Степные волки

Игорь Берег

Четыре журналиста бесследно пропали в степной республике. На их поиски отправляется бывший офицер-десантник, а ныне «специалист особого рода» Денис Ознобин. Но что-то неладно в Байчории. Неизвестно зачем строится гигантский аэропорт, президент задумал устроить «маленький Лас-Вегас» в своей столице, вокруг него крутятся темные личности, а сам глава республики ведет себя неадекватно. В общем, есть с чем разбираться, но… Так уж выходит, что только поиском дело не ограничивается, и приходится Ознобину вступить в смертельно опасную схватку… Новая книга признанного мастера отечественной остросюжетной литературы, лауреата премии «Во славу Отечества».

Глава 3

Посидев с ним еще минут пятнадцать, я принял всю информацию к сведению, распрощался и вышел на улицу. Пора было знакомиться с Ритой.

Жила она хотя и в частном доме, но недалеко от центра. В городе вообще было не так уж много больших зданий, в основном одноэтажные домишки, которые мало отличались друг от друга. Сказывалось извечное наше стремление — не выделяться. А то плохо будет. Это в последнее время нувориши стали возводить виллы с изысками, чтобы не как у соседа. Раньше люди строили попроще, лишь бы жить удобно было. А с лица, то есть с фасада, не воду пить, и так сойдет.

Дом Риты ничем не отличался от соседних. Такой же серый дощатый забор перед маленьким палисадником под окнами, такие же металлические ворота, выкрашенные облупившейся местами зеленой краской. Звонок, естественно, был сломан. Кнопку кто-то выдернул «с мясом», только провода торчали. Вот что значит — нет мужчины в доме. Я стукнул кулаком в металлическую, как и ворота, дверцу. Потом постучал уже увереннее. Никакой реакции. Даже собака, из тех, которые обычно бегают по проволоке во дворах таких домов, не отозвалась. Н-да, надо было предварительно позвонить… Интересно, у них тут таксофоны бесплатные или нужно какой-нибудь жетон разыскивать? Что ж, придется еще побродить по городу, дожидаясь, пока у Риты кончатся уроки. Не идти же в музыкальную школу, разыскивать хозяйку дома.

— Потеряли кого-нибудь? — раздался у меня за спиной приятный женский голос. Я обернулся.

Шеф не преувеличивал, ее трудно было не узнать. Из-под меховой шапочки выбивались длинные темные пряди. Глаза смотрели внимательно, но по-доброму. Одета Рита была в короткую шубку и темно-синие джинсы, заправленные в сапожки. На плече висела небольшая сумка. Ну правильно, ей ведь тетради дома проверять не надо, как учительнице обычной школы. Те вечно таскают пластиковые пакеты с домашними работами своих учеников. И вообще девушка не выглядела учителем из провинциального городка, хотя и столицы степной республики. Скорее секретарем или менеджером одной из московских совместных с итальянцами или американцами фирм. Увидев ее, мне сразу захотелось улыбаться, шутить и делать те глупости, какие совершают нестарые еще мужчины в обществе красивых женщин.

Я и улыбнулся.

— Да вот, приехал из Москвы, надо бы хозяйку повидать. Друзья просили навестить. — И, хотя не сомневался, но все же уточнил: — Вы ведь Рита?

А вот на мою добродушную улыбку реакция у нее случилась самая неадекватная. Сразу поскучнев лицом, она как-то вяло кивнула.

— Да, я Рита. Что вас просили передать?

— Но, может быть, в дом зайдем? — осмелился предложить я.

— Незачем, — отрезала она. — Я очень тороплюсь. Говорите — и до свидания.

Я слегка опешил от такого афронта. Вот тебе и явка! Что называется — от ворот поворот. В прямом смысле. Ну, коли так, зачем настаивать?

— Да вот Сергей Афанасьевич просил привет передать и узнать, как вы тут?

Ну, кажется, меня не за того приняли. Рита расцвела прямо на глазах.

— Так вы от дяди Сережи? Денис? Что же сразу не сказали? А я уж думала…

Но фразу она не закончила, а я не счел уместным настаивать на подробностях. Захочет — сама все расскажет. Тут главное — не пережимать.

Девушка, покопавшись в сумочке, достала массивный ключ и стала отпирать калитку. Получалось это у нее плохо — замок, вероятно, не смазывали несколько лет. Я галантно отодвинул ее в сторону, напрягся и со скрипом провернул ключ в скважине.

— Проходите, проходите.

