Знаки

Елизар Федотов, 2022

Придя в себя наутро после удачно проведенного вечера, Игорь обнаруживает, что на его руке появилась татуировка, состоящая из таинственных символов. Он совершенно не помнит, как она там очутилась и, конечно же, не имеет ни малейшего понятия о её значении. Что же это – нелепая ошибка, совершенная под действием чрезмерной дозы алкоголя, или нечто совершенно иное, способное навсегда изменить его жизнь?

5

— Принцесса! Принцесса! Принцесса! — Витя вышагивал по кухне, от стены до стены, радостно похлопывая в ладоши. — Это просто классика жанра!

Игорь, в свою очередь, сейчас был занят шинковкой лука с чесноком, и мельтешащий под боком сосед, скорее, раздражал. Но он понимал, что Виктор был слишком возбужден, чтобы просить его вести себя нормально.

— Может, нам предстоит отправиться в традиционное приключение по ее спасению!

— Меня, конечно, радует, что ты говоришь «нам», а не «тебе» и не бросаешь меня одного со всем… «этим», но! С чего ты взял, что ее надо спасать? — Игорь расправился с последним зубчиком чеснока, достал сковородку, залил в нее масло и поставил на плиту. — Судя по тому, что было в этом сне, в спасении она не нуждается.

— Ну мысли ты шире! Там же сюжет запретной любви! — это прозвучало даже более помпезно, чем хотел Витя. — Может, они все-таки решили сбежать, а разгневанный король отправил своих лучших людей в погоню. Их ловят, его бросают в темницу, а ее запирают под замком до замужества. Не желая мириться с такой судьбой, она проводит какой-нибудь тайный магический ритуал, чтобы призвать героя из другого мира, который мог бы их спасти. И раз! Это ты! Ну как тебе?

Игорь хотел было сначала спросить, не протекла ли крыша у достопочтенного Виктора, но ответ-то ведь и так очевиден. Да и за свою собственную кровлю, в свете последних событий, он уже так уверен не был.

— Пожалуй, слишком притянуто за уши, — масло на сковородке накалилось, и Игорь, убавив огонь наполовину, выложил на нее нарезанные лук с чесноком. — Во-первых, если верить мне же из сна, то меня… в смысле его, убили бы, а не бросали в темницу.

— Так это был ты или не ты?

— Не знаю, сложно объяснить, — Игорь постарался правильно сформулировать свои переживания, но это было не так просто. — То есть сейчас, когда я проснулся и тут готовлю, кажется, что нет, не я, конечно. Просто такой вот персонаж сна, от лица которого я наблюдал. А во время сна… как раздвоение личности. Только тут ты знаешь, что их две и у тебя два набора чувств и мыслей. Я ощущал и себя, как себя, и себя, как его. Не знаю, как нормально объяснить.

Овощи на сковороде чуть обжарились, Игорь добавил к ним свежий говяжий фарш и стал аккуратно помешивать получившуюся массу деревянной лопаткой. К этому моменту закипела вода в стоящей на соседней конфорке кастрюле, и в нее он высыпал пачку макарон.

Витя же наконец уселся на кухонный диванчик и закурил.

— И ты, проснувшись, обнаружил, что татуировка «увеличилась»?

— Ага, а еще, что я почти не выспался и дико хочу есть.

Когда этим утром Игорь открыл свои глаза, ему показалось, будто бы с балкона, на котором только что стоял напротив принцессы, он мгновенно переместился в свою кровать. Потребовалось пару минут, чтобы осознать, что все только что им увиденное и услышанное было лишь сном — настолько оно казалось реальным. А когда он посмотрел на свою левую руку, то обнаружилось, что к появившимся вчера на его руке символам добавился еще один ряд.

Теперь его предплечье опоясывало две татуировки неизвестного содержания и происхождения. Второе «кольцо» содержало как новые знаки, так и те, что уже присутствовали ранее. Расположилось оно не больше чем на один сантиметр выше по руке от первого, и, как бы ни было грустно это признавать Игорю, выглядели они вместе достаточно гармонично.

— Ну, что с твоим аппетитом творится, я, похоже, понял.

— Да ну? — фарш с овощами почти обжарился, и Игорь был занят добавлением к ним томатной пасты.

— Видимо, эта штука, татуировка, что-то вроде паразита. Ей нужна энергия, чтобы расти, и она ест твою «силу». И ты из-за этого становишься голодным. Начинаешь есть, но кормишь ее!

— Ага, замечательно, хочешь сказать, что у меня «магические глисты»? — криво усмехнулся Игорь.

— Если грубо сравнивать, то, наверное, да, можно и так сказать, — Витя задумчиво постучал пальцами по столу. — Не понятно, правда, как это со снами связано. Из-за снов у тебя появляются эти знаки или из-за них ты видишь эти сны.

— Меня больше волнует, что произойдет, когда эта штука вырастет, — Игорь все еще чувствовал себя не в своей тарелке из-за происходящего. — Если оно меня вообще убьет?

— Боюсь, такая вероятность есть, — конечно, Витя мог бы начать успокаивать Игоря, говорить, что все будет хорошо и никто не пострадает, но знал, что с его другом лучше быть прямолинейно-откровенным.

