Венчур. Риск ради добычи

Иван Ефремов, 2022

Роман начинается с реального события: В 2015 году ФСБ России за содействие в задержании преступников, причастных к взрыву на самолёте в Египте, назначила вознаграждение в размере 50 миллионов долларов. В 2019 году, надеясь получить награду, испытатель бронемашин и переводчик пограничного отряда собирают команду авантюристов, готовых ради добычи устроить дерзкую засаду на спонсора теракта. Это не боевик про бравый спецназ, а роман о двух интеллигентах, выступивших против злобного наркобарона. Замысловатый сюжет, рискованные приключения, криминальные разборки, опасное путешествие, заумные диалоги, две истории любви и грустная ирония. Имена персонажей изменены и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

3-й день. Лихой

С утра в номере гостиницы «Фортуна» угрюмый Денисов сидит за ноутбуком и сочиняет ответное письмо:

«Привет, Лена.

Прости за напрасно потраченные на меня свои лучшие годы. Мне жаль, что ты поставила не на ту лошадь и потеряла пять лет своей бесценной жизни. Хотя считаю, что и на этот раз недостоин твоего гнева. Да, я материалист и, в отличие от тебя, у меня нет возможности замолить грехи, поэтому стараюсь их не совершать. Я ни разу не согрешил в отношении тебя и уж тем более не изменял. В общении с людьми следую основному принципу этики: не делаю другим того, чего не желаю себе. Живу по правде, совести и справедливости.

Да, признаю, ошибся в прогнозах по поводу своих доходов. Пока не продал ни одного патента, хотя очень надеялся на это. Ты прекрасно знаешь, что я уже четыре года отдаю четверть заработанного за ипотеку. Нам с Булатом приходилось содержать компанию и одновременно поддерживать в разных странах наши патенты, покупая для этого валюту. Эти траты и подорвали наш семейный бюджет. Ты права: вместо того, чтобы заработать, я оказался в долгах. Да еще и завышенные требования военных к броневику затянули сроки выполнения нашего контракта с заводом.

Раньше ты мне ставила диагноз — синдром самозванца, а теперь — синдром сверхценной идеи. Но я не обижаюсь, а благодарю судьбу за пять лет нашей любви. У нас с тобой были и счастливые дни, и бурные ночи, и яркие эмоции, и общие мечты. Надеюсь, что когда-нибудь я буду с нежностью вспоминать и тебя, и это время.

Мою долю квартиры передам тебе, но оставшиеся ипотечные платежи будешь вносить сама. Взамен твоя супружеская доля в патентах станет моей, если их удастся куда-нибудь пристроить, конечно. Но это уже мой риск. БМВ тоже оставляю тебе, а гараж нужен мне — там наша с Булатом мастерская, оборудование и приборы. Если помнишь, все эти инструменты и механизмы были у меня на съемной холостяцкой квартире, куда я привел тебя в первый раз. А когда мы поженились, я перетащил все в гараж. Мои вещи и одежду можешь перевезти туда же. С нашими долгами разберусь сам.

Прости, что не оправдал твоих надежд. Прощай и не поминай лихом. Кто знает, может, больше не увидимся».

Дописав письмо, Антон вздыхает и отправляет его.

— От супружеских оков я освободился, — говорит он Булату, который с планшетом лежит на кровати. — Можно в путь.

— Дело прошлое, но ее подруга как-то проговорилась мне, будто Лена считала, что ты женился удачней, чем она вышла замуж.

***

Антон и Булат заходят в здание рядом со штабом и проходят в помещении, где проводился допрос Абдула.

Там их поджидает Тимур, который объясняет:

— У моего знакомого сержанта с полигона было в заначке только двадцать пулеметных патронов. Зато он согласился дать их в долг. То, что потратим, потом оплатим.

Саид и Руслан приводят Абдула, снимают с него наручники и сажают на стул напротив остальных.

Саид кладет на стол смартфон и обращается к Абдулу:

— Я правильно понимаю, что ты должен позвонить дилерам только со своего телефона?

Руслан переводит Абдулу вопрос.

