Пришедшему – крест

Игорь Корольков, 2020

Люди возносят молитвы в надежде, что Господь пришлет Спасителя и тот избавит мир от зла. Но что произойдет, если он на самом деле окажется среди нас? Наступит ли Царствие небесное? Тем более, если явится он не в белых одеждах, а в стоптанных кроссовках и порванной куртке…

Жареный кролик в вине по-мальтийски

Патриарх был взволнован. То, что ему рассказал ключарь, и то, как он при этом вел себя, говорило, что называвший себя Иисусом действительно не простой человек. Видимо, и в самом деле в нем сошлось много талантов. Но чтобы это был Иисус! Тот самый! Которого распяли! Который воскрес! И обещал прийти! Патриарх не мог в это поверить. Он был убежден: тот, о котором так интересно поведал отец Ионафан, был незаурядным человеком, возможно, с не совсем здоровой психикой. Он не стал бы с ним встречаться, если бы не протоиерей. Ключарь, к которому он испытывал глубокое уважение, человек степенный, взвешенный, поддался прохвосту! Этого не может быть! Но это есть. А, может, протоиерей сам не здоров? Может, настолько погрузился в молитвы, что его стали посещать видения?

Святейший Владыка потер виски. Столько об этом говорили, столько ждали, и вдруг так просто, буднично, взял и пришел? Пришествию должно сопутствовать нечто значимое, величественное! Сын Бога должен степенно сойти с небес, осеняя людей крестным знамением, недоступный, как царь. А этот, говорят, просил милостыню…

— Они приехали, Ваше Святейшество! — доложил секретарь.

У патриарха кровь прилила к лицу. Он стал лихорадочно думать, как встретить гостя: обнять или вежливо пожать руку? И как к нему обращаться?

Дверь отворилась, на пороге встали двое: ключарь и мужчина в куртке оливкового цвета. Мужчина был худ с заостренными чертами лица. Обращали на себя внимание его глаза: темные, как южная ночь, внимательные и спокойные.

«И это — Иисус?» — подумал Патриарх, уставившись на видавшие виды кроссовки гостя. Он двинулся навстречу вошедшим.

— Здравствуйте, Великий Скиталец! — сказал он. Назвать пришедшего Великим Скитальцем пришло в голову неожиданно и, как показалось патриарху, очень удачно: уважительно, сочувственно, без обещаний. Несмотря на перчатки, мужчина взял руки Иисуса в свои, тепло их сжав.

— Наслышан о ваших добрых делах! — сказал он. — Многие уже молятся о вас.

Нищий пожал плечами.

— Ваше Святейшество, с вашего позволения покину вас, — сказал, как было договорено, ключарь. — У меня здесь дела, я зайду позже.

Патриарх взял гостя под руку и повел вглубь кабинета. Он избрал манеру поведения, по которой невозможно было бы определить, кто из двоих главный. Патриарх держался предельно предупредительно, даже бережно, но в этом можно было уловить поведение врача, который боится огорчить пациента неутешительным диагнозом.

Глава Церкви предложил гостю сесть. Патриарх наблюдал за каждым жестом мужчины. Он ожидал увидеть что-то, что выдало бы в человеке, называвшего себя Иисусом, значимое, важное, необычное. Но как ни присматривался, ничего необычного в нем не находил. Разве что держался тот независимо и свободно. Словно высокий сан патриарха для него ничего не значил.

Принесли чай. Гость взял чашку двумя руками, как на востоке берут пиалу, сделал несколько глотков.

— Угощайтесь!

Патриарх подвинул хрустальную вазу, полную шоколадных конфет.

— Спасибо! — сказал гость, но к конфетам не притронулся. Он молчал, предоставляя право начать разговор тому, кто его позвал.

— Вы давно в нашем городе? — спросил Патриарх.

— Шестой день, — ответил нищий.

— Издалека?

Гость улыбнулся. Патриарху стало неловко за свою примитивную уловку.

— Издалека, — ответил нищий.

Патриарх не знал, о чем говорить дальше. Ему казалось, гость видит его насквозь, и оттого он чувствовал себя неуютно.

— Говорят, Вы многих уже исцелили.

— Больных слишком много, а сил моих на всех не хватает, — просто ответил нищий.

— Вы делаете то, что не могут врачи! — восхищенно заметил патриарх.

— К сожалению, и я не все могу.

— Странно это слышать из уст такого человека, как вы, — осторожно подвинулся к опасной теме Святейший Владыка.

— Что вы имеете в виду? — спросил нищий.

— Вы ведь называете себя Мессией, — еще более осторожно произнес патриарх.

— Я никогда не называл себя Мессией, — ответил знахарь.

— Вот как! Но вы таким себя считаете?

— Я никогда не считал себя Мессией.

— А кем же вы себя считаете?

— Сыном Человеческим!

Возникла долгая пауза. Сбитый с толку Патриарх не знал, как продолжить разговор.

— Спрашивайте, — сказал знахарь. — У вас ко мне много вопросов.

От этих слов Патриарху стало легче. Он вдруг понял, что ни к чему ходить вокруг да около. Действительно, у него есть вопросы и их нужно задать.

— Отец Ионафан говорил, вы встречались в Иерусалиме.

— Это правда, — ответил нищий.

— Он сказал, что видел вас… на кресте.

— Мне стыдно перед ним.

— Почему? — удивился Патриарх.

— Он видел, как меня распинали.

— И что?

Нищий поставил чашку на стол.

— Когда в тебя вбивают гвозди, это очень больно. Я кричал.

— Да?!

— Я висел совершенно голый перед толпой. Это очень стыдно, даже когда у тебя нет сил ни на какие чувства.

— Голый?

Глаза патриарха расширились.

— А вы не знали? Всех, кого распинали, раздевали донага.

Поверить в то, что человек, сидевший напротив, был именно тем, на чьей смерти поднялось христианство, не хватало ни воображения, ни веры.

— Простите, Вы в перчатках, чтобы скрыть шрамы? — поинтересовался хозяин кабинета.

— Да.

Патриарх хотел попросить снять перчатки, но посчитал неловким обращаться с такой просьбой. Нищий сделал это сам. На тыльной стороне кистей патриарх увидел неровные белые пятна, снова взглянул на нищего. В его поведении не было ни бравады, ни вызова.

— Вы действительно виделись с отцом Ионафаном в Иерусалиме? — спросил патриарх.

Конец ознакомительного фрагмента.