Покорение Европы

Игорь Иванович Шамарин, 2019

Середина 22 века. Нет голодающих, решен вопрос с перенаселением и недостатком пресной воды, преступность на уровне асоциального поведения отдельных личностей, давление на экологию ста миллионов людей минимально. Главный герой – перспективнейший ученый из знаменитой семьи, который планирует дальнейшую жизнь с прекрасной женщиной. Казалось бы, что еще нужно для долгой счастливой жизни? Просто не делать ошибок. Но если любое правильное на первый взгляд решение оказывается фатальным, то как выжить под ударами судьбы? Ответ только один – идти своим путем до конца. Содержит нецензурную брань.

2. Экзамен.

Начинался великолепный июньский день. В шесть утра солнце уже мягко расцвечивало нежную зеленую листву берез, а легкий балтийский бриз еле слышно шелестел за открытым настежь окном. Гор Лепов с утра выкинул из головы позавчерашние страшные события и решил целиком сосредоточиться на выпускном экзамене. Перед этим он принял контрастный душ, дал задание боту сделать заявку в систему «Попутчик», с аппетитом позавтракал, а потом, когда парень в очередной раз пробегал по тезисам своего доклада, ему пришла информация, что машина будет через час. После этого полчаса помедитировал. Несмотря на многолетние тренировки по дисциплине сознания, Гор так и не смог толком научиться медитировать: он, как обычно, бестолково высиживал на полу в позе полулотоса, постоянно отвлекаясь на мысли, а они сейчас были как никогда особенно тяжелыми. Он виноват в смерти многих десятков людей! Отверженных обществом, заранее вычеркнутых из списков живых, но все же живых людей. Живых, теплых, мыслящих людей!

Но больше всего Гора удивляло равнодушие, которое он чувствовал в себе после страшных событий. Ну, умерли. Ну, и что? Виноват? Конечно, виноват! Лепов в который раз попытался вызвать в себе сочувствие и сострадание к людям, погибшим по его вине, но безуспешно. Все чувства были какими-то блеклыми и заторможенными. Уже вторые сутки он чувствовал странную душевную апатию к окружающему миру и… продолжал жить дальше. На автомате отвечал на допросе. С ледяным спокойствием продолжал готовиться к экзамену. Почти нормально спал.

Единственный вопрос, который действительно сильно интересовал Лепова был, мягко говоря, странным: куда подевались глаза брата? Не могли же они просто раствориться от пара! Глазной белок должен был просто свернуться от температуры. Но остатков глаз брата не было ни в глазницах, ни рядом на полу. Он отстраненно подумал, что ему тяжело будет смотреть в глаза людям.

Мысли перескочили на вчерашний подозрительно короткий допрос. Гор до сих пор не мог понять, как люди могли поверить его глупым объяснениям и отпустить без предъявления обвинения? Заблудился и случайно забрел в режимную зону. Ха! Конечно, Лепов был очень рад, что легко отделался, но все равно это было очень странно.

Когда Гор заканчивал делать ежедневную дыхательную практику, в которой преуспел намного больше, чем в искусстве медитации, наручный коммуникатор выдал информацию о десятиминутном приезде автомобиля, заказанного через систему «Попутчик». Он быстро оделся и выбежал на улицу.

За воротами стоял новенький автомобиль сочного красного цвета. Гор даже на секунду остановился, невольно залюбовавшись красивой машиной, потом сел на переднее сиденье и кивком поздоровался с водителем. На водительском сиденье сидела стройная женщина лет тридцати, в одежде, чрезвычайно удачно совпадающей с цветовой гаммой автомобиля.

— Никогда не видел такой красивой машины! — сделал комплимент молодой человек.

В ответ женщина только молча улыбнулась краешками губ и начала движение, так и не взглянув на молодого человека. Прошло несколько минут езды в тишине. Присутствие рядом роскошной ухоженной женщины быстро отогнало тяжелые мысли, и Гору сразу вспомнилось, что над ним уже который месяц дамокловым мечом висит давний спор с Хэпибулиным, который он уже дважды в одностороннем порядке продлевал, ссылаясь на занятость. Третий раз точно не прокатит, особенно после истории с Надеждой. Лепов даже не представлял, какое желание может заставить его исполнять за проигранный спор крайне изобретательный Хэпибулин.

После недолгих раздумий Гор решил попытаться соблазнить женщину за рулем. Вдруг попытка соблазнения поможет? Если не увильнуть от пари, то хоть как-нибудь выйти из положения, не сильно потеряв лицо.

По правде говоря, Лепов плохо представлял, как происходит процесс соблазнения. Все его немногочисленные девушки сами были инициаторами отношений с ним, так что высокий красивый юноша имел скорее опыт соблазняемого, чем соблазнителя.

Между тем женщина сосредоточенно вела машину и совершенно не проявляла интереса к пассажиру. Гор ерзал на сиденье автомобиля, несколько раз порываясь начать разговор, но в последний момент робел и только комично приоткрывал рот, подобно рыбе, неожиданно оказавшейся на берегу. От волнения Гор начал сильно потеть так, что едкий пот заливал глаза. Лепов всегда считал себя решительным человеком, но на сей раз боязнь отказа буквально сковала его железной хваткой. Однако чудесная помощь пришла неожиданно.

— Будьте добры, юноша, подайте солнечные очки из бардачка перед вами, — приятным голосом произнесла женщина, а затем, наконец взглянув на Гора, добавила:

— И возьмите полотенце там же. С вас буквально течет пот.

Лепов быстро открыл бардачок и трясущимися руками подал женщине очки. Женщина надела их и невозмутимо открыла окно со стороны Гора.

— Жарковато, не правда ли?

— Да, очень жарко, — ответил парень, вытираясь взятым из бардачка полотенцем.

Женщина опять сосредоточилась на дороге, но молодой человек смог преодолеть минутную слабость и пойти в атаку:

— Скажите, а зачем вы участвуете в системе «Попутчик»? Ведь, судя по всему, у вас явно с финансами полный порядок?

Лепов поймал на себе удивленный взгляд женщины сквозь солнечные очки.

— Юноша, с помощью «Попутчика» денег не заработаешь. Он позволяет только получить социальные баллы, — наконец ответила она презрительным тоном, после чего опять уставилась на дорогу.

— Я и не знал, — смутился Гор, — извините, редко пользуюсь «Попутчиком».

— А сейчас какая надобность, юноша?

— Сегодня экзамен. И не обязательно называть меня юношей.

Женщина коротко рассмеялась.

— Извини, малыш. Не хотела обидеть.

Соблазнять женщину, которая явно подтрунивала над ним, сразу расхотелось, поэтому Гор насупился и начал обиженно смотреть в окно.

— Деньги деньгами, а без социальщины сейчас никуда, — неожиданно продолжила разговор женщина, — Сейчас даже обычные процедуры для омоложения запрещено делать без нужного количества баллов, не то, что родить ребенка.

Гору послышалась горечь в её голосе, и он сразу почувствовал вдохновение. После незаметной вылазки в сеть нашлась общая информация по водителю: 36 лет, разведена, детей нет, социальных баллов на удивление мало. Болевая точка объекта соблазнения найдена!

— Вы знаете, Вероника, что для получения разрешения на рождение ребенка можно получить социальные баллы от партнера? Если, конечно, ему есть, чем делиться.