— Правильно, — отвечает тот и добавляет: — Я должен назвать время встречи. Место они назначили раньше.

Булат поворачивается к Руслану:

— А если по телефону начнется разговор, ты уверен, что абсолютно все поймешь?

— Конечно! — заверяет Сафаров. — Язык пуштунов относится к индоевропейской семье, как и наш с вами.

— Таджики и впрямь что-то среднее между индийцами и европейцами, — улыбается Булат.

— Именно таджики, используя для перевозки товаров первые в мире повозки, были связующим звеном между китайцами, индусами и европейцами, — поясняет сын историка. — Благодаря такому обмену товарами, древний язык ариев распространился на половину Евразии.

— Самые древние повозки на колесах со спицами обнаружили в курганах скифов на моем родном Нижнем Урале, — со знанием дела уточняет гонщик. — И вообще именно скифы первыми придумали колесницы пять тысяч лет назад. В свои лучшие времена они занимали всю Великую степь от Дуная до Китая.

— Скифы — это потомки ариев и предки русских и таджиков. В детстве папа брал меня в Куляб на раскопки, он там и познакомился с подполковником Бахромом, а я подружился с его сыном. Археологи тогда установили, что арии поселились там четыре тысячи лет назад.

— Абдул, имей ввиду, — смотря на пуштуна, говорит на английском Антон. — В броневике полный боекомплект. Если что-то пойдет не так, перестреляем всех твоих дилеров вместе с тобой, понял?

— Понимаю, — невесело произносит пуштун, берет телефон, включает громкую связь и набирает номер.

Отвечает грубый мужской голос, Абдул напоминает о себе и предлагает:

— Могу в час дня.

— Давай, — соглашается мужчина и отключается.

***

К чайхане на окраине небольшого поселка Сурхоб подъезжают два черных джипа с тонированными стеклами. Из них выходят трое мужчин в темной одежде, с бородами, но без усов, и вальяжной походкой входят в чайхану. Оставшиеся в джипах водители с такими же бородами внимательно следят «за поляной».

Поднявшись на светлую террасу, брутальные бородачи усаживаются на диван для почетных гостей. Старший достает смартфон, поглядывает на фото Абдула и обшаривает цепким взглядом присутствующих. В углу Сафаров в тюбетейке и выцветшем ватном халате смакует ароматный таджикский плов. В другом углу неприметный Абдул пьет чай. Бородач с надменным видом доминантного самца подходит к нему, пуштун молча кивает на стоящий неподалеку мотоцикл.

Бородач идет к «Дукати», отвязывает рюкзак и переносит его в джип, расстегивает молнию и осматривает уложенные в рюкзак плотные желтые пакеты. Шилом перочинного ножа он аккуратно протыкает один из пакетов и через прокол всасывает чуточку содержимого в рот. Водитель цепляет рюкзак к багажным весам, а бородач, убедившись, что вес товара соответствует обещанному, берет из джипа кошелку и несет ее пуштуну.

— Можем брать по столько каждый месяц, — коверкая слова, говорит на пушту бородатый.

— Звоните, — отхлебнув чай, произносит Абдул. — Если не передумаете…

Он открывает кошелку и, обнаружив среди фисташек связку из пятнадцати пачек долларов, кивает бородатому. Увидев кивок, Руслан незаметно включает айфон и отправляет сообщение.

Трое довольных бородачей возвращаются в свои джипы, и те трогаются с места. Неожиданно у выезда на шоссе путь им преграждает «Тайфун». За рулем — Булат, рядом, на месте командира машины — Антон, в десантном отделении — Саид. У пульта боевого модуля Тимур смотрит на экран и наводит стволы пушки и пулемета на джипы. Машины наркодилеров резко тормозят и пытаются развернуться. Трещат две короткие пулеметные очереди, пули разносят радиаторы джипов, из них льется кипяток.

Из установленного на броневике громкоговорителя раздается приказ капитана: «Операция погранслужбы! Всем выйти из машин с поднятыми руками!»

