Воспоминания рыжего барда

Анна Лисса, 2023

Одним непримечательным вечером в местной таверне наглый бард предлагает сделку трактирщику – три его самые увлекательные истории в обмен на бесплатную выпивку. И если хоть одна из них понравится всем посетителям без исключения, то бард выиграет пари. Трактирщик соглашается, зная, что рассказы рыжего барда годятся только для привлечения наивных девушек, но истории барда оказались не такими простыми, как он думал. И в каждой из них обязательно упоминались ведьмы с белыми волосами…

ПРОЛОГ

В одном городишке, не слишком большом, но и не маленьком, сейчас стоял глубокий вечер, грозящий вот-вот перейти в ночь. На улице уже было темно и лил мелкий дождь, покрывая землю слякотью и превращая ее в месиво грязи. Фонари и факелы, разумеется, не горели и улицы освещались только скудным светом свечей из окон домов, которые постепенно, один за одним угасали, так как местные жители ложились спать.

Луна укрылась с головой одеялом из туч и не желала выглядывать обратно, чтобы хоть немного осветить людям путь. Впрочем, это не особо-то и требовалось, ибо в такое позднее время люди либо уже ложились спать, либо торчали в местной таверне с просторным длинным залом. Таверна эта была популярным местом этого городка, в нее каждый вечер стекались не только местные жители, но и путешественники, проходящие через город, так как хозяин сдавал еще и комнаты.

Парочка людей в длинных плащах и надвинутых на головы капюшонах, шлепая сапогами по грязи и намокая от дождя, вошли в таверну, впустив за собой сырой воздух и капли дождя. Зал был набит практически битком, посетители лениво посмотрели на вновь прибывших, полностью укутанных в плащи, а затем так же лениво вернулись к своим делам. Кто-то выпивал в одиночестве, кто-то в компании, при этом они громко смеялись и что-то рассказывали и эти звуки смешались по всему залу.

У дальней стены стоял трактирщик за стойкой прямо у лестницы на второй этаж и привычно протирал стаканы и кружки на удивление чистой тряпкой. Парочка только что вошедших путешественников заняла свободный стол в самом углу и молоденькая девушка с веснушками и двумя длинными косичками поспешила принять у них заказ. Путешественники так и не сняли накинутые от дождя еще на улице свои капюшоны, но из-под них пробивались белые седые волосы. Трактирщик только раз посмотрел в их сторону и продолжил дальше протирать кружки. Таких странников он видел каждый день, обычные торговцы или наемники, зашли в таверну, чтобы переждать дождь. Да половина зала сейчас битком набита такими же путешественниками. Кроме одного, который сидел напротив трактирщика за стойкой и явно выделялся из всей толпы, которую только довелось видеть хозяину таверны.

Человек этот был приятной внешности, да что там — хорош собой. Яркие рыжие волосы были аккуратно подстрижены и красиво уложены, словно бы дождя этот человек сегодня вообще не застал. Тонкая рыжая бородка покрывала подбородок мужчины, придавая ему вид этакого столичного щеголя. Узкие и слегка заостренные в уголках голубые глаза смотрели на мир так, словно бы искали, чем бы еще в нем заняться. Прямой нос и точеные скулы придавали лицу дополнительного шарма. Пару раз трактирщик замечал, что этот щеголь подмигивал Марине, девушке с косичками, что разносила еду по залу и в ответ она густо краснела и отворачивалась. В такие моменты трактирщик бросал тяжелый взгляд на выскочку, но тот делал вид, что ничего не замечает.

Трактирщик впервые видел рыжего щеголя в своей таверне, но был наслышан о его репутации. Сердцеед и стихоплет. Он был бардом. Но не обычным бардом, которые пели песни или играли на музыкальных инструментах. Нет, этот бард вместо лютни или дудки носил с собой стальной меч в обычных ножнах, а вместо песен и баллад рассказывал истории или читал стихи собственного сочинения. Одевался этот выскочка тоже всегда вычурно и ярко, но сегодня изменил своему чувству стиля — на нем была полосатая черно-белая рубашка и темные штаны, которые плотно обхватывали его ноги и выгодно подчеркивали ягодицы. На ногах бард носил высокие сапоги, которые практически никак не испачкались грязью, что местные гордо именовали дорогой, даже когда ее размывало во время дождя. Но что еще слегка удивило трактирщика, так это то, что бард этот, вопреки своей репутации одеваться как можно ярче и заметнее, сейчас не носил на голове шляпу с пером. Скорее всего, она пострадала от дождя и рыжий спрятал ее в дорожный мешок, который сейчас лежал у него под стулом вместе с мечом.

— Еще одну кружку своего лучшего пойла, дядя Миша, — заказал бард. Голос у него был слегка высоковат, но неприятным для уха его назвать было нельзя.

— Для тебя я Михаил, — буркнул трактирщик.

Он вытер руки о фартук, плотно обхватывающий его толстое пузо. Трактирщик был не из этих мест и его имя для местных и проходящих путников казалось каким-то экзотичным, но он уже столько лет прожил в этом городе, выкупив таверну у прошлого хозяина, что все жители давно уже привыкли и к его имени и к его иногда угрюмому характеру и стали звать трактирщика дядей Мишей, а его таверну «таверной дяди Миши», хотя у нее было свое официальное название, которое в народе не прижилось.

— Ты уже восьмую кружку заказываешь и ни за одну еще не заплатил, — дядя Миша поджал губы.

Трактирщик посмотрел прямо в голубые глаза барда. Странно, в слухах, которые дядя Миша слышал об этом щеголе, люди упоминали, что у него были то ли серые, то ли зеленые глаза, а у него, оказывается, голубые. Трактирщик покачал головой. На то они и слухи, чтобы все преувеличивать, даже цвет глаз.

— Я намереваюсь заплатить, как только соберусь уходить, — нагло ответил бард и хитро улыбнулся, — Это если только не хотите со мной заключить ма-аленькую сделку, дядь Миш.

— Михаил, — недовольно поправил его трактирщик, — И не собираюсь я никаких сделок с тобой заключать.

— Но эта сделка принесет пользу вашей таверне! — воскликнул бард, — Значит так, суть такова. Я за оставшийся вечер рассказываю всем этим милым людям, что сегодня собрались в зале, три увлекательнейшие истории. И если хотя бы одна из них им понравится, всем без исключения, тогда выпивка за счет заведения. Как вам такое, дядь Миш?

Трактирщик бросил из-под бровей тяжелый взгляд на рыжего барда, который терпеливо и с улыбкой до ушей ждал ответа. Дядя Миша хотел было снова напомнить этому выскочке, что стоит обращаться к нему полным именем, но только вздохнул. Бард наверняка делал это специально, чтобы угрюмый трактирщик каждый раз раздраженно исправлял его и таким образом, худо-бедно, поддерживал разговор. Что же касалось его сделки — дядя Миша слышал, что его истории не для всех. А если конкретнее, то годятся только для того, чтобы соблазнять юных наивных дев. И так как в зале юных и наивных дев не было, кроме Марины, само собой, дядя Миша сильно сомневался, что истории барда проникнут в черствые и безразличные сердца путников, что сейчас спасались в его таверне от усиливающегося дождя на улице. А этот рыжий выскочка еще заявил, что все присутствующие обалдеют от его историй или хотя бы от одной.

— Хм, — фыркнул трактирщик и убрал чистые кружки, которые он протирал, под стойку, — Больно сомневаюсь, что у тебя получится выиграть пари.

— В таком случае я просто заплачу за выпивку, а ваши посетители получат бесплатный концерт в моем лице, — нагло растянулся в улыбке рыжий, — Вы все равно ничего не теряете, дядь Миш. Ну разве что мою плату, если окажется, что хотя бы одна история заденет всех присутствующих без исключения, включая вас.

— Сомневаюсь, — повторил трактирщик.

Бард принялся уговаривать его на пари и, неожиданно поддавшись азарту, дядя Миша все же согласился. Вряд ли гостям таверны понравятся истории рыжего барда, Марина не в счет, конечно, хотя она и не гость, а работник, так что трактирщик уже заранее приготовился вытрясти из наглого барда все монеты, что он задолжал за этот вечер.

Рыжий вскочил со своего места, стряхнул с одежды невидимую пылинку и, взяв соседнюю табуретку, поставил ее едва ли не в центре зала, а сам встал сверху, чтобы толпе его было хорошо видно. Трактирщик уже после этих действий барда пожалел, что принял его пари.

— Дорогие слушатели, — рыжий бард элегантно поклонился, стоя на табуретке, он даже ни на секунду не потерял равновесия, — Позвольте представиться. Меня зовут Кион и я известный странствующий бард.

— Да уж слыхали мы о твоих похождениях, — выкрикнул кто-то из толпы и весь зал залился громким хохотом. Приключения и не совсем удачные любовные похождения барда с мечом вместо музыкального инструмента наверняка доходили даже до этих мест. Дядя Миша у стойки довольно хмыкнул. Да, тяжело будет барду увлечь эту толпу.

— Это хорошо, что вы наслышаны, — казалось, Киона это никак не задело и он продолжил все тем же веселым тоном, — Сегодня я расскажу вам три невероятные истории. Если хотя бы одна из них покажется вам интересной, попрошу не скупиться на аплодисменты.

Бард ловко спрыгнул с табуретки и сел на нее, уперев ступни в перекладины. Он осмотрел всех присутствующих в зале, словно бы оценивал, какие истории могут понравиться такой сложной аудитории. Трактирщик за стойкой сложил руки на груди, наблюдая за ним, а толпа терпеливо ждала, когда же Кион начнет. Хотя, выглядело это так, будто все просто безразлично продолжили пить свой эль и пиво.

— Хм, думаю, первая история будет о том, как я смог покорить сердце одной прекрасной знатной дамы, — через минуту раздумий произнес бард, приложив указательный палец к подбородку.

— Я так и знал, что нам придется слушать нечто подобное, — разочарованно вздохнул кто-то в толпе.

— Не спешите делать выводы, — Кион выпрямил спину и закинул ногу на ногу, покачивая ею, — В этой истории есть все — и любовь и драма, погоня и коварство, а также лихой финал с яркими приключениями!

