Вернуть дракону крылья. Книга 2

Жасмин Майер, 2019

Стихийные драконы Кровавой Молнии объявили войну королеве, а буревестник готовится исполнить предначертанное. Мой любимый дракон считает, что я мертва, а значит, готов на все, лишь бы вернуть меня к жизни. Я должна остановить его, но сначала – обрести защиту от оставшихся трех стихий, которые не желают подчиняться обычной попаданке. Будет ли этот мир уничтожен? Теперь это зависит только от меня. Обложка shutterstock id1111706648 | stock.adobe id250953976

Глава 1

В свое время я задалась правильным вопросом: а как, собственно, Вайс создавал драконов из ничего?

И ответ был прост.

Ритуалы Повелителя Культа были направлены на уничтожение стихийных прислужников, а противоестественные природе сплавы привели к тому, что драконы получались довольно неказистые, особенно первые, но зато умели управлять сразу несколькими стихиями, чего не умели остальные.

Не все эксперименты Вайса выжили. Другие были настолько неполноценными, что так и не смогли подняться в небо. Но неудачи его не остановили. И пока Корона ради крыльев и неба убивала живых людей, Вайс уничтожал безмолвных и покорных прислужников.

Они никогда не дали бы ему достойный отпор.

И все из-за Сердца.

Тысячелетия назад Гийлир создал Сердце, а стихии присягнули на верность шаманам этого мира. Отныне стихии целиком и безоговорочно подчинялись драконам, а значит, никак не могли противостоять Вайсу. И он тоже знал об этом.

Вайс собрал под своими стягами фанатично преданных ему шаманов и убивал тех, кто задавал вопросы или осознавал, какие, собственно, у их действий могут быть последствия. Он не собирался ни перед чем останавливаться.

Однако стихийники были фундаментом этого мира, и пусть их было много, это не значило, что их можно безнаказанно уничтожить для этого мира.

Именно на месте погибших стихийников и образовалась Пустота.

Сначала она была неопасной, и стихии умудрялись сдерживать ее собственными силами. Иногда Пустота развивалась медленнее, иногда быстрее, но со временем аппетиты Вайса только росли.

И теперь его стараниями Пустота окрепла настолько, что стала реальной угрозой миру не только стихий, всему миру драконов. А ослабленные Вайсом стихии больше не могли противостоять ей самостоятельно.

Вайс о существовании Пустоты знал, поскольку сам ее и породил. Но не считал ее угрозой, как и мою роль во всем этом не видел, это Гийлир постарался.

Вайс только знал, что моя судьба как-то связана с Пустотой. Это знание было ему на руку — он был уверен, что я умру. А значит, было проще простого заставить Эрика сделать то, от чего он всю свою жизнь отказывался.

Просто так уничтожить Сердце, чтобы разорвать прежний договор с шаманами и вывеси стихии из-под удара, Гийлир тоже не мог.

Достоверно предвидеть будущее могли только действительно сильные шаманы. Такие, как Вайс. Перед их внутренним взором мелькали картинки, и опытные шаманы могли следить за вариативностью событий одновременно во всех направлениях: за прошлым, будущем и настоящим.

Примерно то же самое он проделал в карете, когда я посчитала, что Вайс читает мои мысли. На самом деле, он просто видел наш разговор наперед перед глазами и отвечал за секунду до того, как я успевала произнести вопрос.

Маленькая, но эффектная хитрость.

И даже, когда он рассказал Эрику, что «моя судьба зависит от Пустоты», он был до невозможного прав, просто сам еще не знал этого. И вряд ли узнал об этом теперь.

— Почему же ты не обратился за помощью к королеве? — спрашивала я Гийлира. — Драконам? Зачем действовать через меня, пришлую попаданку, которая только вчера узнала о существовании стихийной магии?!

Черные змееподобные татуировки на плече Гийлира приходили в движение, а сам он смотрел куда-то сквозь меня. Снова выбирал варианты развития событий, как каналы в телевизоре. Ведь, казалось, зачем готовиться к битве, если можно сразу угодить в будущее, подглядеть события и справиться с противниками так, чтобы победа точно осталась за нами?

