Грустно-весело

Иван Кулин, 2022

Дебютный сборник рассказов и эссе филолога, ищущего жизненные ориентиры, Ивана Кулина раскрывает в коротких сюжетах боль и смех (а порой и сквозь слёзы) настоящей действительности. Лаконичность, точность и ломаный ритм многих произведений отражают темы жизненных кризисов, трагических парадоксов и ситуативный абсурд современности.Содержит нецензурную брань.

Трибунал

“Сынулька! Привет! Как мы рады, что ты написал нам! Слава Богу, что всё у тебя хорошо. То, что со всеми подружился, тоже очень хорошо! Ты у нас молодец. Всегда общительный был. Ты там скажи, что в студенчестве журналистом работал. Отец вот говорит, что там какие-то военные листки же есть у вас. Вот и давай! Прояви инициативу, скажи, что умеешь писать статьи. У тебя же так хорошо получается, все зачитываться будут, да и время так быстрее пройдёт…”

На этом месте письма майор Жирнов тяжело выдохнул и принялся вытирать правой толстой ладонью лицо, раскрасневшееся от нервов и коньяка. В его квадратненьком кабинете горела лишь настольная зелёная лампа на столе. 45-летний военный сейчас сидел за ним, а напротив него, по другую сторону стола, — сутулый молоденький солдат. С плаца через открытое окно доносились берцово-каменные дроби. Жирнов продолжил читать.

“…Ты вот пишешь: “Мам, мы пока в учебке, тут дисциплины секретные, заглушки стоят, поэтому и запретили телефоны, поэтому и не звоню, не переживай, письма писать зато буду” — а как мне, скажи, не переживать, когда у тебя, вообще, возможность была не идти в армию? Будешь отцом — поймёшь! Конечно же я переживаю и буду переживать! Вот увижу тебя перед собой — тогда и успокоюсь. А пока нет уж. Сколько раз вот говорила что тебе, что сестре твоей: меня уже не переделать, всё, вот такая я! Сынуль, а чем вы там в “канцелярке” занимаетесь-то? Или тоже секретно? Но всё равно молодец. Туда же не всех берут. У вас и удобства там есть, получается, не то, что у других, раз даже письмо нам вон не написал, а на принтере распечатал…”

Майор медленно поднял глазами железный воздух. Лицо солдата ему было видно плохо: свет падал лишь на его грудь и сложенные у низа живота бледные худые руки. Рядовой не двигался.

“Хорошо, что хоть 14-го к тебе приехать можно!..”

Жирнов открыл свой огромный исписанный бордовый блокнот, полистал, среди корявых записей увидел: “Подпись первых двух увольнительных 20 роты — 13.08, 14.08”. Лукавый взгляд сверкнул в сторону силуэта 23-летнего лица.

“…Сынуль, думаем вот, что взять-то тебе поесть… Я твоей любимой колбаски обязательно наберу у тёть Светы, а кока сделает салат твой любимый. Отец пивка всё предлагает, но какой там, если у тебя один день всего лишь увольнительный. А так, конечно, посидели бы хоть расслабились немножко. Я уж ему сказала, чтоб даже не думал брать, а то не дай Бог чего. Сёстры все твои тоже хотят приехать. Машка сказала, на кружке договорится с учительницей. Такая строгая встала и говорит: “Я эти развивашки и сама могу потом подготовить! А брата увижу только через год!” — представляешь? Главное, так вот ни за что за домашнюю не сядет, а тут вот тебе, пожалуйста! Стимул какой появился. Ой, до сих пор смеёмся. Кира возьмёт отгул. А Туська у нас приболела вот, представляешь? Возили вчера к ветеринару, старенькая она уже, конечно… Зубы крошатся, в пятнах вся, да и Кирка всё говорит, что она грустненькая стала в последнее время. Прописали лекарство. Из шприца надо впрыскивать в рот. Сопротивляется, а чего делать…”

Майор откинулся к спинке стула. Налил рюмку коньяка и тут же выпил. Окно было открыто полностью, но какая-то духота всё равно неприятно щекотала ему кожу. Он расстегнул китель, залез рукой себе под уставную кофту и почесал грудь. Затем, размяв шею, вновь забегал глазами по строчкам, пошевелив чёрными червяками под изрезанным морщинами лбом.

“Бурлакова видела тут недавно, представляешь? Привет тебе большой передаёт. Говорит, ты ему книги какие-то оставил почитать, пока сам в армии. Что-то там про работу мозга. Какой ты у нас умный! Димка сказал, что даже на лекции ездил этого автора, а потом подошёл к нему и попросил автограф на каждой книге специально для тебя! Приедешь — увидишь, обрадуешься. Он сейчас, кстати, в метро работать устроился, говорит. Ушёл с завода, там что-то не пошло, какие-то контракты там чего-то, не поняла я. Зато в метро стабильность, уверяет. Сыночек, я вот задумалась: а ты-то куда работать пойдёшь? Журналистика, говоришь, надоела… Так, может, всё-таки по связям своим в адвокатскую палату? Всё-таки образование-то юридическое. Да и приглашали тебя уже на собеседование… Только в магистратуру потом обязательно надо идти. Надо расти. Отец тоже вот говорит, что она сейчас очень важна, магистратура эта. Сынуль, а у тебя в груди-то точно больше коликов нет?..”

Конец ознакомительного фрагмента.