Экономическая история мира. Том 3. Англия: колониальный империализм. Германия: юнкерский капитализм. Франция: ростовщический империализм. Особенности империализма США и Японии. Развитие капитализма в России

Коллектив авторов, 2018

Издание впервые объединяет историю развития мирового хозяйства и историю экономической мысли, включая философские концепции классиков экономической науки и экономические взгляды знаменитых философов. Будет незаменимо при подготовке к экзаменам кандидатского минимума по истории и философии экономики.

Редакционный совет:

М.В. Конотопов, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (председатель),

О.Т. Богомолов, акад. РАН,

Ю.Ф. Воробьев, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ,

Б.В. Гусев, член-корр. РАН, засл. деят. науки РФ,

В.Г. Егоров, д.и.н., д.э.н., профессор (зам председателя),

Б.Е. Ланин, д.э.н., проф.,

В.А. Мартынов, акад. РАН

П.П. Пилипенко, д.э.н., проф.,

М.А. Сокольников (ответственный секретарь),

С.И. Сметанин, д.и.н., проф., засл. деят. науки РФ,

Ю.А. Сулимов, к.э.н., доц. (зам. председателя),

В.П. Федоров, член-кор. РАН,

Н.П. Шмелев, акад. РАН

3-е издание, дополненное и доработанное

Авторский коллектив:

И. И. Агапова, к.э.н., проф. (10)

А. В. Аникин, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (15, 19)

В. Г. Егоров, д.и.н., д.э.н., проф. (14, 17, 20, 21)

М. В. Конотопов, д.э.н., проф., засл. деят. науки РФ (2, 3, 4, 5, 6, 7, 11, 12, 16, 22, 23, 24, 25, 26)

Б.Е. Ланин, д.э.н., проф. (1)

Н.А. Лебедев, д.э.н., проф. (13)

С.И. Сметанин, д.и.н., проф., засл. деят. науки РФ (2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 11, 12, 16, 22, 23, 24, 25, 26)

Ю.А. Сулимов, к.э.н., доц. (18)

1. Карл Маркс — великий мыслитель и пророк

Для наиболее передовых в экономическом отношении европейских стран XIX век стал временем прогресса промышленного капитализма. На историческую арену выходит рабочий класс, что порождает новые теоретические идеи в области не только рыночной организации хозяйства, но и социальной структуры общества, их дальнейшей эволюции и перспектив. Классическая политэкономия, выделив материальное производство в качестве решающей сферы создания и приумножения богатства народов и возвеличив человеческий труд как его ключевой фактор, все еще продолжала оставаться реальным фундаментом достаточно различных течений и школ, пытающихся оценить экономическую среду обитания людей и проникнуть в тайны рыночного обмена.

В Европе это время было отмечено появлением такой крупной фигуры в общественной науке, как выдающийся немецкий ученый Карл Маркс — создатель всеобъемлющей экономической теории капитализма, оказавшей (без какого бы то ни было преувеличения) воздействие на последующее развитие ряда стран и, особенно, России.

Ближайшие сподвижники К. Маркса (и прежде всего его друг и соратник Фридрих Энгельс) назвали написанный им главный труд, «Капитал», «политической экономией пролетариата», «библией рабочего класса», ибо в этом энциклопедическом сочинении капитализм, а равно и вся рыночная система экономики объявлялись лишь исторически преходящим общественным строем, на смену которому должны закономерно прийти социализм и коммунизм. Экономическое учение К. Маркса, опирающееся на ряд постулатов классической теории (и прежде всего — на трудовую теорию стоимости), было провозглашено его сторонниками подлинно научным и единственно верным, тогда как все прочие попытки объяснения капитализма в теоретическом плане считались псевдонаучными (буржуазными, вульгарными или ревизионистскими). Широкую известность уже в XX в. приобрело афористичное высказывание В. И. Ленина: «Учение К. Маркса всесильно, потому что оно верно».

Однако в настоящее время, когда почти все (за редчайшим исключением) страны, строившие еще в недавнем прошлом «светлое коммунистическое будущее», на практике перешли к формированию рыночных механизмов хозяйствования, требуется существенная корректировка основных концепций К. Маркса, разработанных во второй половине XIX в. И речь здесь, разумеется, должна идти не об исторической устарелости «основоположника научного коммунизма, учителя и вождя международного пролетариата и трудящихся всего мира» (ведь именно так громогласно характеризовался К. Маркс в советской литературе), хотя, конечно, любая экономическая теория всегда выступает продуктом определенного времени и вряд ли вправе претендовать на открытие абсолютных и вечных истин.

Между тем, даже при очевидной невозможности признания сегодня за всеми идеями К. Маркса единственно верного объяснения закономерностей развития капитализма и рынка необходимо подчеркнуть, что он прочно занял свое особое место в истории мировой экономической мысли, что его имя и труды не должны быть преданы забвению.

Известный американский профессор, лауреат Нобелевской премии по экономике В. В. Леонтьев уверенно заявляет: «Значение Маркса для современной экономической теории заключается в том, что его работы — это неистощимый источник прямых, непосредственных наблюдений действительности». Еще больший интерес представляют рассуждения одного из ведущих историков экономической науки, английского профессора М. Блауга, содержащиеся в его фундаментальном труде «Экономическая мысль в ретроспективе»: «В своей ипостаси экономиста Маркс продолжает жить и все еще актуален… Он подвергался переоценке, пересматривался, опровергался, его хоронили тысячекратно, но он сопротивляется всякий раз, когда его пытаются отослать в интеллектуальное прошлое. Хорошо это или плохо, но его идеи стали составной частью того мира представлений, в рамках которого мы все мыслим. Сейчас никто не ратует за А. Смита или Д. Рикардо, но по-прежнему поднимается кровяное давление, как только Маркс становится предметом исследования… Что бы ни думали о конечной обоснованности марксизма, надо иметь довольно слабые умственные способности, чтобы не увлечься героической попыткой Маркса дать обобщенное и систематизированное толкование «законов движения» капитализма».