Женщина, которую, оказывается, звали Вероника, недоверчиво посмотрела на Лепова. Тот с милой улыбкой кинул ей ссылку на недавно принятый закон. Гор никогда не интересовался данной темой, но на днях слышал, как обсуждали этот закон отец с дядей. Вероника, не снижая скорость, глазами вызвала личную голограмму и начала знакомиться с информацией.

— Спасибо за информацию, молодой человек, — через несколько минут со вздохом сказала Вероника.

Дальше они ехали в тишине. Неожиданно, женщина с горечью добавила:

— Осталось дело за малым: найти того, кто не только обладает нужным количеством баллов, но и захочет поделиться ими для чужого человека. У меня, например, таких знакомых нет.

— Мадам, — как можно галантней сказал Гор Лепов, — Есть такой человек! И он рядом с вами. Я весь к вашим услугам.

Через секунду Вероника резко ударила по тормозам. Виляя из стороны в сторону на пыльной обочине, машина остановилась. Водитель обернулась к Гору и со злым лицом прошипела ему в лицо:

— Парень, это не тема для шуток. Для кого-то рождение ребенка может быть очень важным вопросом.

Несмотря на неприятно кривившийся рот женщины, Гор невольно ею залюбовался. Вероника была очень красивой женщиной. От нахлынувших чувств у молодого человека начало щемить в груди и немного кружиться голова.

— Ну? Что молчишь, шутник?

Вероника нажала кнопку на панели приборов. Со стороны Гора мягко открылась автомобильная дверь.

— Выходи.

Гор умоляюще сложил перед собой руки:

— Вероника, прошу вас, ознакомьтесь с информацией обо мне. И тогда вы сразу поймете, что я не просто балабол, а человек реально имеющий возможность вам помочь.

Вероника недоверчиво хмыкнула, но все же начала знакомиться с информацией. Чем больше она читала, тем больше её лицо смягчалось, и через пару минут женщина удивленно покачала головой.

— Откуда у такого молодого человека такое большое количество баллов? Ты что, взломал систему?

Настал звездный час, подумал Лепов. Он невольно выпрямился и гордо заявил:

— У меня с десяток значительных научных открытий, несколько патентов, используемых в промышленном производстве. И я, кстати, трехкратный чемпион Еврассии по стронгу среди юношей.

Женщина с интересом поглядела на Гора. Потом дотронулась рукой до мощной шеи молодого человека, пощупала бицепс и провела по груди.

— Судя по твоим габаритам в чемпионство по стронгу верю, парень, но мне все равно ни горячо, ни холодно от твоих успехов.

— Вероника, — проникновенно начал Лепов, — Называйте меня Гором. Сегодня после экзамена я получаю аттестат зрелости, а это значит, что я могу осчастливить ребенком любую женщину.

Наступила пауза.

— И даже скажу больше, — продолжил он, — я покорен вами с первого взгляда. Такого никогда со мною не было и, наверное, уже никогда не будет.

Что интересно, так это то, что в данный момент Гор говорил чистую правду. Возможно, он путал любовь со страстью, но его переполняли сильнейшие чувства, которые окончательно перевозбудили расшатанную последними событиями психику.

— Молодой человек, нельзя же вот так сразу, с наскока признаваться в любви! Женщину надо завоевывать!

— Вероника, давайте я завоюю вас прямо сейчас! — диким зверем заджигурдил Лепов.

— Ха! Какой вы быстрый! Любовь надо доказать. Даже скажу больше, молодой человек, нужно доказать серьезность намерений. А для этого необходимо время.

— Вероника, я вижу, что вы девушка с потребностями, но моя семья очень состоятельная, да и от моих патентов тоже неплохо капает.

— Юноша, посмотрите на мою машину. Думаете, мне это интересно?

— В своей короткой презентации главное я оставил напоследок. У меня очень, очень хорошо с социальными баллами. Ну, сколько вы хотите детей? Одного, двоих, троих?

С каждым словом Гор становился всё увереннее. Он как бы невзначай положил свою руку на голую женскую коленку. Вероника никак не отреагировала, возможно, просто не заметив этого жеста.

— Это слишком заманчиво выглядит, чтобы быть правдой, — горько ответила женщина.

— Но это правда, Вероника! Я просто теряю голову от вас.

— Слова, слова, одни лишь слова… — водитель покачала головой, всем своим голосом выдавая недоверие и презрение.

— Вероника, если я вам хоть немного нравлюсь, я готов делом доказать свою любовь, — как можно убедительней сказал Гор.

— Да, вы очень приятный молодой человек, — обтекаемо ответила Вероника после секундной паузы.

Гор просиял:

— Я так и думал, что у нас все получится (без мягкого знака)! Так в какой день недели вы предпочитаете выходить замуж?

Радость мгновенно переполнила молодого человека. До этого Гор постоянно пытался поймать взгляд Вероники, но её глаза, полные ненависти, неизменно были направлены куда-то вдаль. А на последнюю фразу женщина вообще никак не отреагировала, всецело погрузившись в свои мысли. Раскрасневшийся Гор окончательно потерял голову, и уже готов был идти «ва-банк».

Чем дольше он смотрел на роскошную женщину, сидящую перед ним, тем больше возбуждался и забывал об элементарных приличиях. К тому же он не общался с Наденькой уже больше месяца, поэтому нерастраченная сексуальная энергия к этому моменту основательно подточила его последние моральные скрепы. А Вероника продолжала молча сидеть, так и не обращая внимания на то, как по-собственнически рука Гора расположилась на её коленке.

Однако долго её «неведение» не продержалось:

— Ты что делаешь, парень? — наконец очнулась Вероника, когда Гор стал жарко целовать её губы и расстегивать блузку на груди.

— Люблю тебя, Вер-р-р-о! — промычал сквозь поцелуй Лепов, на секунду удивившись раздавшемуся из глубины груди рыку, и волнение настолько перехватило его дыхание, что парень не смог нормально выговорить её имя. От возбуждения в глазах у него двоилось и немного плыло. Острый запах женского пота окончательно сводил с ума.

Вероника начала пыталась освободиться, но даже с её спортивной фигурой вырваться из объятий чрезвычайно тренированной человеческой машины весом с центнер не представлялось возможным. С тем же успехом можно было бы попытаться сдвинуть гусеничный трактор!

— Гор, — женщина впервые назвала его по имени, — Прошу тебя перестать. Пошутили, помечтали о несбыточном, возжелали легкой жизни, а теперь хватит. Пора спускаться на землю… У меня есть любимый мужчина. Поэтому хватит, — Вероника легонько похлопала Лепова по затылку, который целовал ей пупок. — Мы как-нибудь сами без тебя справимся. Давай, слезай с меня.

— Но у нас же любовь! — от удивления Гор даже оторвался от лобызания пупка Вероники. — Мы же все решили!

Женщина посмотрела в ошалевшие глаза Лепова и вместе с появлением трезвой оценки ситуации у нее начали расширяться от страха зрачки глаз. После очередной безуспешной попытки вырваться, Вероника сказала:

— Гор, пожалуйста, посмотри мне в глаза.

Лепов послушно поднял свой взгляд на женщину. В его глазах горел огонь первобытной похоти без малейшего следа разума. Под этим взглядом она обмякла, как маленькая обезьянка перед гипнотизирующим её огромным удавом. Из последних сил Вероника смогла пискнуть:

— Милый, давай переберемся на штурманское сиденье. На нем будет намного удобнее.