Толпа смерила барда скептическими взглядами. Все были наслышаны, какие истории обычно рассказывал Кион. Его рассказы всегда были слащавыми и предназначались только для нежных ушей милых барышень, а не для бывалых путешественников, коих здесь собрался целый зал. Никто из них не верил, что в историях Киона будет нечто захватывающее, как он сам пообещал.

Но бард, не обращая абсолютно никакого внимания на все эти колкие взгляды, откашлялся, пригладил свои и без того безупречно уложенные рыжие волосы, на несколько секунд прикрыл глаза, собираясь с мыслями, а затем посмотрел на своих слушателей и начал свой рассказ.

— Эта история о том, как однажды я по уши влюбился и едва не погиб из-за этой любви, — произнес Кион.

ГЛАВА 1

На улице стояла теплая ранняя весна, которая успела полностью прогнать свою предшественницу зиму и растопить ее снега практически по всему королевству. Погода стояла по-весеннему задорная и яркая, голубое небо с белоснежными облаками обещало прекрасный день впереди, а зеленая трава, едва высунувшаяся после пропажи снега, уже вовсю тянулась к яркому солнцу, жадно поглощая его лучи, словно голодный зверь.

В это время суток королевство уже давно не спало, а столица стояла шумная и многолюдная, как в любой другой день. Занятые люди сновали туда-сюда по мощеным улицам, мужчины были одеты в монотонные костюмы, женщины — в яркие пышные платья, обязательно следуя последнему писку моды.

Улицы в столице были очень просторными, позволяя каретам свободно проезжать между домами. Сами здания в основном были построены из белого или красного кирпича и эта архитектурная задумка чередовалась от улицы к улице. Одну часть столицы путешественники даже прозвали Бульваром Красного Кирпича. Так уж сложилось, что в этой части столицы зачастую строили трактиры и лавки, даже имелся собственный публичный дом. Разумеется, король, Элияр Аделла, знал о подобных заведениях на Красном Бульваре, как еще называли эту часть города, но не предпринимал никаких попыток снести этот рассадник похоти и извращений. Дело в том, что хозяйка заведения, знойная брюнетка с пышной густой челкой и еще более пышной грудью, исправно платила в казну все налоги. Злые языки даже поговаривали, что Эльвира, хозяйка публичного дома, не просто платит королю, но и даже время от времени предоставляет ему и его свите свои услуги в обмен на то, что ее заведение не закроется в ближайший месяц. Доказательств этому не было и, откровенно говоря, никто ни разу не видел, чтобы король лично приходил в публичный дом Эльвиры, однако слухи это не останавливало. Как к этому относился сам король тоже было не ясно, так как он не пытался пресечь подобные сплетни, хотя характер его был явно не из терпеливых. Вполне возможно, что Элияр Аделла вообще не был в курсе подобных слухов. Все прекрасно знали, что любой, кто неосторожно выскажется при короле в подобном ключе, неминуемо отправится на виселицу. А точнее, попросту пропадет из королевства без следа. Ходили слухи, что преступников король ссылал в неведомое место, где их съедали заживо разновидные твари. Так это было или нет, никто не знал точно. Но очевидно было одно — в прямом смысле на виселицу никого не отправляли, это была лишь одна из официальных трактовок приговора. Преступники попросту исчезали и о них больше никто ничего не слышал. Незнание того, что с ними впоследствии делали и куда отправляли, внушало людям еще больший страх и породило не одну теорию и сплетню на этот счет.

Помимо негласно популярного публичного дома Эльвиры, в этой части столицы имелся еще Круглый рынок. Прозван он так был в честь того, что располагался на площади, которую архитектор города зачем-то сделал абсолютно круглой. Красиво, конечно, но это его эстетическое решение привело к некоторым неудобствам. Например, столица начала обрастать торговцами и лавками и из-за красоты площади они стали выбирать именно это место для своих магазинов, в результате чего круглая площадь застроилась далеко не круглыми домами и лавками, впоследствии все равно получивших название «Круглый рынок». Каретам тоже было не слишком удобно лавировать среди хаотично построенных зданий, хотя улицы предоставляли довольно много места и пространства, чтобы спокойно проехать по мощеной дороге и при этом не сбить случайно какого-нибудь знатного господина или даму, от которых, в свою очередь, площадь практически никогда не очищалась, даже ночью здесь бродило много народу. В основном, конечно, благодаря заведению Эльвиры.

Вот и в этот прекрасный весенний день все шло, как обычно. Лавочники зазывали людей посмотреть на их товары. А те торговцы, что отгрохали себе целые здания для торговли, а не палатку на улице, терпеливо ожидали своих постоянных клиентов, сидя внутри магазинов. И постоянные клиенты не заставляли себя долго ждать. В общем, жизнь кипела и шла своим чередом.

Круглая площадь столицы привлекала к себе не только знатных господ, но и обычных путешественников, которые закупались в дорогу полезными вещами и едой у местных торговцев. Другие искали трактиры и гостиницы, чтобы переночевать. И многие из них задерживались по ночам в доме Эльвиры.

Вот и сейчас из ее заведения вышел рыжий парень среднего роста, в яркой фиолетовой рубашке и светло-коричневых штанах, неприлично обтягивающих его зад. На одном плече у него висела сумка с длинным ремнем, а на поясе покоился меч в ножнах.

Рыжий вышел не один, его сопровождала красивая женщина в слишком откровенном наряде, практически полностью демонстрирующем чужим взглядам ее пышную грудь. Свои черные волосы дама собрала в высокую прическу, а ее лоб скрывала густая челка. Рыжий переступил порог и оказался на улице, щурясь от яркого солнца, а его спутница осталась стоять перед открытой дверью, глядя на молодого человека, который обернулся к ней и низко поклонился.

— Твои услуги, Вира, как всегда безупречны, — произнес парень и выпрямился. На его лице заметна была небольшая ухоженная рыжая бородка.

— Ты так говоришь, будто провел ночь со мной, а не с одной из моих девочек, Кион, — засмеялась хозяйка борделя. Голос у нее был слегка хрипловатый, но это была природная хриплость, а не нажитая с годами и она только больше ласкала слух.

— Я бы всех своих монет не пожалел за ночь с тобой, но ты никому не предоставляешь личных услуг, — вздохнул бард и даже театрально сложил руки у груди.

Эльвира только рассмеялась от его слов. Кион был ее постоянным клиентом, оба успели довольно хорошо узнать друг друга и Эльвира не раз укрывала в своем заведении незадачливого барда, когда тот удирал от очередного разъяренного мужа какой-нибудь знатной дамы, застав их на горячем. Хозяйка борделя не раз говорила ему, что его поведение до добра не доведет и лучше пусть он приходит к ней в дом за девочками, а не охмуряет знатных дам и каждый раз Кион обещал последовать ее совету, но всякий раз снова оказывался в подобных ситуациях, когда с едва натянутыми на зад штанами в очередной раз убегал от разъяренных мужей.

— Ты же знаешь, я отношусь к тебе, как к сыну, — Эльвира издала тихий смешок, — Так что не предлагай мне деньги за ночь со мной.

— Ты слишком молода, чтобы считать меня своим сыном, — заметил Кион. Он сложил руки на поясе и оглядел хозяйку публичного дома с головы до пят, — И слишком уж горяча.

— Хватит лить на меня такую неприкрытую лесть, — легко отмахнулась от его флирта Эльвира, — Лучше поменяй свои привычки и побереги себя. Я бы хотела тебя почаще видеть со своими девочками, чем бегущим прочь с голым задом от очередного мужа знатной дамочки.

— Когда это я бегал с голым задом? — надулся бард, — Я всегда успевал надеть штаны.

Эльвира захихикала и элегантно прикрыла губы ладошкой, словно бы она была самая настоящая знатная госпожа, а не хозяйка борделя. Впрочем, это была ее отличительная черта от других хозяек подобных заведений и своих девочек Эльвира тоже учила этикету. Из-за этого ее публичный дом выгодно отличался от остальных не только в огромной столице, но и в других городах и бордель Эльвиры посещали не только обычные путники, но и те же мужья знатных дам, от которых зачастую убегал Кион.

Рыжий бард поправил свои хорошо уложенные волосы и смахнул пылинку с плеча. Он повернулся к Эльвире и еще раз поклонился женщине.

— Я обязательно как-нибудь снова зайду в твое заведение, Вира, — произнес Кион, на уголках его губ заиграла озорная улыбка.

— Зная тебя, ты залетишь в мой дом не для свидания с одной из моих девочек, а потому что снова будешь спасаться бегством с голым задом от очередного разъяренного мужа, — вздохнула Эльвира.

— Зачем же так категорично? Твои две девочки этой ночью справились на ура, так что я не против это как-нибудь повторить.

— Ты их затаскал так, что обе теперь отсыпаются, — хмыкнула хозяйка борделя и Кион громко рассмеялся.

— Прости, прости. Просто твои девочки и правда высший сорт, я никак не мог насытиться.

Эльвира довольно ухмыльнулась и скрестила руки на пышной груди. А этот хитрый лис умеет делать комплименты, этого у него не отнять.

— Что ж, тогда следующий твой визит пусть произойдет по любви, а не из-за страха быть пойманным законным супругом очередной госпожи, — через минуту весело произнесла Эльвира. Кион только в третий раз низко ей поклонился и женщина скрылась в доме, прикрыв за собой дверь, а бард направился по мощеной улице в сторону площади.

