Сибирика-86

Елена Шадрина, 2019

Что если идти дальше некуда? Что, если это конец? Человек жив, пока о нем помнят его друзья и близкие, но как отличить наш мир от потустороннего? Разговоры с призраками до добра не доведут, но Миша всё равно продолжает общаться с Деном, своим лучшим другом, который погиб при загадочных обстоятельствах.

Глава пятая. Катя.

19 февраля, 14:30

Миша сидел на диване в своей комнате и смотрел на Катю. Проект он почти сделал, но растягивал время, чтобы Катя подольше с ним побыла. Она рассматривала фигурку персонажа в черном шлеме, похожем на ведро, и плаще, который был неподвижен. Эта фигурка стояла у Миши на верхней книжной полке.

— Слушай, — вдруг сказала она, — я не знаю, почему Ваня так со мной ведет себя, но мне это очень надоело.

— Миронова, давай закончим проект и всё, — фыркнул Миша.

Он встал с дивана и прошел к книжной полке. Уставившись на одну из недавно купленных книг, он остановился и задумался. Катя подошла к нему и встала совсем рядом. Когда она что-то от него хотела, она всегда вставала рядом, очень близко.

— Миш, — слегка толкнула она его плечом.

— Что, — повернулся он к ней.

— А ты знаешь, что я с ним хочу расстаться? — сказала Катя, продолжая рассматривать книги.

— С кем?

— С Ваней, — улыбнулась она и посмотрела на Мишу.

— И дальше что? — ответил он как можно мужественнее, даже голос занизил.

— Ну, как что? — пожала плечами она. — Я ведь тебе нравлюсь.

Катя говорила тихо и подходила всё ближе и ближе. Миша изменился в лице. Он не знал, что ей на это сказать, слова вертелись на языке, но произнести он их не мог. Миша молчал очень долго, слишком долго для такой ситуации. Что это вообще значило? Что означали её слова?

— Миронова, меня Ваня убьет, а я жить ещё хочу… — сказал Миша.

Катя переминалась с ноги на ногу и смотрела на него растерянными глазами.

— Кать… — снова сказал Миша.

— Да какого хрена, Дроздов!

— Блин… — сказал Миша так же нелепо, как и до этого.

— Ты что, язык проглотил? — разозлилась Катя.

Миша сглотнул и посмотрел на её губы. Катя улыбнулась и подошла ещё ближе. Совсем близко. Он почувствовал её тепло и злополучную мятную жвачку, которую она в последнее время жевала. И тут он наклонился к ней и поцеловал её. Катя ответила на поцелуй. Рука её по инерции дотронулись до его руки, Миша притянул её к себе и обнял. Он ещё никогда не был так счастлив. Спустя какое-то время Катя отошла.

— Мокро, — улыбнулась она.

Миша принялся вытирать свои губы, но всё было в порядке.

— Шутка, Дроздов, — засмеялась Катя, — ты просто такой серьезный стоял, что мне захотелось тебя развеселить.

— Ты мне давно нравишься, очень давно… — серьезно сказал Миша.

— Я знаю, Дроздов, это только ленивый не понял, — игриво посмотрела на Мишу Катя и снова замолчала, опустив глаза вниз.

Миша подошел к ней и снова её поцеловал, только увереннее, чем в первый раз. Катя растаяла в его руках. Она была ниже его на целых две головы и когда в комнату вошла Вера, Катю она не заметила.

— Миш, — сказала мать, — идите обедать.

— А где отец? — спросил Миша. Катя отошла от него и села на стул.

— Не знаю я, где твой отец, — скупо ответила мать, и посмотрела на смутившуюся школьницу, — ты тоже поешь, — сказала она приказным тоном. Катя покивала.

Миша прошел на кухню счастливый. Он не знал, что будет дальше и не знал, как отреагирует на это Ваня.

— А когда ты ему скажешь? — спросил он, пока мать накладывала им пюре.

Катя пожала плечами.

