Ящик Пандоры

Анастасия Андреевна Игнашева

Мистический петербургский детектив, рассказанный как история обычной петербургской семьи. Действие книги разворачивается в двух временных пластах – в наше время и во время Великой Отечественной войны и периода, ей предшествующего.

Глава 3. Гюберт

«Гюберт». — думала я, — «Гюберт — у бабули было сказано — это его псевдоним. Настоящее его имя бабуля не знала. Возможно, она пыталась это выяснить. Но как она хотела это сделать через немецкие архивы?» Вопрос этот я попыталась озвучить Феликсу.

— А кто такой этот Гюберт? — спросил он.

— Я же говорю — немецкий антифашист, который им помогал. Но его настоящее имя неизвестно. Возможно, бабуля пыталась его разыскать через немцев.

— Сомневаюсь. Для того, чтобы найти человека, нужно его настоящее имя знать.

— Подожди. В бабушкиных записках говорилось, что его настоящее имя было известно командованию. Возможно, бабуля посылала запросы в те же «органы», где ей сообщили его имя. Ведь секретность с этих архивов наверняка уже сняли.

— Тогда давай искать ответы из наших архивов.

Как и следовало ожидать — ответ из архива нашего КГБ обнаружился в бабушкиных бумагах. И говорилось там, что гриф секретности с этих бумаг до сих пор не снят. Таинственный Гюберт оказался засекречен навечно.

— Так. — сказала я, — Что делать будем?

— И откуда тогда письмо? — подхватил Феликс, — Он снова уцапал таинственный конверт и принялся вертеть его в руках.

— Я вот что подумал. Если это ответ из архива, то почему он не в стандартном конверте, а в каком-то левом? Посмотри — здесь эмблема отеля «Рэдиссон». Это сеть отелей по всему миру. И запечатан он как-то странно. Сургучом. Сейчас уже так не делают. Просто заклеивают и прилепливают голограммку. А тут печать. С кем, говоришь?

— С единорогом. Просто как в старинном романе.

— Вот именно. Левое какое-то письмо. И с чего ты взяла, что это связано с этим Гюбертом? Тут хоть одно слово про него есть?

— Нет. Но Гюберт-то был. И бабушка про него пишет.

— Ох уж эта женская логика! — скрипучим голосом изрёк Фелька, — И что? Может, она не его искала?

— Ага. Проще поехать к бабушке в больницу и учинить допрос с пристрастием. Заодно и про кражу рассказать. Ну, ты думай, что хочешь, а я буду копать про этого Гюберта. Ибо что-то, наверное, интуиция, подсказывает мне, что…

— Что ящик спёр таинственный Гюберт, или его родственнички.

— Если ящик действительно собственность Гюберта и его семьи, то он бы наверняка явился за ним лично. Ну, или его родные, если его самого уже нет в живых. И не один, а с толпой адвокатов и кучей подтверждающих бумаг. Потому что это немцы, Феля. А немцы народ до тошноты пунктуальный. И всё делают по инструкции.

— Ну ладно. — всё тем же скрипучим голосом процедил Феликс.

— И ещё. Тому, кто доставил письмо, или кто его писал, наверняка было известно про ящик. Что же всё-таки в нём было?