Вернуть дракону крылья. Книга 2

Жасмин Майер, 2019

Стихийные драконы Кровавой Молнии объявили войну королеве, а буревестник готовится исполнить предначертанное. Мой любимый дракон считает, что я мертва, а значит, готов на все, лишь бы вернуть меня к жизни. Я должна остановить его, но сначала – обрести защиту от оставшихся трех стихий, которые не желают подчиняться обычной попаданке. Будет ли этот мир уничтожен? Теперь это зависит только от меня. Обложка shutterstock id1111706648 | stock.adobe id250953976

Глава 9

— Я ведь говорил, не стоит тебе это видеть!

Гийлир обрушился на меня в том же каменном коридоре, где я пыталась прийти в себя после увиденного.

— Это ведь прошлое я сейчас увидела? Скажи мне? — тут же налетела на него я.

А что, Эрик с королевой хорошо устроились!

Это я черти где пропадаю со своей дипломатической миссией установить отношения со стихиями! А эти-то двое сейчас в одном мире, могут развлекаться по старой памяти, а именно я почему-то должна спасти то, в чем все эти властные драконы так крупно налажали!

— Идем, — только и ответил Гийлир. — Быстро!

— Снова тренироваться? Да хватит с меня тренировок! Я, между прочим, уже с двумя стихиями подружилась! Я…

Договорить мне не дали.

Коридор перед нами не растворился, как раньше, когда я переносилась из видений в Безвременье. Границы пола и потолка задрожали, как помехи на экране телевизора, а после на уходящий вдаль коридор словно обрушилась лавина, стирая в белом ничто половину.

— Это что такое? — выдохнула я.

— Пустота, — ответил Гийлир. — Назад!

— Назад?! Но там лестница, и спальня, и они!

Пустота еще одним рывком сожрала половину коридора. Огрызки камней напоминали наполовину стертый рисунок. Я впервые видела Пустоту воочию: она клубилась туманом, из которого тянулись… руки? Боже, да. Это действительно руки!

— Кто это? Из чего она состоит?

Гийлир не отзывался, он тащил меня по лестнице в ту самую спальню.

— Она ведь не появилась тут, потому что я увидела будущее, так ведь? Скажи мне, что это было не мое будущее!

Гийлир втолкнул меня в спальню, и я тут же зажмурилась. Но на этот раз в комнате было тихо. И я рискнула открыть глаза. Кровать стояла разобранная, но пустая. В комнате, слава богу, никого не было.

Гийлир стоял, прислонившись к двери, и тяжело дышал. Бронзовая кожа побледнела, татуировки на руках двигались медленнее, чем обычно.

— А почему мы все еще здесь? — прошептала я. — И до сих пор перенеслись в безопасное Безвременье? Почему остаемся в видении?

— Безвременья больше нет. Так что я даже рад, что ты не послушалась меня, нарушила правила, и снова перенеслась в видение. Иначе погибла бы вместе с ним. Я оказался не готов к тому, что это произойдет так стремительно.

— Ты оказался не готов, — прошептала я, чувствуя, как встают дыбом волосы на затылке.

Поверьте, это не то, что хочется услышать от богоподобного существа.

Если даже он оказался к чему-то не готов, это означает только одно: наши дела плохи. Очень плохи.

— Я больше не вижу будущее, — продолжал Гийлир. — Каждое мгновение Вайс уничтожает десятки стихийных прислужников, и тем кормит Пустоту. Она сильна, как никогда. Больше нельзя тянуть. Его надо остановить.

Хотела сесть от удивления, но я еще раз покосилась на мятые простыни и… осталась стоять.

— Пустота может уничтожить и реальный мир тоже?

— Если Вайс не остановится, то да.

Пол под ногами завибрировал, мир перед глазами снова размазался, как будто кто-то провел мокрой кистью по акварельному рисунку. Линии потекли, тени уродливо смешались…

А потом все восстановилось.

Ни хрена себе. А вот это было жутко.

— Но я не могу, я не готова. Я договорилась только с огнем и водой, а все остальные?… Мне нужны еще четыре стихии. Может быть, мы сможем тренироваться еще? Хоть какое-то время?

Гийлир хотел было что-то ответить, но вдруг сцепил зубы, как от резкой боли. Каменные стены затряслись. Покачнулись и рухнули вазы с каминной полки, разлетаясь во все стороны.

