С любовью, Я

Есения Маас, 2022

Меня прилюдно отверг парень, которого я любила и чьей женой должна была стать по договорённости семей.И пусть у него были причины для отказа, плохая внешность и лишний вес не повод оскорблять невесту. Так что я решила избавиться от любви к никчёмному человеку и посвятить себя себе. Плохо то, что при этом ушёл не только вес, но и ненависть жениха куда-то испарилась. И теперь я не чудовищная невеста, от одного вида которой хочется плакать, я теперь вполне приличная красавица, искренне желающая сбежать куда подальше от семейного счастья.

Глава 10

Утро началось со звонка в дверь. Трель колокольчиков ввинтилась в воспалённый мозг, вызывая адовую смесь боли и отчаяния. От неудобной позы и нескольких часов сна на холодном кафеле отчаянно ныли шея и спина.

Видимо, я отрубилась там же, где и стояла.

Звонок повторился.

Я тяжело поднялась, размяла, как могла, закоченевшие мышцы и пошла на зов. Майлз и Нэнс ещё не прилетели, это точно. Они бы не смогли так быстро собраться, особенно Май. Наверное это от отца, те самые документы, которые он обещал сделать и прислать с курьером.

Перед дверью я ещё раз протёрла глаза и мимоходом взглянула в зеркало. Да уж. Бледная, заплывшая от слёз физиономия кого хочешь напугает. Может, натянуть бейсболку? Да не, отбросила я дурацкую мысль. Зачем мне прихорашиваться перед курьером? Ну увидит он меня в таком состоянии, и что? В конце концов, дома я и похуже, бывало, выглядела. И ничего. Ходила в школу, тусовалась с друзьями…

Пакет лежал на земле.

На долгожданных документах я не нашла ни намёка на отправителя. Нет, я, конечно, предполагала, что отец будет действовать тайно. Но не позволить мне увидеть курьера это как-то… Слишком броская анонимность, на мой взгляд. И всё же, Тейлору Фурье виднее.

Я бросила в воздух поспешное спасибо и захлопнула дверь, чтобы не привлекать внимание соседей. В пустовавший шесть лет дом, за которым закрепилась дурная слава, неожиданно кто-то въезжает. Конечно, все, кому не лень, начнут строить теории и расследовать скандальные новости.

Главное, чтобы народ не решил, что здесь завелись призраки, иначе толпы неокрепших умов начнут терроризировать мои окна и двери.

Я вскрыла пакет и вытряхнула на руку новенькую сим-карту, ID и копию свидетельства о рождении. Вот его бы мог и не восстанавливать, хмыкнула я. Потом бросила на тумбу обновки и пошла переодеваться. У меня оставалось только каких-то полдня, чтобы к приезду друзей привести в порядок дом. Натянув старый мамин халат, я завязала волосы узлом и пошла драить и вычищать комнаты.

Через несколько часов две спальни были готовы, кухня вымыта наполовину, а пол коридора, ещё недавно живший своей жизнью, сверкал чистотой и блеском надраенного паркета. Единственным местом, которого не коснулись тряпки была гостиная. У меня просто не поднялась рука.

Сев на пол и прислонившись к стене, я сдула упавшую прядь и бросила тряпку в ведро. Высокие напольные часы с кукушкой — мамина боль — пробили шесть часов. Из боковой дверки выехала чумазая Золушка и смахнув невидимую пыль деревянным веником, уехала обратно. Видимо, превращаться в принцессу. Усмехнувшись, я вспомнила, как орала мама, когда гордый отчим привёз эти часы, сказав, что их подарил ему ученик. Уж и не помню, сколько раз мама пыталась их выбросить, но часы как стояли на своём месте, напротив гостиной, так и стоят.

— Ладно, — буркнула я, тяжело поднимаясь. — Мне тоже нужно привести себя в порядок.

Упругие, тугие струи воды хлестали по спине, смывая тяжесть поездки и первой ночёвки в доме.