А в предисловии к многократно переизданному учебнику по современной экономической теории американские профессора П. Самуэльсон (тоже лауреат Нобелевской премии) и У. Нордхаус без каких-либо сомнений относят К. Маркса к числу «интеллектуальных гигантов», возвышающихся на многовековом пути развития экономической науки.

Однако до выяснения основных положений экономической теории К. Маркса уместно совершить хотя бы небольшой экскурс в его биографию.

1.1. Жизненный путь ученого

К Маркс родился 5 мая 1818 г. в старинном городке Трире, одном из окружных центров Рейнской провинции, которая относилась тогда к экономически наиболее развитой части Германии. Его отец Генрих Маркс был широко образованным человеком, занимавшим должность адвоката при высшем апелляционном суде. Взгляды юного К. Маркса формировались под сильным влиянием либеральных идей эпохи Просвещения: немецких философов Г. Лейбница и Г. Лессинга, английского Дж. Локка и французских Ж.-Ж. Руссо и Вольтера, а также других прогрессивных мыслителей, чьи книги находились в домашней библиотеке Г. Маркса. Позднее К. Маркс напишет об отце, что он «выделялся как своей личной безупречностью, так и своими юридическими талантами». До конца жизни К. Маркс сохранил глубокое уважение к памяти отца, фотографию которого завещал похоронить вместе с собой.

Получив хорошее воспитание в дружной многодетной семье (у Карла было три брата и пять сестер), Маркс в 1835 г. окончил трирскую королевскую гимназию. В его выпускном сочинении «Размышления юноши при выборе профессии» была высказана одна немаловажная мысль: «Если человек трудится только для себя, он может, пожалуй, стать знаменитым ученым, великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда не сможет стать истинно совершенным и великим человеком».

После гимназии К. Маркс изучает юриспруденцию в Боннском и Берлинском университетах, но начинает серьезно увлекаться философией (особенно диалектической логикой великого немецкого ученого Гегеля) и завершает свое высшее образование написанием диссертации на звание доктора философии, посвященной мыслителям-материалистам Древней Греции Демокриту и Эпикуру. Уже на этом этапе он превращается в убежденного атеиста и решительно выступает против подчинения философии религиозным интересам. Упрочению атеистических и материалистических взглядов К. Маркса способствует и его большой интерес к известному немецкому философу Л. Фейербаху, выпустившему в 1841 г. свой знаменитый труд «Сущность христианства».

С 1842 г. начинается активная литературно-публицистическая деятельность К. Маркса. Сначала она развернулась в Кельне в большой ежедневной «Рейнской газете», где он работал ее сотрудником и редактором, а затем, после запрещения этой оппозиционной газеты за острые выпады против монархии, за подрыв доверия к государственной власти (К. Маркс, например, сравнивал прусское государство с «судном, полным глупцов», плывущем навстречу своей неминуемой гибели), в Париже в новом журнале «Немецко-французский ежегодник».

Знаменательным для всей последующей личной (но одновременно и творческой) жизни К. Маркса стал май 1843 г., когда он вступил в брак (это произошло в маленьком городке Крейцнахе) с давно и горячо любимой им подругой детства Женни фон Вестфален, дочерью тайного правительственного советника, представителя аристократического рода, чей старший сын займет в будущем должность прусского министра. Прекрасно образованная, обаятельная Женни, считавшаяся многими первой красавицей Трира и «царицей балов», отдала без колебаний свою руку и сердце молодому человеку, которого ожидала впереди трудная судьба революционного мыслителя. И в дальнейшем, пройдя вместе с ним этот нелегкий жизненный путь (она скончалась в 1881 г., за год с небольшим до его смерти), Жен-ни всегда оставалась верным другом и помощником К. Маркса, первой слушательницей его многочисленных сочинений, заботливой супругой и матерью четверых детей (трех дочерей и рано умершего сына). Дочь Элеонора напишет позднее трогательные воспоминания о родителях, относящиеся ко времени ухода из жизни ее матери: «Никогда не забуду я то утро, когда отец почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы пройти в комнату мамочки. Вместе они снова помолодели, — это были любящая девушка и влюбленный юноша, вступающие вместе в жизнь, а не надломленный болезнью старик и умирающая старая женщина, навеки прощавшиеся друг с другом».

Другим знаменательным событием в жизни К. Маркса оказалось его знакомство с Фридрихом Энгельсом, которое можно отнести к зиме 1844 г., когда в первом выпуске «Немецко-французского ежегодника» вместе с публикациями самого К. Маркса увидели свет талантливые статьи молодого Ф. Энгельса — «Наброски к критике политической экономии» и «Положение Англии». Это было начало поистине великой дружбы двух ученых, отдавших свои недюжинные творческие способности теоретическому обоснованию революционного переустройства мира.