Бородатые, приподняв руки, угрюмо вылезают из машин. Саид с пистолетом и фотоаппаратом, поднявшись над кормовой дверью «Тайфуна», снимает наркодилеров. С подножки броневика спрыгивает Антон, подходит к джипу, вытаскивает из него рюкзак с пакетами и несет мимо опешивших бородачей.

— Кошелку, рюкзак и видео заберете у полковника Бахрома, — любезно сообщает инженер. — Он будет рад с вами поболтать. Прием по будням с семнадцати до восемнадцати.

Антон отдает рюкзак Саиду и неспешно садится в броневик. Обескураженные бородачи опускают руки. Чем дальше «Тайфун» отъезжает от Сурхоба, тем заметнее на лицах дилеров бессильная злоба.

По шоссе на «Дукати» гонит воспрянувший духом Абдул. Сзади него — Руслан, одной рукой он обхватил пуштуна, а в другой держит никелированный револьвер. Проехав десяток километров, Абдул сворачивает на грунтовку и подруливает к «Хонде» командира вертолета. Через пару минут к ним подъезжает «Тайфун». Абдул достает из кофра мотоцикла кошелку и с гордостью открывает ее. Фартовые аферисты молча любуются на пятнадцать пачек по десять тысяч долларов каждая.

Одну пачку деловитый Антон отдает Руслану:

— Я скину тебе список необходимых вещей. Добавь, что нужно, и купи. Провиант — на твое усмотрение.

— Закуплю на три дня, на всякий случай.

Две пачки переходят в руки командира вертолета:

— Петрович, не жмись, закупи все, что нужно. Вылетать будем перед рассветом.

— Насчет топлива мы уже договорились — заберем сегодня. Осталось обработать диспетчера полетов, — сообщает командир. — Но мы придумали легенду насчет секретных ночных учений, чтобы он мог в случае чего оправдаться перед начальством.

— Теперь все зависит от вас. Пожалуйста, не тяните, — просит вертолетчика Руслан. — Надо ковать железо, пока горячо!

— С таким молотком и ковать легче, — командир взвешивает рукой доллары.

— Надо бы раздать всем по пачке, на всякий случай, — советует Абдул. — Если в Афгане кто-то из вас потеряется, деньги пригодятся ему для обратной дороги.

— Разумно, — кивает Антон. — Подумаю.

Обсудив предстоящие вылет и посадку, решительно настроенные сообщники разъезжаются в разные стороны.

Пока «Тайфун» едет на полигон, Тимур созванивается со знакомым сержантом. Свернув с шоссе, Булат проезжает еще несколько километров и останавливает броневик у КПП, откуда выходит сержант с одутловатым лицом. Антон, Саид и Тимур подходят и пожимают ему руку.

Лейтенант просит бывшего однокурсника помочь с боеприпасами, фантазирует:

— Будем брать одного наркодилера, из крутых, там не дом, а крепость — оружия гора. Готовимся втихаря на случай, если кроты инфу сливают. Но автоматных патронов не хватит, надо кое-что посерьезней.

Сержант оценивающе рассматривает экспериментальный «Тайфун» и набивает цену:

— Боекомплект можно поискать, но найти тяжело…

Тимур достает из карманов две пачки долларов:

— Двадцати хватит?

— Оставьте предоплату и приезжайте через неделю.

— Нам надо сегодня, — хмыкнув, настаивает Тимур.

— Припасы надо еще сэкономить, — ломается сержант.

— А ты возьми где-нибудь взаймы, а когда сэкономишь — вернешь им. — Тимур добавляет третью пачку.

— Придется обращаться к командиру.

— И какие шансы, что сегодня получится?

— Ну… Чего нельзя купить за лавэ, можно купить за много лавэ, — без улыбки отвечает сержант.

— Только давай по-шустрому, времени нет.

— Ну, тогда поехали прямо сейчас, раз торопитесь.

***

Вечером семеро авантюристов собрались в кабинете полковника для обсуждения плана предстоящей операции. Руслан сидит рядом с Абдулом и быстрым шепотом переводит с русского на пушту.

— Вознаграждение достойное, слов нет, — продолжает полковник. — Но вы все готовите наспех. Да и сил у вас маловато… Давайте еще раз взвесим, стоит ли оно такого риска?