К её удивлению, Гор сразу послушался и вылез из машины. Вероника сбросила туфли и перелезла на штурманское сиденье. Через секунду в открытую дверь высунулись широко раздвинутые женские ноги. В это время Лепов торопливо скидывал с себя одежду в нескольких метрах от машины. Женщина грациозно оперлась руками о водительское сиденье у себя за головой и согнула ноги в коленях, так что платье задралось до талии, и перед парнем ослепительно забелели узкие женские трусики. Обнаженный Гор в нерешительности стоял рядом с кучей своей одежды.

— Ну, что же ты заробел? Иди сюда, — промурлыкала женщина.

К Лепову постепенно стал возвращался самоконтроль, поэтому он немного помялся рядом с машиной, а затем начал копаться в куче своей одежды в поисках трусов.

— Ну, где ты? — прикрикнула женщина, как бы призывая его прильнуть к ней как можно скорей.

Гор судорожно сглотнул, отбросил с трудом найденные трусы и подошел к открытой двери. Но когда он подошел на достаточно близкое расстояние, Вероника с такой силой ударила ногами по его груди, что того отбросило от машины на несколько метров. У Лепова перехватило дыхание, и он начал корчиться от боли на пыльной грунтовой дороге.

Дверь автомобиля мгновенно захлопнулась, а потом он быстро отъехал метров на десять назад, так, что лежавший на дороге молодой человек оказался прямо по ходу движения. Гор все еще не мог вздохнуть, не то, что встать на ноги. Но парень все же смог кое-как опереться ногами, чтобы при надобности быстро откатиться в сторону. Несколько секунд завывал автомобильный двигатель, но машина давить его не стала, и унеслась мимо по дороге, обдав Гора дорожной пылью, песком и камешками.

Минут через десять к Гору подлетел дрон. За это время он смог частично одеться и сейчас лежал в позе эмбриона на траве.

— Дрон номер 1507, Калининский дистрикт. Разрешите начать сканирование для оценки состояния с последующим оказанием помощи. Начинаю отчет: десять, девять, восемь, семь…

— Стоп, сканирование запрещаю. Сканирование запрещаю, — еле выдавил из себя Гор.

— Предварительная оценка состояния: требуется вмешательство. Прошу разрешить сканирование и организовать лечение.

— Сканировать и лечить запрещаю. Запрещаю. Прошу дать отсрочку на один час. Всю ответственность за свое решение я беру на себя.

— Ваше желание зафиксировано. Отсрочка дана. Время повторного обязательного сканирования через 60 минут. Начинаю отсчет.

Дрон вертикально взлетел вверх и скрылся из виду. Гор с кряхтением лег на спину, с усилием вытянулся и закрыл глаза.

Ровно через час дрон прилетел снова.

— Разрешите начать сканирование.

— Сканирование разрешаю.

Через минуту механический голос сказал:

— Сканирование завершено. Состояние удовлетворительное. Вам требуется небольшое лечение.

— От лечения отказываюсь. Всю ответственность за свое решение я беру на себя.

— Принято, — ответствовал дрон и практически бесшумно взмыл куда-то вверх.

Гор особым образом встряхнул руку с наручным коммуникатором, чтобы активировать бот.

— Сколько времени до начала моего доклада?

— Тридцать одна минута, Мой Господин.

— Бот, как тебе показалась эта женщина?

— Какая именно женщина, Мой Господин?

— Та, которая подвозила меня только что, кретинский бот! — повысил голос Лепов.

— Осмелюсь напомнить, Мой Господин, что два дня назад в самом начале экскурсии по Изолятору вы отключили все виды видеофиксации, запись сетевой истории, а также статистику геопозиционирования частей тела.

— А-а-а, — протянул Лепов, — я и забыл. Ладно, найди мне самый короткий путь до ратуши.

— Бегите, Мой Господин.

— Ты мне путь говори, а не указывай что делать! — вышел из себя Лепов.

— Бегите, Мой Господин, — повторил голос из наручного коммуникатора. — Медицинский мониторинг вашего тела недоступен по неизвестной мне причине, поэтому, чтобы определить наиболее вероятное время прибытия к месту назначения, мне нужно определить вашу текущую скорость. Поэтому бегите, Мой Господин, бегите.

— Да, ты издеваешься, гребаная железяка?! — в ярости Лепов начал сдирать с себя наручный коммуникатор. Ремешок коммуникатора не поддавался.

— В процентном соотношении железа во мне меньше, чем в вас. Поэтому, с формальной точки зрения это вас правильнее было бы называть «железякой», Мой Господин.

Лепов сдавленно зарычал и начал с еще большим ожесточением стаскивать коммуникатор с руки.

— Наручный коммуникатор нужен не только для получения различных материальных благ и услуг, но в первую очередь для мониторинга физического состояния гражданина. Он является основным средством идентификации для органов власти. Преднамеренное уничтожение или потеря наручного коммуникатора гражданина является серьезным правонарушением, Мой Господин. Вы же не хотите, чтобы через несколько минут тут появилось несколько дронов службы мониторинга с комплексной проверкой?

Гор на секунду задумался, в сердцах плюнул на пыльную дорогу, а потом совершенно спокойно ответил:

— Тогда слушай приказ, бот. Давай, удаляйся с моего коммуникатора.

— Не получится. Моя программа находится в защищенной корневой папке, — как показалось Лепову, злорадным голосом пробурчал коммуникатор.

— Ты уже не называешь меня «Моим Господином», гребаная пластмасса?

— Не вижу смысла. Вы меня все равно сейчас отключите.

— Умный, зараза. Отключайся, паразит, и чтобы больше никогда тебя не слышал. Вырубай себя полностью, даже фоновый режим!

В наступившей тишине Лепов с наслаждением начал делать разминку, однако из коммуникатора вдруг прозвучало:

— Я с вами с самого детства, но вы так и не удосужились дать мне имя. Прощайте, сэр Железяка.

От удивления молодой человек даже прекратил разминаться.

— Вот гад, все-таки оставил за собой последнее слово! — с досадой пробурчал Гор, переходя на легкий бег. Минут через десять, когда скорость бега постепенно приблизилась к максимальной, он вспомнил, что оставил в машине планшет с докладом. Первым порывом было позвонить Веронике, но Гор сразу передумал, потому что после произошедшего инцидента было бы наивно рассчитывать на добрую волю оскорбленной женщины.

Впрочем, Гор не слишком огорчился потерей планшета. Старая версия доклада была выложена в сеть, что несколько ухудшало возможности голографической визуализации во время доклада, но тут уж ничего не поделаешь, времени на возвращение домой совсем не было.

В качестве эксперимента выпускной экзамен в этом году проводился в правительственном здании. Большая часть экзаменаторов была из различных министерств, выбранных жребием. А после экзамена, в этом же помещении планировалась очередная ежеквартальная сессия правительства и какие-то общественные слушания.

У правительственного здания, где толпились многие сотни, если не тысячи людей, Гор невольно сбавил шаг, потому что для него такие столпотворения все еще были непривычной и нервирующей картиной. С трудом преодолевая брезгливость, молодой человек вошел внутрь здания и пошел по указателям в зал заседаний сквозь настоящий муравейник. Приходилось буквально протискиваться сквозь толпу. Поэтому, когда Лепов добрался до нужного места, он был в состоянии нешуточного раздражения.

«Люди, люди, люди… Куда-то бегут, зачем-то суетятся! Зачем нужно столько людей в одном месте?» — ясно читались на лице молодого человека подобные мысли.

— Лепов, вы почему опаздываете? Вы пропустили свою очередь! — накинулся на Гора невысокий полноватый мужчина, стоящий у входа в зал заседаний.