— Не знаю, завтра может, — улыбнулась она.

Миша тоже ей улыбнулся, и они стали обедать.

На следующий день Миша пришел в школу рано и первым делом подошел к Кате. Та стояла в коридоре с Аней и о чем-то оживленно рассказывала.

— Привет, — улыбнулся он ей, — сказала?

— Отвали, — услышал он в ответ.

— Кать, ты что? — засуетился Миша. — Ты же…

— О! Дроздов! — хлопнули его по плечу. Миша обернулся и увидел Ваню.

— Отвали от неё, она всё рассказала, — спокойно сказал он, — это не для нас.

— Что не для вас? Куда отвали? — растеряно стоял Миша.

— А вот так, — и Ваня изобразил двумя пальцами правой руки маленького шагающего человечка, который путешествовал по Катиной шее.

Аня удивленно смотрела на Ваню и Мишу.

— Кать, — снова подошел ближе Миша, — ты чего?

— Дроздов, отвали, я не курю это! — резко сказала она и покраснела.

— Что не куришь? — то и дело хлопал своими синими глазами Миша и смотрел то на Катю, то на Аню, то на Семенова. И тут он понял, Катя Ване ничего не говорила.

Вдруг к компании подошла Анастасия Арнольдовна.

— Что здесь происходит?

— Дроздов Кате траву предлагал покурить, представляете? — наиграно произнес Ваня.

— Миша… — опешила учительница. — Это правда?

— Нет, не правда, Вы что!? — разозлился он.

— Правда-правда, — кивал Ваня, — посмотрите в его рюкзак.

— Я отца твоего вызову, — сказала Анастасия Арнольдовна и достала свой телефон. Миша увидел, что там написано «Макс» и посмотрел на учительницу. Она вдруг сбросила звонок и заторопилась в класс.

— Да, я и не сомневался, что не мать, — ответил Миша и сел на лавку.

— В кабинет иди пока, — кивнула она Мише, — а я позвоню твоему папе.

— Правильно-правильно, ремня на тебя нет, Дроздов! — крикнул Ваня и прошел в класс, небрежно закинув свою руку на плечи Кате.

Миша сидел на геометрии и страдал. То, что произошло, было настолько неожиданно, что у него не было настроения об этом разговаривать. О какой траве идет речь он не понимал, что рассказала Катя Ване, он тоже не мог предположить, но точно не про поцелуй, для чего весь этот цирк — тоже было неизвестно. Он был погружен в свои мысли.

— Дроздов, к доске, — услышал он голос Анастасии Арнольдовны, которая внезапно начала урок.

— Так звонка же ещё не было, — запротестовал он.

— К доске, — сказал она, — вспоминай, что задали.

— Я могу написать на Вас жалобу, — сказал Ваня с последней парты уверенным тоном.

— Уж от тебя жалобу никто смотреть не будет, Семенов, — повысила она голос, обращаясь к хулигану. Она посмотрела на телефон и сбросила чей-то звонок. — Садись, Дроздов, — вдруг сказала она. — Потом с тобой разберемся.

Миша сел на место и прозвенел звонок.

— Семенов, иди к доске! — бодро сказала она.

— А почему я? — вяло произнес Ваня.

— Очевидно, ты много знаешь, следует твои знания открыть миру, — уткнулась учительница в планшет и ждала когда двоечник пойдет отвечать.

— Это не честно… — вдруг сказала Катя. Весь класс повернулся в её сторону.

— Вместо него хочешь, Миронова? Или вместе, как жена декабриста?

— Сами Вы декабристка, — обиделся Ваня.

— Пусть Дроздов выходит, Вы его первого вызвали, — хитро посмотрела на Мишу Катя.

— Что это с Мироновой? — сказал вдруг Ден.

Миша вздрогнул и сквозь зубы прошептал ему:

— Понятия не имею, но у меня трава какая-то в рюкзаке…

Шепот заметила учительница, а Миша взмок как после бани. У него дрожали руки и ноги. Он понятия не имел, что делать с сигаретами, название которых он даже не знал.

