Серая принцесса

Изабель Шмитт-Эгнер, 2020

Рядом со своей сестрой Давинией Жозефина выглядит неприметной и обычной, находясь всегда в тени ее красоты. Согласно желанию их матери Давиния должна любой ценой выйти замуж за принца Рафаэля и получить корону. В то время как мать сестер отчаянно строит планы, король, отец Рафаэля, настроен не менее серьезно. Он намерен женить сына, таким образом осуществив свои замыслы. Всем троим приходится строго следовать указаниям, не имея при этом возможности выбора, до тех пор, пока один из них не решит выйти из игры и изменить весь ход истории. Способна ли Жозефина повлиять на решение Рафаэля и осознать, что каждый человек имеет право на собственное счастье? Или секреты, которые хранит семья, способны разбить даже самое пламенное сердце?

7

Жозефина закрыла книгу, но все еще сидела и смотрела на струю воды, бившую из фонтана посреди сада с розами. Полуденное солнце уже клонилось к закату, и она знала, что в какой-то момент ей все же придется зайти внутрь. Там ее ждали взволнованная сестра и мать, которые могли говорить только об успешном представлении будущей невесты. Все утро они занимались обсуждением внешнего вида ее сестры, а Жозефина просто слушала, даже когда Давиния пыталась с ней заговорить и рассказывала ей все подробности вчерашнего вечера.

Когда дело дошло до того, что надеть на сегодняшний бал и какую прическу следует сделать, Жозефина схватила книгу и убежала. Сад с розами оставался единственным местом, где можно было скрыться от глаз посторонних. Единственное место для уединения, о котором она знает. Теперь Жозефина закончила читать свою книгу, а время уже говорило о том, что пора бы поесть. Она пропустила обед ради тишины и покоя и только выпила немного воды из колодца, который, вероятно, представлял собой природный источник, украшенный полированным камнем.

Жозефина вздохнула и встала. В конце концов, не могла же она остаться здесь ночевать, да и сегодня она пойдет на бал. Ее платье было уже готово: красивое, но, конечно, далеко не такое великолепное, как у Давинии. Это означало, что никто не обратит на нее внимания, и поэтому она будет отдыхать весь вечер. Жозефина могла бы понаблюдать за другими гостями, немного потанцевать и придумать пару историй. Побывать на королевском балу единственный раз в жизни. Да, это звучит так заманчиво и наверняка оставит в ее памяти незабываемые впечатления. И, если ее сестра станет королевой, это будет частью ее жизни. Навсегда. Но сейчас об этом лучше не думать.

Жозефина вернулась в замок. На этот раз она не встретила никаких других принцесс, которые демонстративно ходили по узким улочкам, надеясь хоть как-то привлечь к себе внимание. Интересно, выходили ли окна покоев принца в сад? Поэтому они думают, что он может наблюдать из окна? Насколько большим являлось гостевое крыло? В воображении Жозефины принц жил в совершенно другой части замка. Она даже не знала, почему так думала. Может быть, потому, что он был вроде сказочного персонажа, человека, которого можно найти только в книгах. В фантастических рассказах.

Жозефина вошла в большой декоративный сад, который, как и ожидалось, оказался пуст, и выбрала центральный проход, ведущий прямо к замку. Она остановилась на мгновение и посмотрела на многочисленные окна, за которыми в этот момент купались, причесывались и одевались в тесную одежду с десяток девушек. Наверное, и та бедняжка, которой тогда стало плохо в саду. Жозефина все еще задавалась вопросом: что скрывала мать той девушки? За что она заплатила? Женщина ведь не могла знать наверняка, что Жозефина кому-то расскажет. Деньги все еще находились наверху в ее комнате, и она не знала, когда рассказать о них матери. Она снова двинулась вперед, направляясь к большой двери, ведущей внутрь, и по пути взвесила все аргументы «за» и «против». Если бы у нее имелись деньги, то у Давинии будет больше шансов стать королевой, что в конечном итоге всем принесет пользу.

Жозефина толкнула дверь и вошла в здание. Она поднялась по другим ступеням в большой коридор, из которого лестница вела на ее этаж. Она нерешительно остановилась. Ей просто не хотелось сейчас подниматься наверх, тем более когда ей нужно принимать решение, рассказывать семье о деньгах или нет…

Она посмотрела налево. Коридор вел в своего рода галерею. Наверное, снова картины сражений на каких-то полях или портреты королевской семьи. Жозефина подошла к первой картине. На ней был изображен неизвестный ей мужчина на благородном коне, однако ноги всадника показались ей слишком тонкими. Со следующего полотна на нее смотрела женщина. Глаза строгие, а лицо немного вымученное. Может быть, мать короля. Жозефина прошла дальше. Над ней висела огромная картина, которая, как и предполагалось, изображала сражение: лошади и человеческие тела, лежащие на земле, героические позы, кулаки, оружие в руках. Все казалось чрезмерным, слишком красочным, но что-то еще зацепило Жозефину, и ей потребовалось время для того, чтобы по-настоящему заметить: на картине не было видно крови. Хотя на земле явно лежали трупы, художник решил не изображать раны. Странно. Следует ли тогда вообще прославлять такую битву?