Практически невозможно кратко описать все этапы жизненного пути и идейных исканий К. Маркса, да в этом и нет особой необходимости, так как за последнее столетие ему было посвящено огромнейшее число исследований. Правда, нельзя не отметить, что в работах многих советских авторов нередко содержалось (разумеется, наряду с многочисленными объективными оценками) достаточно тенденциозное рассмотрение взглядов К. Маркса, во-первых, с сугубо классовых позиций и, во-вторых, с целью безапелляционного доказательства реального осуществления и воплощения именно в нашей стране после 1917 г. всех его заветов, касающихся общества будущего. В поэтически сжатой форме эти мысли некогда образно выразил В. Маяковский:

знаю,

Марксу

виделось

видение Кремля

и коммуны флаг

над красною Москвой.

Подобные «видения» вряд ли стоило приписывать К. Марксу, который, действительно, предсказав необходимость грядущей диктатуры пролетариата и коммунизма с распределением благ «по потребностям», в то же время в последние годы жизни, наблюдая оживление ряда левых радикальных течений, высказывал серьезные опасения, связанные с возможностями построения не столько научного, сколько «казарменного социализма», и отказывался, выражаясь опять-таки его собственными словами, выписывать «рецепты для харчевни будущего».

Отмечая основные вехи в биографии мыслителя, важно особо выделить 1848 г., когда увидел свет знаменитый «Манифест Коммунистической партии» (программа Союза коммунистов). Этому произведению, написанному К. Марксом вместе с Ф. Энгельсом в яркой публицистической форме, предшествовал ряд работ самого К. Маркса, где уже излагались ключевые социально-экономические проблемы развития капитализма (к ним следует в первую очередь отнести «Экономическо-философские рукописи 1844 года» и «Нищету философии»). Что же касается «Манифеста», то именно здесь с предельной четкостью были изложены идеи о создании объективных предпосылок предстоящей гибели капитализма, о рабочем классе как могильщике исторически обреченного строя, о коммунистической революции, которая должна навсегда покончить с эксплуатацией наемного труда, со всеми видами социального порабощения и паразитического существования одних людей за счет других, с национальным гнетом и кровавыми войнами. «Манифест» заканчивался словами: «Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

В дальнейшем этот документ убежденные сторонники марксизма восторженно назовут «решающим шагом в превращении социализма из утопии в науку». Однако сегодня, с учетом накопленного за полтора столетия богатейшего исторического опыта, возникают вполне определенные сомнения в реальном факте такого превращения. Иными словами, здесь уместно поставить вопрос: а стал ли провозглашенный в «Манифесте» социализм подлинной наукой, не сохранил ли он в себе очевидные элементы утопизма (пусть и существенно обновленного), элементы по-настоящему красивой и благородной мечты о грядущем идеальном состоянии общественного устройства?

Чтобы ответить на этот вопрос, как раз и следует сказать, что развернутое обоснование исторического крушения капитализма содержится в таких написанных уже после 1848 г. экономических произведениях К. Маркса, как «Наемный труд и капитал» (1849 г.), рукопись «Введение» (1857 г.), «К критике политической экономии» (1859 г.) и, наконец, главный труд — «Капитал», первый том которого увидел свет в 1867 г.

Что же касается обстоятельств личной жизни К. Маркса, то в конце августа 1849 г., после поражения буржуазно-демократической революции в Европе, его выслали за революционную деятельность из Парижа, и он переехал в Лондон, где и работал, не считая некоторых непродолжительных выездов, до своей смерти в 1883 г. Именно там, в политической эмиграции, К. Маркс в течение трех десятилетий создает фундаментальную экономическую теорию, которую он так и не успел полностью завершить во всех задуманных им аспектах. Последующие тома «Капитала» были опубликованы уже после его ухода из жизни: II (1885 г.) и III (1894 г.) подготовил к печати и издал под своей редакцией Ф. Энгельс, а IV (1904–1910 гг.) впервые вышел под редакцией К. Каутского.

И здесь хотелось бы обратить внимание еще на одну небезынтересную «деталь». Несмотря на всю ясность изложенных в «Манифесте» идей, из чего подавляющее большинство друзей и соратников К. Маркса делали вывод о необходимости перехода к непосредственной борьбе за победу социализма в Европе, за победу пролетариата, сам создатель этих четко «прописанных» путей революционного обновления мира целиком и полностью погружается в дальнейшее исследование экономических проблем капитализма, в многолетнюю титаническую работу по написанию «Капитала», сочинения сугубо теоретического и, как известно, достаточно сложного для чтения. Случайно или нет, но после появления Ггома «Капитала» в «ближайшем круге» ученого возникло определенное недоумение, выражавшееся нередко в простом вопросе: а для чего все это было нужно (к числу усомнившихся в важности подобного труда относился, например, даже Вильгельм Либкнехт). Огорченный подобным непониманием К. Маркс откровенно делился своей обидой в письмах, адресованных Ф. Энгельсу. Хотя совершенно очевидно, что именно «Капитал» (а отнюдь не «Манифест Коммунистической партии») определил в конечном счете важное место К. Маркса в истории мировой экономической мысли.

К. Маркс скончался 14 марта 1883 г. и был похоронен в Лондоне на Хайгетском кладбище. В траурном обращении русских социалистов, написанном П. Л. Лавровым, говорилось: «Смерть Карла Маркса пробудит скорбь у всех, сумевших понять его мысли и оценить его влияние на нашу эпоху». Ф. Энгельс, выступая на могиле друга, произнес проникновенные слова: «Правительства — и самодержавные и республиканские — высылали его, буржуа — и консервативные и ультрадемократические — наперебой осыпали его клеветой и проклятиями. Он сметал все это, как паутину, со своего пути, не уделяя этому внимания, отвечая лишь при крайней необходимости. И он умер, почитаемый, любимый, оплакиваемый миллионами революционных соратников во всей Европе и Америке, от сибирских рудников до Калифорнии, и я смело могу сказать: у него могло быть много противников, но вряд ли был хоть один личный враг».