Киону нравилась Эльвира, но не как женщина, а из-за ее личности и характера. Пожалуй, она единственная из всех женщин мира, с кем он флиртовал чисто из-за привычки, а не из-за желания броситься с ней в постель. Нет, с формами и внешностью у Эльвиры все было в порядке и если бы Кион не был с ней так хорошо знаком, он бы флиртовал с хозяйкой борделя куда усерднее. Просто Эльвира, пожалуй, единственный в этом мире человек, который помогал Киону бескорыстно. Женщина не раз уже доказывала, что ей можно было доверять, постоянно спасая Киона от его собственных похождений. Взамен бард пару раз тайком оставлял несколько красивых и дорогих побрякушек в комнате Эльвиры в качестве благодарности за помощь, хотя женщина никогда не требовала от него ничего взамен. Да и украшения эти Киону зачастую доставались от знатных дам в обмен на его тело, так сказать. Обычно бард сразу же распродавал их, предпочитая монеты, а не цацки на память, но некоторые из них он оставлял, самые красивые. В итоге, они теперь где-то лежат у Эльвиры в ящиках, а быть может, она их даже продала. Наверняка хозяйка борделя знала, откуда Кион получал такие украшения и, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, предпочитала либо вовсе не носить их, либо просто продавать, а вырученные деньги пустить во благо своего дела, так сказать. Прохудившаяся крыша в публичном доме сама себя не залатает.

Кион вышагивал по улице, громко цокая каблуками на сапогах. Он шел уверенной пружинистой походкой, его меч в ножнах ритмично покачивался в такт шагов, а хитрые глаза по привычке уже осматривали окружение в поисках очередной богатенькой дамы, которая могла бы пополнить кошель Киона на месяц вперед за одну только ночь. В голове тут же пронеслось предупреждение Эльвиры о том, что эта его привычка до добра не доведет, но Кион тут же отмахнулся от него, вспомнив, что вчера оставил едва ли не последние свои монеты в доме этой самой Эльвиры.

— Есть-то мне на что-то тоже надо, — под нос прошептал себе бард, словно бы пытался этой отговоркой отогнать от себя предупреждение хозяйки борделя.

Кион завернул за угол и вышел в ту часть Круглого рынка, где стоял большой фонтан. Вода весело журчала и переливалась струйками, создавая некую геометрическую фигуру. Солнце яркими бликами отражалось от воды, придавая фонтану красоту драгоценного камня. Кион на минуту остановился, глядя на эту красоту. В голове у него сложилось небольшое стихотворение и бард удовлетворенно кивнул сам себе. Поменять одну строчку, а здесь добавить более поэтичное слово и вуаля — можно применять это оружие против очередной знатной леди. Бард коварно улыбнулся и даже отвесил фонтану небольшой поклон в благодарность за вдохновение.

На площади стоял шум, постоянно слышались чьи-то голоса, цокот копыт и скрип проезжающих мимо повозок. Кион перевел взгляд на людей, прогуливающихся по рынку от лавки к лавке. В воздухе витал смешанный аромат фруктов и цветов, а иногда до ноздрей барда доносился и запах рыбы, исходивший от торговца морепродуктами на самом конце Круглого рынка. Кион поморщился, удивляясь тому, как этот въедливый запах, даже будучи так далеко, все равно сумел перебить аромат фруктов и ягод.

Мимо проехала очередная карета и остановилась перед магазинами, миновав все открытые лавки на улице. Кион зацепился взглядом за эту карету от скуки, но когда увидел, кто элегантно покинул ее, то сразу же пришел в дикий восторг. Прекрасная девушка с золотыми локонами и в дорогущем платье цвета бирюзового моря с помощью кучера выскользнула из кареты и аккуратными мелкими шагами направилась в сторону одного из торговых домов, стоящих красивыми зданиями вплотную друг к другу. На вывеске были нарисованы кольца и подвески и Кион сообразил, что это магазин драгоценностей. Бард провел рукой по волосам, приглаживая их и не спуская глаз с прекрасной девушки, которая как раз скрылась в помещении магазина. Кажется, он нашел свою новую жертву.

Кион направился в сторону здания, продающего аксессуары, в котором исчезла златокудрая красавица. На ходу рыжий бард поправил на себе одежду, перевесил сумку через плечо и еще раз пригладил волосы. Он должен выглядеть безупречно, если хочет сразить девушку с первых же секунд их знакомства.

Кион вошел в помещение и принялся оглядываться по сторонам, усиленно делая вид, что он просто очередной покупатель, однако взгляд его моментально поймал бирюзовое платье у стенда с подвесками. Златокудрая красотка оказалась не одна — рядом с ней бдительно стоял высокий мужчина. Кион заметил его только сейчас, когда все же сумел хотя бы на секунду оторвать свой взгляд от девчушки. По его бело-синей форме и оружию Кион догадался, что этот мужчина — один из рыцарей короля и раз он сопровождает эту знатную даму, значит, эта самая знатная дама не просто какая-то аристократка, а, судя по ее румяным упругим щечкам и ясным большим глазам, в которых явно читался юношеский максимализм, девушка эта была дочкой самого Элияра Аделлы.

Кион слегка приуныл и сделал вид, что рассматривает кольца на витрине. В магазине, помимо них, оказалось еще несколько покупателей и хозяин этого заведения, который помогал сейчас одной паре выбрать украшения, так что бард сумел слиться с окружением. Разве что его выдавала яркая одежда.

Если эта блондинка и правда дочь самого короля, то даже говорить с ней будет опасно — незадачливого барда могут просто «отправить на висельницу» и никто о нем больше не вспомнит. С другой стороны, если все пройдет гладко, то Кион сможет получить от наивной красотки множество монет и драгоценностей, а затем просто даст деру из столицы на несколько месяцев. На всякий случай.

Кион тихонько побарабанил пальцами по витрине, обдумывая свои дальнейшие действия. В этот раз девушка ему приглянулась не только размером своего кошелька, но и личиком, так что охмурять ее будет вдвойне приятней, в отличие от других аристократок, которые прятали свои морщинистые лица за тонной косметики. Правда, теперь Киону придется иметь дело уже не с разъяренным мужем, а с самим королем. Стоят ли монеты и драгоценности такого риска?

Рыжий бард утвердительно ответил себе на последний вопрос, еще раз поправил на себе одежду, пригладил и без того безупречные волосы и повернулся в сторону своей новой жертвы, которая в противоположном конце помещения все еще высматривала подвески. Ее рыцарь стоял рядом с ней с абсолютно безучастным лицом, но Кион заметил, что глаза его бдительно следили за окружением, а рука покоилась на эфесе оружия. Придется прикинуться максимально безобидным парнем, чтобы хотя бы слегка ослабить бдительность рыцаря. Кион пожалел, что он так открыто носил меч, оружие на виду явно не даст ему дополнительных очков к безобидности. Ну, была не была.

Кион сделал несколько шагов по направлению к златокудрой красотке и его ухо выцепило часть ее разговора с рыцарем.

–…не могу выбрать, — голосок у нее был мягкий и нежный и Кион даже почувствовал приятные мурашки, пробежавшие по телу, — Все они такие красивые и искусно сделанные. А ты что думаешь, Алексий?

— Моя леди, Вам подойдут любые украшения, — обыденно отозвался рыцарь, даже не делая попыток выглядеть хоть слегка заинтересованно.

— Всегда ты так, — надулась девушка.

Кион понял, что это его шанс обратить на себя внимание и втереться в доверие этому нежному цветочку. И рыцаря со счетов сбрасывать тоже не стоило, хоть он и не нежный цветочек. Если рыжий бард не сумеет убедить этого мужчину в бело-синей униформе, что он просто безобидный прохожий без всяких шальных мыслей, не видать ему красотки больше никогда. Кион откашлялся, привлекая к себе внимание, а когда девушка обернулась в его сторону, а рыцарь уставился на него неприятным тяжелым взглядом, Кион нацепил на лицо максимально простодушное выражение и мягко улыбнулся.

— Позвольте Вам помочь, юная леди, — бард слегка поклонился, выжимая из себя все скудные знания по этикету, которые он только помнил, — Я, конечно, не ювелир, но кое-что знаю об украшениях.

Кион не соврал — он и правда кое-что знал о драгоценностях. А если точнее, то как их выгоднее продать и что наплести ювелирам в лавках, чтобы они даже не подумали о том, что все украшения, которые приносил им бард, на самом деле были слегка нелегально прихвачены им с собой, когда он в очередной раз сбегал от гнева еще одного мужа, застукавшего свою неверную супругу в горячих объятиях барда.

— Кто ты? — прямо спросил рыцарь, даже не делая попыток быть вежливым с Кионом. От его резкого тона и низкого голоса рыжий бард едва не дернулся, но вовремя сдержался и даже ни на секунду не потерял своего простодушного выражения на лице.

— Я? О, я просто скромный обыватель, — ответил он.

— У вас меч, — неожиданно воскликнула девушка и пришла в бурный восторг, — Вы умеете фехтовать?

— Ах, это, — Кион неумело дотронулся до ножен, что стоило ему больших усилий, а затем нагло соврал, — Нет, я не умею пользоваться оружием. Это меч моего господина, я забрал его у кузнеца, а теперь вот выполняю следующее поручение своего господина.

Кион расплылся в глупой улыбке, прекрасно понимая, каким наивным дураком он сейчас выглядит. Эту улыбку он тренировал годами и она каждый раз срабатывала. Вот и сейчас, рыцарь златокудрой красотки заметно расслабился и даже убрал руку со своего оружия, поверив словам Киона, как маленький ребенок.

— И кто же твой господин? — спросил рыцарь скорее по привычке, нежели чем чтобы вывести барда на чистую воду.

— О, он граф одной из далеких провинций. В столицу приезжает не часто, поскольку страдает редкой болезнью. Его кости очень хрупкие и моему господину тяжело ходить, поэтому я выполняю все его поручения. Он приезжает в столицу раз в несколько лет, только когда ему понадобится что-то искусное от здешних мастеров, — ответил Кион, намеренно похвалив навыки местных торгашей и кузнецов, а затем постарался незаметно перевести тему, чтобы рыцарь не продолжил свои расспросы, — Юная леди, я могу подсказать Вам, какие украшения лучше подойдут к Вашей прекрасной внешности.

— О, это было бы здорово, — девушка пару раз хлопнула в ладоши от радости. Киону она показалась особо миленькой в этот момент и он едва не начал откровенно пялиться на нее, но вовремя спохватился.

