Конвой

Игорь Башкирцев, 2023

Существует множество литературы о буднях моряков, пограничников, летчиков… И мало кто знает о богом забытых населенных пунктах в глубинке страны, где жили и служили конвойники – офицеры, сверхсрочники и воины-срочники, охранявшие тысячи преступников за высоким забором. Очень ложный стереотип, что "конвойники" – это хмурые "гулаговцы" сталинских времен.На самом деле – это люди, выполнявшие свой долг перед Родиной, не теряя чувств оптимизма и юмора. Именно об этих людях "Конвой"

Комары и оценка труда

Самые тяжелее времена наступали для меня в период сезона комаров, если он совпадал с отпуском замполита батальона. Комбат и мы двое проживали в одной из квартир в двухэтажном доме, которая была отдана для проживания бесквартирным офицерам нашего подразделения и «зоновским». В маленькой комнате жили мои начальники, в большой — все остальные. Когда замполит уходил в отпуск, комбат волевым порядком переселял меня на его место в свою комнату.

Возникает вопрос: «А при чем здесь комары?» Отвечаю: «Самое прямое!» Постараюсь, на одном из примеров (а их было множество) это показать.

В очередной раз после насильного переселения я прибыл с работы в «общагу», где уже находился комбат. Мы мирно поужинали, поговорили о делах, сыграли в шахматы и легли спать. Ничто не предвещало грозы. Уже в полудреме я начал слышать легкое похлопывания ладони соседа по кровати и его возмущение шепотом: «Проклятые комары. Достали». Постепенно хлопки и возмущение усиливались. Через какое-то время я уже слышал самоизбиение и отборный мат, пока еще адресованный комарам.

Я уже не спал, знал, что далее начнется главное. И вот оно началось: «Разлегся здесь. В роте бардак, никто работать не хочет, а ему только отдыхать!» И все это на фоне остервенелых попыток убиения комаров на своем теле. «Развалился! Двери не покрашены! Неделю уже твержу, б…! Краски у них коричневой нет, е…! А у комбата, б…, все есть! Комбат, е…, все найдет!» И здесь я на свою голову подал голос: «Вы только сегодня после обеда задачу поставили, а не неделю назад. Краски коричневой в «зоне» нет. Завтра с утра старшина поедет в город и купит. К вечеру все будет сделано».

О, Боже! Зачем я это сказал? Дальше я «узнал» все о себе, о своем беспробудном безделии, вредительстве, беспринципности по отношению ко мне командира роты, партийного бюро и «особого» отдела. Но тут же «выяснилось», что ротный ничем не лучше меня, а в ряде вопросов еще хуже.

Примерно в два часа ночи я уже был готов к трудовым свершениям, быстро, как «по тревоге» в курсантские годы оделся и убыл в роту. По прибытии нашел только голубую краску, разбудил пару солдат с «незаточенными» руками и зачем-то дал команду красить все двери, в т.ч. и в кабинет комбата. К утру все двери казармы отливали яркой голубизной.

Я находился на втором этаже, когда услышал команду дневального «Батальон, смирно!» Это означало, что комбат прибыл на службу. Воцарилась тишина. Команды «Вольно» не последовало. Это могло означать только одно: голубые двери старшему начальнику явно не понравились. Дальнейшее подтвердило самые худшие предположения. Это я понял из нечеловеческого крика «Аааааааааааааааааа…!» Это явно указывало на то, что мне пора сваливать из роты. Так я и поступил, быстро преодолев окно, козырек столовой, забор и восемьсот метров до «зоны». Там я спрятался в комнате свиданий, предварительно предупредив начальников караула, войскового наряда, контролера за «бесконвойниками», т.е. всех тех, у кого я мог появиться. Они должны были дружно отвечать, что я несколько минут назад от них вышел, а куда пошел, не известно.

Мне надо было продержаться до обеда. Комбат был человеком строгим, но незлопамятным и быстро отходчивым. Полдня — это вполне достаточное время для преодоления кризиса. Но в этот раз процесс затянулся до позднего вечера. И объяснялось это следующим. Водитель съездил в ближайший город и привез нужную краску. Обиженный комбат взял валик и кисточку и, ни с кем не общаясь, молча лично покрасил все двери в колер, предписанный руководящими документами.

Когда он убыл в общежитие, я вернулся в роту. Дежурный офицер сообщил мне, что комбат по-доброму сказал меня найти, и что он меня ждет на ужин. Я с опаской выполнил просьбу и прибыл в «общагу», где меня ждал накрытый стол с бутылкой лучшего в те годы коньяка «Апшерон». Инцидент был исчерпан. Я вновь стал лучшим.

Вот вам и связь комаров, отпуска замполита батальона и покраски дверей. Самая что ни на есть прямая.