Тем не менее, пытаясь охарактеризовать сложную личность К. Маркса, вся жизнь которого, несомненно, прошла в постоянной борьбе, в подорвавшей его здоровье напряженной теоретической работе, не всегда уместно предаваться лишь благостному почитанию и умилению. Да, он стал великим человеком, о чем мечтал еще в юности. Известный русский историк экономической мысли В.В. Святловский в своем большом труде «Очерки по истории политической экономии», изданном в 1910 г., отдает К. Марксу дань искреннего уважения. «В литературных произведениях Маркса, — пишет он, — особенно поражает его изумительная эрудиция не только в сфере экономических наук, но и в других областях. Он знал русский язык и был знаком с русской литературой, читал Пушкина, Гоголя и Щедрина. Мысли Маркса отличались трезвостью, силою анализа». Однако, опираясь на многочисленные воспоминания людей, близко знавших К. Маркса, автор обращает внимание и на негативные черты его характера: «В его отношениях ко многим людям слышалось неудержимое презрение, сарказм его был поистине беспощаден… Вражда, ненависть к угнетателям как бы заменяла в его душе любовь к угнетенным… Прудон, Бакунин, Бланки, Герцен подвергались его нападкам не только за свои воззрения, но и за свои личные качества, делавшие их совершенно чуждыми Марксу. Особенно тяжелой для многих была та черта его характера, которая заставляла подозревать в нем человека с деспотическими наклонностями».

Другой крупный русский ученый, профессор М. И. Туган-Барановский в книге «Очерки из новейшей истории политической экономии» (1903 г.) делает набросок портрета К. Маркса хотя и иными, но в чем-то похожими по своему смыслу словами: «В лице Маркса мы имеем перед собой удивительно цельную, законченную фигуру, как бы вылитую из бронзы. Что-то мощное, непоколебимое и безгранично самоуверенное, но в то же время угловатое, жесткое, резкое сквозит во всякой черте его характерного нравственного облика. Видно, что перед вами человек, привыкший царить над умами людей и не допускающий ни минуты сомнения в своем праве на это. Его умственное руководство превращалось в железную диктатуру, которой должен был подчиняться каждый, поддерживавший с ним духовное общение».

И, наконец, завершая описание личности К. Маркса, можно вспомнить его ответы в так называемой «Исповеди», записанной в семейном альбоме. На вопрос: «Ваша отличительная черта» он ответит: «Единство цели», «Ваше представление о счастье» — «Борьба», «Ваш любимый цвет» — «Красный», «Ваше любимое изречение» — «Ничто человеческое мне не чуждо» и «Ваш любимый девиз» — «Все подвергай сомнению».

К. Маркс целеустремленно подверг сомнению и отверг многое и многих в политической экономии, существовавшей до него и при нем. Не столь удивительно, что и последующая экономическая теория, опирающаяся не только на «символы веры», но и на конкретную эволюцию социально-экономических процессов, позволила себе усомниться в ряде его ключевых концепций и футурологических предвидений.

По причине очевидной невозможности охвата в рамках краткого очерка огромного числа разработанных К. Марксом теоретических положений остановимся на выяснении лишь некоторых наиболее существенных экономических идей, содержащихся в главном труде ученого — «Капитал».

1.2. Эта загадочная, неуловимая стоимость

Капитал» К. Маркса имеет важный смысловой подзаголовок — «Критика политической экономии». Здесь действительно представлена развернутая критика буржуазной политической экономии, которая, получив название «классической», дала некогда теоретическое обоснование становления и закономерностей развития рыночной (капиталистической) системы хозяйства. К. Маркс с классовых позиций осуществил принципиальную переоценку научного характера этой экономической теории, о чем прямо и написал в послесловии ко второму изданию первого тома «Капитала»: «Поскольку политическая экономия является буржуазной, т. е. поскольку она рассматривает капиталистический строй не как исторически преходящую ступень развития, а наоборот, как абсолютную, конечную форму общественного производства, она может оставаться научной лишь до тех пор, пока классовая борьба находится в скрытом состоянии или обнаруживается лишь в единичных проявлениях». При этом нельзя не видеть, что порой критика отдельных представителей классической политэкономии была не просто резкой, но и откровенно уничижительной. Так, по поводу взглядов английского экономиста Джона Стюарта Милля он саркастически заметил: «На плоской равнине всякая кочка кажется холмом; плоскость современной буржуазной мысли лучше всего измеряется калибром ее «великих мыслителей».

В «Капитале» содержится анатомия классического капитализма, который представлял собой лишь исторически первую форму существования рыночной системы экономики, тогда как сама эта система (вопреки утверждениям К. Маркса) оказалась в будущем достаточно жизнеспособной, т. е. способной не просто к выживанию, но и к значительному прогрессу (особенно во второй половине XX в.) с помощью собственной трансформации. Таким образом, если капитализм, детально проанализированный в «Капитале», действительно доказал свой исторически преходящий характер (и здесь К. Маркс был, конечно, прав), то этого нельзя сказать о рыночной системе экономики в целом. Все ее дальнейшее, хотя и противоречивое развитие продолжает и сегодня оставаться объектом изучения экономической науки, оригинальный вклад в которую, бесспорно, внес К. Маркс.