Любишь, да?.. Я вспомнила вопрос Робина про брата и упёрлась лбом в прохладный кафель. Да кому нужна эта любовь, одни муки и страдания. Задолбала меня эта любовь. Хуже ненависти, честное слово. Будь на то моя воля — давно бы избавилась от проклятых чувств, но сердце ныло каждый раз, когда я пыталась представить Джоэла в плохом свете. Нет, гадостей он, конечно, тоже наделал, но ничего смертельного. Ничего, за что можно было бы зацепиться.

Та злость в лесу, если уж быть честной, отчасти была направлена на Грегора, который вертел своим сыном, как позволяла совесть и очередная хотелка. Да, он кричал на меня, говорил гадости, даже про постель упоминал. Но, исключительно ради справедливости, ничего из того, что мне было уже известно, я не услышала. Положа руку на сердце — я сама бы легла в постель с человеком, которого навязала семья? С человеком, который и за собой-то не следил? Нет. Если только представить, что на месте Джоэла я, то будь у меня возлюбленная и навязанный брак — я бы сбежала. Не пыталась противостоять, не шла на поводу отцовских амбиций. Я бы никогда не стала бороться. Сбежала бы.

Впрочем, я итак это сделала.

Фух.

Наверное, Джо надо пожалеть. Ведь в случае со мной, у матери нет рычагов давления, а у Грегора Фледжа их сотни. Потому что денег столько, что эти рычаги можно попросту создать.

Сквозь шум воды послышалась трель звонка. Я быстро вытерлась, накинула большой махровый халат и побежала открывать. Звонок повторился. Неужели ребята уже приехали? Добежав до прихожей, прижалась к двери:

— Кто там?

— Это мы! — в два голоса заорали Нэнс и Майлз. — Открывай скорее, а то руки отваливаются!

Распахнув настежь дверь, я с удивлением смотрела на друзей, едва стоящих на ногах под грузом рюкзаков, сумок и чемоданов.

— Вы что, к концу света готовились? — обомлев, спросила я.

— Да не. — Нэнси отодвинула меня и прошла первой, сбрасывая на пол поклажу. — Этот ненормальный отказался уезжать без техники. — Обернувшись, она поправила очки в толстой оправе и присвистнула: — Нехило ты сбросила вес, милашка.

— Нэнс, ты выражаешься как сапожник. — Майлз насупился, протискивая вперёд себя большой походный рюкзак. Когда его голова оказалась на уровне моего лица, он удивлённо моргнул и выдавил: — Т-ты очень…

— Стройная? — усмехнулась я.

— К-красная, как варёный рак! — рявкнул Май, захлопывая ногой дверь и падая на пол. — Есть хочется. Динька, ты готовила?

— Нет. — Я сложила руки на груди. — Я эту помойку драила несколько часов. После отъезда здесь никто не убирался.

— Тогда заказывай, сдохну если не поем в ближайшие полчаса, — заныл друг.

— Нэнс, ты его не кормила, что ли?! — возмутилась я.

— Да где там! — Она обиженно поджала губы. — Этот троглодит сожрал все мои запасы, заказал в кафе две порции мяса и сладкого, а ещё йогурта напился! Полтора часа назад, чтоб ты понимала!

— Майлз. — Я рассмеялась. — Ты скоро в тыкву превратишься с таким рационом.

— Скорее уж, свинью, — махнула рукой Нэнси, сбрасывая кроссовки.

Подруга стянула с себя лёгкий свитер и осталась в одной майке, потом скрутила густую гриву в тугой узел, продела через него китайскую палочку и подбоченилась:

— Кухня где?

— За гостиной, налево, — на автомате ответила я рассматривая друзей.

Я не видела их несколько месяцев, за это время Майлз немного скинул вес, но всё ещё был похож на поросёнка, а вот Нэнси выглядела иначе. В её взгляде, когда она увидела меня, мелькнуло что-то странное. Впрочем, наверняка мне показалось.