— Если бы я имел довольствие полковника, — усмехается капитан, — я, возможно, был бы осторожнее.

— Ну как вы не понимаете! — Руслан вскакивает со стула. — Завтра будет первая и последняя возможность добраться до шайтана. Такой шанс упускать нельзя!

Полковник пристально, как удав Каа на бандерлога, смотрит на рядового. Тот, осекшись, медленно оседает на место. Бахром окидывает взглядом присутствующих и делает неожиданное предложение:

— Сафаров мне рассказал, как лихо наши отпетые мошенники провернули сегодня аферу. Теперь у вас появилась возможность разделить добычу на всех и спокойно жить дальше. А можете использовать добытый первоначальный капитал для создания мелкого бизнеса. Принимая во внимание появление новых обстоятельств и недостаток сил для десанта и засады, предлагаю не искать приключений на свои задницы, а проголосовать за разумное решение — отказ от операции.

— У нас все в обрез, — отвечает Антон. — Если кто-то один без всякого голосования откажется, то остальные не смогут без него продолжить общую затею.

— Мы должны договориться, — предлагает Булат, — при любом раскладе голосования меньшевики не будут ставить палки в колеса, а подчинятся большевикам.

— Ладно, — соглашается с гонщиком полковник. — Если никто не против этого условия, вы должны без всякого давления друг на друга прямо сейчас проголосовать. Приказываю тем, кто за то, чтобы поделить награбленное, поднять руку!

Поднимают трое: Бахром — быстро и решительно, Тимур — медленно и нехотя, Антон — раздумывая и сомневаясь.

Полковник, не скрывая разочарования, продолжает процедуру голосования:

— А теперь поднимите руку те, кто за проведение сомнительной операции, имея ввиду, что у каждого есть неотъемлемое право воздержаться.

И на этот раз руку поднимают трое: сначала Абдул, затем Булат и Руслан.

Дюжина глаз устремляется на Саида.

— Примерно как я сейчас, десять тысяч лет назад древний вьетнамец сидел на берегу болота и думал: съесть собранную жменю риса или засунуть зерна в почву и остаться голодным? Заманчиво, конечно, на долю от ста пятидесяти тысяч купить себе земельный участок… — рассуждает капитан, взглянув на калькулятор смартфона. — Но если посеять добытое, то урожай будет в триста тридцать три раза больше! А плодами такого решения смогут пользоваться наши дети и внуки… Все знают, как поступил тот вьетнамец… А я вот не могу сделать верный выбор. Думаю, для детей отец важнее, чем деньги… Поэтому воздержусь и начну опять ловить ядовитых змей, чтобы заработать на строительство дома.

— Ну, хоть так! — фыркает полковник и недовольно смотрит на сторонников авантюры. — Еще раз подумайте: такие игры с судьбой опасны для жизни!

— Что наша жизнь? Игра! — восклицает неугомонный лингвист. — Ловите миг удачи!

Его горячо поддерживает Булат:

— Я прекрасно понимаю, что единица больше нуля в бесконечное число раз. Для каждого из нас жизнь ценнее смерти ровно во столько же раз. Но я хочу не просто существовать, а прожить отведенный мне срок обеспеченно, плодотворно и увлекательно! Для этого и готов рискнуть.

После глубокого молчания полковник объявляет:

— При равенстве голосов я, как председатель собрания, принимаю решение отменить сырую операцию.

— Это несправедливо! — запальчиво возражает Булат. — Наше собрание равносильно совещанию акционеров компании, где каждый голосует числом акций, а не своей значимостью. А в нашем венчурном предприятии у всех равное количество долей.

— И как ты предлагаешь выбираться из этого тупика?

— Не знаю… — не находит выхода Булат.

— Не проблема, — выручает друга Антон, достает телефон и жмет на контакт. — Привет, Петрович! Мы тут проводим голосование: разделить сегодняшний улов и не взлетать или инвестировать наши кровные в очень рискованное мероприятие. В вашем распоряжении час, обсуди там с дольщиками и сразу перезвони. Ждем.