Рита теперь была сама любезность. Я прошел. Узкий, порядком захламленный дворик, в глубине выход на огород. Да, здесь им дачные участки не нужны, все при доме. А в огороде наверняка и «удобства» в виде дощатой будочки с окошком поверх дверцы. Не очень удобно, особенно зимой, но провести канализацию в дом стоит дорого, особенно по нынешним скудным временам.

Оказалось, что я ошибался. Были в доме и ванна, и туалет. Неужто учителя музыкальной школы теперь лучше стали зарабатывать? Или это от прежних хозяев осталось? И те несколько комнат и кладовок, что составляли собственно дом, выглядели тоже весьма прилично. Здесь чувствовались заботливые и умелые женские руки. Одному человеку управляться в доме довольно сложно, только женщины и очень немногие из мужчин это могут. А если еще есть куры какие-нибудь или утки… Интересно, кто-то из представителей противоположного пола сюда приходит?

Я стянул куртку, разулся. Неудобно было бы пройтись по чистеньким домотканым половикам в ботинках. Рита уже хлопотала на кухне, бывшей одновременно и столовой.

— Денис! — позвала она. — Вы, наверное, с дороги проголодались и устали?

— Пообедал в городе, — сознался я. — Вашими местными пельменями. Большие такие и очень вкусные. Но признаться, немного утомился.

Последнее было лишь наполовину правдой. Времени у меня имелось не так уж много, и работа ждала.

— Я только на полчаса забежала, перекусить. Сегодня еще занятия в школе есть. Раз вы кушать не хотите, я вам постелю, а сама уйду до вечера. Не соскучитесь?

В вопросе прозвучало некоторое кокетство. Женщина почти в любой ситуации остается женщиной. В отличие от нас, мужиков. Я не стал отвечать впрямую.

— Вечером-то я вас увижу?

— Обязательно.

Хорошо, что мне не пришлось сидеть с ней за столом сейчас. Большинство людей не любит, когда посторонние наблюдают, как они едят. Да и пора было сосредотачиваться.

Хозяйка дома, оставив мне запасные ключи — на случай, если захочу прогуляться, — убежала в свое училище. А я, наскоро осмотрев комнаты и убедившись, что все тут в порядке, не раздеваясь, прилег на верблюжье одеяло, покрывавшее постель. Первоочередная задача была выполнена. Я добрался, устроился. Теперь начинался основной этап.

В комнатке, которую мне отвела Рита, имелись письменный стол, тумбочка, стул, кровать. А большего и не требовалось. Из потайного кармана дорожной сумки я извлек маленький конверт. В нем находились справки на пропавших журналистов и их снимки. Собственно, справки я уже читал, но сейчас пробежал взглядом еще раз.

Все четверо были фрилансерами — свободными охотниками, но с уже достаточно известными в столичной прессе именами. Часто писали на заказ, не брезговали и сомнительными делами, лишь бы за это хорошо платили. Три «акулы пера» и одна — объектива. Всем около тридцати, у всех большие профессиональные и финансовые амбиции. Что ж, самое теперь время всплывать таким хищникам из темных глубин в теплые, богатые живностью слои океана информации и охотиться, охотиться, чтобы поплотнее набить брюхо.

Артур Стоянов. Судя по фамилии — в крови его была частица болгарской. Родился в Москве, закончил факультет журналистики МГУ, год работал в «Московском комсомольце», ушел на вольные хлеба. Прославился серией скандальных материалов о гомосексуальной ориентации поп-звезд. Но вскоре понял, что то, что хорошо для Кушанашвили, не имеет большой цены для многих других. И все чаще стал появляться там, где встречались молодые, перспективные политики, которые стремились прорваться к высшей власти. Славы стало меньше, но денег прибавилось.

Стоянов обладал тем типом мужской обаятельности, который особенно нравится женщинам: на вид суровый, с проницательным взглядом и в то же время с налетом плейбойства, этакой небрежной легкостью в общении. Обаянием своим пользовался максимально. Разойдясь с женой и оставив ей маленького сына, больше с браком не экспериментировал, поддерживал легкие, ни к чему не обязывающие связи. С подругами расходился просто, без обоюдных обид. Пожалуй, только с последней продержался полтора года — дольше прочих.

Она и приехала с ним сюда. Софья Краснитская. Родилась в городе Электросталь. Также закончила журфак МГУ, но на два года позже Стоянова. Особыми способностями не блистала, и в «МК» ее не взяли. Перебивалась в более дешевых бульварных листках из тех, что как сенсацию преподносят то, что американские военные уже много лет хранят в секретном ангаре сбитую «летающую тарелку», или захлебываясь, сообщают, что у Брежнева в любовницах перебывали все горничные правительственных подмосковных дач. Удивительно, но и такая макулатура расходится.