А потом… снова все стихло.

— Больше нет Времени для тренировок, — проскрипел Гийлир. — Подойди, Марина.

На негнущихся ногах я подошла к Создателю мира, который все так же подпирал дверь. Последнюю дверь на пути Пустоты, и теперь это не было метафорой. Это в буквальном смысле была последняя преграда на пути к уничтожению Времени.

Гийлир сжал мое плечо и прошептал:

— Три из шести, Марина. А теперь иди, Время пришло. Останови Вайса.

Он оттолкнул меня от себя так сильно, что я кубарем полетела назад. Плечо прошило болью. Наверное, ударилась обо что-то.

Я не успела поправить Гийлира. Только две! Неужели он меня не слышал?

Что-то взорвалось позади меня, и после мимо пролетела та самая дверь. Я инстинктивно пригнулась, но в этом не было нужды: мир утратил привычные границы. Стены превратились в размытые полосы, которые рвали, как бумагу, призрачные руки. Клубы Пустоты бесшумно наступали со всех сторон, сужаясь кольцом вокруг меня.

Я сделала еще шаг, но провалилась, как Алиса в кроличью нору. Мир взорвался белым светом, и я едва успела отвернуться.

А после вдруг рухнула на твердую землю.

Скривилась от боли, потому что по ощущениям целых костей в моем теле не осталось. Плечо все так же горело огнем.

Нащупала пальцами влажную траву, уперлась руками и все-таки попробовала встать. Решила, что ослепла, но проморгалась, и белые мухи перед глазами постепенно исчезли, так что я смогла оглядеться.

Кругом простирался ночной лес, и я впервые ощутила незабываемый запах сырой земли и сосен.

В Безвременье не было запахов, ветра и даже звуков, а здесь было слишком много всего.

Я вернулась в мир живых.

Знать бы только, куда теперь идти?

***

Хотя Гийлир утверждал, что в Безвременье не ощущаешь усталости, стоило мне оказаться в мире живых, да еще и ночью, далеко я не ушла. Рухнула, как подкошенная возле ближайшего дерева.

Ноги меня не держали. Плечо, да и все тело, болели. Глаза слипались.

Я и в походы-то с палатками не ходила, потому что не могла отвлечься от сотни посторонних звуков. Оторопь брала от мысли, что вся моя защита это только хлипкие стены из брезента. Шорох ветвей, звуки ночных птиц, а вдруг медведь? Вон уже и ветка хрустнула… В общем, негативный опыт ночевок под открытым небом у меня был, но вот сил куда-то еще идти и искать разумное убежище на ночь не было, поэтому сгребла кучу опавших листьев под деревом, с мыслью о том, что, если не засну, то хотя бы переведу дух.

Кожа на плече горела, а сама рука болела так сильно, что я всерьез опасалась вывиха или чего серьезней. Проверять, что с рукой, не было сил, да и безлунной ночью вряд ли удастся много рассмотреть. Так что, устроившись, просто постаралась не двигаться лишний раз. Утонула в мягких листьях, одурающе пахнущих землей, спиной коснулась твердой коры ствола.

И мои глаза… просто тут же закрылись.

Больше не волновали ни подозрительные звуки, ни хищники, ни отсутствие каких бы то ни было стен. Пусть бы из брезента!

Удивительно, но так крепко и спокойно, как тогда под открытым небом, я не спала еще ни разу в жизни, а проснувшись, потянулась так вальяжно, словно спала на пуховых перинах, а не как бездомная собака на стоге сена. Улыбнулась первым лучам солнца, пробивающимся сквозь листву, а после огляделась.

И на этом хорошие новости кончились.

Передо мной стояли три гвардейца.

То, что они были не из Культа, стало понятно сразу. Те же цвета, что у Маконовских припевал. И никаких черных молний на плащах.

— Полночи за тобой носились и наконец-то нашли тебя, — сказал, видимо, главный в металлическом нагруднике с выкованными на нем языками пламени. — Неужели думала, что сможешь сбежать от нас? А ну, живо вставай!

Я осталась сидеть в листве, мысленно прикидывая, как можно незаметно смыться, будучи взятой в кольцо. Ладно, вежливость города берет или как там?