После подставы матери и встречи с мерзким Адамом Холлом, мне теперь за любым поворотом гадости мерещились.

— Нэнси, если бы ты всегда так себя вела, то ребята от тебя бы не шарахались, когда ты с дымящимися мензурками носилась по коридорам.

— Это конспирация, детка, — хлопнула она меня по плечу. — Терпеть не могу тупиц, у которых в голове одни гормоны.

— Майлз. — Я повернулась к другу. — Боюсь, ты ещё нескоро познакомишься с мужем сестры. Я состарюсь, пока Нэнси найдёт наиболее удобоваримый для себя вариант.

— А, — махнул он рукой, так и не поднявшись, — главное, чтобы она меня кормила и не мешала проводить опыты. — Тут в его глазах сверкнула молния. — В последний раз она пожаловалась тётке и та выбросила все мои разработки. Пришлось всё заново собирать, в гараже.

— Правильно, — кивнула Нэнси. — А после этого ты его взорвал. Вместе со всеми машинами. Ладно, Динь, пошли хоть чаю выпьем, а то мой желудок скоро приклеится к позвоночнику.

— А как же Майлз?

— Этому животному надо вес сбрасывать, — усмехнулась она.

— Меня всё устраивает, — насупился Майлз, вытаскивая из бокового кармана штанов шоколадку.

— Ага. Инсульт, инфаркт, ожирение, прыщи, — с довольным видом перечислила Нэнси. — Вот, что тебя ждёт, дорогой братец. Пошли, пошли. — Она подпихнула меня в спину. — Расскажешь, что случилось. Эта инфузория пока батончик не слопает, с места не сдвинется.

Я перевела взгляд на замолчавшего Майлза и усмехнулась. Сколько бы эта парочка ни ругалась, а всё равно в любой момент поддержат друг друга. Они погодки, но из-за жёсткого характера Нэнси, Майлз стал несколько инфантильным, что с лихвой покрывалось бурлящими потоками лавы характера старшей сестры. Чтобы не оставлять брата одного, Нэнс даже в школу на год позже пошла. Наличие ноющего, вечно всё взрывающего брата совершенно не мешало ей стремиться к высотам этого мира.

Мы познакомились в средней школе, после того как я переехала во Флориду. О семье ребята говорили мало, я только знала, что по какой-то причине их отец отправил ребят жить к троюродной тётке, а мать их умерла уже очень давно. Зóе относилась к ребятам с прохладой, выполняя долг по воспитанию из любви к их отцу. Все вопросы в семье Батлеров решались деньгами, поэтому Нэнси часто приходила ко мне домой, просто, чтобы окунуться в атмосферу семьи. Удивительно, но она очень быстро нашла общий язык с моей мамой, хотя, это не мешало Нэнс иногда критиковать её поведение.

И вот теперь ребята здесь, бросили все свои дела и прилетели по первому зову на помощь. Потянув Нэнси за собой, я подмигнула Майлзу и пошла ставить чайник:

— Нэнс, здесь ни одной крупинки чая. Вы ничего не брали с собой?

— В самолёте давали какие-то пакетики, — вздохнула она. — Майлз! — тут же раздался крик. — Тащи свою задницу на кухню и прихвати по дороге мою сумку!

— Чужой человек может решить, что ты не любишь брата, — задумчиво пробормотала я, выуживая из шкафа три разномастных кружки.

— Ему нужно двигаться, — вздохнула Нэнси, снимая очки и бросая их на стол. — Майлзу срочно нужен спорт, иначе он не доживёт и до пятидесяти с таким рационом.

— А чего не займёшься его меню? — повернулась я, удивлённо рассматривая подругу. — Всё так плохо?

