Пустые надежды

Иван Соколов, 2022

Ослабленное войной королевство Теренис трещит по швам: над восточной границей государства сгущаются тучи, а в столице набирает силу мрачный культ. Власть королевы ослабла и вокруг трона начинают кружить стервятники, но какова цена этой власти?В водовороте коварства честь и благородство проигрывают хитрости и эгоизму. А когда всё вокруг окутывает паутина секретов и лжи, доверие становится непозволительной роскошью. Жажда приключений обернётся сожалениями, а стремление поступить правильно приведёт к отчаянию.Неизбежность уравняет всех, но лишь сильнейшие смогут собрать осколки своих надежд и выковать из них клинок, достаточно крепкий, чтобы разрубить узел, созданный судьбой.

Глава 5

Солнце поднималось над вершинами деревьев, окрашивая листья в нежно-розовый цвет. Тонкие солнечные лучи пробивались сквозь кроны и оставляли островки света среди вечных лесных сумерек. В эти короткие рассветные мгновения лес становился менее мрачным и мог показаться вполне мирным. Но это впечатление было обманчиво. Старые ели, помнящие дни, когда никаких людей здесь не было и в помине, мрачные тисы, шелестящие желтеющей листвой, скрывали много тайн, и Аластор с Ребеккой выдвигались раскрыть одну из них.

— Ты это хорошо придумал, — Ребекка шла, отряхиваясь от древесной трухи, забившейся во все складки одежды и волосы. — С трухой конечно неприятно, но все лучше, чем быть разорванной на куски монстрами, а то и что похуже.

Она осклабилась и переломила ногой очередную гнилую ветку, лежащую на земле. По лесу разнесся звучный треск.

— Повезло просто. Ты потише иди, они все еще могут быть рядом, — Аластор не разделял оптимизма Одаренной, он всё ещё вздрагивал от каждого неизвестного звука и постоянно оглядывался, ожидая увидеть светящиеся злобой глаза и оскаленные клыки за каждым кустом.

После того как Ребекка очнулась от целебного сна, её настроение безостановочно улучшалось, и она весело хрустела ветвями и подпевала птицам. Одаренная, казалось, совсем не тяготилась путешествием и Аластор предпринял попытку спустить спутницу с небес на землю:

— Ты конечно невероятна в бою, но вот после — не слишком впечатляет.

— Да уж, тошнотой и обмороками этих отродий не перебить. Но я тогда слишком устала, выдалось несколько тяжелых дней, — в этот раз Ребекка аккуратно перешагнула очередную ветку и подмигнула Аластору. — Я не думаю, что они идут за нами. Такова уж природа этих существ, они мало что могут сделать без указаний и поддержки хозяина.

— Ты много о них знаешь? Уже встречалась с подобным? — он поежился, вспомнив о ночи в деревне. Ощеренные пасти, веревки зловонной слюны и безумные звериные глаза, горящие первобытной жестокостью, преследовали мужчину всю ночь, не давая сомкнуть глаз. Ближе к рассвету Аластор провалился в беспокойный сон. Там за ним охотились стаи монстров из деревни, постоянно держась у него за спиной, но никогда не нападая. Они выли и рычали, беснуясь где-то на грани видимости и вынуждая постоянно быть настороже. Аластор бежал что есть мочи, с трудом передвигая налившиеся тяжестью ноги, но монстры только хохотали над его жалкими попытками.

Он проснулся абсолютно разбитым. Рана на голове пульсировала болью, а мышцы отказывались повиноваться, и лишь несколько глотков эликсира, предложенного Ребеккой, держали его на ногах. Эликсир, по её словам, был экспериментальным и мог вызвать побочные эффекты, так что Аластор с тревогой ожидал последствий.

Просыпающийся лес неспешно наполнялся звуками: редкие птицы завели свои мелодичные трели, а где-то вдалеке разносился отголосок рева медведя или другого крупного зверя. Тяжелый влажный воздух вытягивал силы, а насекомые действовали на нервы, мешая сосредоточиться на ходьбе.

— Кажется, я слышал медведя. Думаю, нам стоит повернуть, чтобы не встретиться с ним, — Аластор не был большим знатоком лесных законов и чувствовал себя не в своей тарелке, да еще и живот начало скручивать с неимоверной силой. — Мне нужно отойти в кусты.

