зачинщиком сей неприятности был лорд Уэлсли, — не дрогнув, ответил Дерек.

— Лжете! — герцог со всей силы стукнул кулаком по столу. — Это она — я знаю свою дочь! Но вы-то, Лансдорф, почему сразу не увели ее?

— Я почти сделал это. А леди Перси вначале вежливо просила милорда удалиться, но он спровоцировал ее, желая поступать как ему нравится.

Герцог внезапно успокоился, сел.

— Мне и самому он страшно надоел. Но так оскандалиться! Хорошо еще действительно не плюнула, — он зло посмотрел в сторону гувернера, — и этим я обязан музыканту! Вы отставлены от должности, Грейл. Вон отсюда! — он перевел взгляд на Лансдорфа. — Надеюсь, вы не станете говорить ни с кем об увиденном?

— Уверяю, ваша светлость, я вообще ничего не видел, — невозмутимо заверил тот.

Примечания

20

Эстрамазоне — фехтовальный прием, прямой выпад с ударом концом шпаги.