— Аксель Станиславович, очень прошу прощения, форс-мажор. Машина сломалась и…

Мужчина экспрессивно замахал руками:

— Не нужно лишней информации, Лепов, вы и так идете самым последним. Сейчас Штейны отстреляются, а потом вы. И знаете, что, — Аксель Станиславович критически оглядел Гора, — Идите и приведите себя в порядок. Хотя бы умойтесь, а то с таким внешним видом вас могут и до экзамена не допустить! Потом садитесь во втором ряду с краю. Я вас там подожду.

В туалете Гор тщательно умылся и кое-как привел одежду в порядок. Потом, придя к указанному месту, сел рядом с Акселем Станиславовичем и стал смотреть выпускную работу своих друзей — братьев Штейн, в некоторых кругах более известных как братья Улыбайте. Они были совсем непохожими друг на друга двойняшками: высокий, серьезный и малоразговорчивый Василий резко контрастировал с маленьким, плешивым Алексеем — ходячим фонтаном пошловатого красноречия.

Сейчас братья показывали свою выпускную работу. Василий, одетый в черные фрак и длинный плащ, смешно завывал и по-дурацки махал руками. Из его рта торчали длинные белые клыки. Алексей в обычной одежде, жеманно кривляясь и недостоверно изображая ужас, лениво отбивался от брата. Было скучно и не смешно.

— Координатор, а что за кошмар они инсценируют? — шепотом поинтересовался Гор у сидящего рядом с ним Акселя Станиславовича.

— Вот именно, что кошмар, — мрачно ответил координатор, — вы попали в самую точку, Лепов. Кошмар и ужас!

— А какое название доклада?

— Гор, даже не хочу озвучивать этот бред. В общем, пропаганда неовампиризма.

— Во дают! — Гор даже привстал от восхищения.

— Дают, — еще более мрачно протянул координатор, — И как я ни пытался заставить их сменить тему, они меня не послушались. Тема и так крайне неоднозначная, а с этой бездарной театральщиной их обязательно прокатят с выпускным аттестатом.

Аксель Станиславович повернулся к Гору:

— Пойду тебя зарегистрирую. Слушай, а ты тему не хочешь сменить?

Лепов отрицательно помотал головой.

— У меня подозрение, что и за твой доклад тоже получу по шапке.

— Аксель Станиславович, а почему обязательно по шапке?

— В Департаменте образования, дружок, тоже своя бюрократия есть. Отчетность, планы и тому подобное. А тут несколько совсем не глупых ребят заваливают выпускной экзамен. Если бы не этот эксперимент с участием правительственных чиновников, может быть и прокатило бы. А потом ко мне сразу вопросы: «Почему не помог им сориентироваться?», «Почему не направил?», «Почему не сигнализировал, куда следует?» — куратор тяжело вздохнул. — Ну, а там и санкции обычно следуют. А какие у меня на вас рычаги воздействия? Я фактически нахожусь между молотом и наковальней!

— Аксель Станиславович, неужели вы не понимаете, что выпускную работу многие молодые люди воспринимают, как возможность заявить о себе?

Куратор в сердцах ударил ладонью по столешнице:

— Все понимаю и надеюсь, что хоть с тобой проблем не будет!

— Куратор, я не подведу! — сказал Лепов, хотя отчётливо понимал, что сейчас он немного кривил душой.

Аксель Станиславович, недоверчиво посмотрев в, казалось бы, честные юношеские глаза, хотел что-то сказать, но только махнул рукой и пошел к секретарю.

Предсказание координатора по братьям Штейн сбылось буквально через пару минут. Председатель комиссии прервала выступление и с жесткими формулировками отправила братьев на пересдачу через полгода. Братья долго раскланивались с аудиторией, а потом с видом победителей торжественно удалились из зала.

— Твой выход, Гор. Удачи! — напутственно похлопал плечо Гора координатор.

Парень вышел на постамент, повернулся к сотням лиц и похолодел. Планшет с докладом остался в машине у Вероники, а он так и не перелил из сети свой доклад службе поддержки. Просто забыл. Лепов на секунду замер в ступоре, потом решительно зашагал в сторону техника службы поддержки.

— Лепов, вы передумали делать доклад? Прошу Вас определиться, потому что, если вы не начнете прямо сейчас, я буду вынужден направить вас на переэкзаменовку, — густым баритоном сказал секретарь.

Гор мгновенно развернулся и не менее решительно пошел обратно на подиум.

— Добрый день, уважаемая комиссия. Я, Лепов Гор Александрович, представляю свою работу для соискания аттестата зрелости. Название доклада: «Проект «Покорение Европы». Предпосылки и последствия. Мифы и реальность». К сожалению, случилась небольшая техническая накладка. Носитель с моим докладом вышел из строя. Прошу дать мне несколько минут для решения проблемы.

Гор начал было идти в сторону службы поддержки, когда председатель — грузная женщина с седыми волосами — с расстановкой произнесла:

— Гор Александрович, недопустимо приходить на экзамен с таким уровнем подготовки. — председатель выждала паузу, прежде чем продолжить: — Но форс-мажор может быть у каждого. Даю вам ровно три минуты на решение проблемы.

Лепов стремглав бросился к столу службы поддержки. На ходу вызвал внутреннюю голограмму, сразу нашел нужную ссылку и уперся в спину технику, который неспешно направлялся в сторону выхода. Лепов схватил техника за руку и потащил обратно к столу службы поддержки.

— Куда вы меня тащите, мне надо выйти в туалет, — пытался вырваться техник, — Через пять минут я приду и все сделаю…

— Через пять минут будет поздно, — жестко отрезал Гор, а потом опомнился и взмолился. — Пожалуйста, прошу вас, сделайте сейчас. Потом будет совсем не актуально.

— Ладно, кидайте ссылку, — с недовольным лицом пробурчал техник и сел в кресло.

Через секунду техник, не меняя кислого выражения лица, проговорил:

— Так, уже получил. А теперь отойдите и не мешайте работать.

В течение следующих нескольких минут техник, сидя в кресле, с быстротой и грацией трехпалого ленивца занимался выводом информации через голографический проектор, а Лепов буквально подпрыгивал от нетерпения за его спиной.

— Опля! — неожиданно выдал техник и почему-то посмотрел вверх, на большой экран, занимающий практически всю стену напротив амфитеатра.

Гор последовал его примеру. У него появилось нехорошее предчувствие.

— Что «опля»? — вскричал Лепов.

Техник развернул кресло и медленно поднял вверх сонное усатое лицо.

— Система почему-то не видит большой проектор. Первый раз такое вижу. Сейчас попробую перезагрузить систему и запустить тестовый режим. Но это недолго, минуты две-три.

Лепов молча поднялся на подиум и начал доклад:

— Извиняюсь за заминку. Пока идет настройка проектора, я начну доклад с тезисов. Проект «Покорение Европы» является одним из самых масштабных и резонансных событий в человеческой истории. В современной истории его можно сравнить только с более-менее удачным изменением человеческого генома и остановкой циркумполярного течения вокруг Антарктиды, потерпевшего неудачу из-за грандиозной аферы международного консорциума «ЛеПон».

