Сергей

Иван Денисов

Когда прекрасные чувства переполняют душу, а творчество становится образом жизни, человек, волей не волей, раскрывает свой дар для всех. Увлекательные и неожиданные воспоминания множества людей о великом поэте – это ответственная миссия памяти, дань признания современного мира таланта Сергея Александровича Есенина, последнего русского романтика, в чьих стихах напевно звучат соловьиные трели…

Сцена шестая

Вечером синим, вечером лунным

Был я когда-то красивым и юным.

Неудержимо, неповторимо

Все пролетело… далече… мимо…

Сердце остыло, и выцвели очи…

Синее счастье! Лунные ночи!

Сергей Есенин

Сергей, сидя на лавке у окна, закрыл глаза и задумался. Потом глубоко вздохнул и потянулся. Уф! Он был дома, в родном селе! А в родном селе каждый день был светлым и радостным.

Так и сегодня. Солнце стояло высоко, пели птицы за окном, а белая берёза, что росла у самого дома, шелестела листвой от лёгких дуновений ветра. Есенин всегда приглядывал за своей берёзкой. Раньше по ней он определял свое настроение, погоду и даже время — время года уж точно. Но то было дело минувших дней, теперь всё иначе.

В доброй рязанской сторонке Сергей Александрович писал очень охотно и споро, но сегодня почему-то стих совсем не шёл. Отвлекшись, он увидел на дороге ребятню, гонявшуюся за курами и услышал их весёлый смех. Он сразу вспомнил, как он, босоногий, но уже большой парень, так же бегал за гусями, чтобы выщипать перо для письма. Вдохновение на него находило внезапно, а инструмента под рукой не было, вот он и бежал без обувки, чтоб скорее продолжить сочинять. Не терпелось!

Матушка его часто ругала за такое безобразие — поэзию. Говорила, что он только и знает что писать и читать, а нужно по хозяйству помогать, вот где настоящий труд. Продавал бы что ли свои творенья…

На что, ещё юный Серёжа отвечал следующее:

— Не ругайтесь, такое дело, не торговец я на слова…

Есенин улыбнулся. Ведь знает же, что было не совсем так, но всё равно, этак подходит для истории и воспоминаний. А это были строки его нового стиха, потому и улыбнулся. Не выдержав маяты, Есенин махнул на всё рукой и отправился на прогулку, пройтись по родным местам, а там, глядишь, и рифма придёт и тема появится.

— И-и-и, все вместе: «яблоня спелая, ночь под окном белая…»

Из школы доносилось пение детского хора под аккомпанемент рояля. Есенин удивился звукам рояля и заглянул. Дети неспокойной гурьбой собрались вокруг учителя пения. Все, как один, были вихрастые и белые-белые, не то от природы, не то выгоревшие на солнце. Ребята были все в холщевых рубахах поверх штанов, а девочки в светлых платьицах. Да такие они все были настоящие, свои, что Сергею до боли в сердце тоже захотелось спеть с ними.

— Боже мой! — воскликнул учитель, — Сергей Александрович, вы чего это, братец, в окно-то? Вон, дверь есть!

Ребята сбились и засмеялись. Есенин тоже усмехнулся:

— Так ведь от моего дома ваше окно ближе, чем дверь!

Учитель тоже улыбнулся и развел руками. Сергей всегда умел менять настроение людей. Достаточно было просто взглянуть на этого светлого парня, и на душе становилось как-то теплее.

Нынешний учитель в свое время с Сережей пацанами в таких же рубахах на вырост тоже шкодничали почем зря, и они были рады видеть друг друга.

— А я-то думал, что ты уже позабыл, где дверь находится. Ну так заходи, коль пришёл, — сказал учитель.

— Ну, Мишка, играй.

— А что играть то?

— А что-нибудь наше, рязанское! — улыбаясь во всю ширь, сказал Есенин.

— Хм. Тогда эту. И-и-и…

Мишка, а теперь Михаил Палыч, стал наигрывать на рояле знакомые мотивы, а Сергей Александрович тихо подпевал, как бы для себя, но с душой. Дети, замерев, во все глаза смотрели на знаменитого поэта из Ленинграда, который, как говорили родители, был родом из их села. Многие знали о нем и хотели на него походить — кто-то внешне, а кто-то и талантом. Но никак не получалось, как они ни старались, мешали то уроки, то домашние дела.

Дети знали, что Есенин писал стихи еще в школе, и как же он только успевал всё это: и писать, и читать, и думать, удивлялись они. Ведь все, так или иначе, жили почти одинаково. У всех была учёба, хозяйство, да и детством нужно было успевать наслаждаться. Всё же талант, есть талант! Так же думал и Михаил, ставший местным учителем. Он был дружен с Сергеем с ранних годков, отчего частенько виделся с ним, когда поэт приезжал домой.

— А помнишь ту рыбалку? Ну тогда, ночью? — спросил Мишка.

А тогда они еле нашли один подпуск, и вытащили стерлядку и здоровенного леща. Пока они возились со стерлядью, лещ оторвал губу и уплыл. Сергей был огорчен до слез. Успокоился он только, когда на второй подпуск поймали увесистого сома, которому Есенин стал крутить ус.

— Ну, вы занимайтесь ухой, а я пойду, поброжу, — сказал Сергей Александрович и скрылся в темноте.

Рыбаком он был отменным, больше того, был он удивительно везучим. Ни у кого не клюёт, а у Серёжи полное ведро. Все карасей, дай Бог, с ладонь вынимают, а он с локоть тащит. Завистно было рыбакам-то. Но Серёжка никогда этим не кичился, а наоборот, помогал всем подряд. То снасти поможет разложить, то ловушку поставить, то сам нырнёт в воду и попытается рыбёху за губу поймать, чтоб не сорвалась.

После того, как Сергей той ночью оставил товарищей, парни разделали рыбу, закидали всё для ухи в котелок и стали его ждать. Бродил он долго. Рыбаки уж заволновались, когда он неожиданно вынырнул к огню из-за кустов. Расселись чин-чином у костра, разлили уху, а Есенин вдруг предложил:

— Давайте выпьем за Оку. Она настоящий товарищ — поит и кормит.

И достает большую бутыль с водкой.

Все удивились. Где он раздобыл ее, на ночь глядя? Говорит, у деда по соседству взял в долг, а пожилых соседей в округе и не было. На что Сергей ответил:

— Ну что ты пристал, нет и нет. Лучше пей и закусывай. Водка сама себя не выпьет.

В село возвращались ранним утром. Ока в предутренней дремоте, казалось, была неподвижна. Воздух над рекой и лугами прозрачен и свеж. Мишка посмотрел на Есенина. Лицо Сергея светилось радостью. Чувствовалось, что в этих родных «рязанских раздольях» он отдыхает душой от житейских бурь и потрясений, которых так много выпало на его долю.

А после того, как они вместе с хором заливисто попели любимые песни, Миша пригласил друга к себе в дом. Сергей охотно согласился. В тот вечер он долго пробыл в гостях у приятеля. Настроение у него было хорошее. Играл с сыном Михаила Сашей, взял его на руки и долго тискал. В шутку сказал ему: «Вот подрастешь к будущему году, я приеду, и мы с тобой около берез побегаем». А сынуле-то Мишкиному полгода лишь стукнуло, вот смеху-то.

Когда Есенин приезжал в родное село, они с Мишкой часто засиживались допоздна. Поэт расспрашивал о жизни односельчан, о школе, вспоминали былое. Сергей читал свои стихи, пели песни, да и товарищей своих не забывали, где там они сейчас.

Такой он был!