Потусторонний батальон. Том 1. Рота нечисти

Игорь Осипов, 2019

Зло нависло над миром, и что бы с ним можно было бороться нужна крепость на дальних рубежах, но не простая, а такая, где люди и нелюди вместе уживаются, магия и технология рука об руку, а заправляет этим древний бог.

Глава 1. Погоня за некромантом

— Уходит! Уходит, зараза! — кричал я, перепрыгивая на бегу упавший бетонный столб, и чуть не подвернув до этого ногу на обломках разрушенной трансформаторной подстанции.

А рядом бежали остальные.

— В четвёртый раз его уже гоняем, — продолжал ругаться я, слушая чавкающие в грязи армейские ботинки и хрустящие под ребристой подошвой ломаные кирпичи. — Матёрый некромант, всё норовит уйти. Как его не лови, из рук выскальзывает.

— Потому что урод, — пробубнила едва слышно Оксана, тащившая тяжёлый пулемёт, к которому были приделаны многочисленные алюминиевые колечки с наложенными на них заклинаниями облегчения веса.

Колечки и лента с патронами мелко тряслись при каждом шаге и тихонько позвякивали, отмеряя темп.

Я перескочил через очередное небольшое препятствие, подняв брызги в глубокой луже и чуть не поскользнувшись в грязи.

— Стоп! — вдруг прокричала рация голосом Александры, когда мы выскочили на следующую улицу, всё такую же запустелую и обветшавшую.

Услышав предостережение, я остановился, тяжело дыша, а потом согнулся, уперев ладони в колени. Сердце с силой билось в груди, протестуя против такой дикой нагрузки. Не моё этот бег, ну не моё. Особенно в бронежилете и с оружием.

— Слушаю, солнышко, — ответил я, сплюнув вязкую слюну, и с завистью поглядел на Ангелину, которая даже не запыхалась.

Высокая поджарая блондинка с короткой стрижкой и грубоватыми чертами молча смотрела вперёд и грызла твёрдую, как кусочек янтаря, ириску, не обращая внимания на мелкую противную морось. С завидной периодичностью её многие принимали за женственного парня, отчего она неизменно психовала.

— Там впереди засада, — ответила рация, и если Шурочка говорила, что там что-то есть, значит, так и было. Наш штатный экстрасенс, или как они сами себя называют — эспер, а в случае с девушкой — эспересса, ещё ни разу не ошиблась. — Погляди вперёд.

Я тяжело вздохнул и выпрямился. Улица как улица. Несколько хрущёвок и до войны с чёрной ордой были непрезентабельными, а теперь и вовсе представляли собой печальное зрелище. На многих провалилась крыша. Балконы стали небольшими скальными уступами, где за эти полтора года, проведённые без людей, проросли вездесущие клёны. Повсюду валялись грязные вещи, оставленные в паническом бегстве и превратившиеся в утиль, а если поискать по подъездам, то можно найти останки владельцев большей части этого имущества.

— Посмотри правее, — снова произнесла Александра, сидящая сейчас в нашем внедорожнике в двух километрах позади, обхватив голову руками. — Ещё правее. Видишь двухэтажку с целыми окнами? Взгляд ещё выше. На втором этаже засели шестнадцать мертвяков. Все со стрелковым оружием. А ещё там около сорока псов и один кабан. Зверьё в проулке ждёт.

Я кивнул, зная, что Шурочка почувствует мой жест. Некромант подготовился к отступлению. Стоит только нам приблизиться, как зомби начнут стрелять одиночными. Пули я сдержу, но это вынудит нас снизить темп погони и заставит тратить драгоценный энергоресурс.

— Оксана! — громко произнёс я, приподнял левую руку, а потом резко вытянул её в сторону.

— На позиции, — послышался в ответ бесцветный меланхоличный голос.

Со стороны остова сгоревшей «газельки» донёсся щелчок предохранителя крупнокалиберного пулемёта.

— Володя, на тебе сегодня массовка.