— Думаю, это побочный эффект эликсира, — равнодушно хмыкнула Ребекка. — Твой живот не привык к таким подаркам, поэтому старается избавиться от них своим способом.

Она указала ему непонятно откуда взявшейся прямой и гладкой палкой-посохом в сторону дерева, под которым рос небольшой куст с широкими и гладкими листьями.

— Тебе туда, а я пока разведаю обстановку, — она перевела палку, указав на высокое дерево, пронизывающее своей верхушкой плотный полог леса. — Заберусь наверх и гляну что там как.

Едва закончив свою мысль, она бодро зашагала в сторону импровизированной наблюдательной позиции, оставив Аластора наедине с его бунтующим организмом. Мужчина подозрительно покосился на куст, а потом на уверенно удаляющуюся Одаренную.

«Вот ведь проклятье!»

Времени оставалось в обрез, он заковылял под куст и уселся за него, моля всех богов, чтобы листья не оказались ядовитыми.

«Эликсир, конечно, помог, но почему меня так закрутило? Ребекка тоже выпила эликсиры и даже не поморщилась».

К нему в голову пришла неприятная мысль, которой не хотелось давать ход, поэтому Аластор поспешно доделал свои дела и едва успел надеть штаны, как в шею под затылком уперлось холодное острие.

«Значит, я угадал» — он мрачно усмехнулся про себя — «Ребекка что-то поняла, но ей нужно было закинуть наживку и убедиться».

Аластор медленно поднял руки, но сразу же остановился, почувствовав, что давление острия стало сильнее. Хоть Ребекка и назвала его храбрецом, но сейчас Аластор не ощущал в себе ни капли мужества. Его ноги дрожали, а по спине пробежала капля пота.

«Только бы снова не обделаться. Ребекка поможет, нужно просто немного подождать».

— Я простой путник, не воин. Скажите, что я должен сделать, — теперь капля пота скатилась по лбу. В лесу было достаточно прохладно, но мужчина не замечал этого.

Аластор надеялся, что Ребекка просто обдумывает следующее действие и вот-вот сделает свой ход, но гнетущее молчание затянулось. Дикари за его спиной обменялись короткими, резкими фразами и замолкли.

«Давай, Ребекка, вперёд!»

— Опусти руки. По одной. Встань на колени и скрести руки за спиной, — хриплый голос говорил очень неразборчиво, проглатывая части слов, как будто говорящий не слишком часто пользовался Общим наречием. — Быстрее, или будешь кормить лес.

«Кормить лес — это дело, конечно, хорошее, но хотелось бы не доводить до такого» — мужчина медленно опустился, пытаясь украдкой оглянуться и рассмотреть своих пленителей, но острие уперлось в шею сильнее, проколов кожу и пустив кровь. Аластор сжал зубы, ощущая, как из раны потёк тонкий тёплый ручеёк.

— Не оглядываться! Становись на колени.

После того, как Аластор встал на колени, его обыскали, забрав кинжал, данный Ребеккой, и накинули на голову мешок из грубой ткани, а к ступне привязали деревяшку. Дикари действовали быстро и умело, видимо имели богатый опыт ловли одиноких путников.

«Чтобы я не смог найти путь обратно, считая шаги и повороты».

Аластор невесело усмехнулся про себя.

«Им необязательно было даже накидывать мешок на голову».

Даже проработав рядом с лесом столько лет, Аластор так и не научился хорошо ориентироваться в чаще. Он общался с егерем в Абеллайо и запомнил некоторые его советы, но, стоило лишь делу дойти до практики, и Аластор сразу терялся.

— Поднимайся. Поворачивайся кругом, пока тебе не скажут остановиться, — острие отодвинулось от шеи, однако Аластор не питал иллюзий относительно возможности побега. Единственное, на что ему сейчас оставалось надеяться — это Ребекка, оставшаяся непойманной. Но она, видимо, выходить не собиралась.