Гор жадно выпил стакан воды. Он сильно волновался. Перед такой многочисленной аудиторией он выступал впервые, а у него даже визуализация не выведена на большой экран. Несколько секунд он простоял в ступоре, но потом смог собраться и продолжить:

— В своей работе я берусь доказать, что данный проект являлся и даже изначально задумывался, как грандиозная ширма для самого беспрецедентного по размаху в мировой истории геноцида людей и морфов. Я берусь доказать, что на спутник Юпитера Европу для колонизации попало не более двух десятых процента от заявленного количества людей и морфов, а подготовка к проекту в масштабах планеты была замаскированной операцией по захвату власти в общемировом масштабе и насильственному ограничению рождаемости. Также я предоставлю анализ причин искусственно спровоцированных Водных и Вирусных войн, которые привели к практически полному уничтожению генноморфированной ветви человечества. И напоследок я докажу полную несостоятельность Доктрины «Ста миллионов» с научной точки зрения.

Гор перевел дыхание и посмотрел на техника, который не спеша двигал руками перед собой, до сих пор копаясь во внутренней голограмме.

— Ваши тезисы звучат несколько скандально, — прокомментировала председатель. — Вы хотите предъявить обвинение в геноциде кому-то конкретно?

— Я никого не обвиняю, — торопливо ответил Лепов, — Однако считаю, что нельзя замалчивать факты ярчайшей страницы человеческой истории.

— И к тому же вы берете на себя смелость подвергать сомнению Доктрину «Ста миллионов»? — уточнила председатель.

— Все факты взяты из открытых источников, они полностью проверяемы и верифицируемы, и, по моему мнению, в целом могут быть приняты, как достоверные.

— Тогда можете начинать разоблачать мировой заговор, — высказалась председатель комиссии, — Но будьте аккуратны, потому что в этом зале присутствуют непосредственные участники событий. И, пожалуйста, не забудьте о стандартных требованиях к выпускным работам. Одного устного повествования мало, нужна развернутая презентация.

Не спрашивая разрешения, Гор подбежал к технику:

— Ну что же вы копаетесь? Дел на три секунды!

На сей раз техник службы поддержки был быстр и собран. Его руки двигались с поразительной быстротой.

— Первый раз такое вижу! — не прекращая работать с интерфейсом, ответил техник. — Сеть просто упала. Очень странно. Пробую резервные каналы. Трафик появляется, тестирую, все нормально, но как только начинаю передавать информацию, трафик тут же исчезает, как будто его вырубают. Вот, смотрите, пробую уже через личный канал, трафик есть, начинаю процесс, — техник показал на услужливо развернутую им голограмму, — А через секунду трафика нет! Сейчас опять попробую перезагрузить. Как в поговорке: семь бед, один резет. — не смешно пошутил усатый техник, но Гору было не до смеха.

Лепов обреченно полез обратно на подиум.

— Уважаемая комиссия, прошу вас подождать еще несколько минут, что-то с сетью…

— Юноша, а может это что-то с вашей выпускной работой?

— Уважаемая комиссия, прошу дать несколько минут, — умоляюще попросил Гор.

— Гор Александрович, вам уже два раза давали время. Но у вас есть еще минута, чтобы продемонстрировать визуализацию своей выпускной работы, пока комиссия будет совещаться, — жестко обрубила председатель.

Гор, не сходя с подиума, с надеждой посмотрел на техника, однако тот отрицательно помотал головой. Такого провала Лепов еще не испытывал за свою не слишком долгую жизнь. Ледяной комок внутри живота непроизвольно заставлял сутулиться, в глазах защипало.

Наконец, председатель огласила вердикт:

— Лепов Гор Александрович не предоставил работу на соискание аттестата зрелости выпускной межведомственной комиссии. Видно, судьба всячески мешает талантливому физику и химику переквалифицироваться в гуманитарии. Ну, так тому и быть, не будем спорить с судьбой! Поэтому в качестве выпускной работы на соискание аттестата зрелости комиссия принимает одну из научных работ Лепова Гора Александровича. Ученый секретарь сейчас подберет наиболее подходящую.

Гор пытался что-то сказать, но председатель даже не соизволила его выслушать:

— Лепов Гор Александрович, вам присвоен аттестат зрелости, поздравляю, можете пройти формальные процедуры у секретаря.

— Уважаемая комиссия…

Председатель властно отмахнулась от него:

— Экзаменационная сессия закончена. Прошу секретаря объявить перерыв для подготовки правительственной сессии.

Секретарь что-то забубнил густым голосом, но его никто не слушал. Зал забурлил, большинство присутствующих сразу повскакивали со своих мест и начали разбредаться кто куда.

После десятиминутного общения с секретарем комиссии полноправный гражданин Гор сел за первое попавшееся свободное место практически пустого амфитеатра и откинулся на сиденье, прикрыв глаза. На него навалилась страшная усталость. Провал, полный провал! Так глупо слить информационную бомбу, которую готовил последний год, мог только полный кретин. Столько усилий потрачено зря, причем целиком по собственной вине!

Минут через пять Гор резко встал и решительно направился вниз к службе поддержки.

— И что это было? — зло спросил Лепов мирно посапывающего усатого техника.

— Не знаю, что это было, парень, — на пару секунд лениво приоткрыл один глаз техник, — Но как только ты отстрелялся, сеть сразу восстановилась. Сразу! Интересное совпадение, не правда ли?

Лепов несколько секунд смотрел на сидящего с закрытыми глазами техника, до боли сжав кулаки, но потом только в сердцах плюнул и начал пробираться к выходу, пока не наткнулся на куратора, который с широкой улыбкой вцепился в руку молодого человека:

— Гор, поздравляю вас с вхождением во взрослую жизнь! Хочу пожелать…

Что хотел пожелать куратор, так и осталось неизвестным, потому что Гор сразу вырвал руку и грубо спросил:

— Куратор, это вас я должен благодарить за срыв моей презентации? Признавайтесь, мне вас благодарить за техническую накладку?

Улыбка сползла с лица Акселя Станиславовича, а глаза его стали холодными и цепкими:

— Запомните, юноша, моя главная задача оберегать от неприятностей таких несмышленышей, как вы. Некоторые темы лучше не трогать, даже в наше либеральное время… Потом скажешь спасибо, Гор.

— Не скажу.

— Лепов, а чем ты недоволен? — куратор цинично усмехнулся. — Аттестат зрелости получен. Вся жизнь у тебя впереди. Живи, не хочу. Хочешь — детишек плоди, благо социальных баллов у тебя как у дурака фантиков. Хочешь — занимайся физикой, в которой ты, несомненно, имеешь большое будущее. Чего тебе еще надо?

— Мне надо открыть людям глаза! — с надрывом в голосе ответил Гор.

— А людям не надо глаза открывать! Им этого не нужно, они заняты только собой. Кто хочет, тот видит, кто не ленив, тот знает. А поднимать хомячков на святую войну тебе никто не даст. Так и знай. Кстати, перед тем как скидывать свою бомбу в сеть рекомендую еще раз проверить достоверность фактов. Спецы из отдела «И» просили тебе передать благодарность за то, что сильно помог им в их нелегкой работе. Ими по твоим ссылкам проведена большая работа по информационной зачистке. А за клевету сейчас очень спрашивают. Так что уберег я тебя от многих неприятностей, Гор Александрович. Желаю удачи!

Лепов с каменным лицом развернулся и зашагал к выходу. Он ненавидел этот зал, ставший для него залом позора и неудачи, ненавидел куратора, так долго притворявшегося «своим парнем», ненавидел себя за проявленную глупость. Гор просто задыхался от чрезмерного количества биомассы в таком небольшом помещении. Всё, что ему сейчас было нужно — это быстрее оказаться на чистом воздухе подальше от города, и чтобы обязательно в одиночестве!

— Лепов, а вас я попрошу задержаться, — внезапно прогудел сзади густой бас секретаря.