Хорошо известно, что в откровенно пропагандистском варианте марксизма капитализм многократно характеризовался в качестве одряхлевшего, умирающего строя, разъедаемого постоянно углубляющимися и неразрешимыми противоречиями, строя, породившего в лице пролетариата собственного могильщика и обреченного на неминуемую гибель. Уместно, например, вспомнить, как в советской литературной критике, казалось бы далекой от политэкономических проблем, образ Егора Булычева из талантливой пьесы М. Горького примитивно трактовался как символический образ капиталиста, пораженного прогрессирующей неизлечимой болезнью и умирающего от нее на фоне растущего рабочего движения.

В отличие от подобных упрощений К. Маркс в ходе изучения капитализма выступил отнюдь не в роли патологоанатома, исследующего приготовленный к захоронению «труп». Экономические формы не в статике, а в динамике, законы развития, т. е. постоянного движения от одних состояний к другим, с опорой на диалектическую логику — вот что прежде всего интересовало К. Маркса как ученого. Поэтому он и начинает свой фундаментальный анализ капитализма с точки зрения его генетического происхождения, с анализа товарного производства и товара, который он образно сравнил с «экономической клеточкой» буржуазного общества. «Предметом моего исследования. — напишет К. Маркс в предисловии к первому тому «Капитала», — является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена».

При изучении капиталистических, т. е. рыночных, отношений как раз и следовало проникнуть в тайну рыночного обмена. В чем же заключалось раскрытие этой тайны, предложенное К. Марксом?

Не отрицая, что политэкономия продолжает оставаться наукой о богатстве, он уже в самом начале первой главы «Капитала», имеющей название «Товар», определит богатство обществ в условиях рыночной экономики в качестве «огромного скопления товаров», а отдельный товар как «элементарную форму этого богатства».

Однако нельзя не заметить, что ведь и в современной теории рыночной экономики именно товарная форма всех произведенных продуктов (и вещей, и услуг) остается той «клеточкой», из которой вырастает многоклеточная экономическая организация общества.

Поскольку же рынок есть в своей первооснове процесс обмена, для которого собственно и производятся товары, постольку здесь и требует решения проблема стоимости самого товара.

Отправным пунктом экономической теории К. Маркса выступает трудовая теория стоимости, уходящая своими корнями в классическую политэкономию.

К. Маркс обосновал понятие стоимости в качестве воплощенного в товаре (овеществленного, или, точнее, — объективированного) человеческого труда, который является ее субстанцией.

Существовавшая со времен французского экономиста Ж. Б. Сея многофакторная модель производства, объединяющая три фактора — труд, землю и капитал, была отвергнута К. Марксом как ненаучная (отсюда и Сей, по его классификации, оказался исключенным из классиков и попал в число вульгарных экономистов). В отличие от нее производительные силы общества (а именно этим термином К. Маркс предпочел заменить понятие факторов производства) включали в себя, с одной стороны, живой труд (т. е. трудящихся людей), а с другой — средства производства, являющиеся накопленным, или «мертвым», трудом, т. е. капиталом, находящимся в частной собственности капиталистов. Таким образом, все было сведено исключительно к трудовому фактору как единственному созидателю материального богатства.

Два ключевых свойства любого товара (во-первых, способность удовлетворять человеческие потребности, т. е. потребительная стоимость, и, во-вторых, способность обмениваться на другие товары или деньги в определенных пропорциях, т. е. меновая стоимость) К. Маркс впервые в экономической науке выводил из двойственного характера самого труда, который выступает одновременно в конкретной и абстрактной формах (именно эту двойственность труда, наряду с теорией прибавочной стоимости, Ф. Энгельс отнес к одному из наиболее значимых открытий К. Маркса). В результате получалось, что человеческий труд в своей конкретной форме наделяет товар потребительной стоимостью, или полезностью, а в своей абстрактной форме (как общее расходование рабочей силы вне ее конкретных, специализированных проявлений) создает стоимость, представляющую собой объективную основу меновой стоимости.

Общий же вывод заключался в том, что товары должны обмениваться на рынке в соответствии с их стоимостью, цена товара становится денежной формой этой внутренней (трудовой) стоимости, а стоимость измеряется продолжительностью труда, его временем (правда, не индивидуальным, а так называемым «общественно необходимым»).

Описанная теоретическая модель стоимости в своем абстрактно-логическом виде выглядела достаточно презентативно.

Однако ее применение на практике, т. е. непосредственно в условиях рыночного ценообразования, сталкивалось с большими трудностями. Дело в том, что стоимость как таковая могла реально обнаружиться лишь в процессе обмена (кстати, К. Маркс обратил на это серьезное внимание), т. е. там, где она «сращивается» с формой определенной цены.

Многие экономисты считали в то время основой рыночной цены издержки производства, хотя и не сводили их исключительно к затратам труда, включая сюда расходы, связанные с использованием других факторов производства. Что же касается самой стоимости, то они нередко воспринимали ее в качестве какой-то «мистической» величины. Такое восприятие резко усилилось после выхода в свет третьего тома «Капитала», где у К. Маркса появилась категория «цена производства», складывающаяся из суммы издержек производства и «средней прибыли». Несмотря на то, что выравнивание различных норм прибыли в среднюю есть практически (или даже совсем) недоказуемая гипотеза, здесь важно обратить особое внимание на тот факт, что «цена производства» трактовалась в качестве «превращенной» формы опять-таки самой стоимости. С помощью условных цифровых показателей доказывалось количественное равенство суммы всех стоимостей, с одной стороны, и суммы цен — с другой. Но размещение подобным образом стоимости и цены на разных чашах весов означало неосуществимую, по сути, попытку отделения танцора от танца во время его выступления на сцене.