Рослый чернявый парень, обмотанный снаряжёнными лентами от станкового гранатомёта, как матрос при штурме Зимнего, щёлкнул пальцем. Все подсумки на его разгрузочном жилете одновременно открылись, явив на свет всевозможные боеприпасы. Сразу три гранаты, идущие к подствольникам, выскользнули со своих мест и зависли над его ладонью, тихонько покачиваясь в воздухе. В правой руке он держал новенький ППШ, пистолет-пулемёт Шпагина, с каким деды ходили на фашистов, только этот был заряжен серебряными пулями. Не знаю, где этот реконструктор, помешанный на Великой Отечественной войне, достал и то, и другое, ведь патроны к советскому пистолету-пулемёту в серебре не делали, но факт остаётся фактом. Я скептически вздохнул, а потом обратился к моей помощнице и заместительнице.

— Ангелин, на тебе трупаки́. Лучше поверху. Я танку́ю.

Девушка ничего не ответила. Она два раза легонько потянулась на носочках и рванула с места, почти мгновенно набрав скорость, которой позавидовали бы и олимпийские чемпионы. Через десяток шагов она прыгнула вверх, и сгруппировавшись, влетела в окно второго этажа, где рамы, качающиеся на ржавых петлях, сразу разбились от удара её тела. Ангелине не нужно было оружие, она сама оружие.

Я достал из кармана небольшой упругий мячик размером с теннисный. Только он был гладкий и чёрный с фиолетовыми искорками внутри. Это всё, что осталось от одного из эмиссаров Орды. Стоит прикоснуться к сфере, как она начинает обжигать сенсорные способности мага настолько лютой ненавистью, что боль чувствуется физически. Боль напоминала на ту, которая возникает, если окунуть обмороженные пальцы в горячую воду. Держать его в руках было неприятно, вот только я заметил, что твари сил вторжения в его присутствии слегка теряются, прежде чем атаковать. Эта мелочь даёт драгоценные мгновения, и потому приходится терпеть возникающую ментальную боль.

Я ещё раз тяжело вздохнул, отходя от бега, а потом вытянул вперёд левую руку с зажатым мячиком и начал создавать щит. Силовое поле, подвластное моим биополю и воображению, сжало воздух, делая из него слоистый пирог. Мир подёрнулся рябью и исказился, отчего возникло ощущение, что я очутился в огромном круглом аквариуме. Вязкий наружный слой сдерживал ударную волну от взрывов и мелкие пули, заставляя их терять скорость, словно они попадали в баллистический гель. Средний слой был твёрд, как алюминиевая броня. Он заставлял детонировать снаряды и мины. Потом опять шёл вязкий и вспененный слой, рассеивающий осколки и кумулятивную струю.

— Будь осторожнее, — шепнула рация голосом Шурочки.

— Угу, — ответил я и шагнул вперёд.

Морось, витающая вокруг, начала крупными каплями стекать по этой огромной сфере два десятка метров в поперечнике, словно по оконному стеклу. Как только я пересёк невидимую черту, из окон стали раздаваться выстрелы. Пули врезались в щит, рождая на нём круги, как камешки на поверхности пруда. Если присмотреться, то можно заметить, что они медленно опадали в лужи и мокрую траву. Я держал защиту, отвлекая основной удар на себя. Это называлось танкова́ть. Термин в числе прочих пришёл из онлайн-игр, и крепко прижился в среде боевых магов, из которых состоял мой отряд.

Из переулка выскочила свора огромных чёрных псов и молча направилась к нам. Следом за ними, взметая брызги и грязь, появилось нечто монструозное. Когда-то это было обычным кабаном, но теперь покрытая лакированной бронёй и блестящая изогнутыми клыками тварь мало напоминала лесного зверя. Два метра в холке сплошной ярости. Кабан снёс ржавую детскую горку, стоящую у него на пути, даже не заметив.

— Начали! — прокричал я и взмахнул правой рукой.

Стоящий рядом «жигулёнок» с порванными шинами и выбитыми стёклами сорвался с места, брошенный невидимой катапультой. Автомобиль врезался прямо в стаю, с лязгом прокатившись по асфальту и подмяв двух псов.

Тяжело загрохотал КОРД, всаживая в кабана и свору пули калибра двенадцать целых семь десятых миллиметра. Они рвали чёрные тела, выкашивая мелочь и заставляя дёргаться вепря. Даже несмотря на то, что пулемёт предназначался для стрельбы с сошек, отдача всё равно была слишком большой. Лёгкую девушку ударяло в плечо и норовило отбросить назад, или хотя бы просто сдвинуть. Поэтому Оксана делала короткие очереди в два-три выстрела с небольшими интервалами.