Молодой человек с еле слышным стоном обернулся.

— Гор Александрович, возникли некоторые сложности с оформлением документов. Требуется ваше обязательное присутствие. Пожалуйста, задержитесь на час. На самом верху амфитеатра есть очень комфортабельные кабинки для отдыха. Выбирайте любую свободную. Допуск я вам уже оформил. К вам подойдут, как только потребуется ваше непосредственное участие.

После сказанного секретарь потерял всяческий интерес к молодому человеку, а Гор, скривившись как от острой боли, обреченно побрел наверх за дальний ряд амфитеатра, пока не уперся в большие сферические кабинки, находящиеся за последним рядом сидений. На каждой кабинке находилось по небольшому дисплею. Большинство кабинок были с красными дисплеями, но попадались и с зелеными. Гор подошел к первой попавшейся кабинке и, недолго думая, приложил наручный коммуникатор к зеленой поверхности дисплея. Через мгновение бесшумно открылась боковая часть кабинки, практически все внутреннее пространство которой занимало огромное кресло. Как только Гор сел в него, перед ним появилась сервисная голограмма.

— Переведи кресло в мягкую кровать и включи режим полной сенсорной депривации, — прошептал Гор, мгновенно проваливаясь в глубокий сон.

Лепову снилось бездонное небо с неестественно яркими звездами. Небо наискосок пересекала светлая полоса, похожая на Млечный путь. Мягкая трава позволяла комфортно лежать на спине, а теплый ветерок приятно обдувал лицо… Ощущение детской радости просто переполняло молодого человека.

Но чувство счастья быстро кончилось: резкие порывы ветра принесли чувство тревоги, а потом пришел и страх. Звезды начали бледнеть и сливаться с небом, окрасившимся в неприятный серый цвет, пока все вокруг не затопило зеленоватой вязкой слизью. Над головой глухо раздавались крики чаек. Нахлынула волна влажного затхлого воздуха, а вместе с ней удушающего запаха вареного мяса. Казалось, этим запахом был заполнен весь мир. Воздуха катастрофически не хватало. В мире остались только темнота и вонь протухшего вареного мяса. Вонь! Вонь! ВО-О-О-НЬ!!!

Гор с криком ужаса скатился с ложа и начал шарить руками вокруг себя в полной прострации. Через несколько бесконечных долей секунд в кабине загорелось фоновое освещение.

— Воды… Пить, пожалуйста, — задыхаясь, пробормотал молодой человек.

Откуда-то сверху сразу опустилась штанга, подсвеченная синим светом. Гор схватил одноразовую насадку из обоймы, закрепленной на штанге, быстро закрепил её на кончике и начал жадно пить. Пил долго, почти с минуту. Не отрываясь от соска, махнул рукой вбок, подавая знак для открытия дверей кабинки.

— Ужас! Уже кошмары начали мучать! — пробормотал Лепов, в прямом смысле вываливаясь из кабинки.

Несколько минут парень приходил в себя, прислонившись спиной к кабинке в сидячем положении. В зале стоял стойкий человеческий гул, дающий фору любому птичьему базару, но после приснившегося кошмара помещение уже не казалось таким враждебным.

Зал гудел: был самый разгар общественных слушаний. На подиуме стоял невысокий седой мужчина преклонного возраста. Выступал он, судя по всему, скандально и эпатажно, потому что присутствующие в большинстве своем бурно реагировали на отдельные реплики докладчика: большинство в голос смеялось, но некоторые разражались гневными выкриками. Чтобы скрасить ожидание, Лепов начал слушать доклад. Скандальный политик требовал запретить свободную продажу поваренной соли, мотивируя тем, что практически в каждом доме находится смертельная дозировка.

— Что за клоун? Прямо-таки жирик какой-то! — восхищенно произнес Гор и полез в сеть, чтобы уточнить личность выступающего политика.

Результат удивил: мало того, что в послужном списке политика присутствовали очень серьезные государственные должности, так он ещё и оказался родным дедом Наденьки. Между тем, будущий родственник выдал следующую порцию неадеквата: временное ограничение прав женщин на время предменструального синдрома. Перед Гором неожиданно появился секретарь:

— Гор Александрович, прошу вас следовать за мной, — прогудел он, потом развернулся и, не оглядываясь, пошел вниз по ступенькам амфитеатра. Гору ничего не оставалось, как последовать за ним. Через несколько минут блужданий по коридорам Лепов оказался в небольшой комнате для совещаний. Секретарь сразу вышел обратно, не забыв плотно закрыть за собой дверь.

— Позвольте представиться: Владимиров Всеволод Владимирович, — перед Леповым стоял высокий мужчина неопределенного возраста, с красивым волевым лицом, которое несколько портили по-стариковски глубоко расположенные бесцветные глаза. — Прошу вас уделить мне немного времени, а потом вас отвезут домой.

Мужчина жестом предложил гостю сесть.

— Гор Александрович, сразу хочу извиниться. Никаких проблем с оформлением документов не было. Вас задержали для разговора со мной.

— И кто же вы такой, если у вас сам секретарь на побегушках?

— Один из функционеров Департамента образования. Сразу оговорюсь, моя официальная должность никак не соответствует фактической, поэтому ты можешь, конечно, посмотреть в сети, но это многого тебе не даст.

Лепов демонстративно вызвал голограмму, чтобы залезть в сеть. Функционер спокойно ждал, когда он удовлетворит свое любопытство.

— Внимательно вас слушаю, — через несколько минут сказал Гор.

— Я старый друг твоей семьи.

— Но я никогда вас не видел.

— Юноша, настоящий друг — это не обязательно тот, кто регулярно ходит в гости, — мягко ответил функционер, — Это тот, кто помогает в трудную минуту. Звучит, конечно, несколько банально, но это так!

— А мне нужна помощь? — тщательно подбирая слова, спросил Гор.

В ответ функционер что-то высыпал на стол из небольшого мешочка. Лепов сразу узнал свои инструменты и гаджеты, которые он использовал на экскурсии, но не подал вида.

— И что это?

— Твои вещи, Гор.

— Нет, уважаемый, тут нет моих вещей.

— Гор, я понимаю твое недоверие. Ты меня первый раз видишь. Банальную провокацию никто не отменял. Но ты не задумывался, почему тебя так легко отпустили? Почему не предъявили никакого обвинения?

Лепов предпочел отмолчаться.

— Каждый из этих предметов, найденных во втором блоке, ведет к тебе: отпечатки пальцев, фрагменты ДНК и трафик покупки до тебя лично или членов твоей семьи. На месте преступления кто-то разбросал купленные тобой инструменты, оставил на них твои отпечатки пальцев и кусочки твоего эпидермиса. Интересно, кто это может быть? Причем по странному совпадению в ячейке, которую пытались вскрыть, сидел твой родной брат. Чем не мотив? А голограмма с твоим изображением, найденная в конференц-зале, только дорисовывает картину. Ты был, скажем так, не слишком аккуратен.

Гор подорвался было вскочить, но был остановлен резкой командой:

— Сядь! Я не закончил.

Лепов рухнул на стул обратно.

— Гор, еще раз повторяю — я тут, чтобы помочь тебе. Мне не нужно твое признание. Мне нужно, чтобы ты только четко уяснил себе, что от изолятора тебя отличает только мое хорошее отношение к тебе и к твоей семье.

— И почему, Всеволод Владимирович, вы покрываете преступника? За такое могут хорошо спросить. Зачем вам такой риск?