На самом же деле полный набор доказательств, используемых К. Марксом в его теории стоимости товара, был необходим в конечном счете для обоснования теории прибавочной стоимости, для раскрытия тайны капиталистической эксплуатации.

Вооруженный гегелевской диалектической логикой и увлеченный его знаменитой триадой (тезис — антитезис — синтез), К. Маркс осуществил в своем анализе последовательное восхождение по ступеням трех экономических категорий: товар — деньги — капитал. На первом этапе этого восхождения (от товара к деньгам) как раз и была разработана оригинальная теория денег.

Раскрыв товарное происхождение денег с помощью развития форм стоимости, К. Маркс доказал, что деньги — это особый товар, всеобщий эквивалент обмениваемых товаров, всеобщее воплощение их стоимости (разумеется, трудовой). Причем подобной внутренней стоимостью (овеществленным человеческим трудом) могли обладать лишь так называемые «полноценные деньги», т. е. прежде всего — золото. «Стоимость железа, холста, пшеницы и т. д., — отмечал К. Маркс, — существует, хотя и невидимо, в самих этих вещах; она выражается в их равенстве с золотом, в их отношении к золоту…» Между прочим, все это соответствовало реальным системам денежного обращения в передовых странах XIX столетия, когда у денег было и золотое обеспечение, и золотое содержание. С развитием классического (промышленного) капитализма исключительно золото (сначала вместе с серебром) утвердило некогда свою монополию в качестве денежного товара в мировом масштабе.

Дальнейшая же эволюция денег во второй половине XX в. (особенно в связи с уходом золота от выполнения им роли денег, т. е. с его «демонетизацией», и чрезвычайно широким распространением безналичных форм денежных расчетов) явилась отражением принципиальных изменений в общих экономических условиях их функционирования в качестве универсального средства обмена.

Современные деньги, которые сменили свое золотое обеспечение на товарное и начали ускоренно принимать форму так называемых «электронных» денег, а отсюда и современные национальные системы денежного обращения, равно как и международные валютные системы, уже достаточно трудно (хотя такие попытки все еще продолжаются) описать и объяснить только на основе теории денег К. Маркса. Однако и в этом случае проведенное им исследование денег нельзя полностью отослать в «интеллектуальное прошлое».

Достаточно сказать, что и предложенный К. Марксом развернутый анализ товарного происхождения денег, и аргументированное обоснование законов денежного обращения, т. е. определения их количества, необходимого для обслуживания товарного обращения (пусть и проведенное с позиции стоимостной природы денежного товара) продолжают сегодня находиться в арсенале экономической науки.

Что же касается превращения денег в капитал, то и здесь, при всех особенностях исследования этого превращения, ни один современный экономист не стал бы возражать против известного теоретического положения К. Маркса: «Каждый новый капитал при своем первом появлении на сцене, т. е. на товарном рынке, рынке труда или денежном рынке, неизменно является в виде денег, — денег, которые путем определенных процессов должны превратиться в капитал».

1.3. Теория капитала: классовый подход к анатомии рыночной системы экономики

В экономическом учении К. Маркса, опирающемся на трудовую теорию стоимости и развитие ее форм, классический капитализм получил развернутую (и добавим — фундаментальную) характеристику в качестве системы эксплуатации наемного труда, которая, несомненно, была признаком определенной исторической стадии эволюции рыночных отношений.

Между тем рыночная экономика, превратившись в ходе столетия в смешанную, регулируемую и, наконец, социально ориентированную систему, уже далеко не соответствует многим выводам К. Маркса.

Однако и в настоящее время представляется достаточно важным дать хотя бы тезисное освещение марксистского понимания эксплуатации труда по двум причинам: во-первых, в связи с его очевидной альтернативностью по отношению к современным подходам и, во-вторых в целях своеобразного теоретического предостережения от возможного сползания недостроенной рыночной экономики России либо в олигархический, либо просто в грабительский капитализм далекого прошлого.

По теории К. Маркса, капитализм начинается с того момента, когда специфическим рыночным товаром становится не труд, а рабочая сила человека. Под рабочей силой понимается способность человека к труду, и именно эту способность и покупает у рабочего капиталист, т. е. собственник средств производства.

Рабочая сила как товар имеет два свойства: потребительную стоимость (полезность) и стоимость. Причем потребительная стоимость этого товара заключается в способности наемного рабочего создавать живым трудом новую стоимость, превышающую количественно саму стоимость рабочей силы. Стоимость же рабочей силы равна стоимости средств существования, необходимых рабочему для воспроизводства (восстановления) способности к труду.

Новая (или вновь созданная) стоимость, таким образом, складывается из двух частей: стоимости рабочей силы (стоимости необходимого продукта) и прибавочной стоимости, а весь рабочий день делится при капитализме на два периода — необходимое рабочее время, в течение которого рабочий создает стоимость, равную по величине стоимости его рабочей силы, и прибавочное рабочее время, когда создается прибавочная стоимость, целиком и полностью присваиваемая капиталистом.

Что же касается используемых в процессе труда средств производства, то их стоимость лишь переносится на готовый продукт с помощью конкретного труда рабочего. Средства производства (этот «мертвый», или накопленный, труд) не создают никакой новой стоимости, источником которой продолжает оставаться лишь живой труд наемных рабочих.