Аластор поднялся на ноги и начал неспешно поворачиваться вокруг своей оси. Он решил, что не стоит лишний раз волновать пленителей и узнавать границы их терпения. Мешок на голове, перекрывавший всякий обзор, сбивал с толку, но на четвертом или пятом обороте неизвестный пленитель приказал мужчине остановиться и двигаться вперед. Слегка наклонившись, Аластор смог искоса выглянуть из-под нижнего края мешка и увидеть двух невысоких людей в темных накидках, вооруженных копьями.

— Иди, — воины были крайне скупы на слова и почти не переговаривались между собой, обращаясь исключительно к своему пленнику.

«Ну, по крайней мере можно считать, что меня задавили числом».

Мешок очень странно пах, да и дышать под ним было тяжело, так что Аластор начинал терять последние крупицы своего оптимизма. Эти дикари были людьми и пока не пытались убить его, в отличие от монстров в деревне, но вряд ли они собираются просто так отпустить своего пленника.

«Проклятье. Ребекка, выходи уже, становится не смешно».

Но Одаренная исчезла, словно её и не было, так что Аластор послушно пошёл в глубину леса.

***

Он понуро плёлся за лидером группы дикарей. Поначалу Аластор решил считать шаги, но на третьей сотне сбился и бросил это глупое дело. Ему стоило бы задуматься о побеге, но на плечи мужчины навалилась дикая усталость. К тому же он не имел ни малейшего понятия куда бежать.

«Проклятая лгунья».

Надежда на спасение постепенно угасала, сменяясь тупым безразличием. Аластор только сейчас начал осознавать, что всё его имущество потеряно в разорённой деревне, а он сам находится в неведомой чаще, где нет и следа цивилизации. Раненое плечо ныло, а голова пульсировала болью после каждого шага. Зачем она его спасла?

«Спасла меня от монстров, чтобы бросить умирать от рук лесных дикарей» — Аластор невесело усмехнулся, и в его спину упёрлось копьё. Дикари не теряли бдительность и постоянно напоминали об этом своему пленнику.

«Устал, я так устал».

Прошагав целую вечность, пленители сделали перерыв на отдых, и Аластор, несмотря на все неудобства, провалился в сон, едва преклонив голову.

Спутанные кошмары, наполненные криками, воем и тенями преследовали мужчину всю ночь, и утром он был ещё более разбитым, чем вечером. Его разбудили, грубо встряхнув за плечо, и передали бурдюк с мерзко пахнущей жижей. Аластор поколебался несколько мгновений, оценивая, достаточно ли он голоден и готов ли принимать пищу у дикарей.

«Кто знает, сколько нам ещё придётся идти?»

Он жадно проглотил содержимое, на вкус оказавшееся несравнимо лучше, чем на запах, и чувство голода ненадолго отступило. Его пленители уже были на ногах, поэтому Аластор поднялся, и один из дикарей указал копьем на мешок, который тот снял ночью. С неохотой мужчина нацепил на голову кусок грубой ткани и, в очередной раз покрутив его, чтобы сбить чувство направления, группа выдвинулась в путь.

Их шествие продолжалось несколько медленно тянувшихся дней, и в какой-то момент Аластор потерял им счет, забывшись в душной темноте мешка, чередовавшейся лишь короткими перерывами на сон.

— Я больше не могу идти, — слова были блефом только наполовину.

Аластор действительно уже еле переставлял ноги: его ступни покрылись волдырями мозолей, а мышцы ныли от бесконечной ходьбы.

— Мы почти пришли, каменный человек, — Аластор услышал тот же голос, что и в первые несколько раз, видимо он принадлежал командиру отряда дозорных. — Ты должен ответить на вопросы Древней.

«Труп не сможет ответить на вопросы» — в груди Аластора шевельнулась надежда, но слабый огонёк тут же погас — «Рабство среди дикарей? Та же смерть, но оттянутая на несколько месяцев или лет?»

Он больше не рассчитывал на помощь Ребекки.

Одаренная скорее всего уже была на полпути в Лотер, и её совершенно не касалась судьба простого служащего. Мысли Аластора о своей несправедливой судьбе были прерваны резкой остановкой. Его схватили за плечо дубовыми пальцами, и не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

— Сейчас с тебя снимут мешок и копыто. Не делай глупостей и будь уважителен с Древнями, они мудрее тебя и знают всё. Твое дело отвечать на вопросы. Когда я сниму мешок, ты войдешь в хижину, преклонишь колено и будешь делать то, что тебе скажут, — этот голос оказался незнаком Аластору.