Рыжий бард принялся строить из себя едва ли не эксперта по драгоценным украшениям, на ходу придумывая историю каждому из них. Например, вот это жемчужное ожерелье было утеряно в морских водах двести лет назад, пока однажды его попросту не прибило к берегу прямо к ногам прекрасной леди. Рыцарь, стоящий слегка в стороне, выразительно приподнял одну бровь, сомневаясь в правдивости рассказа барда, но златокудрая девчушка явно поверила в историю, восхищаясь ее красотой. Кион усмехнулся про себя. Он начал рассказывать эти байки, чтобы прощупать почву и узнать, какие истории понравятся девушке и уже на основе этих знаний продолжить строить из себя именно такого человека, который ей точно западет в сердце и душу.

Кион на всякий случай рассказал еще парочку выдуманных историй и, к счастью, рыцарь ему никак не мешал, только зорко следил, чтобы рыжий простофиля не посмел прикасаться к его леди. Впрочем, Кион прекрасно понимал, что за его действиями и словами следят, так что ни на секунду не ослаблял бдительности, продолжая носить маску наивного простачка, который всего лишь выполняет в столице требования своего господина.

Девушка же, совершенно не замечая никакой игры вокруг себя, с явным интересом и восторгом слушала каждую историю Киона, а под конец некоторых из них вздыхала и говорила, что это было очень трогательно. После нескольких таких историй Кион окончательно понял, как нужно вести себя с дочкой короля, чтобы точно понравиться ей и чтобы она сама предложила ему снова встретиться, пока Кион со своим господином окончательно не покинут столицу.

— Лично я порекомендовал бы вот это ожерелье, миледи, — произнес рыжий бард и ткнул пальцем в сторону бирюзового украшения, выполненного в виде крупных бус, в центре между которыми висел красивый камень каплевидной формы. Кион выбрал это ожерелье только потому, что девушка сейчас носила бирюзовое платье, выгодно подчеркивающее ее зелено-голубые, практически бирюзовые глаза. Сам бард понятия не имел, насколько это ожерелье подойдет красотке, но его это не слишком заботило.

— Извините, можно вас на секундочку? — златокудрая окликнула продавца и тот, вежливо поклонившись паре, с которой что-то обсуждал, покинул их на минуту и подошел к Киону с красоткой.

— Чем могу помочь? — спросил мужчина. Вблизи оказалось, что он был средних лет с седеющими волосами и пышными усами, а у одного глаза носил монокль. Ювелир был одет в строгий черный костюм, а на руках носил белые перчатки. Своей внешностью и безупречными манерами он больше походил на дворецкого, чем на продавца украшений.

— Я бы хотела примерить вот это ожерелье, пожалуйста, — попросила девушка и указала через витрину на бирюзовое украшение.

«Дворецкий» без лишних слов элегантно достал связку тяжелых ключей из кармана и, выбрав один, отворил замок на витрине таким привычным движением, что становилось ясно, как долго этот человек проработал в своем магазине. Он подцепил пальцем одной руки украшение и, подхватив второй рукой, протянул его девушке с легким поклоном.

— Я помогу Вам надеть его, — дежурным тоном произнес он.

Златокудрая красотка поспешила снять свое ожерелье, висевшее у нее до этого на шее и Кион, не удержавшись, проследил за ним взглядом, когда девушка аккуратно положила его на витрину. Рыжий бард почувствовал жгучее желание схватить цацку и бежать отсюда как можно скорее, но отвернулся, с трудом сдерживаясь. Если он сейчас поддастся своей слабости и каким-то чудом ему даже удастся оторваться от этого бело-синего рыцаря, Кион останется всего лишь с одним украшением на руках, а его цель — обеспечить монетами свои хотелки как минимум на несколько месяцев вперед, а этого ожерелья ему хватит максимум на неделю.

Кион снова повернулся к красотке, не забывая про придурочное и глуповатое выражение на лице. Хозяин магазина уже помог блондинке надеть бирюзовое ожерелье и девушка сейчас глядела на себя в зеркало, стоящее рядом. Кион неожиданно для себя оказался прав — украшение и правда выгодно подчеркивало ее красивые глаза. Бард украдкой глянул на рыцаря, но на его лице не отразилось ни одной эмоции, только обычное безразличие.

— Что думаешь, Алексий? — повернулась к нему его леди и выжидательно посмотрела в лицо своего рыцаря.

— Вы выглядите великолепно, — не смотря на комплимент, голос рыцаря тоже прозвучал довольно безразлично.

«Вот же черствый сухарь», — подумал Кион. Сам он считал, что ожерелье просто идеально подходит девушке и что он, Кион, сумел ей правильно подсказать и помог выбрать украшение. Да без него она явно бы не справилась, особенно с сухарем под боком. Это явно была его заслуга.

— А вы что думаете? — повернулась девушка к «дворецкому» и Киону.

— Безупречно, — отозвался хозяин магазина и слегка улыбнулся, правда, Кион сразу же распознал в его улыбке всего лишь дежурную вежливость, которая обычно помогала «дворецкому» убеждать знатных дам, что они великолепны и, как следствие, помогала продавать украшения.

— Миледи, Вы словно сошли с холста художника, который запечатлел на нем невероятную красоту, — рыжий бард скромно опустил глаза и поклонился, всеми силами делая вид, что смущен таким сравнением. Кажется, это произвело впечатление на девушку и она даже слегка покраснела. Ее рыцарь лишь закатил глаза.

— С-спасибо за комплимент, — ответила она и повернулась к дворецкому, — В таком случае, я возьму это ожерелье.

— Превосходно! — тут же воскликнул он и помог снять украшение с шеи девушки, а затем помог надеть обратно ее подвеску, — Я сейчас же займусь Вашим заказом, миледи.

«Дворецкий» закрыл замок на витрине и, прихватив с собой бирюзовое ожерелье, скрылся где-то в соседней комнате. Златокудрая красотка пару раз хлопнула в ладоши от нетерпения и закусила губу, глядя в след скрывшегося хозяина магазина. Ее рыцарь стоял с абсолютно безразличным выражением на лице, но теперь вернул руку на оружие, а его глаза все так же бдительно осматривали помещение.

Кион был уверен, что свое дело он сделал и явно запал девчушке в душу, а потому, чтобы не вызывать дальнейших подозрений у ее спутника, сделал вид, что собирается уходить, не попросив ничего взамен за свою помощь с выбором ожерелья.

— Что же, я рад, что сумел Вам помочь, миледи, — Кион вежливо поклонился, намеренно напомнив девушке о своем участии в выборе украшения, — Но, боюсь, меня ждут дела. Мой господин не обрадуется, если я вернусь к нему с пустыми руками. Поэтому я вынужден откланяться.

Кион еще раз поклонился и развернулся к выходу, прекрасно зная, что девушка его сейчас остановит. И не ошибся.

— Подождите, вы уже уходите? — удивилась златокудрая дочь короля, — Но я ведь даже еще не отблагодарила вас за помощь.

— Поверьте, мне было совсем не сложно помочь такой прекрасной леди, — соврал Кион и натянул на лицо настолько простодушное и наивное выражение, насколько только мог. Что ему сложно было, так это убедить ее рыцаря, что перед ним обычный простофиля. И судя по тому, как рыцарь периодически зорко на него поглядывал, Киону не удалось убедить его в этом до конца.

— И все же я настаиваю, что я просто обязана поблагодарить вас за помощь, сир… — девушка осеклась и широко раскрыла глаза, — Ах! Я ведь даже имени вашего не спросила и сама не представилась. Где же мои манеры? Меня зовут Ангелина Аделла, я единственная дочь короля.

Златокудрая красотка присела в реверансе и Киону она снова показалась очень милой. Он едва не начал откровенно пялиться на нее, особенно на ту часть платья, которая выгодно подчеркивала ее грудь, не такую пышную, как у Эльвиры, но посмотреть было на что. Однако Кион вовремя спохватился, заметив, что рыцарь внимательно за ним наблюдает. Чтобы скрыть свое пошлое выражение на лице, Кион опустил голову и тоже поклонился.

— Я и не знал, что я нахожусь в компании такой важной особы, — произнес он как можно более удивленно, хотя на самом деле давно уже догадался, кто перед ним стоит, — Прошу простить меня за отсутствие подобающих манер, принцесса. И не быть со мной слишком строгой.

— Я ведь не собираюсь вас наказывать, — мило засмеялась Ангелина, — Я всего лишь хочу узнать ваше имя и поблагодарить за помощь.

Кион понял, что это тот самый момент, когда он может повернуть ситуацию еще больше в свою пользу. Правда, его слегка напрягал молчаливый рыцарь, стоящий рядом с принцессой, но по крайней мере этот рыцарь был более расслаблен, чем когда Кион впервые заговорил с красоткой, так что, можно было сказать, что Кион и его одурачил своим простодушным лицом. Рыцарь скорее по привычке и долгу службы осматривал его с некоторым подозрением, нежели чем действительно считал, что рыжий бард замышляет нечто коварное по отношению к принцессе.

— Зовите меня Даниэль, — представился Кион другим именем. Он всегда менял имена, когда охмурял богатеньких аристократок. Так у него было меньше шансов быть пойманным на лжи, когда знатные дамы собирались в чьем-нибудь поместье и начинали хвастаться друг перед другом, какой у них появился замечательный любовник, — Что же касается благодарности за помощь — я только скромно смею надеяться, что принцесса и я сможем когда-нибудь встретиться вновь. А пока мне и вправду нужно идти, иначе мой господин будет не очень доволен.

Кион продолжил играть роль дурачка-прислужника какого-то господина, но его последняя фраза была наживкой для принцессы и отвода глаз ее рыцарю. За этот короткий разговор с девушкой Кион успел прощупать ее характер и понять, как следует действовать дальше. Он был уверен, что такая милая девушка не разозлится и не сочтет его фразу об уходе грубой, поэтому позволил себе использовать ее, чтобы завлечь красотку дальше. Плюсом было еще и то, что перед рыцарем Кион выглядел совершенно не заинтересованным в Ангелине, как в принцессе. Наверняка рыцарь думал, что рыжий бард, услышав о том, что девушка является дочерью короля, начнет увиваться вокруг нее, но Кион поступил совершенно иначе на удивление рыцаря и тот окончательно расслабился. Кион внутренне возликовал, стараясь не спускать с лица простодушного выражения. Все, теперь Ангелина точно была в его кармане после того, как ее рыцарь окончательно поверил в роль, которую все это время исполнял рыжий бард.