Потупившись, полковник оправдывается:

— Я бы хотел вместе с вами участвовать в засаде, чтобы наказать гадину, но я не могу нарушать присягу. На мне лежит ответственность за всех ребят на заставе, включая вас. Хотя желал бы, чтобы мне приказали выловить Джафара. Вооруженными до зубов боевиками должны заниматься военные, а не вы.

— Мы придумали, как захватить упыря, — объясняет Антон, — это уникальная возможность, и чтобы ее не упустить, мы готовы идти на риск.

— Считайте нас добровольцами, — поддерживает друга Булат.

— Volunteers, — переводит лингвист, показывая курьеру на себя и собравшихся.

— Еще раз крепко подумайте: ради чего будете рисковать жизнью? — полковник все еще надеется на здравый смысл большевиков. — Ради призрачной награды? Так ли нужны вам эти деньги? Капитан, у тебя четверо детей, стоит ли тебе лезть в это неверное дело?

— Еще на свадьбе моя жена пообещала рожать до тех пор, пока не подарит мне сына, — выдает семейные тайны Саид. — А я обещал ей построить дом. Теперь у меня три дочери и сын, а своего дома нет и не предвидится. Выходит, я трепло. А если дело выгорит, и мы получим награду, я для своих принцесс три дома построю с общим вишневым садом. И на достойное образование хватит, и на приданое дочерям и даже внучкам.

— Сидя в засаде, мы увидим, какими силами располагает Джафар, — поддерживает Руслан. — И начнем атаку, только если убедимся, что все получится. Будем действовать согласно пословице: «Не зная броду, не суйся в воду». — Руслан мечтательно продолжает: — А если получим награду, я половину денег отдал бы отцу на его исследования с применением ДНК-генеалогии и молекулярной истории. С такими деньгами историки, археологи, лингвисты и химики могут разгадать многие тайны древних народов. Выяснить пути миграции племен в те времена, когда люди обходились без письменности.

— А я купил бы «КамАЗ» и двигатель, оснастил бы по-своему, собрал бы экипаж на ралли-рейд и попробовал бы выиграть какую-нибудь гонку, — говорит Булат. — Руководители «Камаз-мастера» поперли меня не из-за того, что превратил в груду металла дорогой грузовик, а потому что излишне рискую в стремлении к победе. Чтобы самому решать, насколько опасен риск, должны быть собственные машины. И еще: если у других не получается остановить убийцу, а у меня появилась такая возможность, я не буду отсиживаться в стороне. К тому же мы решили, если машин у боевиков будет много или вообще у нас появятся сомнения в успехе, мы не раскроем себя — просто пропустим их.

Все смотрят на Антона, помявшись, он объясняет:

— Для меня деньги — не цель, а средство для реализации моих идей, для свободы выбора. У меня в гараже не машина, как у всех, а груда инструментов для создания механизмов и аппаратура для их тестирования. Получив такие бабки, я создал бы полноценную лабораторию для испытания моих изобретений. И на их продвижение тоже хватило бы. Ради этого готов рискнуть. А голосую против, потому что мы успели просчитать далеко не все возможные ситуации. Да и те из нас, кто засомневался в успехе, могут негативно повлиять на проведении десанта.

Очередь доходит до Тимура, он пожимает плечами:

— Я и представить не мог, что у меня может оказаться пятнадцать тысяч долларов, — усмехнувшись, признается лейтенант. — Ну, а если мы все-таки полетим, а потом еще и получим премию… Хочется, чтобы об этом узнала одна моя одноклассница… Ну, может быть, построил бы в горах лагерь для охотников, лучший на Памире.

Все головы, будто стрелки компасов, притянутые магнитом, поворачиваются к Абдулу.

— Э-э, во время советского нашествия мой отец работал с шурави, — произносит тот на английском. — Все горные реки прошел с ними, искал места для строительства электростанций. У нас дома до сих пор диски валяются с русскими фильмами, отец показывал их и переводил. Я с детства смотрел и «Золотого теленка», и «Белое солнце пустыни», и «Мимино», и «Холодное лето пятьдесят третьего…». Отец советует украсть внучку у старого араба и всей семьей перебраться в Россию… А если получим награду, куплю большой дом и фуру, стану дальнобойщиком. Может, по Европе буду колесить… Большие города посмотрю.