Уверенный и властный, он гораздо лучше управлялся со словами и звучал так, словно говоривший был чиновником при дворе какого-нибудь короля.

«Так это не Древняя, а Древни. Что ж, в такой чаще это имеет смысл».

Как только говоривший закончил объяснение, с Аластора грубо сдернули мешок и в его глаза, привыкшие к темноте, ударил яркий свет ламп, висящих вокруг: на ветвях деревьев, на стенах хижин и на витых столбах, которые, кажется, тоже были деревьями. Мужчина зажмурился, давая зрению привыкнуть к смене обстановки, а когда открыл глаза — остолбенел от удивления. Он не увидел ни одного факела. В деревне совершенно не ощущался запах дыма и не слышался треск огня.

«Не зря они так защищают деревья».

Аластор повернул голову через плечо, надеясь рассмотреть говорившего с ним человека, но увидел лишь деревянную маску с шестью мерцающими алым «глазами».

— Не оборачивайся. Древни не любят ждать, — голос, раздавшийся из-за маски, казалось, не имел ничего общего с тем, кто до этого давал Аластору напутствие, и, тем не менее, мужчина был уверен, что это тот же человек, имеющий недюжинный актерский талант.

Так или иначе, ему не хотелось получить стрелу или копье в горло. Несмотря на то, что он не видел стражу, направленные на него наконечники стрел были почти физически ощутимы, так что Аластор послушался незнакомца.

Не оглядываясь, он подошел к указанной незнакомцем хижине. Покрытая еловым лапником она возвышалась на три человеческих роста, а дверной проем закрывал полог из выделанной кожи, украшенной узором из треугольников и ветвистой росписи.

Отодвинув по очереди два полога и войдя внутрь, Аластор решил поначалу следовать советам «жреца», как он про себя отметил человека в маске. Пленник сразу же преклонил колено и на всякий случай опустил глаза, хотя в хижине и так царила непроглядная темнота из-за двух раздельных пологов. Дверь в хижину не позволяла свету снаружи даже на мгновение проникнуть внутрь, оставляя Древней недосягаемыми его взгляду.

Мрак и тишина окутали Аластора, и он поёжился, представляя себе безумных дикарей, жаждущих его крови. В голове всплыли все ужасные истории, которые лесорубы с удовольствием рассказывали за кружкой кислого вина или пива.

Говорили, что эти дикари и не люди вовсе, а духи леса, что они питаются древесным соком и человеческой кровью. Жителей леса обвиняли в исчезновении детей и убийствах женщин.

«Даю руку на отсечение, ублюдки просто скидывали свои преступления на дикарей» — Аластор всмотрелся в темноту, пытаясь собрать последние остатки мужества, но ничего не вышло.

— Незваный гость, ты пришел посягнуть на наши леса? — судя по голосам, раздавшимся с трех сторон, двое Древней находились по обе стороны от Аластора, и один был прямо перед ним. Их голоса звучали подобно скрипу деревьев, было сложно определить возраст и даже пол говорящих.

— Я простой путник, — неясно как много они знают, поэтому Аластор решил не говорить ничего лишнего, незачем обрекать себя на дополнительные мучения. — Сбился с пути, а потом меня повстречали ваши воины и привели сюда.

— Нехорошо, нехорошо, нехорошо, — слова раздались по очереди с трех сторон от Аластора. — Не смей лгать Древням! Мы знаем, что ты Убийца Древ из проклятой деревни. Вы истребляете наш лес, наш дом, и нет конца и края вашей алчности.

«Они знают, что я из Абеллайо» — Аластор похолодел. Несмотря на внутреннюю отрешённость в нём промелькнула вспышка страха. Последние шансы на быструю и безболезненную смерть таяли на глазах.

«Но знают ли они о чудовищной гибели деревни?»

