Поколение апатрид

Ефим Захаров

Действия повести «Поколение Апатрид» происходят весной 2015 года в Крыму и Москве. Герои произведения после вхождения полуострова в состав России, остались не у дел, в один момент лишившись статуса и званий.Посвятившие всю жизнь служению государству и оказавшиеся ненужными новой державе, герои повести переосмысливают произошедшие с ними события, пытаясь разобраться в причинах случившегося и в самих себе, а также ответить на терзающие их вопросы: «Есть ли у меня Родина?» и «Как жить дальше?».

Глава вторая

Настя вернулась на следующий день вечером. Одна. Сын остался у бабушки. Они так не договаривались, Ваньке же в школу надо, ну да ладно…, лишь бы орать не начала. Крики супруги Олега в последнее время бесили неимоверно, он начинал трястись, срывался, сам начинал кричать и хотел её ударить, но пока сдерживался. Нервы за полгода превратились из канатов в тоненькие ниточки, рвущиеся даже от малейшего контакта с действительностью. Супруга молчала, приняла ванну и ушла в спальню. Дверь закрыла. Ни слова. Олег понимал, что жену он обидел, но признаваться в своей неправоте не хотелось. Сама виновата, понимать надо в каком он состоянии. А молча даже как-то лучше.

С ней он жил уже десять лет, в браке — восемь. После развода с первой женой, с которой почему-то не заладилось сразу, а несколько лет, прожитых вместе, вспоминались скорее с оценкой «минус», чем «никак», Настя оказалась тем единственным существом, которое вернуло его к осознанию того, что с женщиной может быть хорошо, научила любить и понимать друг друга с полуслова, с намёка, шёпота или полувзгляда. Страсть, которая захлестнула их тогда, десять лет назад, он вспоминал часто. Он засыпал её цветами, подарками и вниманием, а она дарила ему себя двадцатилетнюю, ненасытную и жадную до любви, без остатка, каждый раз, как последний. Время вдвоём пролетало как один миг, и он часто обнаруживал себя только в тот момент, когда уже нужно собираться на работу. Странно, но спать не хотелось, а вечером он снова был готов любить её, любить столько, сколько мог выдержать его подорванный работой и алкоголем тридцатилетний организм. Куда всё это делось?

Анастасия была младше его на девять лет, эффектная, с длинными ногами, упругой, несмотря на рождение ребенка, грудью, небольшими бёдрами, выпирающей попкой и вьющимися золотистыми волосами. В уголках глубоких голубых глаз уже скапливались морщинки, но это её не портило, скорее наоборот. Мужчины на его жену смотрели с желанием. Олег поначалу ревновал, потом перестал. Зачем? Если она захочет ему изменить, всё равно изменит, и его ревность этому не помешает. Зачем терзать себя лишний раз?

Встретились они случайно, а как же может быть по-другому. Олег только что развёлся и пребывал в состоянии «между прокуратурой и судом», все экзамены и документы сдал, ждал только Указа Президента о назначении на новую должность, о которой мечтал класса с восьмого, и все свои действия выстраивал в соответствии с когда-то поставленной перед собой целью. Он уже написал рапорт об увольнении из прокуратуры и отрабатывал последние две недели, когда ему позвонили из приёмной заместителя председателя Апелляционного суда Крыма и попросили заехать. Он примчался почти сразу, но заместитель внезапно уехал на какую-то незапланированную встречу, и ему было предложено подождать. В ожидании и волнении Олег зашёл подстричься в рядом расположенный салон красоты. Как назло, ни одного мужского мастера не было на месте, но его согласилась подстричь женский мастер, молодая девчушка с пухлыми щёчками и золотистыми волосами в плотно облегающих джинсах. Он оставил тогда щедрые чаевые, и девушка мило покраснела, опустив глазки.

Встреча с зампредом республиканского суда оказалась пустой и далеко не судьбоносной, а девчонка из парикмахерской запала глубоко и даже снилась пару раз ночью. Он продержался неделю, потом заехал в салон в конце рабочего дня и… началось. Теперь она хозяйка двух салонов красоты и практически не зависит от него материально. Красивая. Самостоятельная. Гордая. Истеричная. Особенная. Всегда Уверенная Только В Своей Правоте. С достоинством несущая своими руками водруженную на чело «корону». Королева, б… дь. Молчит. Из опыта Олег знал, что молчать Настя может долго. Не в первый раз.