— Тогда как насчет прогулки по парку в это воскресенье? — предложила принцесса и ее рыцарь от удивления выкатил глаза.

— Моя леди, Вы же не собираетесь… — начал было он, но принцесса его перебила.

— Алексий, сир Даниэль наверняка не видел всю красоту столицы, а когда его господин уедет, то и он вместе с ним, а значит, столицу он так и не посмотрит. Я думаю, это будет самое большое упущение в его жизни и просто хочу показать хотя бы красоту парка, пока сир Даниэль не уехал. Это будет моя благодарность за помощь.

Рыцарь ничего не ответил, только коротко кивнул. Кион едва не рассмеялся на предложение принцессы. Он-то знает всю столицу даже лучше, чем свои пять пальцев, а уж в тот парк сам несколько раз водил знатных леди на свидания. Если бы об этом узнала принцесса, она бы жуть как удивилась, а быть может, даже пришла бы в ярость. Кион позволил себе на секунду представить искаженное гневом лицо Ангелины, но у него не получилось. Скорее всего этот нежный цветочек просто заплакала бы вместо того, чтобы возмущенно надавать рыжему выскочке пощечин. Впрочем, Кион не собирался показывать ей, что он хорошо знаком с городом, а потому просто пришел в бурный восторг от предложения принцессы.

— О да, это было бы чудесно! — воскликнул он, вновь нацепив на лицо дурацкое выражение, — Мне кажется, я где-то слышал о том, что в столице находится прекрасный парк, но сам я там, к сожалению, не был.

— Значит, решено, — довольно захихикала принцесса и захлопала в ладоши от радости, — Тогда встретимся в воскресенье в полдень перед входом в парк. Ой, а ваш господин отпустит вас, сир Даниэль?

— Прошу, принцесса, зовите меня просто Даниэль, — скромно попросил Кион, — Что же касается моего господина, то я что-нибудь придумаю. Думаю, я сумею его уговорить отпустить меня на прогулку практически на весь день.

— Замечательно, — девушка снова захлопала в ладоши и мило улыбнулась, — Тогда встретимся у парка в это воскресенье.

— С нетерпением буду ждать, принцесса, — Кион вежливо поклонился и сделал шаг назад в сторону выхода, — К сожалению, мне и правда пора бежать. Прошу, не сочтите за грубость мой внезапный уход.

— Увидимся, — помахала ему рукой Ангелина. Ее рыцарь же и вовсе никак не отреагировал. Кажется, он и правда полностью поверил в роль Киона, что рыжему барду было только на руку.

Еще раз поклонившись и заметив, что «дворецкий» вернулся к принцессе с ее уже упакованным заказом, Кион развернулся, толкнул дверь и вышел на улицу. Многочисленные звуки рынка тут же заполнили все его уши, теплый ветерок игриво запутался в волосах барда, пока тот пружинистой походкой шел через площадь. Кион был невероятно доволен собой сегодня. Он не просто нашел миленькую аристократку, которую и обольщать будет приятно, но еще и заинтересовал собой саму дочку короля. К слову, у Элияра Аделлы было четверо детей и всего лишь одна дочь, Ангелина. В ней король души не чаял, она была самая младшая из всех. Ее братья тоже очень тепло к ней относились, так что Киону нужно быть предельно осторожным с ней, чтобы потом, когда он скроется с прихваченными драгоценностями принцессы, за ним не выслали стражу. Поэтому его выдуманный господин, который скоро должен покинуть столицу, отлично подойдет в качестве оправдания за то, почему Даниэль внезапно исчез. К сожалению, это означало и то, что времени на обольщение красотки у Киона будет меньше, а значит, ему придется удвоить усилия, если он хочет побольше набить свои карманы ее цацками и побрякушками.

Кион свернул на знакомую улицу, по которой совсем недавно выходил на площадь. До воскресенья оставалось еще три дня, но рыжему барду необходимо было подготовиться, чтобы наверняка зацепить принцессу и все ее мысли только собой. А для этого он как минимум должен будет выглядеть безупречно.

Кион свернул в переулок, миновал несколько домов и вышел на другую улицу. Знакомая постройка замаячила впереди и Кион спокойно подошел к двери и постучал. Обычно люди заходили в это здание без стука, но это было только по ночам и вечерам, днем и утром этот дом считался частной собственностью, давая его обитателям время, чтобы отдохнуть и подготовиться к очередной рабочей ночи.

Через несколько долгих минут, показавшихся Киону целой вечностью, дверь наконец распахнулась и на пороге предстало знакомое лицо с черной челкой, которое при виде Киона уставилось на него в удивлении.

— Кион? Что ты на этот раз натворил? — спросила Эльвира и отошла в сторону, пропуская внутрь рыжего барда.

— Вира, мне понадобятся все твои навыки по наведению красоты, — вдохновенно произнес Кион.

Женщина тяжело вздохнула и закрыла дверь, после чего обернулась к своему гостю. Дом Эльвиры изнутри выглядел, как обычная таверна — большой зал сразу на входе был уставлен мягкими диванами, а в углах лежали многочисленные подушки рядом с низкими столиками. Здесь девочки Эльвиры развлекали гостей словесно и своей красотой, разбавляя это музыкой и песнями. Если же они желали уединиться, а такое происходило всегда, то лестница, ведущая вниз, открывала им доступ к уютным комнатам, которые были обставлены мягкой мебелью так, чтобы клиенты чувствовали себя максимально комфортно. Второго этажа в этом доме не было и комнаты внизу, по сути, еще являлись и личными комнатами Эльвиры и ее девочек.

— Можно подробнее? — попросила Эльвира и элегантно опустилась на один из стоящих рядом темно-красных диванов, — Я хочу знать, во что ввязываюсь.

— Ты ни во что не ввязываешься, — плюхнулся рядом с ней Кион, — Все, что тебе нужно сделать — это навести на мне красоту в воскресенье. А еще отпустить меня прогуляться в парк, о, мой господин.

Эльвира приподняла одну бровь и Кион звонко рассмеялся. Он поведал ей, что нашел прекрасную леди и в воскресенье собирается с ней на свидание в парк. Только рыжий бард умолчал про то, что она принцесса и то, что за ней постоянно таскается ее рыцарь. Кстати, с ним надо будет что-то сделать.

— Очередная интрижка со знатной дамой, — тяжело вздохнула Эльвира и потерла переносицу. Хозяйка борделя сейчас была одета куда скромнее, чем когда Кион покидал ее жилище этим утром, но менее привлекательной она от этого не стала. Рыжий бард даже залюбовался ею, чисто эстетически, без всяких мыслей, которые обычно сопровождали его подобные взгляды, бессовестно блуждающие по телу какой-нибудь фигуристой аристократки.

— Поверь мне, на сей раз оно того стоит, — уверил собеседницу Кион, — Если мне удастся ее охмурить, то я смогу прожить без интрижек несколько месяцев подряд. Разве тебе от этого не будет только лучше?

— Ты о чем?

— Подумай сама, Вира. Эти несколько месяцев тебе не придется прятать меня от разъяренных мужей. А я в свою очередь буду приходить только к твоим девочкам. Каждую ночь.

— Ха! Как будто ты платишь за их услуги, — заметила хозяйка борделя.

— Я дарю им подарки, — надулся бард от такой несправедливости.

— Подарки, подаренные клиентами, остаются у девочек, — ответила Эльвира, — Они не идут в уплату за их услуги.

— Хорошо, я принесу тебе подарок тоже, — быстро произнес Кион, — Но только после того, как обольщу ту юную златокудрую красотку. И только если ты мне поможешь навести марафет в воскресенье.

— Нет, спасибо, мне не нужны ворованные драгоценности, — рукой отмахнулась от него хозяйка борделя.

— Тогда чего ты хочешь?

Эльвира прямо посмотрела в глаза Киону, лицо ее выражало только искреннее беспокойство за него и барду даже стало немного стыдно за то, что он всегда доставлял ей неудобства. Стыдно совсем чуть-чуть.

— Пообещай, что после этой интрижки ты затаишься как минимум на полгода, — произнесла Эльвира, — Я уже устала за тебя волноваться.

— Вира, — Кион слез с дивана и встал перед брюнеткой на колени, — Торжественно клянусь, что это дело увенчается успехом и я несколько месяцев не буду преследовать аристократок.

— Полгода, — строго произнесла Эльвира и скрестила руки на пышной груди. Кион откашлялся, но все же нехотя согласился.

— Полгода я не буду волочиться за аристократками.

— Хм, ладно, — довольно хмыкнула хозяйка борделя и поднялась с дивана, — Или за мной, выделю тебе комнату. Поживешь пока тут до воскресенья. А если твое дело, как ты говоришь, увенчается успехом, то сможешь использовать эту комнату все эти полгода.

— Да ты просто хочешь запереть меня у себя под боком, — засмеялся Кион, следуя за Эльвирой вниз по лестнице.

— О, ты раскусил мой коварный план, — подыграла ему женщина и игриво улыбнулась, — Конечно же я хочу держать такого симпатягу поближе к себе, это женский инстинкт.

Смеясь, они спустились вниз и прошли мимо запертых комнат в самый конец коридора. Эльвира указала на приоткрытую дверь и сообщила барду, что временно это будет его комната. Рыжий бард прошел внутрь и осмотрелся. Большая мягкая кровать уютно занимала едва ли не все пространство. У дальней от входа стены стояло кресло с небольшим столиком, а рядом с ними — комод с огромным зеркалом. Пушистый ковер дополнял всю прелесть комнаты, создавая еще больше уюта, и Кион довольно кивнул себе.

— Я даже разрешаю тебе проводить время с моими девочками, тем более, что все они от тебя без ума, — произнесла Эльвира. Кион довольно расплылся в улыбке, но она тут же практически вся слетела с лица, как только женщина добавила следующее, — Только смотри, чтобы твои кувыркания с ними не вредили моей работе, иначе выгоню тебя на улицу в ту же минуту и перестану прятать тебя от мужей обманутых дам.

