Путешествие за смертью. Книга 2. Визитёр из Сан-Франциско

Иван Любенко, 2022

В детективное агентство Клима Ардашева в Праге явился американский миллионер Джозеф Баркли. Посетитель жалуется, что ещё в Нью-Йорке подвергся шантажу и вымогательству со сторону некоего Морлока. Злоумышленник прислал банкиру прейскурант жизни на ближайший месяц. Джозеф Баркли просит отыскать преступника, начавшего смертельную игру теперь и в Европе. Как удаётся Морлоку убивать на расстоянии? В этом предстоит разобраться частному детективу Климу Ардашеву, продолжающему одновременно заниматься расследованием контрабанды царского золота через Таллин и Стокгольм.

Глава 5

Больница

На набережной Влтавы, в центре чехословацкой столицы, находилась та самая больница, куда и доставили американского банкира. Дорога от детективной сыскной конторы «1777» до дома 847/8 на Франтишку была короткой. Не прошло и четверти часа, как Ардашев и Войта, рассчитавшись с водителем таксомотора, стояли перед зданием больницы. Четырёхэтажное здание, фасадом выходящее на улицу У Милосердных, производило впечатление массивного и добротного строения.

— Смотрите, Вацлав, на фронтоне какие-то статуи.

— Это святые. Их установили в середине XVIII века. Тогда же здесь появился и анатомический театр. А вообще, условия нахождения в больнице в те времена мало напоминали сегодняшние. Пациенты платили за питание пять крейцеров в сутки, что всего на один крейцер больше, чем тюремное меню.

— А кто не мог оплатить?

— Их лишь трижды в день кормили скудной похлёбкой. И лежали они в коридоре, а не в палатах. Сёстры милосердия и доктора спали вместе с больными. В углу каждой палаты стояла дровяная печь. Как пишут в старых книгах, в коридоре был стол и два стула, на них лежали медицинские инструменты, препараты и вещи дежурного врача. С открытием этой больницы был сделан большой шаг в избавлении горожан от хворей. Не сравнить со средневековьем.

— А как было в те времена?

— Лежали дома. К богатым приходили доктора, а бедноту навещал кто придётся: банщики, цирюльники, пастухи, бабки-знахарки и даже кузнецы.

— А кузнецы, что лечили?

— Они были костоправами. Выправляли переломы конечностей и рвали зубы. Лучше них этого никто не делал.

— Со знахарками понятно, а пастухи от чего врачевали?

— От лёгочной бугорчатки^[9], почечуя^[10] и подагры. Применяли бараний жир, травяные настои, пчелиный воск, шерстяные пояса от болей в спине и суставах. Кстати, шеф, местные историки утверждают, что именно в этой больнице в 1847 году доктор Франтишек Селестин Опитц провел первую в Европе ампутацию конечности под общим наркозом с помощью хлороформа.

— Ладно, пойдём внутрь. Вы уж разузнайте, дружище, где нам отыскать американца.

— Не вопрос, шеф. Я тут многих знаю.

И действительно, стоило Войте обратиться к первому попавшему врачу, как их тут же провели в палату, откуда слышалась возмущённая американская речь, которую, как позже выяснилось, никто не понимал. Пахло лекарствами, йодом и карболкой.

Увидев частного детектива, Баркли, сидевший в исподнем на кровати, вскрикнул с радостью:

— Мистер Ардашев! Как хорошо, что вы пришли. Я прекрасно выспался, мне сделали укол, и стало лучше. Помогите отсюда выбраться. Объясните, пожалуйста, этому медикусу, что у меня много дел, — выпалил длинную тираду банкир, кивая в сторону высокого молодого врача в накрахмаленном белом халате. Из его правого кармана выглядывала слуховая трубка.

Ардашев перевёл.

— Мистер Баркли, ещё несколько часов назад вы находились между жизнью и смертью. Вам вкололи атропин. И потому я бы посоветовал вам получить всё необходимое лечение, — поправив пенсне, проговорил доктор.

Клим Пантелеевич вновь выполнил роль переводчика.

— Поверьте, господа, я себя прекрасно чувствую. Да, мне было плохо. Но теперь всё позади, — настаивал американец.

Ардашев перевёл его слова и, обратившись к врачу, сказал:

— Мне кажется, удержать мистера Баркли в больнице будет непросто.

— Возможно, но он ещё очень слаб, — засомневался эскулап.

— Тогда он сбежит. Вы же не будете удерживать пациента против его воли?