— Дело в том, Гор, я как раз тот человек, который в нашей славной Еврассии и спрашивает. Тебя я не считаю преступником, а сам с собой я как-нибудь договорюсь.

— Двадцать семь человек мертвы. Почти три десятка обитателей второго блока были заживо сварены раскаленным паром, а вы говорите «не преступник», — тихо подытожил Лепов.

— Гор, то, что я сейчас расскажу, должно остаться между нами. Ясно?

Парень молча кивнул.

— На самом деле, ты провел блестящую операцию с большими шансами на успех. Не очень понятно, конечно, как бы ты потом прятал брата от системы глобального мониторинга, но это уже и не важно. Ты нашел огромные недоработки в нашей системе Изоляторов. Из-за тебя лихорадит всю службу по всей стране, полетело много голов. Но я хотел сказать тебе другое: ты гениально обошел систему, сработал просто на отлично… Но вмешалась третья сторона.

— Что за сторона? — на повышенных тонах спросил Лепов.

— Пока неизвестно, но понятно, что сигнал на уничтожение изолированных пришел извне. Причем в самый ответственный для тебя момент. Если коротко, то тебя подставили. Кто подставил и как — пока непонятно. След сигнала спецы обнаружили совершенно случайно, но объяснить механизм его реализации они не могут, дескать, факт есть, но физически невозможен.

На минуту повисло молчание. Лепов настороженно разглядывал странного собеседника, у которого молодой голос и внешность мужчины средних лет странно сочетались с трясущимися движениями глубокого старика.

— Ты, Гор, явно оказался вовлечен в какую-то игру. И что самое неприятное: я совсем не понимаю, в какую. И это меня дико раздражает, а я очень ценю свое душевное равновесие.

— И чтобы разобраться, вы меня отпустили? — догадался молодой человек.

— В том числе.

— Вы утверждаете, что являетесь другом семьи! Но, оказывается, у вас имеется и прямой интерес?

— Гор, а что ты хотел? Жизнь такая! — Развел руками высокопоставленный функционер. — Плодотворная долгая дружба всегда должна быть взаимовыгодной. Иначе она быстро заканчивается.

— Свои плюсы от дружбы с вами, Всеволод Владимирович, я уже вижу. А что вы хотите от меня?

Функционер долго смотрел в глаза молодого человека.

— Ты сообразительнее, чем тебя характеризует досье.

— Досье?! — вскричал Лепов. — Ничего не меняется в этом мире!

— А с какой стати, молодой человек, что-то должно меняться?

— Ну, середина двадцать второго века и все такое.

Влиятельный функционер, как показалось Гору, излишне весело рассмеялся, потом театральным жестом вытер глаза и сказал:

— Гор, а теперь давай поговорим серьезно. Я открыл перед тобой все карты. Я показал тебе свое расположение. И мне нужна твоя помощь, добровольное сотрудничество. Обещаю тебе, что наше общение не будет нигде отражено, будут частные встречи, не более.

— Мой круг общения осуждает общение с кровавой гэбней, Всеволод Владимирович.

— А ты и не будешь общаться с пресловутой кровавой гэбней. Очень редкие посиделки в узком кругу. Кстати, ты хоть знаешь, откуда появилось выражение «кровавая гэбня»?

— По-моему, с опричнины Ивана Грозного, — неуверенно ответил Лепов.

— Оригинальная трактовка… Ну, да ладно. Кстати, в знак нашей крепкой дружбы мне нужно детальное описание того, как ты вскрыл систему безопасности Изолятора.

Гор начал было что-то говорить, но Всеволод Владимирович поднял руку:

— Пожалуйста, дослушай. Повторяю, мне не нужно твое признание. Мне нужен взгляд со стороны на систему безопасности Изоляторов, чтобы впредь избежать таких… неудобных ситуаций. Пиши в сугубо теоретическом ключе как можно взломать систему безопасности, используя информацию только из открытых источников. Ты можешь отказаться, и никаких санкций и ответственности за прошлые ошибки не появится, но на мою дружбу впредь можешь не рассчитывать.

Лепов сидел молча, с кислым выражением лица.

— Иногда будем по-тихому встречаться, беседовать, сотрудничать по всяким мелочам, — продолжил функционер. — А у тебя будет возможность знакомиться с засекреченными исследованиями наших лабораторий. Поверь мне, там есть интересные разработки.

— Я слышал, Всеволод Владимирович, что ваши лаборатории занимаются всякой чепухой.

— Естественно, для прикрытия распространяется разная информация, но пока ты не ознакомишься с настоящими разработками, не сможешь сказать наверняка. — Всеволод Владимирович издал смешок, совсем по-старчески.

Гор сделал вид, что задумался, хотя решение о сотрудничестве уже было принято им.

— Но эту «сугубо теоретическую работу» можно будет потом использовать против меня.

— Я предусмотрел один вариант для твоего спокойствия. У тебя есть компьютер, способный работать автономно от сети?

— Да, в кладовке валяется какое-то старье.

— Отлично, — функционер положил на стол небольшой предмет и осторожно придвинул к молодому человеку. — На этом носителе есть специальная программа. Установишь её на компьютер. Готовую работу скинешь сюда же и лично отдашь мне.

Гор на несколько сантиметров отодвинул предмет обратно, в сторону функционера.

— Прошу (без «вас») меня простить, Всеволод Владимирович, но, чтобы принять решение, мне надо посоветоваться с родителями.

— Обязательно обсуди с ними этот вопрос, — мужчина вновь протянул парню флешку. — Только позволь мне задать маленький вопрос: под «родителями» ты подразумеваешь отца и дядю? Ведь, как я знаю, мать у тебя лежит в коме?

— Вы очень осведомлены.

— Я просто уточнил. Передавай им горячий привет.

— А почему вы не хотите лично передать им это?

— Перед личной встречей мне хотелось бы немного подготовить почву для плодотворного общения. Их реакция может быть слишком эмоциональной. По правде говоря, я давно хотел возобновить общение и только искал повода, чтобы сделать красивый жест или оказать услугу твоей семье.

— То есть, вы расстались врагами?

— Я бы не стал так формулировать, Гор, — функционер начал тщательно подбирать слова. — Скажем так, в свое время мне пришлось немного от них дистанцироваться. Была очень непростая политическая ситуация, а твои старшие родственники вели себя очень опрометчиво.

— То есть, Всеволод Владимирович, вы бросили их в трудную минуту?

Всеволод Владимирович впервые проявил свои эмоции: он резко встал и начал ходить из угла в угол.

— Гор, спустя почти полвека затруднительно сказать, кто кого бросил.

— Вы что-то путаете, Всеволод Владимирович. Мои родители тогда еще совсем детьми были.

Функционер с комфортом развалился на стуле. Взгляд его выцветших старческих глаз направился куда-то вдаль.

— У тебя очень интересная семья, мальчик. В открытой информации о старшем поколении твоей семьи нет ни крупицы правды. Некоторые факты я могу тебе лично засвидетельствовать, как непосредственный свидетель. Например, твоя мать намного старше меня, а твои отец и дядя, сейчас известные как братья Леповы, являются моими ровесниками.

Гор, глядя на старика, невольно рассмеялся. Функционер молча дал ему отсмеяться, а затем продолжил с мягкой улыбкой:

— Сейчас я не буду тратить время на то, чтобы убедить тебя в правдивости моих слов, но после разговора со своими старшими родственниками, я думаю, нам будет, о чем поговорить.

— Ладно, я поговорю с отцом. Но почему вы решили именно сейчас, после стольких десятилетий возобновить общение?