— Ты не понимаешь. — Нэнси ковырнула сбитый край столешницы. — Я уже горло сорвала, пытаясь объяснить, что так нельзя. Но где там… Единственное, на что я надеюсь, так это на девушку. Какую-нибудь. Если Майлз влюбится, возможно, он и займётся своим здоровьем. Может, ему в тебя влюбиться? — Она подняла на меня глаза, горящие странным огнём.

Будто пыталась что-то найти, что-то нащупать.

Нет. Я дала себе мысленную оплеуху. Это же Нэнси.

— Не-не, — замахала я руками. — Пожалей его.

Под наш смех в кухню вошёл Майлз, волоча по полу рабочую сумку Нэнси и дожёвывая последний кусочек шоколада. Посмотрев на его довольное лицо, я хрюкнула и протянула салфетку:

— Май, ты как ребёнок. Даже не скажешь, что тебе уже восемнадцать.

— Я такой, какой есть. — Он развёл пухлые руки в стороны и нарочито качнул складками кожи. — Любите меня таким.

Самое смешное, что к этому возрасту у него только пух над губой пробился. В сочетании с пшеничного цвета волосами и сине-зелёными глазами, смотрелось и правда комично. Я вспомнила, как однажды он решил избавиться от опеки сестры и проколол сам себе бровь. Потом нос и губу, апофеозом глупости стали семь дырок в ушах. Разъярённая Нэнси долго бегала за ним по всему дому, требуя вытащить «эту гадость». После продолжительной борьбы, Майлз всё же отвоевал себе серёжку в брови. На этом бы их война за независимость и закончилась, но Майлзу пришла идея подстричься как Бекхэм, после чего он заперся в ванной со станком Нэнси.

Как же она орала, вытаскивая из раковины волосы и выбрасывая дорогущий станок в мусорку. Потом также сильно орала и ржала, отвозя Майлза в парикмахерскую, чтобы убрать проплешины. Нет, сначала она хотела так и оставить, но сжалилась, вспомнив, что это ей будет стыдно идти с ним по улице, а не наоборот.

— Хочу есть, — заныл Майлз, выдёргивая меня из воспоминаний. — Динька, закажи еды.

— Сейчас, — вздохнула я, ища в интернете службу доставки.

— Что ты такое говоришь?! — вспыхнула Нэнси, когда я рассказала причины возвращения. — Как ты могла такое допустить? Диана?!

— Ты меня спрашиваешь? — Я отломила кусочек пирога и отправила его в рот, жмурясь от горячего сока. — Если бы знала ответ, то давно бы уже сказала. Она прицепилась ко мне как банный лист. Серьёзно, я вообще не понимаю, с чего мать взяла, что этот их перфоманс хоть как-то подействует. Кстати. — Я качнулась на стуле, когда в голову пришла мысль о том, что я не всё успела поведать. — Робин, тот самый старший брат Джоэла, оказался Рином Вудом. Прикиньте? Его мать Фелиция Вуд. Брр. — Я обхватила себя за плечи и вздрогнула. — Эта женщина имеет такую дурную славу, что моей маме до неё, как до Луны пешком ползти. А этот Адам Холл…

Вспомнив менеджера, я прикусила губу и сглотнула горький комок. Всё ли у него нормально? Я ведь не сделала чего-то непоправимого?

— Что за Адам Холл? — Нэнси забрала у Майлза свою тарелку, напоследок прибив брата тяжёлым и многообещающим взглядом.

— Менеджер Робина. Как я поняла из их разговора, он имеет довольно тесные отношения с Фелицией и вовсю этим пользуется при работе с Рином. Робин его боится. По крайней мере, мне так показалось.

— Почему? — Май поднял голову от стола, забыв вытереть рот. — Это ведь Робин актёр, а не его менеджер.

— Не знаю… — протянула я. — Он как-то назвал его страшным человеком, с которым никому нельзя ссориться. Так что я подумала, что общение с Робином может доставить проблем в будущем.

— Кинула мальчика, — довольно усмехнулась Нэнс. — Так с ними и надо.