— Вот-вот! А еще этот мужик в метро…

— Какой мужик?

События ночи перехватили фокус внимания на себя, и Игорь совсем забыл рассказать Вите о произошедшем в вагоне подземки. Пришлось исправляться.

— Да-а-а, вот это я понимаю, магическая татуировка. Она и питается, и растет, и еще на что-то реагирует. Но, думаю, ты правильно сделал, что не подошел к нему.

— Почему?

— Потому что это больше на сигнал опасности смахивает. Не находишь?

Макароны отварились, и Игорь откинул их на дуршлаг, а затем вывалил в сковородку к фаршу, все хорошенько перемешал и накрыл крышкой. Сам присел на табурет и закурил.

— Не знаю. Я тебе почти на все, что касается этой чертовщины, готов ответить: «Не знаю». И это раздражает.

— А вот проследить за ним, может, было бы и неплохо, — скорее думая вслух, заметил Витя.

— Игр в шпионов мне еще не хватало.

— Но ты ведь хочешь разобраться, что к чему?

Игорь глубоко вздохнул.

— Я хочу, чтобы вот этого всего не происходило в принципе.

— Да ну тебя! — надулся Витя. — Это же круто! Оказаться вовлеченным в настоящую историю.

— Знаешь, когда это кино или книга, может, и выглядит «круто». А когда это твоя жизнь — не очень.

— За-ну-да! Ладно, есть у меня мыслишка, давай кое-что попробуем. Ты же готовить закончил?

Игорь проверил содержимое сковороды и, удовлетворенный увиденным, выключил огонь.

— Да, закончил. Чего ты удумал-то?

На лице Вити заиграла заговорщическая улыбка.

— Попробуй создать птичку, как во сне.

— Что, прости? — брови Игоря не без основания поползли вверх. Нет, конечно, такое в духе Вити, но…

— Просто попробуй, — настаивал друг.

— И как я должен это сделать? — само предложение казалось крайне странным, тем более что во сне все же делал это… волшебство тот «Он», который не «Он». И как можно повторить то, в чем вообще ничего не понимаешь? Это же как пытаться играть на рояле, только раз увидев, как на нем играл кто-то другой.

— Ты же помнишь ощущения, которые были во время… ну да, колдовства, как это еще назвать-то?

— Сильно постольку, поскольку, — пожал он плечами. — И зачем это делать, в принципе? Ты же не думаешь, что получится? — Игорь уже и не знал, удивляться ему или нет. Даже простое обсуждение таких вещей казалось ему чем-то сюрреалистичным, а уж самому принимать участие было за гранью добра и зла.

— Для начала просто проверить, что из этого выйдет. Научный эксперимент! — Витя же хотел найти точку входа, то, за что можно было бы зацепиться, чтобы раскрутить маховик этой истории. Он тоже понимал, что сейчас сама ситуация контролирует их, а не они происходящее. Ну и, конечно, ему было просто любопытно. Даже дико интересно! — С тебя за попытку не убудет в любом случае.

Игорю осталось только развести руками.

— Ну хорошо, давай попробуем.

Он встал по центру кухни, точнее посередине того пространства, которое не было занято мебелью, и начал досконально вспоминать нужный ему момент сна.

Начал с позы. Ноги примерно на ширине плеч, спина прямая, грудь чуть навыкате, хотя во сне он явно обладал более атлетичным сложением, которое располагало к хорошей выправке, а в реальной жизни сказывались восьмичасовые рабочие будни преимущественно в офисном кресле.

Потом поднял руки прямо перед собой, ладонями друг напротив друга. На этом легкая часть для Игоря закончилась. «Он» из сна знал, что делал. Для него это был полностью контролируемый процесс, а Игорю достались только сопровождающие это ощущения.

Он начал делать глубокий вдох, сперва наполняя воздухом живот, раздувая его, как шар, затем грудную клетку, максимально ее расширяя и сводя лопатки за спиной, и после выше, уже приподнимая подбородок и плечи. Игорь старался делать вдох так же медленно, как это было во сне, но все равно заметно опережал свою версию из мира грез.

Выдыхая же, он сперва начал сокращать мышцы живота, сдувая его, затем сводить в обычное состояние грудную клетку и в конце опускать плечи и подбородок. Закончив с этим, Игорь позволил своему дыханию стать спокойным, ровным и едва заметным, чтобы можно было сосредоточиться на следующем шаге.

Он помнил, что ощутил покалывания в области где-то между лопаток, но что их вызвало, ума приложить не мог. Единственное, что оставалось, — попробовать их ощутить сейчас, хотя бы как некие фантомы.

Игорь стал сосредотачиваться на воспоминании каждого укола и того холодка, которым он сопровождался. Поначалу ничего не происходило, но затем внезапно ему показалось, что он почувствовал прикосновение чего-то холодного и острого. Это было еще не то же самое ощущение, скорее его далекое эхо, но для Игоря это была возможность зацепиться сознанием хотя бы за него.