— Шофер-турист-миллионер! — смеется Булат.

Раздается звонок от командира вертолета, Антон включает громкую связь.

— Тебя слышат все, — предупреждает он.

Из динамика звучит объяснение Петровича: «Я был за дележ! Но трудящиеся уперлись не на шутку! Грозили бастовать! В общем, с минимальным перевесом в один голос экипаж решил слелать инвестицию».

— Ладно, подсчитаем голоса и сообщим, — обещает Антон.

«Понимаю…» — смеется Петрович. — Как говаривал генералиссимус: «Не важно как проголосуют, важно, как подсчитают».

Полковник обводит всех обреченным взглядом:

— Жизни ваши — вам и решать…

— Давайте договоримся, — предлагает Саид, — если кто-то из нас погибнет, а награду мы все-таки получим, его доля будет передана родителям.

Переглянувшись, все соглашаются с этим условием.

Полковник предупреждает:

— Повторю: о том, что я в курсе вашей самодеятельности, никто не должен знать. Хотя бы для того, чтобы на свободе остался надежный человек, способный договориться о вашем выкупе или о доставке сюда двухсотых, если что-то пойдет не так. А вы должны быть крайне осторожны. Хотя все вы образованные, и надеюсь, приняли верное решение. А я, к сожалению, не доучился, — признается полковник. — В советские времена в девяностом поступил в военную академию, а второй курс окончил, когда Союз распался. Таджикистан стал независимым, но не избежал клановой войны. Полилась кровь, гибли люди, уезжали, бросая дома. Я добровольцем из Москвы полетел прямо на фронт и попал в самое пекло. Уже через неделю во время боевой операции погиб мой командир. Меня сразу назначили на его место. После победы я был уже майором. Так что, — он дотрагивается до погон, — это не за штабную работу, это боевые звезды.

— В военном училище вас ставили в пример как одного из героев гражданской войны, — вспоминает Саид.

— На фронте погибают самые смелые… Они — герои, — сказав это, полковник задумчиво смотрит на курьера и переходит на английский: — Ну, смотри, Абдул, ты заварил всю эту кашу. Если наврал, берегись! Капитан, все время держи его на мушке.

— Э-э, вы все меня еще будете благодарить, — заверяет Абдул. — А я — вас.

— Лейтенант, — полковник переводит взгляд на стрелка. — Снарядов у вас маловато, экономь.

— Есть, экономить! — обещает Тимур. — Буду стрелять только в крайнем случае.

— Если живым Джафара взять не удастся, — полковник обводит долгим взглядом присутствующих, — вспомните о моем сыне, завалите шайтана!

— Если замочим, мы вряд ли сможем доказать его причастность к теракту, — возражает Антон. — Но если привезем упыря сюда, то ФСБ сможет расколоть его.

— Не могу приказывать тебе, Денисов, поэтому прошу: если появятся хоть малейшие сомнения — отменяй операцию, а лучше вообще не начинай!

— Так и будет. Я сам против экшена.

Полковник передает ему записку с геопозицией:

— Отдай штурману. Одну камеру с этого места увезли на ремонт на один день.

— По прочтении сжечь?

— Сожжете после пересечения границы.

В Телеграм Антон пишет Петровичу: «Точка невозврата 5:00», и получает в ответ эмодзи «окей».

Заговорщики уточняют последние детали предстоящей операции. Затем полковник достает бутылку коньяка, а Руслан разливает его по рюмкам.

Бахром, тронутый решительностью молодежи, поднимает свою стопку:

— Завтра у вас, ребята, трудный день, опасный. У каждого должна быть ясная голова — всем нужно выспаться. Могут произойти события, которые потребуют от вас настоящего мужества и отваги. Давайте выпьем за то, чтобы никто из вас не встретился с шальной пулей, чтобы все вернулись целыми и невредимыми. И простите, что меня там не будет. Я хотел бы… Сам в молодости был таким, как вы — настырным ишаком… Теперь ваше время!