— Перестань. — Я отдала свой кусок Майлзу. — Робин хороший парень, не греби всех одной лопатой и не говори про него гадости.

— Ой, да ладно. — Нэнси подняла руки, сдаваясь, и продолжила отщипывать тесто, складывая его на край тарелки.

— Динь, а ты будешь играть? — невпопад спросил Майлз, громко отхлебнув колы.

В этот момент все звуки стихли, и даже Нэнси, поверх своих очков, внимательно следила за моей реакцией на вопрос.

— Для себя. — Я кинула взгляд на видневшийся из-за поворота кусок двери в гостиную. — На сцену больше не хочу, да и поздно. За эти шесть лет появилось множество других талантов, за которыми я, даже если захочу, не поспею. Да и если быть честной, мне никогда не нравилось выступать. Я чувствовала себя там голой, и если бы не мама, то никогда в жизни не пошла бы играть перед всеми.

— Диана. — Майлз слизнул крошки с губ. — Ты талантлива, нельзя такой дар в землю зарывать. В конце концов, за всё надо платить. И за публичность в том числе.

— Пол мне тоже так говорил, — вздрогнула я от возникшего вдруг дежавю.

— Пол? — Белесые брови друга поднялись домиком, а потом пальцы Майлза с силой сжали мои.

— Больно!

— Ой, прости. — Он отдёрнул руки и виновато потупился.

— Тот парень. — Я отвернулась, пряча ноющую руку между коленок. — Он пришёл и сказал именно эти слова: За всё надо платить.

В голове вспыхнули обрывки образов и разговора. Он пришёл, когда родителей не было дома. Просто поговорить…

— Диана! — громко позвала Нэнси и пощёлкала пальцами. — Всё в порядке? Ты побледнела. Ты никогда не рассказывала, что именно тогда произошло.

— Полу было восемнадцать, как и мне сейчас. Он был сыном директора конкурса и тоже участвовал. Призовой грант позволял поехать во Францию на три года. Он пришёл с цветами, чтоб поздравить, — задохнувшись, прошептала я. — Мы сидели у рояля и Пол попросил сыграть его любимый этюд так, как его слышу я. Я сыграла. А когда закончила, он набросился на меня и попытался задушить. — Я всё же отвернулась, прикусывая щёку. — Его глаза пылали такой яростью… Было очень страшно. Он бросил меня на письменный стол, и я, в поисках спасения, схватила первое попавшееся и…

— И?.. — Майлз неслышно подошёл и сел рядом. В его глазах была печаль.

— Ударила, — выдохнула так, будто это меня тогда ударили. — Пол даже не кричал. Он просто хрипел и хватался за горло из которого фонтаном била кровь. В этот момент вернулись родители. Мама тогда упала в обморок, а отец вызвал скорую, но без толку. Я распорола шею Пола ножом для писем. Мама оставила его там, когда уезжала за продуктами.

Ужас, пережитый в тот день, я наверняка пронесу через всю жизнь.

После моего признания воцарилось молчание. Майлз прижал меня к себе, и успокаивающе погладил по спине, а Нэнси смотрела в одну точку на стене. Страшное признание и непомерный груз. Я знала. Но мне нужно было сказать. Нужно.

— Ты теперь меня презираешь? — посмотрела я на подругу.

— С чего бы? — обронила она не отрывая взгляда от стены. — Тебе было двенадцать, он напал, и ты защищалась как могла. На твоём месте я поступила бы так же.

Вздрогнув, я расплакалась. Столько лет носила в себе этот груз, столько ночей не спала из-за кошмаров и вот теперь я смогла рассказать лучшим друзьям о том, что меня беспокоило всё это время.

— Динь, всё в порядке, — прошептал Майлз мне в макушку. — Пола больше нет, никто не будет тебя беспокоить. Всё хорошо, не плачь.

— Откуда ты знаешь? — всхлипнула я, растирая слёзы по лицу.

— Просто знаю, — ответил он и бросил взгляд на сестру.