— Мы вырубаем лес по приказу королевы, — Аластор попробовал снять с себя часть ответственности за вырубки. Жалкая и отчаянная попытка, но всё же лучше, чем признать, что он их злейший враг. — К тому же я не дровосек, я просто помогаю в обслуживании…

Он запнулся и прикусил язык. Не стоило продолжать, что он помогает в обслуживании конструкций, позволивших ускорить вырубку в десятки раз, но видимо продолжения от него не ждали. Со всех сторон раздалось скрипучее кряхтение, в котором Аластор с удивлением разобрал смех.

— Это уже не важно, каменный человек, ведь твоей деревни больше нет, — после этой фразы в хижине повисло молчание и обострившимся в темноте слухом Аластор услышал тяжелое дыхание Древней. Прошло несколько томительных секунд, и они заговорили вновь. — Твой дом разрушен, он вернулся в землю. Также как вы уничтожали наши леса, так и Тисовый Старец ответил на наши молитвы и обрушил на вас свой гнев, обратив убийц деревьев в перегной. Твоя участь предрешена, каменный человек. Ты будешь даром для Тисового Старца в благодарность за его великодушие.

Аластор ощутил легкое дуновение воздуха. Глаза, постепенно привыкавшие к темноте, которая всё же не была абсолютной, стали различать что-то вроде серого тумана или дыма, окутавшего ступни его ног и клубящегося по всей хижине, завихряясь и обретая смутно знакомые ему образы. Мысли гонялись друг за другом то ускоряясь, то замедляясь, не позволяя сосредоточиться на том, что нужно повернуться и приоткрыть полог хижины, чтобы выбраться на свежий воздух. Аластор начал поворачиваться, но его тело тут же закружилось, словно в водовороте. Кажется, он упал, а может быть и взлетел. Он больше не был человеком, он стал древесным листком, подхваченным порывом осеннего ветра, который кружась поднимался все выше и выше в небо.

***

— Ну ты и горазд спать!

Аластор попытался осознать где находится. Земля под ним была холодной и твердой, а сознание оставалось замутненным грезами, вызванными неизвестным наркотиком. Мир вокруг всё ещё казался зыбким и туманным, но следующий выкрик разбил остатки грёз.

— Так можно и смерть свою проспать!

Он сосредоточился на голосе. Тот звучал пронзительно знакомо, но доносился словно откуда-то сверху. Звонкий и уверенный в себе голос. Голос, который раньше принадлежал его другу и сулил возрождение надежды.

«Ребекка!»

Аластор резко вскочил и осмотрелся. Голова все еще была словно набита сеном, но он взял себя в руки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не стошнить. Мужчину снова окружала чернильная темнота.

«Это уже почти традиция».

Аластор вытянул руку и наткнулся ладонью на земляную стену, потом развернулся по остальным трем сторонам и также обнаружил глухие стены.

«Кажется я заперт, но я точно слышал голос Ребекки».

Голос звучал совершенно отчетливо, да еще и в её обычном насмешливом тоне, но после того, что он пережил под действием наркотика, полностью доверять своим чувствам казалось не лучшим выходом. Аластор видел множество ужасных и прекрасных вещей, так что возможно голос просто…

— Ты проверил четыре стены, а как же пятая?

Мужчина вздрогнул, подняв взгляд. Раздался непродолжительный шорох, и глазам Аластора предстал небольшой клочок начинающего светлеть неба с тускло мерцающими звездами, а на фоне этого клочка темнел силуэт головы, принадлежащей никому иному, как Ребекке. Одаренной, по вине которой он и попал в эту темницу, был одурманен наркотиками и почти скормлен какому-то мифическому дереву-духу. Аластора переполняли одновременно гнев и облегчение, что его все-таки не бросили, и сегодня судьба сделает новый виток.

— Где это ты была, чёрт возьми?! — он старался добавить в свой голос побольше недовольства, но не смог скрыть облегчение. — Ты специально подставила меня этим дикарям!

Аластору не хотелось и думать о том, что, возможно, его пленители могут предложить Ребекке то, что она ищет и его плен — это прямое тому следствие. Перед глазами мужчины тут же появились монстры, появившиеся в деревне в результате ритуала. Кто знает, какую мерзкую магию могут практиковать эти дикари.

— Прости! — на мгновение показалось, что Ребекка искренне сожалеет, но голос дрогнул, и она усмехнулась. — Ты правда хорошо продержался, а у меня не было другого выбора, так что сейчас, пожалуйста, выслушай меня.