Несмотря на очевидную бездарность, что-то все же связывало ее со Стояновым. Может быть, в постели была необыкновенно хороша? Но такие девицы обычно претендуют на большее. Непонятно…

Третий член московской команды — Сергей Сладков. Окончил Ростовский университет и поехал завоевывать столицу. В наше время это не так уж сложно, если в голове хоть что-то имеется. Ну и при небольшом везении. Сладкову повезло. Как-то сразу попалась военно-мемуарная тема, и он стал «теневым» писателем. То есть по диктофонным записям маразматических воспоминаний каких-нибудь генералов и адмиралов создавал вполне приемлемые книги. Под их фамилиями, разумеется, и за львиную долю гонорара. Такое сейчас проходит плохо — почти нет читательского спроса, но все же пара томиков у Сладкова вышла, и это создало ему определенную репутацию. Скорее всего, сюда его позвали писать мемуары президента. Может быть, тот решил, что уже пора…

И, наконец, фотограф. Ну, или фотохудожник, как кому нравится. Станислав Цвигалев. Работал в провинциальных газетах, потом его снимки все чаще стали появляться в центральной прессе, типа журнала «Огонек». Снимал в Чечне, в самом Грозном, во время новогоднего штурма. И остался при этом цел, хотя лез в самое пекло в погоне за эффектным кадром. Боевой парнишка. Я честно постарался припомнить, видел ли там это лицо, но не смог. Наверное, потому, что в те дни и недели мы выглядели совсем по-другому, чем в мирной жизни. Грязь, пороховая копоть и сажа от горящих домов. Тут родного брата не признаешь…

В общем, ничего особенного, журналюги как журналюги. Ни малейшего намека на причину их исчезновения. Но ведь пропали же!

Ну, приступим… Я разложил фотокарточки на столе веером, левой ладонью сильно потер лоб, правую положил на первый снимок и закрыл глаза. Так. Так. Ясно. Следующий. И с этим ясно. Следующий. Следующий…

Я открыл глаза и вытер вспотевший лоб. Ну что же, неплохо. По крайней мере есть с чем работать. Все четверо живы и находятся неподалеку. Может быть, в черте города. Или в каком-нибудь окрестном селе.

Вот в этом-то и заключались мои чрезвычайные способности. По фотографии я мог определить, жив ли этот человек и где находится в данный момент. То есть не само местоположение, а примерный пеленг. Потом оставалось только искать в указанном направлении. Это тоже достаточно сложно, но выполнимо. Зачастую я просто выезжал на место, где пропали люди, определялся, а потом специальная команда занималась поисками. Но иногда приходилось действовать самому и в одиночку. Как вот теперь. Значит, были какие-то обстоятельства, не позволявшие прислать эту спецкоманду. Обстоятельства знал шеф, а если не стал меня посвящать в них, то и не нужно было мне это. Одно из правил нашей службы — не задавать вопросов. Не всегда удобно, но всегда оправданно…

Насколько я понимал, здешний президент сам был заинтересован в том, чтобы журналистов нашли. И как можно скорее. Так почему бы не сообщить ему полученные мной сведения? Местные спецслужбы и так землю носом роют, а тут смогли бы разобраться за день-два. Загадка. Но приказ есть и его нужно выполнять, не сомневаясь в мудрости руководства.

Пока я сделал лишь часть работы. То есть определил, что журналисты живы и находятся не очень далеко от меня. Примерно в радиусе десяти — пятнадцати километров. Но я еще не знал направления, в котором следовало искать. Это я выясню сегодня ночью, когда город будет спать и человеческий фактор ослабнет. Если не найдется других занятий. Я вспомнил Риту. Ночь в доме с одинокой женщиной? Слишком многое начинается при таких обстоятельствах. Случалось в моей жизни такое. И не единожды. Правда, на этот раз женщина была под негласным покровительством шефа. И если тот узнает, то…

— А впрочем, я никого в Мадриде не боюсь! — громко продекламировал я, вставая из-за стола.

Убрал снимки в тот же потайной кармашек и потянулся. До вечера еще далеко. Подремать, что ли? Пойду, покурю, а там, может быть, действительно вздремну пару часиков. Ночью расход энергии на определение пеленга будет колоссальным. Я даже потеряю килограмм или два веса. Так всегда со мной бывало раньше.

Курить можно было в ванной, у газового котла отопления. Дым вытягивался в обязательную отдушину над котлом. Не очень удобное место, но не выходить же на мороз? Я присел на край ванны и затянулся.