Он старался как можно тщательнее и аккуратнее воспроизводить этот появившийся отголосок нужного ему ощущения. Сначала просто повторять, чтобы надежно закрепить его в своей голове. Затем постепенно усиливать, пытаться растягивать момент переживания ощущения на более длительный период, а само ощущение сделать более глубоким и насыщенным.

По большому счету Игорь действовал вслепую, по наитию, полагаясь лишь на свою интуицию, но с какого-то момента времени ему стало казаться, что все-таки у него получается. Раз в две-три секунды он стал ощущать покалывания между лопаток. Да, не той силы, не той интенсивности, и в них не чувствовалось того холодка, но все же это было уже что-то.

Правда, и силы его начинали потихоньку заканчиваться. Процесс требовал предельной концентрации на все время его исполнения, к чему Игорь был подготовлен крайне плохо. Дыхание стало понемногу сбиваться, в голову начали просачиваться посторонние мысли, а в руках появились первые признаки затекания и тяжести.

Понимая, что долго он так не выдержит, Игорь решил приступить к следующему шагу и направить эти хоть и слабые еще покалывания двумя нитями к плечам. И это оказалось куда сложнее, чем представлялось в теории. Одновременно приходилось удерживать концентрацию и в области между лопатками, как источнике, и тянуть от него дорожки покалываний в разные стороны, следя, чтобы они были равномерными. Как будто смотреть одним глазом налево, другим направо и при этом жонглировать перед собой кеглями.

Игорь очень старался: сам процесс захватил его, но работал он уже на пределах своих возможностей. И как бы ни был в нем силен принцип «Если уж взялся что-то делать, делай это хорошо», сейчас к такому он был явно не готов.

Подступило легкое головокружение, ноги стали подгибаться в коленках, а вызванные с таким трудом ощущения сначала ослабли, а после и вовсе исчезли.

Тяжело дыша, Игорь открыл глаза и, потирая виски, сел за стол.

— Ну вот видишь, ничего не вышло, хотя, признаться, это было… интересно, — Игорь посмотрел на Витю, а тот лишь молча сидел с открытым ртом. — Ты чего?

— Ты сейчас… — начал Виктор очень медленно, растягивая каждый звук, — пытался повторить то, что делал во сне, так?

— Как ты и просил, да, — Игоря насторожили выражение лица и интонация друга. Сам он только что был уверен, что ничего не получилось, но реакция Вити намекала на обратное. — Что случилось-то?

— Подожди… Но ты думал, что не получилось?

— Конечно! Я выдохся в самом начале. Это оказалось гораздо сложнее делать самому. Ты что-то увидел, что ли?

Витины переходы от импульсивной активности к молчаливой задумчивости могли раздражать, но, по крайней мере, они означали, что он озадачен вопросом всерьез.

— Эта «татуировка» твоя, она…

— Она что?

— Готов поклясться, что она начала светиться. Не сразу, через какое-то время, да и не сильно. Но… знаешь, как будто подсветка внутри руки включилась или вроде того.

Они смотрели друг на друга молча, не моргая, наверно, с целую минуту, затем взяли по сигарете и закурили.

— И что теперь? — прервал молчание Игорь. — Ну, в смысле… черт! — он хлопнул ладонью по столу и настойчиво вопросительным взглядом впился в Витю.

— Дай мне минутку. Я сам, если честно, слегка в шоке, — что этот шок скорее радостный, он решил не добавлять. — Но, если подумать, у меня есть кое-какие книги, Кроули там, Блаватская, да и так, всякой эзотерической литературы. Надо в них покопаться…

— В интернете ты уже копался, и?

— Искал-то я конкретно по татуировке и случаям их внезапных появлений. Сейчас я хочу кое-что другое…

Мысль Вити прервал звук урчащего живота невероятной громкости. Игорь же в этот момент ощутил резкую боль, как будто его желудок кто-то схватил рукой и сдавил со всей силы. Да так, что на уголках его глаз проступили слезинки.

— Так, давай ты пока кушай, а я пойду, может, найду чего в своих книжках, — выдвинул скорее утверждение, нежели предположение Витя.

Игорю оставалось только согласиться, и он тотчас набросился на свежеприготовленное блюдо, даже не утруждая себя перекладыванием его из сковороды на тарелку. И не будь оно еще горячим, то и ложкой бы он вряд ли воспользовался.

Ему потребовались считаные минуты, чтобы расправиться с кушаньем, не оставив от него и следа. Он глотал, почти не жуя и не ощущая вкуса, стараясь как можно быстрее избавить себя от этого неумолимо зудящего чувства голода.

Когда же с едой было покончено, Игорь со смакованием выкурил еще две сигареты, как бы логически завершая этим действием свою трапезу. Голод отступил, по крайней мере пока, и это сражение с ним можно было считать выигранным.

Но вслед за удовлетворением пришло и чувство тяжести. Съедать в один присест порцию, которой хватило бы на четверых, не самое здоровое решение для желудка, как бы вы ни были голодны.

А с тяжестью пришла и усталость. Хоть Игорь и проспал всю ночь, но отдохнувшим он себя так и не чувствовал и, сопоставив все эти факты, решил прилечь. Как только его голова коснулась подушки, он моментально провалился в сон без сновидений.