Краем глаза я уловил, как начали замолкать пушки в окнах, где засели мертвяки. Одно тело вылетело наружу, упав мешком на лавочку у подъезда и умерев окончательно.

Володя сделал лёгкие жесты ладонью и гранаты, подвластные телекинезу, полетели в нападающих, взрываясь с хлёстким эхом посреди заброшенного квартала. Осколки оседали на моём щите, столь незаменимом в бою как на открытом пространстве, так и в тесноте города.

Я сжал кулак. Энергия моего биополя прокатывалась волнами по незримой параболе за спиной, словно по антенне, а потом быстрыми импульсами фокусировалась в нужной точке. Этими точками становился противник. У нескольких псов как спелая помидорка взорвалась голова. Из полусотни осталось всего два десятка, и не будь они так живучи, бой бы уже давно закончился. А так, даже разорванные пополам, твари скреблись и ползли вперёд, ведомые одной лишь целью — убивать.

Когда твари подбежали совсем близко, я достал из закреплённых на бедре ножен старинный кинжал с именем Игла, навершие которого было украшено большим янтарём, а потом телекинезом разогнал лужи под ногами, оставшись стоять на небольшом почти сухом пятачке. Твари подбежали ближе. Я шёпотом отсчитал до трёх и усилием воли создал разность электрических потенциалов. Не было никаких спецэффектов, типа молний или призрачного сияния, но существа остановились на месте и стали дёргаться в судороге, поднимая брызги из-под лап и пуская пену изо рта. Семь тысяч вольт — это вам не шутки.

Я повёл рукой и шагнул вперёд. Пятачок сухого пространства двинулся за мной, как тень. Мелочь падала, добиваемая пулями КОРДа и строчащего, как швейная машинка, ППШ. Я подошёл к дергающемуся кабану и с силой всадил в него лезвие древнего артефакта. Янтарь вспыхнул оранжевой лампой, а монстр безвольной тушей рухнул на землю.

— Девять минут, — произнесла Александра в радиоэфире.

— Да. Неплохо, — ответил я, — вот только некромант ушёл.

— Ещё поймаем его. Интересно, а ради чего они воюют?

— Не знаю, — пожав плечами, сказал я. — Никто не знает, а сами они молчат.

— Скорей бы это всё закончилось, — печально вздохнула девушка.

— Да уж. Я тоже устал. Все устали от войны. Ладно, хватит киснуть. Давайте домой.

Я спрятал в ножны клинок и уложил в специальный подсумок чёрный мячик с фиолетовыми искрами, поймав напоследок неизменное «ненавижу», слышное лишь мне.

Мы лёгким шагом направились той же дорогой, что преследовали этого некроманта, оставив за собой исковерканные нечеловеческие трупы. Под ногами всё так же чавкала грязь, и хрустели битые кирпичи вперемешку с осколками стекла.

Зелёные ростки молодых деревьев, продираясь к свободе, проросли сквозь остовы обгорелых машин и облупленные скамейки. Им безразлична наша война. У них была своя борьба за жизнь под солнцем, неспешная, но от этого не менее драматичная.

На потрескавшейся дороге, потихоньку проигрывающей битву всё тем же росткам, нашу команду ждал специальный войсковой внедорожник Тигр-М. Раскрашенный в камуфляжную окраску, он встретил нас приоткрытыми дверями и легко тонированными узкими стёклами, похожими на горизонтальные бойницы.

— Ну как? — сразу донёсся озорной голос водителя.

Светлана смотрела выразительными глазами из глубины машины сквозь жёлтые горнолыжные очки, которые не снимала даже в тёмном помещении.

— Ушёл, скотина, — пробурчал я, открыв пошире дверь и пару раз стукнув по шине ботинком, дабы сбить с обуви грязь.

Колесо по размеру подходило больше грузовому автомобилю, нежели джипу, но Тигр был армейской легко бронированной машиной, и ему простительно.

— Да и ладно, в другой раз поймаем, — ответила Света, сверкнув широкой улыбкой и острыми клыками, а потом поправила маленькую фигурку мультяшного Дракулы, подвешенного на присоске к лобовому стеклу, и едва уловимым движением включила проигрыватель.

— Может быть, — произнёс я, когда всё расселись по местам, — поехали домой.

Машина заревела и тронулась под вечно весёлую песню «Don’t worry, be happy». Вокруг потёк пейзаж, чередуя время от времени декорации. Менялись песни.