Он тоже молчал. Принял душ, в одиночестве выпил сладкого чаю с лимоном и лёг на диван перед телевизором в большой комнате. Олег не брал в рот спиртного уже почти сутки и перед приездом жены вынес мусор и лично убрался в квартире, вытерев пыль, пропылесосив, вымыв полы и посуду. Самогон выходил через поры кожи обильно и за время уборки он дважды поменял футболку. Вся его сущность хотела выпить, мышцы крутило, а головная боль становилась нетерпимой, словно говоря ему: «Сто грамм и ты снова — огурец, ну что же ты медлишь, всего „соточка“ — и будет хорошо». «Нет», — отвечал он себе, забросил в рот две таблетки «Спазмалгона» и залил стаканом воды, перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Боль отступала медленно, но сон пришёл быстрее, чем он ожидал.

Он сидел в своем рабочем кабинете в судейской мантии и готовился к предстоящему процессу, читая судебное решение, вынесенное вышестоящими коллегами по аналогичному делу, как вдруг дверь открылась, и на пороге нарисовались три молодых человека с автоматами, в камуфляжах и высоких ботинках, с красно-чёрными повязками на рукавах и трезубцах на груди.

— Олег Петрович Уваров, — начал один из них, как видимо старший, — Ви зрадили інтересам України і добровільно перейшли до стану ворога, приймаючі судові рішення іменем Російської Федерації. Тепер, коли Крим повернувся до складу України, таким як Ви не місце в судовій системі держави. Крім того, рішенням Кримського українського революційного комітету, за державну зраду Ви засуджені до смертної кари через повішення, і це рішення буде негайно приведено до виконання. Пройдемо з нами¹.

Олег намеревался что-то сказать, но два бравых молодца схватили его за руки и попытались вывести из кабинета. Он сопротивлялся как мог, пытаясь сбросить с себя руки, как клещи схватившие его чуть выше локтя, мантия задралась, потом порвалась и её стали стягивать через его голову. Под мантией Уваров оказался абсолютно голым. Когда последний лоскут ткани был сорван, он увидел, что вместо украинских военных напротив него стоят три молодых крымских татарина, в джинсах и кожаных куртках, с голубыми повязками на рукавах.

— Олег Петрович Уваров, — по-русски сказал старший из них, с бородой, — Крым, наконец-то, стал крымско-татарской республикой, и мы приступили к формированию новых судов. Вы, как человек, который не запятнал себя служением в российских структурах во время оккупации, нам подходите. Но для того, чтобы остаться в занимаемой должности, Вам необходимо принять ислам и сделать обрезание, к чему, собственно, мы сейчас и приступим.

Бородатый достал из кармана скальпель и стал медленно приближаться к Олегу. Уваров зажмурился, а когда открыл глаза, то обнаружил себя в обществе двух немецких солдат и офицера, который с легко узнаваемым акцентом из старых фильмов про войну, произнес, глядя прямо ему в глаза:

— Олег Петрофич Уфарофф. Полуострофф Крым решением Совета Безопасности ООН временно передан под юрисдикцию международных организаций, и нам, немцам, поручили сформирофать у фас судебную систему. Нам известно, что Фы — честный и порядочный человек и судья, и мы предлагаем Фам сотрудничество, но, так как Крым стал частью сфободной от предрассудков Европы, то судьями могут стать только люди, которые лично на себе познали любоффь и мужчины и женщины, в противном случае, это может привести к дискриминации по половому признаку при принятии решений, что недопустимо. Имеющийся небольшой недостаток Фашей биографии мы постараемся испрафить прямо сейчас.

Офицер рванул на себе мундир и остался в кожаных трусах и подтяжках, а двое солдат вывернули Уварову руки и, придавив плечи, положили грудью на стол. Когда офицер похлопал его ладошкой по ягодицам, Олег закричал и… проснулся.

Он всё так же лежал на диване перед телевизором, передающим новости с юго-востока Украины, липкий пот струился по всему телу, знобило, в глазах мутилось и жутко тошнило. Он в три шага добежал до туалета, где освободил желудок, потом залез в ванную и встал под душ. Трясущимися руками Олег несколько раз переключал воду с горячей на холодную и, сколько хватало терпения, стоял под струёй. В завершение водной процедуры, постояв под горячим душем до тех пор, пока озноб не унялся, он выпил воды из-под крана, смешно изогнув шею и подставив рот под струю, вернулся в комнату и снова упал на диван, ощущая под щекой уже остывшую мокрую противную подушку. На этот раз он уснул мгновенно, и ни украинские националисты, ни татары, ни немцы, ни кто-либо ещё его уже не беспокоили.

Примечания

1

Вы предали интересы Украины и добровольно перешли на сторону врага, принимая судебные решения именем Российской Федерации. Сейчас, когда Крым вернулся в состав Украины, таким как Вы не место в судебной системе государства. Кроме того, решением Крымского украинского революционного комитета за государственную измену Вы приговорены к смертной казни через повешение, и это решение прямо сейчас будет приведено к исполнению. Пройдемте с нами (укр.)