Рассветная песня барда

Елена Фошина

«Он обернулся по направлению взгляда раненого юноши и похолодел: по залитой солнцем равнине к ним бежала девушка. Страх превратил её в сверхъестественное существо, не касавшееся ногами земли, волосы её напоминали облако, а лицо показалось воину неестественно белым, и он зажмурился, боясь увидеть выражение этого прекрасного лица».

Глава шестая

Юбилей, после долгих размышлений, решили всё-таки отметить дома: совсем немного пригласили людей, да и домашняя обстановка располагала к более непринуждённому общению. А среди гостей чужих не было — только родственники и близкие друзья.

Елена Васильевна по торжественному случаю украсила себя удивительной красоты колье из тридцати жемчужин и жемчужными серёжками, подаренными мужем этим утром. А накрыть богатый стол ей помогли приехавшие сегодня жена брата и племянница Катя.

После обеда, к началу праздничного застолья, прибыла на такси и Татьяна Дмитриевна, пришли давние друзья семьи — Ольга и Павел Берестовы, последними явились на порог двоюродный брат мамы дядя Миша с женой Таней и двумя сыновьями — старшеклассниками, которые тут же с энтузиазмом похвалились Марине своими новыми телефонами и принялись объяснять ей, на какие чудеса способна эта супер-техника. К ним тут же присоединилась Катина дочь Ксюша, вынув из кармана собственный смартфон и погрузившись в обсуждение.

— Смотри, молодёжь, учись, — громко произнёс в разгар праздника дядя Миша, хлопая одного из сыновей по плечу. — Тридцать лет в любви прожили…

Стали вспоминать молодость. Берестов, папин однокурсник, рассказывал, как жили в студенческом городке и дружили между двумя вузами.

— И что ты, Лена, в нём нашла? — засмеялся дядя Паша после очередной шутки Владимира Дмитриевича. — Такая серьёзная девушка, а этот, — он хлопнул друга по плечу, — ни слова без подвоха сказать не может!

Мама улыбнулась:

— А как было не влюбиться? Красивый, высокий, одни чёрные волосы чего стоили…

При этих словах Маринин отец победоносно приподнял красивые чёрные брови и взглянул на друга:

— А как ты думал? Я ж первый парень был!

— Он был тако-о-ой! — вздохнула Елена Васильевна.

— Однако много ж мне пришлось усилий приложить, чтоб ты это заметила! — усмехнулся муж и крепко обнял её, казавшуюся совсем хрупкой рядом с ним.

— А я, помню, всё думала, что же это делал будущий инженер в общежитии пединститута? — сказала тётя Галя, жена маминого брата.

— О, я всегда знал, что жену следует искать среди филологов! — заявил папа.

Марина любовалась отцом и его сестрой. Они были очень похожи. Оба высокие, смуглые, темноволосые. Отцовская кровь проявлялась в Марине чертами лица и матовостью кожи, а вот цветом волос, глаз и телосложением она пошла в маму.

Несмотря на то, что тётя Таня была шестью годами старше папы, её волосы почти не тронула седина. И лёгкая полнота совсем не вредила ей. В молодости же была она настоящей красавицей. Яркая, похожая на испанку, сразу после юрфака она вышла замуж за коллегу — работала в прокуратуре. Но спустя три года муж трагически погиб, и она, так и не успев стать матерью, больше не вышла замуж, с головой уйдя в работу и сделав благополучную карьеру.

Марине нравилось общаться с тётей. Она была человеком независимым и твёрдым, мало интересующимся мнением окружающих о собственной персоне. Потому, когда в жизни её, после прочтения книг о сотворении родовых поместий, начались перемены, никто и удивиться, а тем более — возразить ей, не смел. А удивляться было чему.

Вот и сейчас, за праздничным столом, папа, как обычно, отпускал шутки в адрес тёти Таниной «блажи». Она лишь улыбалась снисходительно, а дядя Миша вдруг сказал, опершись локтем о стол и наклонившись к Марининому папе:

— А зря, Володь, смеёшься. Вот мы тут живём в городе, кажись, на всём готовом: и отопление тебе, и вода — всё в дом. И привыкли. А ведь, если разобраться, это ж зависимость! Вот чего случись, отключат всё, как помнишь, на Дальнем Востоке? Куда бежать? Как обогреваться посреди зимы? Где воду брать? На девятый-то этаж?

— Ну, ты уж о совсем плохом…

— Но было же? И где гарантия, что не будет? А у них вон на своей земле — и скважины, и родники в поселении, и печи в каждом доме… Не, от земли оторвались — считай калеки…

Марина с улыбкой слушала, как спорили мужчины, как тётя Таня поглядывала на них, думая о чём-то своём, пока мама не позвала её на кухню — помочь с чаем.

— Переночуете у меня, тёть Тань? — предложила Марина, когда гости, живущие в их городе, собрались разойтись по своим домам, а остальные — остаться на ночлег у юбиляров.

— Да знаешь, пожалуй, да. Что-то пустовато одной в трёшке моей.

Удобно положив голову на тётино плечо, пока они ехали в машине вызвавшихся подвести их Брестовых, Марина разглядывала вечерний город.

— Когда, говоришь, Марин, они улетают? — спросила тётя Оля.

— В следующий вторник.

Тётя Таня кивнула одобрительно:

— В «Экваторе» хорошие путёвки. Сама пользовалась. Очень с твоей стороны хорошо, Мариночка, что подарила им поездку на юбилей.

— Да, спонтанно вышло… Директор агентства… Соболев фамилия… подарил скидочную карту — как было не воспользоваться? — Марина вдруг отчего-то покраснела, а Татьяна Дмитриевна, услышав новые нотки в голосе племянницы, взглянула искоса на её лицо.

— Игорь вернулся? — спросила она.

— Д-да… спрашивал и привет передавал, — стараясь говорить равнодушно, ответила Марина, продолжая прижиматься головой к тётиному плечу.

Татьяна Дмитриевна помедлила, а затем произнесла, кивая словно самой себе:

— Игорь хороший мальчик.

Но по упрямому молчанию Марины поняла, что на эту тему говорить если и стоит, то не теперь.