Движимая любопытством, она прошла дальше, но дальше висели только портреты людей, которых она не знала, и Жозефина решила вернуться, пока не заблудилась. Она уже собиралась обернуться, когда ее взгляд остановился на огромном портрете. Подойдя поближе, Жозефина сразу поняла, что изображенный на картине молодой человек — это принц Рафаэль. Он походил на старшего брата того мальчика с портрета, который она видела много лет назад. Конечно, он вырос: теперь ему двадцать два года. Его густые волосы превратились из сияющего золотистого блонда в более темный медовый оттенок, если художнику действительно удалось передать настоящий цвет его волос. Принц Рафаэль не носил бороду, лицо было гладко выбрито, а роскошная одежда выглядела так, будто не принадлежала ему. Неужели ему нужно было красиво одеться только для написания картины? В любом случае принц на этом портрете будто чувствовал себя неуютно. Жозефина с большой вероятностью могла утверждать, что он хочет уйти, в лучшем случае — исчезнуть с поля зрения, чтобы вырваться из этой неестественной позы. И она заметила кое-что еще — дымку печали в его голубых глазах.

Жозефина не сразу смогла оторваться от такого зрелища.

— Дорогая, вот ты где! — Как только она вошла в дверь, матушка поспешила к ней с незавершенной прической. — Мы искали тебя везде! Это стоило нам нашего драгоценного времени! — Позади нее две девушки возились с волосами Давинии.

Швея все еще работала над платьем для вечера и стояла на полу на коленях среди беспорядочно разбросанных лоскутов ткани и лент.

— Я сказала тебе, что буду в саду. — Жозефина пронесла книгу мимо матери в спальню, чтобы у нее не было причин останавливаться и слушать ее обвинения. Лучше бы она осталась там подольше! Пока не стемнело, ее матушка могла не волноваться.

— Ты этого не говорила! — Ее мать стояла позади нее в дверном проеме. Жозефина сунула книгу в дорожный сундук, не поднимая глаз.

— Тогда, может быть, тебе все-таки нужно слушать, когда я что-то говорю, — она закрыла крышку.

— Прошу прощения? — опасно тихо спросила мать. — Что это сейчас было?

Жозефина почувствовала, как покраснело ее лицо. Она не осмелилась поднять глаза.

— Я ушла в сад и предупредила тебя об этом. — Она сглотнула и рассердилась на себя за то, что никакие другие слова так и не вырвались из ее рта.

— Сейчас же переоденься, иначе мы опоздаем из-за тебя. Хоть раз в жизни подумала бы о сестре! Я опять должна рассказывать о том, что поставлено на карту?

— Я переодеваюсь. — Жозефина отвернулась, открыла еще один сундук и порылась в нем. Мать еще мгновение постояла в дверях, но затем сдалась. Ведь ее прическа должна быть готова к балу…

Жозефина скинула туфли и подкралась к двери, чтобы бесшумно закрыть ее. Она могла переодеться сама, так было бы даже лучше, если бы ее мать сосредоточилась на чем-нибудь другом, прежде чем снова встретится с ней.

Платье ей подарили два года назад на ее день рождения. С тех пор Жозефина надевала его всего четыре раза для тех редких праздников и приглашений, которых почти что и не было, пока семья находилась в тяжелом финансовом положении. Ее пальцы коснулись кремовой ткани. Цвет ей не шел. Из-за него волосы Жозефины мерцали еще меньше, а серые глаза почти не сияли. Но сегодняшний вечер не для нее. Он снова для Давинии.

Вскоре Жозефина надела свое платье. Одна из девушек должна была застегнуть его сзади сотней маленьких крючков. Но в этот момент из двери раздался взволнованный голос Давинии. Жозефина позволила себе закатить глаза и встала перед зеркалом посреди комнаты. Нет, цвет ей совсем не льстил. Ей впервые пришло в голову, что это платье выбрала для нее мать. Красивые аппликации — маленькие жемчужные цветы с листиками из шелковой ткани. Но на этом все. Тогда, на ее пятнадцатилетие, платье походило на мантию принцессы.

На семнадцатилетней девушке оно смотрелось не так, как раньше. Слишком игриво и даже немного маловато. Не важно. Ей нужно просто пережить этот вечер. Следующий бал состоится через несколько дней.

Жозефина надела туфли, подошла к двери и открыла ее. Ей хотелось бы закрыть ее снова, потому что первым, что она увидела, было лицо сестры и ее красные глаза.

— Эти ленты выглядят так, будто я их сама шила! — рыдала Давиния.

— Дитя, держи себя в руках! Или ты можешь найти принца, который любит приглашать на танец невесту с заплаканным лицом? Протри глаза тряпкой с холодной водой. — Их мать стояла перед манекеном, на котором было натянуто платье Давинии, и держала слой ткани. — Эти петли слишком простые. Это не чаепитие для двенадцатилетних. — Должно быть, последние два предложения она адресовала швее, которая теперь в постыдном жесте склонила голову.