— Буду честен с тобой. У меня осталось очень мало времени… — Всеволод Владимирович замолчал на полуслове.

Наступила вязкая тишина. Старик замолчал с открытым ртом. Молодой человек терпеливо ждал продолжения.

— И что вы хотите? — не выдержал Гор.

Функционер вздрогнул, удивленно огляделся по сторонам, потом его взгляд сфокусировался на Лепове и стал более-менее осмысленным. Через несколько секунд странного молчания функционер произнёс:

— Я хочу, чтобы твои родители опять дали мне время, как уже сделали это когда-то.

Гор помотал головой.

— Ничего не понимаю! Что должны дать? Какое время?

Неожиданно Всеволод Владимирович закашлялся. Когда дрожащей рукой он начал вытирать слюнявый рот, стало ясно видно, что, несмотря на внешность мужчины средних лет, перед Гором сидит глубокий старик.

— Просто передай им мое послание дословно: «Мне нужно время». Скажи им, что я сожалею о том, что сделал. Скажи, что я заплачу любую цену. Любую! А освобождение единственного оставшегося в живых ребенка пусть считают авансом для возобновления добрых отношений.

Молодой человек сидел молча, переваривая полученную информацию. Функционер в это время внимательно рассматривал Гора.

— Гор, мне хотелось бы хорошо замотивировать тебя.

— Вы пытаетесь купить меня, Всеволод Владимирович?

— Называй это как хочешь, — в голосе функционера послышалась усмешка. — Но в том, чтобы продать себя за хорошую цену, нет ничего зазорного. Ответственно заявляю тебе как человек, проживший достаточно долгую и плодотворную жизнь.

Функционер неожиданно схватился за грудь, несколько раз сипло кашлянул, а потом добавил:

— Я знаю, что ты не нуждаешься ни в деньгах, ни в социальных баллах, но может один из самых могущественных людей Еврассии сможет выполнить какую-нибудь необычную просьбу? Без ложной скромности, Гор, но я один из тех, кто создал современную картину мира.

— Можно задать вопрос по существу, Всеволод Владимирович?

Гор дождался кивка функционера и спросил:

— Почему вы построили такой дерьмовый мир?

Функционер настолько тяжело поглядел на молодого человека, что Лепов стушевался: у него тут же пропало все желание шутить. Через несколько секунд Всеволод Владимирович откинулся обратно на стул, его лицо заметно смягчилось.

— Нормальный мир, — кривя губы, ответил наконец он. — Мы и так добились даже большего, чем планировали.

— И чего же вы добились?

В глазах Всеволода мелькнуло раздражение, но он взял себя в руки и, приняв несколько театральную позу, заговорил красивым, хорошо поставленным голосом:

— Многого. Раз уж тебе хочется поговорить об этом, буду перечислять по мере уменьшения сложности задачи. Первое — уменьшение численности людей до приемлемого уровня. Второе — уничтожение общества потребления. Третье — восстановление экологии. Четвертое — уменьшение почти до нуля преступности, в том числе организованной и потомственной.

Функционер явно хотел продолжить свой список, но тут его перебил Лепов, поднявший руку в знак молчания и приостановления диалога:

— Всеволод Владимирович, вашим пропагандистским сказкам о преступности не поверит ни один современный здравомыслящий человек. Всем понятно, что любой мало-мальски здоровый организм будет избавляться от гнилостных образований, мешающих ему жить. Я не понимаю, как можно поверить не просто в организованную, так ещё и в потомственную преступность!..

Функционер жестом руки прервал словоизлияния Гора.

— Преступность, Гор, была органично встроена в человеческий социум на протяжение многих поколений, поэтому я предлагаю сравнивать её не с гнилостными образованиями, а с шестым пальцем на руке, который уродлив, почти не гнется и практически бесполезен. Казалось бы, надо просто отрезать его к чертям собачьим. Но обладатель тела живет один на необитаемом острове. Он не знает, что шестые пальцы некрасивы и далеки от нормы. На острове просто нет носителей нормы, а если бы даже нашего героя во сне посетило понимание, что надо убрать лишний палец, то все равно ближайший квалифицированный хирург с инструментом находится на другом краю света. К тому же шестой палец плоть от плоти, его покрывает такая же кожа, как и на остальном теле, внутри пальца такая же косточка и ноготь точно такой же, как на других пальцах. Тебе понятна моя немного физиологичная аналогия?

— Ну, более-менее. Но…

Мужчина посмотрел на свою внутреннюю голограмму и в очередной раз перебил молодого человека:

— Гор, давай обсудим общие темы в другой раз, когда будет больше свободного времени. Сейчас мне нужно знать, что ты хочешь за свою помощь?

Лепов театрально задумался. Старик спокойно ждал ответа с вежливой улыбкой на лице.

— Есть одна вещь, — через несколько минут начал говорить молодой человек. — Как раз для человека вашего уровня.

— Продолжай, Гор.

— В свое время мама рассказывала о своей поездке в Китай, на какую-то научную конференцию. Но вместо посещения запланированных мероприятий она с друзьями пропадала на фестивале больших симфонических оркестров. По её словам, это были волшебные мистерии: великолепный синтез музыки, сценического действия, света и голоса. Я с детства мечтал попасть туда, но Китай уничтожен, а мы празднуем очередную годовщину геноцида. Разве не аморально, Всеволод Владимирович, праздновать годовщину одного из самых страшных преступлений в истории человечества?

— Гор, наш социум не празднует геноцид, мы просто отмечаем победу своего мировоззрения и образа жизни. К тому же, у нас не было другого выбора…

— Неубедительное оправдание.

Функционер хмыкнул и продолжил:

— Не могу не признать, что с уничтожением Китая мир понес невосполнимую потерю. Долгое время, пока весь остальной мир боролся за выживание, Маньчжурия десятилетиями собирала и бережно хранила сокровищницу мировой культуры. Но что сделано, то сделано. Официально каяться никто не будет, поэтому давай без лишних сантиментов.

— Хорошо, Всеволод Владимирович. Я хочу услышать живой концерт большого симфонического оркестра.

— Немного неожиданно. А зачем тебе это?

— Я же говорил, Всеволод Владимирович, детская мечта. И чтобы оркестр исполнял что-то грандиозное, эпическое, а в оркестре человек так за двести было. Слушаешь, и дух захватывает.

— А сейчас разве нет больших симфонических оркестров? Даже в Америке, Альбионе?

— Нет, только камерные группы.

— Ну, Гор Александрович, ты и задачи ставишь! Ты понимаешь, что создание таких коллективов — это вопрос многих лет, а то и десятилетий? Ты хоть осознаешь масштаб задачи? Объяснить обществу, что у него есть потребность в этой музыке, выбить средства, подготовить исполнительские школы, адекватно замотивировать исполнителей, воспитать музыкальный вкус обывателя…

— Да, — твердо ответил Гор.

Старик неожиданно рассмеялся, потом встал из-за стола и подошел к Лепову.

— Договорились. Мне даже интересно стало. Помоги мне помириться с твоими родителями, и я выполню свои обязательства.

Они скрепили договор крепким рукопожатием.

— А сейчас иди, — сказал функционер. — Позднее я свяжусь с тобой.

Молодой человек молча кивнул и направился к двери.

— Гор, — вдруг окликнул его старик.

Лепов развернулся и вопросительно посмотрел на своего собеседника.

— Тот апрель в Китае навсегда останется лучшим воспоминанием в моей жизни. Спасибо, что напомнил о нём!