Из двойственного характера человеческого труда и отсюда двух свойств товара К. Маркс делал вывод о двойственности самого процесса капиталистического (товарного) производства, представляющего собой, с одной стороны, обычный процесс конкретного труда, сориентированного на изготовление какой-либо полезной вещи, а с другой — «процесс созидания стоимости», в рамках которого должен возникнуть ее излишек по сравнению с первоначальными вложениями денег в производство. Поэтому, как отмечает К. Маркс, у капиталиста присутствуют заботы двоякого рода: «Во-первых, он хочет произвести потребительную стоимость, обладающую меновой стоимостью, предмет, предназначенный для продажи, т. е. товар. И, во-вторых, он хочет произвести товар, стоимость которого больше суммы стоимости товаров, необходимых для его производства, больше суммы стоимости средств производства и рабочей силы, на которые он авансировал на товарном рынке свои наличные деньги. Он хочет произвести не только потребительную стоимость, но и товар, не только потребительную стоимость, но и стоимость, и не только стоимость, но и прибавочную стоимость».

К. Маркс отверг представления о капитале как о совокупности вещественных средств производства, объяснив, что они превращаются в капитал лишь при определенных исторических условиях, т. е. когда становятся частной собственностью капиталиста и одновременно средством эксплуатации наемного труда. Он определил капитал как «самовозрастающую стоимость», или «стоимость, приносящую прибавочную стоимость». В капитале была обнаружена не вещь, а экономическое отношение между людьми, между эксплуататорами и эксплуатируемыми (капиталистами и рабочим классом). По теории К. Маркса, капитал превратился в главное производственное отношение капиталистической (рыночной) системы экономики. При этом он был разделен на две части: постоянный, вкладываемый в средства производства, и переменный, затрачиваемый на покупку рабочей силы (т. е. на заработную плату рабочих) и «самовозрастающий» за счет производства прибавочной стоимости.

Заработную плату К. Маркс называет «превращенной формой стоимости рабочей силы», т. е., проще говоря, заработная плата наемного рабочего есть денежное выражение стоимости его рабочей силы.

В подобной модели производства наемный рабочий лишь одну часть рабочего дня работает на себя (необходимое время), получая за это время заработную плату, а другую — безвозмездно на капиталиста (прибавочное время). В течение же всего рабочего дня он переносит своим конкретным трудом стоимость средств производства на готовый продукт.

Так выглядит в общих чертах процесс эксплуатации наемного труда капиталом, в ходе которого капиталист всегда оплачивает рабочему в форме заработной платы не весь труд, а лишь некоторую его часть. Отсюда и сама степень эксплуатации определяется как частное от деления прибавочной стоимости на стоимость рабочей силы, или (что то же самое) от деления прибавочного рабочего времени на необходимое. Присвоенная капиталистом прибавочная стоимость приобретает на рынке форму прибыли, и тогда еще одним способом установления степени эксплуатации может быть деление массы прибыли на величину выплаченной рабочим заработной платы.

К. Маркс, по существу, отрицал возможность существования в условиях капитализма, во-первых, реального рынка труда и, во-вторых, заработной платы в качестве реальной цены труда, т. е. формы его более или менее эквивалентной оплаты.

Покупка капиталистом на рынке специфического товара «рабочая сила» (а не труда) и выплата рабочему соответствующей заработной платы именно за этот товар (а не за весь труд) — таким предстает механизм эксплуатации наемного труда в марксистской теории. Отсюда следует, что система наемного труда как таковая обязательно должна обладать внутренней эксплуататорской природой. Поэтому отнюдь не случайно в нашей стране, приступившей после Октября 1917 г. к строительству социализма, но сохранившей систему найма работников, для полного устранения (хотя бы на словах) эксплуатации декларативно провозгласили нетоварную природу рабочей силы.

Что же касается капитализма, который был объектом исследования у К. Маркса, то он действительно отличался и низким жизненным уровнем трудящихся, и отсутствием их социальной защищенности, и безудержным стремлением многих капиталистов к личной наживе, когда рыночный обмен уступал место «корыстному обману», а безвозмездное присвоение чужого труда (т. е. эксплуатация) путем недоплаты за трудовую услугу работников получило широкое распространение.

Однако все это еще не означает, что только марксистская теория прибавочной стоимости служит единственно верным и подлинно научным объяснением многочисленных негативных сторон классического капитализма, в том числе низкой цены труда, абсолютного и относительного обнищания рабочего класса.

Сегодня нельзя не видеть, что в высокоразвитых странах широким слоям трудящегося населения уже обеспечен достаточно высокий жизненный уровень, и, следовательно, ортодоксальное, прямое отождествление рыночной системы наемного труда с его эксплуатацией становится недопустимым, т. е., по сути, — ненаучным.

При таком отождествлении определенная часть населения России, реально обедневшая в ходе реформирования экономики, может вообще не захотеть идти дальше к нормальному и якобы всегда эксплуататорскому рынку и предпочтет ему возврат в «светлое» прошлое, где ни рабочая сила, ни труд не рассматривались в качестве товара, а заработная плата — в качестве конкурентной цены труда.

Между тем факторы неполной оплаты трудовой услуги наемного работника, несомненно, существовали и в системе централизованно планируемого социализма, встречаются они и в условиях современных рыночных отношений, не говоря о парадоксальных случаях полной невыплаты денежного вознаграждения за труд, все еще наблюдающихся, к сожалению, в переходной экономике России. И здесь реальным барьером на пути ущемления экономических интересов трудящихся может и должна стать социально ориентированная политика правового государства, социальная ответственность самого бизнеса и активные действия общественных (прежде всего, профсоюзных) организаций.