— Доброе утро, — медленно сказала я. — Не совсем понимаю, о чем вы и что вам надо, но я точно не та, которую вы ищите. К тому же, если бы я хотела сбежать, то вряд ли стала бы спать так спокойно и у всех на виду. Это во-первых.

— Даже не хочу знать, что там во-вторых, — пожал плечами гвардеец.

Так, ну вежливость не помогла.

Я облизала губы. Может, соврать, что я дракон? А если потребует доказать? Стихии вот возьмут и не послушаются, и что тогда?

— Я из Рейнхолла, это во-вторых, — все-таки соврала я. Не могла же сказать правду, что вообще-то я истинная вашего буревестника, да-да, вы не ослышались, можем обойтись без коленопреклонения, я не гордая.

Гвардеец растянул губы в улыбке.

— А знаешь, тоже сгодится. Речные перешли на сторону Культа, так что я могу арестовать тебя только за это. Вообще я ищу одну сбежавшую из лагеря невесту, но раз тут ты… Плевать, что другая. Никто не будет разбираться. Вставай!

— Никуда я не пойду!

— Неужели? Что ты вообще делаешь так далеко от Рейнхолла, когда идет война? Шпионишь на Культ?

— Что?!

— Видишь, у меня тысяча причин, чтобы задержать тебя.

Он шагнул ближе и поставил меня на ноги, больно впившись пальцами в плечо. Я тут же взвыла от боли. Плечо прошло за ночь, но этот мужлан свел все мое исцеление на «нет».

— Чрево королевы! — ругнулся он, отпрыгивая от меня. — Это что такое?!

Пока я корчилась в листьях от боли, ко мне подошли другие из конвоя.

— Ты ей что, руку сломал?

— Да ничего я не ломал! Только встряхнуть ее хотел.

— Да как нет? Вон она вся в крови, — сказал другой.

Тут уж и я испугалась.

Взвилась, несмотря на боль, и при дневном свете впервые увидела правую половину собственного тела. Та самая рубаха для верховой езды, которую для меня купил Эрик и которую я натянула на себя в горной крепости, теперь была действительно багровой от крови.

— На тебя напали ночью? — участливо спросил огненный. — Хищники, да? А не надо было сбегать из лагеря.

Поморщившись, я прохрипела:

— Ни от кого я не сбегала. Я не та, кого вы ищите! А ну, отвернулись быстро!

Чуть больше уверенности и напора, и эти юноши тотчас стушевались. Не чувствовалось, чтобы они занимали важные посты. Только огненный мог задирать нос, поскольку королева была с ним одной стаи.

— Глухие, что ли?! — рявкнула я.

Гвардейцы нехотя встали ко мне спиной, а я крикнула, чтобы ни в коем случае не поворачивались, потому что меня действительно укусил очень заразный медведь и теперь я сама бросаюсь на людей.

Не знаю, есть ли в этом мире медведи и поняли ли они меня. Околесицу я несла хотя бы для того, чтобы самой не потерять сознание. Пока отдирала рубаху, присохшую к ранам на плече, боль была адская. Даже хуже, чем ночью.

Наконец-то сбросила пропитавшуюся кровью ткань, прикрыла грудь руками…

На залитом кровью плече змеились черные татуировки. И если приглядеться, можно было заметить, как они даже шевелили хвостами. Твою же ма-а-ать…

Получается, Гийлир помог мне не только с тренировками. Еще он дал мне власть над стихией Времени. Ведь точно такие татуировки были у него самого. А это значит, на моей стороне теперь действительно три из шести стихии этого мира, как он и сказал. Вот уж не ожидала, что я заполучу Время так скоро.

— Чрево королевы! — взвизгнул огненный гвардеец. — Это что за пиявки такие?!

— Тебе кто вообще разрешил поворачиваться?! — рявкнула я в ответ. — И раз уж повернулся, тогда снимай плащ!

— Что? — опешил тот.

— То, что слышал. Мне нужен твой плащ, потому что моя одежда испорчена.

От идеи натянуть обратно влажную рубаху меня тут же передернуло.

— Да с какой стати я должен отдавать тебе… — начал закипать парень, как вдруг его прервал холодный резкий голос:

— Ничего ей не давай. Привет, Марина.

Гвардейцы моментально вытянулись по струнке. А я ругнулась сквозь зубы, потому что голос узнала моментально. И почему мне так везет? Огромный мир, куча драконов, но нет. Шагу ступить нельзя без этой Медузы Горгоны в штанах.