— Хорошо, — поправив очки, согласился врач. Одежда господина Баркли в шкафу № 3 при входе в палату. — Он протянул ключ. — Буду ждать его в комнате № 2. Выпишу сигнатуру.

Не успел частный детектив перевести фразу до конца, как американец, надев сорочку, уже натягивал брюки. Через минуту он уже почти бежал по коридору.

Заметив, что недавний больной миновал комнату под вторым номером, Ардашев сказал:

— Мистер Баркли, давайте зайдём к доктору. Он обещал выписать рецепты микстур.

Американец остановился и спросил:

— А вы приняли моё предложение?

— Да, но с небольшим условием.

— И с каким же именно?

— В Америку я отправлюсь не один. Вам придётся раскошелится на дополнительную каюту, гостиничный номер и прочие командировочные расходы для моего напарника.

— Это вообще не вопрос.

Клим Пантелеевич повернулся к помощнику и изрёк:

— Позвольте рекомендовать — Вацлав Войта.

Баркли протянул руку:

— Рад знакомству, сэр.

— Взаимно! — ответив на рукопожатие, вымолвил Войта на английском.

— Если я хоть немного разбираюсь в людях, то вы раньше наверняка служили в полиции, курите сигареты и иногда балуетесь алкоголем. Я прав? — прищурив по-охотничьи правый глаз, осведомился банкир.

— Абсолютно! И виски — один из любимых напитков.

— Прекрасно! Главное, нам с вами в нём не захлебнуться, когда поплывём через Атлантику, — сострил американец и вновь повернулся к выходу.

— Но сигнатуру взять всё равно надо, — напомнил Клим Пантелеевич.

— Ах да, простите, совсем забыл.

Не прошло и минуты, как Мистер Баркли, пряча бумажник в карман, вышел от доктора.

Уже на улице, протянув Войте полулист почтовой бумаги, он попросил:

— Не прочтёте ли, что мне начёркал этот высокомерный молодой медикус?

— Так-так, — замялся сыщик. — Тут названия лекарств на латыни. Думаю, в аптеке разберутся… Ага. Вот и на чешском: «Микстуры и порошки надобно принимать трижды в день, пять дней подряд, а также выпивать на ночь пол-литра молока. Курение и алкоголь во время приёма лекарств сугубо противопоказаны. Жирное, жареное, сладкое и солёное исключить на ближайшие два месяца. Ежедневные прогулки на свежем воздухе не менее часа.

— Позволите? — американец протянул руку.

Войта кивнул и вернул рецепт.

Баркли сложил полулист вдвое, потом вчетверо и старательно разорвав, бросил под ноги. Серые кусочки бумаги, подхваченные осенним ветром точно сухие листья берёзы понеслись и потерялись где-то в конце аллеи.

Миллионер посмотрел на Войту жалостливыми глазами бассет-хаунда и, выуживая из кармана пиджака золотую зажигалку, спросил:

— Сигаретки не найдётся?

Вацлав замялся и взглянул на Ардашева. Возникло неловкое молчание. Клим Пантелеевич махнул рукой.

Войта протянул пачку турецких «Murad».

— Вот и правильно, — улыбнулся американец. — Мой помощник Эдгар Сноу вегетарианец, абсолютный трезвенник и никогда не пробовал табака. Но он ест очень много соли. Любое блюдо или овощ ему кажется недосоленным. Знакомый доктор рассказывал, что избыток соли в организме может привести к мигрени, удару, грудной жабе, болезни почек, потере сна и желудочным коликам. Я же — наоборот: курю, пью, и ем много жирного. Мне угрожают те же самые болезни, что и ему, несмотря на то что я почти ничего не солю. Отсюда вопрос: на кой ляд Эдгар себя мучает? Вот поэтому, когда мы вместе обедаем в ресторане, я всегда прячу от него солонку. — Сделав пару глубоких затяжек, он добавил: — Господа, нам просто необходимо промочить горло хорошим виски. Приглашаю вас в ресторан. Какой здесь лучший?

— «Беранёк» на Виноградах не плох. Там подают отменную рульку, — оживился Войта и проглотил слюну.

— Отлично! Заодно обсудим все детали нашего совместного предприятия по поиску Морлока. А вот и такси, — банкир подал знак водителю, — вперёд!

Примечания

9

Лёгочная бугорчатка или лёгочная чахотка — (уст.) туберкулёз лёгких.

10

Почечуй — (уст.) геморрой.