— Простите, графиня. Я могу пришить что-нибудь еще, если у вас есть что-нибудь под рукой.

— Должно быть что-то. Разве ты не просмотрела все коробки?

— Есть отдельные детали, но их не так много, сколько нужно для этого платья. Я не могу пришить разные, они не подходят друг другу.

— Я не пойду туда в таком виде, — сказала Давиния. — Ни за что в жизни.

Одна из девушек ловко застегнула платье Жозефины, и она опустилась на освободившееся кресло перед зеркалом. Другая служанка немедленно пришла распустить и причесать ее волосы.

— Ты пойдешь! Если понадобится, то и в таком виде. — Матушка пересекла комнату, перешагнула через корзину для шитья и чуть не упала, потому что ее платье застряло в ней, — Жозефина увидела это через зеркало.

— Ты что, ненормальная? — Мать пнула корзину, и она полетела через всю комнату. Катушки с нитками покатились повсюду, и одна из девушек сдавленно вскрикнула:

— Аккуратнее!

Все в комнате замерли, кроме Давинии, которая продолжала рыдать, прикрыв глаза влажной тканью. Ее мать положила руки на виски и закрыла глаза.

— Итак… — она снова открыла глаза и оглядела комнату. Девушка с расческой в руке снова начала осторожно поправлять прядки волос Жозефины. На заднем плане швея собирала инструменты из углов комнаты. — Нам нужно решение. У нас есть только час до того, как отправиться на бал. В противном случае нам придется надеть другое платье.

— Остальные не лучше и не подготовлены, — проворчала Давиния, и Жозефине пришлось подавить вздох. Вдруг мать подошла к ней сзади и положила руки ей на плечи.

— Дорогая, я должна кое-что проверить… Ты! Принеси платье, — она помахала швее, которая немедленно появилась рядом с одеждой Давинии в руках. Однако Жозефине показалось, что в зеркале она заметила гневное выражение на лице женщины. Ее мать взяла платье и протянула его в сторону Жозефины. — Это может сработать, не так ли? — она посмотрела на швею, которая осторожно кивнула.

— Что может сработать? — спросила Жозефина и внезапно почувствовала себя очень неуютно.

— Дорогая, нам нужны эти жемчужные цветы, это единственное украшение, которое у нас есть для платья Давинии. К тому же цвет идеально подходит.

— Ты, должно быть, шутишь.

— Дорогая… — мать поцеловала ее в макушку. — Мы должны держаться вместе. Для тебя это просто обычный вечер, для Давинии — судьба. Не будь эгоисткой. Ты ведь можешь пойти на бал без этих цветов на платье. Никто и не заметит. Благодарю тебя, дитя.

Странное, неизвестное чувство нахлынуло на нее огромной волной. Кто-то поднял ее со стула, толкнул в центр комнаты, и вскоре после этого нетерпеливые руки схватили и порезали ее платье. Мать что-то ей сказала, но она даже не слушала.

— Дорогая, ты слышала? — Легкая дрожь в теле. — Оно все еще выглядит довольно-таки сносно. Никто ничего не заметит.

Жозефина медленно опустила глаза. Одна из девушек как раз отрывала последний цветок от юбки. Теперь там зияла дыра.

— О чем ты думаешь, неумелая девчонка! — Мать Жозефины оттолкнула девочку, которая ахнула от шока. — Кто-нибудь зашьет его через минуту, дорогая, как только платье Давинии будет закончено.

Жозефина бросилась к двери.

— Подожди, Жозефина!

Казалось, у нее заложило уши. Она не хотела ничего слышать: никаких попыток успокоить, никаких объяснений. Жозефина с испорченным платьем ринулась вниз по лестнице. Достаточно быстро, чтобы никто не смог ее догнать и никто не увидел ее слез.

Собрав подол юбки, Жозефина побежала по дорожке. Ее распущенные волосы развевались за спиной, как вуаль, и она поняла, что мать могла увидеть ее сейчас, если бы ей пришла в голову идея выглянуть в окно, но, видимо, она была слишком занята. Жозефина остановилась, бросив взгляд через плечо. Она не привыкла так быстро бегать. Похоже, за ней никто не следил, но она решила убедиться. Ее мать могла послать за ней одну из девушек. Поэтому сначала Жозефина повернула направо, а не налево, туда, где находился сад с розами и куда она хотела добежать. Оставаясь в тени деревьев, она вытирала глаза на бегу. По крайней мере, ее матери больше не приходилось беспокоиться о том, привлечет ли ее младшая дочь внимание на балу! Новые слезы сразу же хлынули из глаз, и Жозефина чуть не упала, потому что не могла четко видеть дорогу.

Солнце висело низко, но еще не зашло. Таким образом, ее все еще было видно из окна, поэтому она не останавливалась, пока не свернула на боковую дорожку, где густые деревья спрятали ее от взгляда посторонних.