Дар Хранителей

Иван Убис, 2020

Каждый из нас пытается найти свой путь и своё место в жизни. Герой этой истории, Лондон, или просто Лон, постоянно задумывается над этими вопросами, работая на судне. Он и подумать не мог, что в один обычный день произойдут события, которые изменят его мир. На его пути будут и предательство, и отчаяние, и настоящая дружба. Всё это подтолкнёт Лона в сторону ответов, которых он так долго искал.

8. Надежда есть!

Выйдя из каюты, я ещё немного постоял у двери, надеясь на то, что старпом всё же опомнится и захочет поговорить. Но этого не случилось. Тогда я решил спуститься в кают-кампанию проведать боцмана, а заодно поговорить с Максом.

Ещё раз взглянув на запертую дверь, я пошёл вниз. Мой путь проходил мимо каюты капитана, и проходя, я обратил внимание, что дверь открыта настежь. Капитан был внутри и с кем-то разговаривал. Меня с детства учили, что подслушивать нехорошо, и я этому научился. Но в тот момент я стал невольным свидетелем разговора, который меня удивил. Весь разговор я дословно пересказать не смогу. Но вот, что помню.

— Это зараза, которую нам не понять! Их и живыми-то трудно назвать, — сказал с пренебрежением капитан своему собеседнику, который сидел спиной к двери.

Кто это был я так и не разобрал. Освещение было недостаточно ярким, они сидели в полумраке.

— Я с тобой полностью согласен! Нам ничего о них неизвестно, и неизвестно на что они способны, — отвечал второй.

— Вот и я тебе об этом говорю! Нужно сделать так, чтоб их не было видно! И если будет нужно, то вовсе избавиться от них.

Дальше слушать их разговор не имело смысла. Я и так всё понял, что они задумали. Такого поворота я точно ожидать не мог. Да ещё и от капитана! Разговор, который мы вели с боцманом во время рыбалки, натолкнул меня на мысль, что слова, сказанные боцманом вовсе не его, а капитана. Ведь боцман был хорошим человеком, в меру мудрым и справедливым.

Мне повезло. На меня не обратили никакого внимания. Приняв меры предосторожности, я проскочил мимо каюты на цыпочках, чтоб меня точно не увидели, и направился прямиком к ближайшей знакомой мне каюте. Это была каюта Алекса. Я постучался несколько раз и быстро вошёл.

— Лон, что сегодня произошло? — С порога кинул мне вопрос Алекс.

— Беда, — ответил я. — Мне нужно с тобой поговорить. Я ведь могу тебе доверять? — Спросил я.

— Да, конечно! Ты же меня знаешь, — улыбнувшись, ответил мне Алекс.

И правда. Мы познакомились в самом начале нашей с Максом смены. За это время мы очень сблизились, и я, действительно, мог довериться Алексу. Но и капитан мне был знаком, и то, что я услышал несколько минут назад, серьёзно меня встревожило.

— Где Аллай? — Спросил я, осматривая каюту.

— Сейчас.

Алекс сосредоточился. Его камень, который был зелёного цвета, овальной формы, и находился на шее сзади, начал излучать яркий и красивый свет. Произошло то же, что и с Максом, когда тот впервые показал мне своего хранителя. Каюту заполнял лёгкий туман, и вскоре перед нами стоял во всей своей красе хранитель.

— Аллай, я могу поговорить с тобой? — Спросил я хранителя, который смотрел прямо на меня.

— Да. Можешь, — он повернул свою голову в сторону Алекса, чтоб тот передал мне его слова.

— Я тебя слышу. Не знаю, как. Для меня самого это загадка, так что не спрашивай.

— Я и не собирался. Я знаю, что ты умеешь нас слышать. Что ты хотел спросить?

Аллай по-львиному лёг на пол и начал себя вылизывать. Как же всё-таки они были похожи на наших земных животных! Повадками уж точно.

— Хорошо. Откуда ты это знаешь? — Спросил я.

— Мне тоже интересно, — сказал Аллаю Алекс.

— Ты — «взывающий», но не «пробуждённый», — ответил хранитель спокойно.

— У меня нет камня. И почему я один могу вас слышать, даже когда обращаетесь не ко мне?

— Это не камни. Это Ксирты. С их помощью мы с вами связаны, — вылизывая свою лапу, продолжал Аллай.

— А почему у меня нет Ксирта?

— Ещё не время.

— А слышит-то он почему вас? — Спросил Алекс.

— Ответ на этот вопрос он найдёт сам, когда придёт время. — После этих слов Аллай поклонился Алексу и испарился так же, как и появился.

— Вот тебе и ответы, — с этими словами я встал и направился к выходу.

— Так со мной о чём ты хотел поговорить? — Остановив меня, спросил Алекс.

— Думаю, завтра уже. Сегодня поздно. Да и есть над чем подумать.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я пошёл в свою каюту.

Зайдя к себе, я лёг, голова была полна мыслей. За этот день было много всего пережито, и было над чем задуматься. Опять много вопросов, и совсем никаких ответов. То ли от усталости, то ли от мыслей я уснул.

На улице только светало, когда я проснулся. Умывшись и переодевшись, я отправился в кают-кампанию к боцману и дежурившему рядом с ним Алексу. По времени подходила как раз моя очередь.

Войдя, я увидел, что боцман в сознании. Некоторые члены экипажа находились там же, и что-то бурно обсуждали.

В этот момент мы услышали по внутреннему громкоговорителю сообщение, в нём говорилось, что удалось частично наладить связь, и, к сожалению, она работала только в определённом режиме. Это означало, что поймать и передать сигнал мы могли только на расстоянии всего лишь в нескольких километрах, при условии большого везения, если бы рядом оказалось другое судно.

В целом, ситуация выглядела неплохо, но надежды, что недалеко от нас окажется другое судно, было катастрофически мало.

— Нас найдут, — с трудом произнес боцман, — нам должно повезти, неудач и так уже хватает.

И правда. Нам и так сильно досталось., в конце концов, удача должна была нам улыбнуться.

Я сменил Алекса, и тот пошёл отдыхать.

В следующие несколько дней ничего особенного не происходило. Боцман держался молодцом, за эти несколько дней, он смог окрепнуть и даже пытался шутить, но у него это плохо получалось. В остальное время он спал. Мы также продолжали за ним приглядывать.

Наши запасы были на исходе, практически ничего не осталось, и помочь нам могло только чудо…

Как-то рано утром я сидел с боцманом, он отдыхал, меня тоже сильно клонило ко сну Находясь в полудрёме, я услышал, как команда начала чему-то радоваться.

— Поймали! Поймали сигнал! — С криками забежал Макс. — Это «НАДЕЖДА»!

От громких криков радости мой сон как рукой сняло. Боцман также проснулся, и с усилием вымолвил:

— Я знал! Я знал, что надежда есть.