— Я все понял, Вира, — ответил Кион и надулся, — Умеешь же ты обломать настроение.

— Без этого невозможно быть полноценной хозяйкой борделя, — загадочно ответила Эльвира и, оставив Киона располагаться в его комнате, вышла обратно в коридор, прикрыв за собой дверь.

Рыжий бард еще раз осмотрелся в комнате, затем сбросил сумку с плеча и закинул ее на кресло, туда же отправился и меч в ножнах, а сам бард упал в объятия мягкой кровати. Повезло ему, что с Эльвирой они в хороших отношениях, иначе ему попросту было бы некуда идти и не к кому обратиться. Несмотря на свой общительный и любвеобильный характер, Кион на самом деле был довольно одинок. Своим домом бард так и не обзавелся, предпочитая тратить все деньги, имеющиеся на руках, сразу, вместо того, чтобы потихоньку копить. Семьи, естественно, у него тоже не было, а родителей рыжий бард и вовсе не помнил. Если бы не Эльвира, которая в час нужды протянула ему руку, сгинул бы он в столице и никто бы не заметил.

Кион прям в одежде перевернулся на другой бок. На улице стоял день и спать барду еще не хотелось, несмотря на бурно проведенную перед этим ночь. Он вспомнил о предстоящем свидании с Ангелиной и коварно расплылся в улыбке. Наверняка во время встречи с ней он сумеет незаметно стащить какое-нибудь колечко с ее руки, а потом просто сделает вид, что оно укатилось в траву и даже для вида поищет его некоторое время, но кольцо, разумеется, окажется утерянным. Потом его можно будет сдать в местный ломбард и на вырученные деньги прожить ближайшую неделю. А за эту неделю встретиться с принцессой еще пару раз и уже максимально обобрать ее, как липку. Но только сделать это надо незаметно и без лишних подозрений, после чего Даниэль «уедет» из столицы и оставит о себе лишь приятные воспоминания, за которые девушка расплатится своими цацками.

Кион довольно захихикал, лежа на кровати. Единственным минусом в этих встречах с принцессой будет ее рыцарь. Киону придется быть дважды бдительнее, чтобы не попасться на воровстве и более того, не навести на себя подозрения телохранителя принцессы. Иначе с ним шутки будут плохи. Рыжему барду придется постоянно носить дурацкую улыбку на лице, притворяясь деревенским простачком, которому повезло попасть в услужение к знатному господину. Впрочем, за годы своей не такой уж долгой жизни Кион отточил мастерство мимики, как никто другой. И не только выражение лица он умел менять под любую ситуацию, он также приловчился в такие моменты использовать язык своего тела, подгоняя движения под стать лицу.

Кион сел и почесал рыжую голову. До свидания с принцессой еще было несколько дней, но он должен заранее к нему подготовиться, если хочет, чтобы все прошло именно так, как бард задумал.

Кион поднялся с кровати, подошел к своей лежащей на кресле сумке и заглянул в нее, после чего пошарил внутри нее рукой. Он вытащил наружу небольшой кожаный мешочек со шнурком, который служил барду кошелем. Сейчас мешочек был практически пуст, внутри лежала только одна монета. На это новый облик для свидания с принцессой Киону не создать, а занимать денег у Эльвиры у барда не было никакого желания.

Кион присел на пол рядом с креслом и задумался. Можно было пойти на встречу с принцессой в той же одежде, в которой она видела его сегодня. Вряд ли Ангелина удивится его виду, она ведь в курсе, что он слуга знатного господина, а значит, одежды у него не так уж и много. Но Киону нужно выглядеть безупречно, чтобы его план сработал идеально, как отлично отлаженный механизм, а потому его обычная одежда здесь явно не подойдет.

Кион приложил одну руку к подбородку, в голове у него заработали привычные мысли по схеме добычи денег. Занятно выходит — чтобы охмурить принцессу и обокрасть ее, ему придется обокрасть кого-то еще. Но ведь для того он и собирается стащить с принцессы украшения — чтобы спокойно прожить несколько месяцев, нет, полгода, как просила Эльвира. Если бард может обокрасть кого угодно, зачем ему тогда принцесса?

Кион тяжело вздохнул, поднялся с пола, прихватил свои сумку и меч и вышел из комнаты, а затем покинул бордель и направился вдоль по улице. Обокрасть какого-нибудь зазевавшегося аристократа труда не составит, но в таком случае этих денег Киону надолго не хватит. А вот если обокрасть принцессу, да еще сделать так, чтобы у них произошла не одна встреча, а потом снова ее обокрасть, то Кион вполне смог бы протянуть полгода, не охмуряя очередную знатную жертву, а принцесса за это время уже позабудет о существовании Даниэля, который покинет столицу со своим больным господином.

Кион шел пружинистой походкой и довольно улыбался, как кот, наевшийся сметаны. Принцесса точно будет от него в восторге и даже не поймет, что ее обокрали. Дважды, если повезет встретиться с ней еще раз. Для отвода глаз рыцарю Кион что-нибудь придумает, у него уже даже появились несколько идей. Осталось только идеально выглядеть для своего коварного плана, а для этого барду понадобятся чьи-то деньги.

Кион осмотрелся по сторонам. Вокруг него проходили люди, спешащие по своим делам. Ритм в столице был очень бурным, как ни в каком другом крупном городе и Киону нравилась эта вечная занятость прохожих. Когда рыжему барду срочно нужны были деньги, как сегодня, он просто выходил на улицу и осматриваться в поисках жертвы. Конечно, в таком случае он обзаводился всего лишь небольшой горсткой монет, которую едва хватало ему на пару дней, но это лучше, чем ничего.

Кион заприметил среди прохожих мужчину среднего возраста в опрятном наряде. Бард придирчиво осмотрел свою потенциальную жертву. Уложенные волосы и чисто выбритые щеки явно говорили о том, что в кошельке у мужчины завалялась пара монет как раз для Киона. Рыжий бард на ходу придумал очередной план по получению монет от этого прохожего, но сегодня ему понадобится еще одна жертва для этого плана.

Кион осмотрелся и заметил молодого человека в приличном костюме, который шел навстречу первой жертве барда. Осталось только сделать так, чтобы они столкнулись, а дальше ловкие пальцы Киона сделают свое дело и эти два аристократа даже не поймут, что бард их обокрал.

Кион двинулся вслед за мужчиной с седеющими волосами, а когда он едва не поравнялся с молодым человеком в костюме, Кион выскочил вперед и специально прошел мимо парня так, чтобы тот плечом задел мужчину. Как и предполагал бард, аристократ принялся извиняться перед первой жертвой Киона, а тот только покивал, следуя этикету, а затем оба разошлись своими путями, оставив в руках рыжего барда по кожаному кошелю.

— Иногда я сам себе удивляюсь, как же я хорош, — тихонько усмехнулся Кион, пряча добычу в сумку. Он не был уверен, что сумеет стащить еще и кошель молодого аристократа, но просто не смог удержаться от соблазна. А если бы попался, то просто сказал бы, что кошель упал на землю и спокойно вернул бы его молодому человеку, после чего отправился бы по своим делам, стараясь не вызывать дальнейших подозрений. Но все прошло куда лучше и быстрее, чем думал сам бард.

Кион свернул за угол дома, прошел по улице, потом еще пару раз свернул, пока не оказался в пустом тупике. Здесь висело чье-то мокрое белье на веревках, а рядом стоял небольшой таз. Вряд ли в этот проулок заглядывают какие-нибудь неприятные типы, так что Кион, спрятавшись на всякий случай от чужих глаз за двумя мокрыми простынями, выудил из сумки сначала один добытый им кошель и пересчитал деньги. Не густо, но сойдет. Потом Кион пересчитал деньги в другом кожаном мешочке. Здесь монет было уже больше, но все равно не хватило бы барду даже на неделю. К счастью, скоро он наживется с принцессы, так что о деньгах можно будет не думать несколько месяцев. Или полгода, если повезет.

Довольный бард спрятал кошель обратно в сумку, перевесил ее длинный ремень через плечо и зашагал прочь из проулка. Теперь ему хватит монет, чтобы создать идеальный образ для свидания с принцессой. А также этот образ должен будет ослабить бдительность ее рыцаря, если Киону повезет.

Рыжий бард прошагал по улицам столицы, потратив на это где-то около часа. Ему нужен был портной, который пошьет ему костюм как раз для встречи со златокудрой красавицей. Но Киону нужен был не просто портной, а такой, который работал быстро, качественно и при этом не выжимал все деньги со своих клиентов. Кион как раз знал одного такого, потому и потратил время на то, чтобы добраться до его мастерской. Бард не хотел платить за проезд на повозке лишних денег, предпочитая потом пропить их в каком-нибудь баре, а пока лучше иметь на руках все монеты, что у него сейчас были.

Кион вертел головой по сторонам в поисках магазинчика портного. Рыжий бард был знаком с этой частью столицы, но не так хорошо, как с ее центром или Круглой площадью, а потому ему пришлось немного проплутать, прежде чем Кион наконец увидел желанную вывеску. Этот портной работал только на заказ, просто так купить у него костюм или платье было невозможно, как это зачастую делали его коллеги по ремеслу. Зато работал он качественно и быстро и просил за свои шедевры ровно столько, сколько они стоили. А потому клиентов у портного всегда было хоть отбавляй. Вот и сейчас, войдя в помещение и звякнув колокольчиком, висящим над дверью, Кион обнаружил множество знатных дам и господ, а среди них невысокого мужчину с растрепанной светлой шевелюрой, толстой тетрадью и карандашом в руках и мерной лентой на шее. Выглядел он слишком молодо для своих лет, даже морщин не нажил и похож был скорее на юнца, чем на разменявшего уже четвертый десяток мужчину. Брился портной тоже всегда идеально гладко, этим только подчеркивая свое детское личико. На носу у него имелись огромные очки, но судя по тонким стеклам, портной в них не слишком-то и нуждался. Скорее всего, он носил их чисто для солидности.