— Ты с кем там разговариваешь, Дроздов?

— Ни с кем, — сказал Миша.

— Катя на тебя злится, — прошептал сквозь зубы Ден.

— Дроздов, ты к шоу талантов, что ли, готовишься?! — засмеялся кто-то. — Ты совсем не смешной, тебе бы в ужасах сниматься, зомби играть…

Миша посмотрел на свое отражение в окне. Он действительно был похож на зомби — огромные мешки под глазами, худое лицо, сам какой-то тощий. Класс загудел, кто-то изображал вой ветра, кто-то треск костей, а самый смелый стал загробным голосом говорить:

— Мо-оз-зги…

Импровизированное звуковое сопровождение возможного фильма прервала Анастасия Арнольдовна.

— Так, успокоились все! — прикрикнула она.

— А Вы на нас не кричите. Я уже залил видео на свой канал, — снимал всё происходящее на телефон Семенов.

Анастасия Арнольдовна поджала губы и вышла, а Семенов подошел к Мише и прошептал ему на ухо:

— В твоем рюкзаке запрещенных препаратов на небольшой тюремный срок, ещё раз подойдешь к Кате или посмотришь на неё, или улыбнешься, или ещё что-нибудь в этом духе — я тебя убью.

Ваня обнял Мишу за плечо и потрепал его по голове, как старого друга.

— А Дроздов то у нас курит! — сказал он громко.

Никто не реагировал на издевательства Вани над Мишей. Все были заняты своими телефонами, кто-то играл, кто-то писал сообщения, кто-то смотрел видео.

Ваня посмотрел на класс, и понял, что за ним никто не наблюдает. Он ещё ближе пододвинулся к Мише. Тот почувствовал укол чем-то острым в ногу.

— Молчать, — тихо сказал Ваня и надавил ещё сильнее. Миша опустил глаза вниз и увидел шило, которым прокалывают документы или кожу, когда чинят обувь.

— Нравится Катя, да? — спросил Ваня. — Готов из-за неё сдохнуть?

Миша не мог пошевелиться. Ден уже сидел с Аней и что-то показывал ей на своем телефоне. Вдруг Миша набрал полную грудь воздуха и со злостью ударил локтем Ваню по челюсти.

— Пошел ты! — сказал он.

Рука у Вани соскользнула и проткнула ногу Миши. У него пошла кровь. Порез был не большой, но очень болезненный.

В класс вошла директор школы с учительницей по обществознанию и Анастасией Арнольдовной.

— Пишем? — спросила она.

— Пишем, — покивали остальные взрослые.

— Семенов Иван Андреевич снимал меня на видео без моего письменного разрешения, — диктовала учительница по обществознанию, — он нарушил закон о защите персональных данных.

— Как? — засуетился Ваня.

— Ты обнародовал фамилию Дроздова, которую произнесла Миронова, — улыбнулась она, — ну что, идем в суд?

В классе повисла тишина.

— У меня два свидетеля и обвинитель, — покивала учительница, — правда, Миш?

Миша замотал головой.

— Ладно, — положила ручку на стол Анастасия Арнольдовна, — два свидетеля, обвинитель буду я.

— Прекратите этот цирк! — топнул ногой Ваня.

— Ты начал этот цирк, Семенов, в твоих силах его и прекратить, — улыбнулась Анастасия Арнольдовна.

— Все успокоились, — сказала директор, — сейчас урока не будет. В школе проходят учения по пожарной безопасности. Слышали про случай в Челябинске?

Кто-то ответил «да», кто-то просто покивал, а директор продолжил.

— Рассказываю. В Челябинске сгорела школа. С Божьей помощью без жертв. Взорвалась лаборатория в кабинете химии. По всей области приказано провести пожарные учения. Вопросы?

— А кто её поджег? — спросила Ира.