— Ну, привет Макон, — протянула я.

Лица парней вытянулись. Ну да, наглость второе счастье. А что поделаешь, если вежливость нынче не в почете.

Макон сверкнул глазами, но тут же перевел взгляд на мои татуировки. Стальные глаза потухли, и я выдохнула. Превратить меня в камень было бы, конечно, удобно, но, слава Богу, кремниевый отвлекся, заинтересовавшись рисунками на моем теле.

Под его изучающим взглядом я даже поежилась.

А после застегнутый на все пуговицы властный дракон произнес:

— Кажется, в прошлый раз мы расстались при не самых благоприятных для тебя условиях… Как ты выжила?

Как деликатно он отзывается о моем падении! Да уж, приятного было мало. А ведь именно Макон виноват в том, что я вообще сверзилась с дракона и, если бы Гийлир не вмешался, то действительно была бы мертва к этому часу.

Его вопрос я решила проигнорировать.

— Знаешь, я тоже не рада тебя видеть, Макон.

— Еще бы. Голая и в окружении четырех мужчин, — проскрежетал он. — Ну и где теперь твой защитник?

А ведь имя Эрика он не назвал. Только сверлил меня глазами. Мол, давай. Выдай себя сама с потрохами, расскажи гвардейцам королевы о своей связи с буревестником.

Вместо этого я произнесла:

— Хорошая попытка, но мне не нужно напоминать о том, насколько ты отвратителен, Макон. Я и так никогда не забуду о том, что ты сделал с Лизой.

Судя лицам гвардейцев, все трое уже окончательно запутались, кто я такая. А вот судя по выражению лица Макона, он все-таки разочарован, что я не стала первым встречным втирать про Эрика.

Сюрприз, кремниевая ты ящерица. После того, что я пережила в Безвременье, это еще цветочки.

Я снова посмотрела на главного гвардейца и напомнила:

— Мне по-прежнему нужен твой плащ.

Огненный покосился на Макона, и тот кивнул. Парень щелкнул застежкой и протянул мне плащ. Отлично, теперь мне бы еще лекаря и ванну.

Или хотя бы только ванну, неохота лекарю объяснять, что это за татуировки. Вопросов хватает и у Макона, судя по удивленному прищуру, с каким он оглядывает меня с головы до ног.

Все-таки жаль, что я не наткнулась на Культ в лесах Гийлира. Впрочем, пора привыкнуть, что в этом мире у меня все через пень колоду.

— Простите, Старейшина, мы решили, что это одна из невест… — пробубнил гвардеец.

— Что ж, вы ошиблись, прощаю, — ответила я вместо Макона.

— Почему «ошиблись»? — оскалился Макон. — Это действительно одна из невест. И она поедет вместе с нами на Ритуал в Чертог.

В установившейся тишине я громко застегнула застежку на плаще и спокойно ответила:

— Я не собираюсь в Чертог.

— Надеешься просто так уйти от нас, еще и без одежды?

Сдалась ему моя нагота.

— Я точно не собираюсь в Чертог, Макон.

— Тебе стало плевать на подругу?

Черт, Лиза для него постоянно как козырь в рукаве.

— Нет, мне не плевать на подругу. И именно поэтому я не собираюсь в Чертог.

— Что ж, — протянул он с ехидной улыбкой. — Ты сама отказалась от этого шанса. Арестуйте ее.

— Что?… За что?

Гвардейцы мигом выкрутили мне руки. Наконец-то сценарий стал развиваться по понятным им правилам.

Макон, пока я вырывалась, подошел ближе.

— Думаешь, я так просто дам тебе уйти? Я видел, как сам Повелитель Культа увел тебя, а после видел в крепости и, к слову, не я один. Так кто ты, Марина? Даю тебе последний шанс ответить правильно.

Хм. И кто же я — невеста или предательница? Что же выбрать, все такое вкусное!

— А для тебя есть разница, Макон? И тех, и других в Чертоге ждет смерть, разве нет?

— Кое в чем есть. Привяжите ее и пусть идет за повозкой! — отдал он приказ, а потом посмотрел на меня, подцепив подбородок: — А могла ехать в повозке, но это ведь твой выбор, не так ли? Видишь, вроде умная девочка, а так по-крупному сглупила.