Аристократы один за одним заказывали вычурные костюмы и с каждым из них портной заходил за шторку снять мерки, так что Киону пришлось изрядно проторчать в его лавке, прежде чем очередь добралась и до него.

— Что желаете, сир? — вежливо поинтересовался портной, хотя Кион явно не выглядел, как аристократ. И барду нравилось это не предвзятое отношение портняшки ко всем его клиентам.

— Мне нужен особый костюм, — ответил Кион и принялся описывать желаемую одежду, чем даже вызвал некоторое удивление у мастера.

— Вы уверены, что не хотите нечто более элегантное, сир? — спросил портной. В его голосе не проскользнула ни единая нотка неуважения или раздражения. Только дежурное уточнение.

— О, я более чем уверен, — растянулся Кион в улыбке и мастер кивнул, указав за шторку.

— Пройдемте, я сниму мерки.

Пока портной обвязывал Киона своей лентой с головы до ног, постоянно делая пометки в толстой тетради, бард невольно позавидовал его детской внешности и пожелал про себя, чтобы в сорок лет он тоже выглядел, как этот портной — без единой морщинки и с идеально гладким лицом.

Когда с мерками было покончено, Кион попросил, чтобы костюм был готов не позднее субботы и даже оставил половину от его стоимости в качестве ускорения своего заказа. Портной кивнул и пообещал, что в субботу новая одежда Киона будет уже дожидаться его, после чего бард вышел на улицу и медленным шагом направился обратно к дому Эльвиры. Останется только в субботу забрать заказ у портного и попросить Эльвиру перед свиданием навести ему марафет и уже в воскресенье Кион предстанет перед принцессой во всем своем великолепии.

Бард нахмурился. Нет, в этом новом костюме он не сможет предстать во всем своем великолепии. Скорее даже наоборот — ему придется пожертвовать своей красотой в угоду плану и снижения бдительности у рыцаря принцессы. Зато потом Кион будет при деньгах, так что уж один-два вечера в новом костюме он как-нибудь переживет.

ГЛАВА 2

Два дня Кион готовился к встрече с принцессой. Он до мелочей продумал свой план по незаметному изъятию хотя бы одного колечка с пальчика девушки так, чтобы его не заподозрили в краже ни сама Ангелина, ни ее рыцарь, Алексий. Помимо этого Кион забрал свой заказ у портного, пошитый на него просто идеально.

Вернувшись в свою временную комнату в доме Эльвиры, Кион еще раз примерил новую одежду, уже более придирчиво осмотрев себя в зеркале. Когда он примерял заказ у портного, Кион больше обращал внимание на то, хорошо ли сидели на нем новые одежды, нежели чем на внешний вид в целом, хотя портной и над этим отлично постарался. Из зеркала на Киона смотрел рыжий мужчина, облаченный в грубую бежевую рубашку, поверх которой был натянут темно-коричневый жилет с рисунком в виде больших желтых кругов, выгодно подчеркивающий фигуру барда. Штаны тоже были выполнены из грубой светлой ткани, но сидели на Кионе идеально. На плечи был накинут настолько длинный плащ, что его подол волочился по земле. Плащ тоже был выполнен из грубой ткани, как и остальная одежда. Если не считать материалов, из которых был сшит этот костюм и цветовой гаммы, то можно было решить, что перед Кионом в зеркале отражался какой-то аристократ.

Рыжий бард умышленно запросил у портного костюм из подобной ткани. Ангелина наверняка подумает, что слуге знатного господина хватило денег только на то, чтобы купить одежду именно из такого грубого материала. А еще эта ткань послужит и для отвода глаз рыцарю. Если у него остались хоть какие-то сомнения в намерениях или правдивости слов Киона, то этот невзрачный по аристократическим меркам костюм должен будет полностью их развеять.

Но что самое нелепое было в новом образе рыжего барда, так это огромная шляпа с большим, ярким и пышным пером. Кион специально добавил ее в свой заказ, чтобы показаться рыцарю еще большим наивным дурачком, который из кожи вон лезет, чтобы выглядеть идеально, но в итоге только выставляет себя посмешищем. Рыжий бард был уверен, что этой ужасной шляпой он точно усыпит бдительность телохранителя принцессы, тем более, что портной идеально выполнил его заказ и создал именно такой костюм, о котором просил Кион.

Кион еще немного повертелся у зеркала, рассматривая себя с головы до пят. То, как сидел на нем костюм, барду нравилось, но эта грубая ткань, да еще и внешний вид в целом вызывали у него отвращение. Рыжий поспешил успокоить себя, что это всего лишь на пару дней, а потом этот костюм он спрячет глубоко в свою сумку и забудет про него, пока не придется воспользоваться им вновь. Кион очень сильно надеялся, что воспользоваться им ему больше не придется.

Раздался легкий стук в дверь, а затем в комнату заглянула Эльвира. Хозяйка борделя сегодня днем тоже была одета довольно скромно, но Кион знал, что к вечеру она переоденется в более открытый и пошлый наряд, чтобы завлекать клиентов в свое заведение. Но по скромному мнению самого Киона, Эльвира своей внешностью могла бы в любом случае завлечь мужчин в свое заведение, даже если бы облачилась в монашеские одеяния, скрывающие не только фигуру, но и волосы.

— Что это ты нацепил? — скривилась Эльвира, едва завидев Киона в новом образе, — Если это твой костюм для встречи с той аристократкой, то я настоятельно рекомендую тебе подумать еще раз.

— Поверь, Вира, этот костюм просто идеален, — Кион и сам не верил, что говорил такое, но его одежда действительно была идеальна для его роли слуги, которому хватило денег лишь на это безобразие.

Эльвира тяжело вздохнула и покачала головой, но не стала дальше спорить с ним. Если Киону в голову прилетала какая-то идея, то этот рыжий бард следовал только за ней, напрочь игнорируя здравый смысл.

— Так значит, завтра ты пойдешь к своей новой леди, — уточнила Эльвира и, не удержавшись, все же добавила, — В этом.

— О, поверь, моя новая леди будет сражена, — усмехнулся Кион и добавил тоном Эльвиры, — Этим.

Хозяйка борделя снова вздохнула. Она могла бы попробовать отговорить Киона надевать это недоразумение для свидания со знатной дамой и даже готова была предоставить отличный костюм, завалявшийся у нее в закромах, но разве этот рыжий бард ее послушает?

— Не жалуйся мне потом, если что-то пойдет не так, — махнула рукой Эльвира.

— Когда это я тебе жаловался? — удивился Кион и повернулся к своей собеседнице.

— Каждый раз, как твои свидания заканчивались чем-то экстремальным. Например, побегом от мужей, сверкая голым задом.

— Я же уже говорил, я с голым задом никогда не бегал, — надулся Кион и сел на кровать, возмущенно покачав ногой. В его голове тут же предательски пронеслась единственная в его жизни сцена, где он и правда улепетывал от разъяренного аристократа в чем мать родила, а потом пришел к Эльвире, прикрываясь одним лишь тазиком, прихваченным где-то по пути. Похоже, хозяйка публичного дома теперь до конца жизни будет напоминать ему об одном случае, когда Кион бегал абсолютно голым. В другие свои неудачные вылазки он успевал надеть хотя бы штаны.

— Так что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила Эльвира, имея в виду слова Киона о том, чтобы она помогла ему в воскресенье перед свиданием «навести марафет».

— Сделай меня красивым, — расплылся в улыбке рыжий бард и даже кокетливо похлопал ресницами, от чего хозяйка борделя не удержалась и звонко рассмеялась, наполняя всю комнату своим смехом.

— Да у тебя и так уже лицо смазливое, — заметила она, — Немного припудрить здесь, немного добавить блеска там и будешь блистать.

— Отлично! Главное, чтобы мой макияж не выбивался из общего образа.

Знатные мужчины вот уже несколько месяцев активно пользовались пудрой и блеском для губ. Вроде как это новая мода такая пошла в столице. По мнению Киона, это новое увлечение аристократов было по меньшей мере странным. Они бы еще начали парики носить! Рыжий бард почесал кончик носа, вспомнив нескольких встреченных им на улице знатных господ. Некоторые и правда носили парики. И, словно этого было недостаточно, даже лепили себе на щеки огромные черные родинки. И что самое странное было для барда, так это то, что знатные дамы находили это привлекательным. Кион был уверен, что привлекательным они это считали только из-за того, что сейчас это было на пике моды. Как только она пройдет, все вокруг начнут говорить, как же это некрасиво — носить парики, пудрить лицо и лепить огромные родинки у носа. Такое уже случалось и не раз — однажды в моде у женщин были костюмы без платьев и юбок, а с рубашками и брюками, как у мужчин. Элегантные и расшитые всевозможными вышивками, но все же мужские костюмы. Киону жутко тогда не нравилось это новое веяние в моде, ведь со всех женщин города пропало такое прекрасное декольте! И пока эти костюмы были популярны, абсолютно все восхищались простотой и удобством, но как только это вдруг стало не модным и женщины снова вернулись к своим пышным платьям с огромными вырезами, то все они как один начали друг другу жаловаться, как же это было неприятно — носить мужскую одежду и делать вид, что их все устраивало и даже восхищаться этим.

Кион был уверен, что если он напудрит лицо, как это было сейчас модно, то принцесса тоже найдет это привлекательным. Она, как минимум, решит, что Кион интересуется столичной модой или просто узнал, что сейчас носят знатные мужчины и захотел выглядеть так же, как они, в ее глазах. А если макияж будет наложен не слишком умело, то это только добавит несколько очков в пользу Киона в плане того, что он будет выглядеть еще большим дурачком в глазах рыцаря и, как следствие, тот окончательно потеряет бдительность. Что же касалось Ангелины, Кион после прощупывающего разговора с ней окончательно понял, что принцессе важны слова, а не внешность. А с языком у рыжего барда было все в порядке, так что дочь короля в любом случае попадет ему на крючок и не важно, как он при этом будет одет. По сути, этот наряд был создан им только для пускания пыли в глаза ее рыцарю.