Но после Гийлир опять смотрел на меня и говорил:

— Мне нужен Эрик, а ему можешь помочь только ты. Ты — наш единственный вариант, в котором у нас есть хотя бы какой-то шанс на будущее. Поэтому хватит болтать и возвращайся к тренировкам со стихиями. Повторяем все заново, Марина!

Я бы не назвала тренировками то, что происходило между мной и стихиями. Скорее это было избиение младенцев. Потому что слушались меня стихии примерно так же, как старшеклассники молодую учительницу.

Одним словом — никак.

Если я обращалась к огню, мне отвечала вода. Если просила землю исторгнуть из себя гору, она обязательно оказывалась вулканом. Действующим, конечно.

Стихийные пакостники, отвечая на мои приказы, успевали вредить не только мне, но и друг дружке. Не раз я оказывалась по колено в кипящей лаве, пока сверху на меня обрушивался ледяной дождь.

Даже эти примитивные силы, с которыми приходилось иметь дело, не желали сотрудничать между собой, и я с трудом представляла, каково было Эрику, когда все шесть могущественных стихий этого мира оказались в его теле.

Управляясь с одной, нельзя было ни на минуту не терять концентрацию. И хотя мне было доступны только три, я не справлялась даже с ними. Если я единственный шанс для этого мира, то у меня для него плохие новости.

После того, как я одним глазком заглянула в прошлое Эрика, Гийлир усилил мои изматывающие тренировки, посчитав, что у меня слишком много свободного времени, раз я успеваю тратить его на ревность.

Именно Гийлир создавал буквально из ничего тренировочные моря, горы и пустыни, но даже эти иллюзорные пейзажи умудрялись надрать мне зад. И я совершенно не представляла, как справляться с ними в реальных условиях.

Стихии ни во что меня не ставили. Им было плевать, что я вообще-то собираюсь спасать этот мир.

Снова и снова я требовала, чтобы посреди пустыни заструился ручеек, но вместо этого там вырастали горы. Или случались обвалы. Или песок, черт возьми, вспыхивал. Что угодно, но никакой реки. Выкуси, Марина!

— Почему они так поступают со мной?! — бушевала я.

— Лояльность стихии еще надо заслужить, — отвечал Гийлир.

А я ее, видимо, не заслуживала.

— Мы только теряем время! Там Лиза в Чертоге! — орала я, пиная песочные барханы. — Пусть со стихиями разбираются шаманы, Эрик, кто угодно! Почему я?!

— Еще раз, — только и отвечал этот бессмертный упрямец.

В Безвременье, как не трудно догадаться, не было Времени. А с ним не было и деления на привычные мне земные сутки.

Здесь не было закатов, ночей и восходов. Не было ничего, что хоть отдалено напоминало течение времени. Тут я могла тренироваться постоянно, беспрерывно, не испытывая усталости, поскольку в каждое мгновение Времени я была все той же, какой только попала сюда.

Сложно, знаю. Мои мозги просто плавились от нестандартности происходящего, а выходки стихий прямо-таки доводили до белого каления.

— Не выходит! — орала я.

— Еще раз, — кивал этот невозмутимый тиран.

— Я не могу одна! Это Эрик помогал мне справляться со стихиями!

Гийлир только криво ухмылялся.

— О, я видел, как именно он тебе помогал. Но теперь его здесь нет, так что еще раз, Марина!

И все повторялось.

И обрушившиеся на меня скалы, и водопады, которые могли разверзнуться прямо над моей головой.

И много, чертовски много огня.

— Еще раз! — командовал он, снова меняя декорации.

— Сколько времени прошло на самом деле? Где сейчас Лиза? Где Эрик? Успеем ли мы ее спасти?

Гийлир только пожимал плечами, пока однажды не ответил:

— А попробуй найти что-нибудь во Времени сама.

А после растворился в серебристом тумане, оставив меня одну.