— Следствие идет, если хочешь, Ир, узнай у папы Копыловой. Он у неё прокурор.

Директор опустила вниз глаза и оглядела класс.

— Осторожнее надо быть, детки с реагентами. Химия — опасная штука. После учений можете идти домой. Ещё вопросы?

Класс промолчал. Директор вышла вместе с учительницей по обществознанию, остальные остались в классе и стали собирать вещи.

Учения прошли быстро, все постояли, посмотрели на учителя труда и директора, поговорили о своем и разошлись.

Миша шел домой. Нога болела и он прихрамывал. Тропинка, которая вела к его дому, была вытоптана им же. Её слегка припорошило, и он оставлял на снегу следы.

— Привет, — услышал он женский голос позади него. Миша развернулся и увидел Аню. Аня была в смешной шапке и теплом пуховике, который скрывал её худобу.

— Привет, — сказал он ей.

— Ты как? — спросила Аня.

— Нормально, — буркнул Миша.

— Сделали проект?

— Нет, — ответил он.

— Что-то получается? — не отставала Аня.

— Нет, — снова грубо ответил Миша.

— Миша… — сказала Аня.

— Да что тебе?! — закричал он на неё. — Отвалите от меня со своей компанией! И Кате передай, чтобы отвалила!

Аня опустила глаза и тихо сказала:

— Катя ничего не рассказывает мне, но вроде как они с Ваней вчера разругались.

Миша сначала не понял, о чем идет речь. Потом он сделал пару уверенных шагов вперед, как будто не собирался с Аней на эту тему разговаривать, но остановился.

— И? — обернулся он.

— Что? — пожала плечами Аня.

— Разругались, и?

— А-а-а… — зашагала Аня в сторону Мишиного дома. Миша пошел за ней. Теперь уже отставал он. — Да ничего особенного, просто она где-то была вчера, а ему не сказала где. И мне тоже не сказала… Вот я и подумала, может ты знаешь?

Аня говорила беспокойно и слегка взволнованно.

— Не знаю, — резко ответил Миша.

— Они долго ругались, а потом он её ударил…

— Что? — остановился Миша.

— Ну… — сконфузилась Аня, — пощечину дал…

— Он ей? — вытаращил глаза Миша. — Не она ему, а он ей?

Аня покивала.

— Я ей посоветовала, отчиму сказать, так она не знает как…

Миша посмотрел вперед и ничего не ответил.

— А мне ты зачем рассказываешь это?

Аня пожала плечами.

— Расскажи кому-нибудь другому, — пошел Миша ещё быстрее. Аня заторопилась за ним, но Миша бросил недобрый взгляд, и она остановилась Она одиноко стояла посреди белого снежного поля и смотрела, как Миша удаляется в сторону своего дома.

Миша казался Ане странным молодым человеком. Вроде бы в нем и было что-то притягательное, но симпатию она к нему не испытывала. С ним было всегда легко общаться, а вот ходить на свидания — это вряд ли. Он был слишком замкнутый и скрытный. Другое дело Ден. Денис Загребин. Он был очень красивый, с белоснежной улыбкой, собирался поступать в Нахмовское и умел найти контакт и с такими ребятами, как Ваня, и с такими как Миша. К тому же все знали, что Мише нравится Катя. Она была сама не своя в последнее время, и Ане было очень любопытно, что между ними произошло, но Катя об этом молчала. Миша тоже.

Миша зашел в квартиру и увидел, как его отец застегивает дорожную сумку.

— Ты куда? — спросил он.

— Миша, — тихо сказал отец, — мы с мамой подали на развод. Я буду жить теперь с другой женщиной.

Миша замешкался, но потом почувствовал боль в ноге и захотел поскорее прилечь.

— Да наплевать вообще, тебя дома-то не бывает… — сказал он, снимая верхнюю одежду.

— А ты скажи с кем! — вышла из кухни мать, держа в руках грязное сырое полотенце. — Ему сразу станет не наплевать!