Далее остается добавить, что К. Маркс рассматривал развитие капитализма с точки зрения процесса воспроизводства капитала: на микроэкономическом уровне — как индивидуального, а на макроэкономическом — как общественного. Причем на обоих уровнях в первооснове возрастания капитала и усиления его мощи лежала опять-таки прибавочная стоимость. «У капитала, — подчеркивал К. Маркс, — одно-единственное жизненное стремление — стремление возрастать, создавать прибавочную стоимость, впитывать своей постоянной частью, средствами производства, возможно большую массу прибавочного труда. Капитал — это мертвый труд, который, как вампир, оживает лишь тогда, когда всасывает живой труд и живет тем полнее, чем больше живого труда он поглощает».

Предложенные К. Марксом схемы воспроизводства общественного капитала явились, по существу, первыми макроэкономическими моделями функционирования сложившейся к тому времени рыночной системы экономики. Несмотря на то, что в этих схемах национальный доход страны представлял собой (в соответствии с теорией прибавочной стоимости) сумму необходимого и прибавочного продуктов, т. е., иными словами, сумму годового фонда зарплаты рабочих и основных превращенных форм прибавочной стоимости (промышленной и торговой прибыли, ссудного процента и земельной ренты), в них уже содержалось большое число рациональных моментов, которые позднее найдут отражение в макроэкономических концепциях различных теоретиков, не считавших себя последователями К. Маркса.

В ходе исследования капиталистического воспроизводства К. Маркс одним из первых в экономической науке обратил внимание на свойственную ему цикличность — эту объективную форму развития рыночной экономики, которая представляет собой волнообразные движения хозяйственной конъюнктуры (деловой активности) путем чередования ее подъемов и спадов, выступая, как сказали бы современные экономисты, одной из главных форм нарушения макроэкономического равновесия. «Как небесные тела, — образно замечал он, — однажды начавшие определенное движение, постоянно повторяют его, совершенно так же и общественное производство, раз оно вовлечено в движение попеременного расширения и сокращения, постоянно повторяет это движение».

Насколько бы далеко ни продвинулась сегодня теория, изучающая экономические колебания в масштабах как отдельных стран, так и всемирного хозяйства, она продолжает выяснять различные причины этих пульсаций рынка, одной из которых (причем едва ли не самой главной) является научно-технический прогресс. В связи с этим необходимо особо подчеркнуть, что именно К. Маркс увидел непосредственную причину периодичности экономических кризисов в процессе обновления основного капитала, обусловленного, в свою очередь, средней продолжительностью жизни его наиболее активного элемента — промышленного оборудования. Этот процесс обновления, порождаемый прогрессом науки и техники, он назвал «материальной основой» экономического цикла.

В общетеоретическом плане К. Маркс рассматривал кризисы при капитализме как результат временного и частичного разрешения его основного противоречия — противоречия между растущим общественным характером производства и частной формой присвоения его результатов (т. е. частной собственностью), считая, что полностью данное противоречие может быть разрешено только при смене капитализма социализмом, опирающимся исключительно на общественную собственность на средства производства.

Именно основное противоречие капитализма, предельно четко сформулированное в «Капитале», стало теоретическим фундаментом того главного предвидения (можно даже сказать — пророчества), в соответствии с которым капиталистический способ производства ожидал неизбежный крах: «Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют».

Так звучал революционный вывод К. Маркса, сделанный им в известной 24 главе I тома «Капитала».

Несмотря на то, что в XX в. ряд стран во главе с Советским Союзом вступили на путь строительства социализма и коммунизма, вооруженные идеей «экспроприации экспроприаторов», и прошли по нему, при всех трудностях, достаточно большое время, этот долгосрочный исторический эксперимент не стал маяком на магистральном направлении движения человечества.

Отсюда вытекает, что предвидение К. Маркса о подобном варианте гибели капитализма не сбылось. Однако даже этот факт сам по себе не умаляет заслуг К. Маркса как великого мыслителя.

Будущее оказалось в конечном счете за рыночной системой экономики, которая обнаружила способность к внутренней трансформации, к существенной изменчивости ключевых принципов своего функционирования.

Экономика рыночного типа продолжает в целом динамично развиваться. В ней зримо усиливаются процессы обобществления и социализации, об объективном и необходимом возникновении которых писал К. Маркс полтора века тому назад.

Современные национальные модели рыночной экономики при отсутствии единого эталона отличаются большим многообразием: от «социалистического королевства» Швеции и «социального рыночного хозяйства» ФРГ до «рыночного социализма» Китая. И хотя «час капиталистической частной собственности» все еще не пробил, здесь реально расширяется коллективно-частная (корпоративная) собственность, происходят определенная диффузия собственности и демократизация капитала, возрастает социальная ответственность бизнеса и общая социальная ориентация экономики.

Не случайно в Западной Европе, начиная с 60-70-х г. XX в., наблюдается своеобразная реанимация идей «Капитала» путем их интеграции в неоклассические теории совокупного спроса и в кейнсианство в ходе разработки долгосрочных прогнозов развития рыночной системы, анализа процессов накопления капитала, распределения экономических благ и взаимодействия различных социальных слоев общества.

Даже при характеристике некоторых выводов К. Маркса в качестве ошибочных или утопических необходимо признать масштабность его теоретических достижений и привлекательность идей, среди которых далеко не в последнюю очередь следует назвать убежденность в объективной необходимости постоянной эволюции экономических систем.