Аластор услышал в голосе Одаренной серьезные нотки. Такое случалось нечасто и, видимо, означало, что дело и вправду может закончиться плохо, но он больше не мог сдерживать гнев.

«Выслушать? Хорошо продержался? Прости?!»

— Катись к чёрту! Ты бросила меня, а теперь думаешь, что я поверю тебе?

Пожалуй, это был не самый лучший момент для демонстрации характера, но Аластор не мог просто оставить без внимания то, что Ребекка предала его. Одаренная хладнокровно сделала его приманкой для дикарей. Из-за её проклятого эликсира ему пришлось многие дни плестись по лесу с мешком на голове и мерзкой деревяшкой на ноге.

— Прости, у меня не было выбора…

«И после такого она просто просит прощения?!»

— Сначала вытащи меня отсюда, а потом я может быть и выслушаю, — Аластор перебил Одаренную и ощутил, как дрожат его руки. Если она сейчас разозлится и уйдёт — быть ему трупом к завтрашнему вечеру.

Её губы едва заметно раздвинулись в улыбке. Кажется, Ребекка совсем не расстроилась.

«Сумасшедшая».

— Я действительно подставила тебя, но это было необходимо, чтобы Древни ничего не заподозрили. Мне нужен магический артефакт, который они называют Тисовым Старцем. Ты ведь уже слышал о нём? Они говорили тебе?

Голос Одаренной дрожал от предвкушения. Аластор хотел бы разделить с ней её радость, но, вот незадача, он находился в темнице без возможности сбежать.

— Он не является разумным существом, но способен влиять на человеческий разум. Его воздействие раскрывает и усиливает силы, уже заложенные в человеке. Кроме артефакта нам нужно распознать среди Древней настоящего. Из трех лишь один владеет силой, которая поможет нам определить тех, кто стоит за нападением на деревню и даст мне возможность связаться с другом, находящимся сейчас в Лотере, — Ребекка говорила быстро, и по её тону становилось понятно, что объяснять все по второму разу она сейчас не намерена. — После того, как мы все это сделаем, я помогу тебе добраться до Лотера. Ведь там сейчас твои родители, и туда ты собирался держать путь?

Аластора сбила с толку фраза Ребекки о родителях.

«Откуда она знает? Мы никогда не разговаривали о прошлом».

Впрочем, девушка была далеко не простым человеком, да и выбора у него особенно не было, поэтому Аластор ответил на длинную тираду лишь коротким кивком. У него ещё будет время поразмыслить над её предложением. Мужчина вытянул руки в сторону силуэта Одаренной.

— Вытащишь меня? — отчаянная мольба растворилась в ночной тишине.

Вместо ответа он услышал поспешный шорох, и светлеющее небо сменилось непроглядной тьмой. Сердце Аластора рухнуло к земле. Она снова бросила его.

Гробовую тишину нарушил торопливый шёпот Одаренной:

— Сейчас слишком рано. Они должны привести тебя к Старцу, иначе мы его не найдем. Когда начнется ритуал, я распознаю истинного Древня и вмешаюсь. Держи этот эликсир, он должен помочь тебе не попасть под их влияние. Выпей его сейчас же — это очень редкий экземпляр. — Ребекка прислушалась и сбросила ему маленькую склянку. Аластор охнул, пытаясь поймать её, но бутылочка ударилась о землю с тихим шлепком, словно упала с низенькой скамьи, а не с трёхметровой высоты.

Одаренная собралась уходить и Аластор старался вытянуть из неё хоть какую-то информацию, совершенное неведение выводило его из себя.

— Это деревня Серых Полосок? Древни знают обо всем, что произошло в Абеллайо, но, кажется, они не в курсе о том, что ты тоже здесь.

— Ты не ошибся. Но они не связаны с уничтожением Абеллайо. Те, кто уничтожил деревню, лишь выдавали себя за Серых Полосок. Я объясню тебе всё позже, когда мы выберемся отсюда и сделаем что необходимо, — стремительный шепот Ребекки замолк на мгновение. — Сюда возвращается твой охранник. Не падай духом и попробуй разузнать что-нибудь о Древнях.

Конец ознакомительного фрагмента.