— Тебе Анастасия Арнольдовна не звонила, — невзначай спросил Миша.

— А! Так ты уже знаешь? — сложила руки под грудью мать и ждала комментариев от Миши. — Ну и что ты об этом думаешь?

Миша молчал. Он смотрел то на мать, то на отца, который сидел на чемодане.

— Что происходит, объясните мне, а?

— К вашей Арнольдовне он уходит! — сказала мать и вернулась на кухню.

Отец виновато опустил глаза.

— К кому? К Арнольдовне?! — выпучил глаза Миша. — Ей же лет почти как мне…

Миша сел на стул.

— Ей двадцать три, — сказал Мишин папа в свое оправдание.

Миша продолжал молчать. Нога стала пульсировать, и он присел на стул, который стоял в коридоре.

— А как же экскурсия… — бормотал Миша.

— Поедете… — ответил отец.

— И Вера поедет с Дашей, Дашуля очень просила…

— А ты? — поднял глаза Миша.

Отец пожал плечами.

— Если Вера разрешит… — тихо сказал он.

— Мам! — крикнул Миша. — А ты разрешишь папе поехать на экскурсию с нами? Он меня провести в рабочую лабораторию обещал…

— Макс, хватит устраивать цирк. Езжай куда хочешь, ты мне теперь чужой человек, — спокойно сказала мать и принялась нарезать телятину большими пластами.

Отец пожал плечами и тяжело вздохнул.

— А ты с ней сексом занимался? Ну, с Арнольдовной? — тихо спросил он.

— Миш… — грустно посмотрел он на сына и ничего не ответил. Затем повернулся и почти шепотом сказал.

— Про сигареты я знаю, матери не говори, она и так вся в расстройствах…

— Это не мои… — доверчивыми и испуганными глазами посмотрел на отца Миша.

— Не кури, хорошо? — сказал отец спокойно и обнял сына. — Я пошел. Звони, если что.

Миша ничего не ответил и прошел в свою комнату. Он заклеил пластырем рану и засунул брюки в стиральную машину. Она начала невозмутимо прокручивать с характерным скрипом серую ткань, в то время, как отец переезжал жить к другой женщине.

На столе у Миши лежал дневник. Он открыл его на последней странице, где были записи.

«Максим Александрович, приглашаю Вас в школу, чтобы обсудить поведение Миши», — прочитал про себя он.

Несколько сухих слов красной пастой почерком Арнольдовны, обычное приглашение родителей в школу — ни больше, ни меньше. Теперь он знал, для чего она всегда так писала, ведь с поведением у Миши никогда проблем не было.

Отец в последнее время бывал дома редко — то в командировку уедет на три недели, то на работе переночует. Миша был уверен, что у него кто-то есть, думал на коллегу с работы, которая ему постоянно звонила и обсуждала какие-то сделки и прибыль, прибыль и сделки, но, к сожалению, он ошибся. Отец уходил к его классной руководительнице — Анастасии Арнольдовне Клименко. Арнольдовна, как все её назвали, была очень красивая девушка. Черные длинные прямые блестящие волосы, карие глаза, ровная и чуть загорелая кожа. Стройная. Красивее многих девушек в школе и многих моделей в социальных сетях. Она нравилась Дену и Ване, но Миша её ненавидел. Слишком напыщенной она была, слишком грациозной и слишком ненастоящей. От неё веяло фальшью. Лицо её обычно не выражало никаких эмоций, лишь изредка она приподнимала брови. Ему казалось, что она пришла в школу не преподавать, а искать мужа или просто хвастаться своей красотой. Девчонки её и боготворили и побаивались, а учителя не любили за молодость и легкость в общении. К жизни она относилась так же легко, как, наверное, и к своей работе. Она часто забывала задавать домашнее задание, к экзамену она вообще их не готовила, и почти не собирала родительские собрания, что было в принципе неплохо. Но, несмотря на все её недостатки, которые так раздражали Мишу, отец выбрал её.