Кион был абсолютно доволен собой, несмотря на то, что ему пришлось практически полностью скрыть свою природную красоту за этим ужасным образом. Но он знал, что оно того стоило. Полить мед в уши принцессы, прикинуться деревенским простофилей перед рыцарем, сделать несколько ловких незаметных движений пальцами и вуаля — рыжий бард с полными карманами цацек и монет спокойно проживет несколько месяцев или полгода, как просила Эльвира. А Даниэль, слуга больного графа или кем там обозвал принцессе Кион своего воображаемого господина, вскоре после этих встреч внезапно покинет столицу и никто не станет его искать. Да, план был абсолютно идеален. Кион продумал все до мелочей и был уверен, что все его задумки и идеи точно сработают. Рыжий бард даже робко надеялся, что все сработает именно так, как он запланировал, но все же знал, что по ходу действия придется ему что-то поменять в плане. Но это будут лишь мелкие детали, в целом план Киона был идеален, он в этом даже не сомневался.

На следующее утро после бессонной ночи, которую Киону пришлось провести, слушая за стенкой вздохи клиентов и девочек Эльвиры, хозяйка борделя навестила рыжего барда в его комнате. Кион уже полностью переоделся и даже зачесал волосы, набросив сверху шляпу с огромным дурацким пером. Эльвира помогла ему с макияжем и сейчас Кион придирчиво осматривал себя в зеркале, стараясь не упустить ни одну важную деталь. Для своего плана он должен выглядеть идеально, а значит, нельзя допустить ни одной промашки в новом образе.

— Что скажешь? — через минуту спросил Кион у Эльвиры, не отрывая взгляда от зеркала.

— Выглядишь, как придурок, — честно ответила женщина.

— Прекрасно!

Кион довольно осмотрел себя с ног до головы, после чего радостно развернулся к хозяйке борделя, при этом огромное перо на его шляпе покачнулось в такт его движениям.

— Кстати, у тебя очень тонкие стены, — заметил он.

— И? — спросила Эльвира.

— И я слышал все. Абсолютно все. Целую ночь.

— Для того и стены тонкие, — усмехнулась Эльвира, — Клиенты слышат, что делается в соседней комнате, им тут же хочется заняться тем же самым, а это добавляет монет мне в копилку за услуги моих девочек.

— Да, но, — Кион угрюмо посмотрел на хозяйку борделя, — Я не спал всю ночь.

— Ничего. Ты же на свидание к знатной леди идешь. Поспишь там.

— Какая же ты жестокая, Вира, — несмотря на грубые слова, Кион произнес эту фразу абсолютно не серьезно и Эльвира это знала. Женщина рассмеялась и спросила, чего же бард ожидал от публичного дома? Чтобы все вели себя, как в монастыре?

Они еще немного поболтали, пока Киону не пришла пора выходить. Он решил, что будет лучше, если он придет в парк гораздо раньше, а по дороге еще и цветы для принцессы купит. И когда она появится в сопровождении своего рыцаря, то этот нелепый вид Киона с цветами в руках и с дурацкой шляпой на голове должен будет им обоим хорошо врезаться в память.

— Кион, только постарайся не влипнуть на этот раз, — произнесла Эльвира, когда рыжий бард уже занес одну ногу за порог комнаты.

— Твоя просьба услышана и проигнорирована, — подмигнул ей Кион.

Эльвира тяжело вздохнула и скрестила руки на пышной груди, а Кион направился вверх по лестнице, а затем и вовсе покинул ее дом. Пока рыжий бард шел по улице, он не мог перестать улыбаться от предвкушения того, что скоро разживется богатыми побрякушками прямо с принцессы. Прохожие кидали на Киона удивленные взгляды, явно не понимая, как нужно реагировать на его странный наряд, но Киона это совсем не заботило, ведь скоро он станет гораздо богаче, чем был еще утром.

Рыжий бард на пути к парку заскочил в лавку цветочника и приобрел у него дешевенький и немного скудный фиолетовый букет, который, впрочем, источал настолько сильный и приятный аромат, что Кион даже удивился. Оставалось только надеяться, что у принцессы нет аллергии на пыльцу, иначе ее рыцарь быстро разделается с бардом, а тот даже меч с собой не взял, чтобы полностью поддержать свой идиотский образ.

Кион одной рукой поправил пояс на брюках, в другой посильнее сжал букет и направился в сторону парка. Рыжий бард отлично знал дорогу, но все равно старался идти не слишком быстро, а пару раз даже спросил случайного прохожего, как добраться к парку. Делал он это для того, чтобы на случай слежки за ним рыцарем принцессы тому было точно понятно, что Кион не из этих мест и тогда в ювелирном магазине он не соврал про свой приезд в столицу.

Рыжий бард своей пружинистой походкой шел вперед, предвкушая будущую встречу с побрякушками принцессы. День сегодня тоже выдался солнечным и ясным, а легкий теплый ветерок игрался с пером на шляпе Киона и иногда раздувал его плащ. Рыжий бард продолжал ловить на себе недоуменные взгляды прохожих, особенно от аристократов. Кион усмехнулся про себя. Он поначалу боялся, что не выжал из своего образа все, что нужно, но кажется, он даже немного перестарался.

Примерно за час до установленного времени их свидания с принцессой Кион уже находился в парке, лениво прогуливаясь вдоль дорожек. Высокие зеленые кусты, которые иногда доходили барду до груди, были аккуратно подстрижены, деревья в парке стояли ровными рядами. В основном они все были небольшие и не загораживали солнечных лучей, но в одной части парка, на другой стороне от той, где сейчас прогуливался Кион, деревья были более пышными и большими, а некоторые из них низко нависали над узорчатыми лавочками, создавая природный уют. Что самое замечательное было в той части парка, так это то, что лавочки открывали обзор на небольшое овальное озеро с белыми лебедями и потому место это в парке было особенно популярным среди влюбленных парочек. Кион и сам не раз приводил туда знатных дам, читал им стихи собственного сочинения и покорял их сердца, а в ответ получал какую-нибудь брошку или колечко и, что самое важное, приглашение посетить спальню этой самой знатной леди, где впоследствии Кион незаметно набивал карманы еще кое-какими драгоценностями, но старался делать это так, чтобы их пропажа не сразу бросалась хозяйке в глаза после ухода барда. Кион не знал, что происходило потом, когда все его знатные жертвы все же не досчитались своих побрякушек после визита своего мимолетного любовника. Вполне возможно, что в такие моменты страдали служанки, на которых и повесили всю вину.

Кион почесал нос и посмотрел на ясное небо. Ему до сих пор было не вполне понятно, почему его великолепное лицо все еще не объявлено в розыск. Неужели эти знатные дамочки совершенно не сердятся на то, что он стащил у них украшения? Или они действительно повесили всю вину на своих слуг? В любом случае, сам Кион от этого только выигрывал, а благодаря тому, что столица была просто до неприличия огромной, он мог проворачивать здесь свои дела, а затем просто смешиваться с толпой и окончательно растворяться без следа.

Рыжий бард хотел снова почесать нос, но внезапно вспомнил, что Эльвира все утро пудрила ему лицо. Кион теперь не был уверен, не размазал ли он свой макияж, когда в прошлый раз удумал почесать кончик носа, а поблизости не было зеркал или каких-нибудь отражающих поверхностей, чтобы это проверить и это буквально бесило рыжего барда. Чтобы отвлечься, Кион принялся вышагивать в разные стороны, но его мысли то и дело возвращались к потревоженному дурацкому макияжу.

В какой-то момент он уже хотел было достать платок и вытереть с лица это недоразумение в моде среди знати, как вдруг позади услышал звуки шагов. Одни были тяжелыми и человек явно уверенно ступал по земле, а вторые легкими каблучками бежали по дорожке парка. Кион обернулся и увидел Ангелину в сопровождении своего рыцаря, который, едва завидев рыжего щеголя, явно пытался сдержать смех. Кион тут же позабыл про пудру на лице. Кажется, его план с придурочным обликом удался как нельзя лучше. Кион надеялся своим костюмом всего лишь ослабить бдительность рыцаря принцессы, но вместо этого он практически вызвал у него смех. Рыжий бард сам едва не рассмеялся, но в этот момент перевел взгляд на принцессу. Девушка шла элегантно, длинное платье тонкой темно-синей тканью красиво двигалось в такт ее шагов, выгодно подчеркивая фигуру. Длинные золотистые волосы Ангелина практически не собирала в прическу, только в нескольких прядях у лица были вплетены переливающиеся на солнце бусинки, добавляя девушке и без того излишнюю красоту. Платье Ангелины не имело глубокого декольте, но вместо этого слегка обнажало плечи и ключицы, позволяя ожерелью на шее девушке выгодно смотреться и не теряться в ее облике. Ожерелье было выполнено в виде трех золотых цепочек, каждая из которых имела разную длину. На первых двух были вделаны такие же бусины, как и в волосах девушки, но вот на последней, самой нижней цепочке висел огромный сапфир в форме звезды, рядом с которым рассыпалось еще несколько бусинок, имитирующих звездное небо.

Кион, напрочь позабыв о своей роли простого дурачка, во все глаза уставился на принцессу, пока она, в сопровождении своего рыцаря подходила ближе к барду. Кион заметил на руках девушки тонкий увитый браслет и несколько красивых колец, но затем взгляд его вернулся к прекрасному, что так сильно сразило барда. Кион не мог оторвать глаз от принцессы, он почувствовал, как сердце его скакануло куда-то вверх, а затем и вовсе понеслось галопом в мир мечтаний. Солнце словно бы специально светило на принцессу так, чтобы все ее украшения и бусинки в волосах сверкали еще ярче, особенно звезда в ее ожерелье, от которой на кожу девушки падала насыщенная синяя тень, в цвет драгоценного камня.

Кион так и стоял, распахнув рот, когда Ангелина со своим рыцарем, наконец, подошли к нему. Телохранитель принцессы лишь слегка нахмурился, глядя на барда, но Кион заметил, что сегодня рыцарь был полностью расслаблен и даже не держал руку вблизи оружия. Что же, по крайней мере, барду удалось полностью одурачить этого рыцаря, осталось теперь охмурить принцессу. Кион снова посмотрел на нее и эта красота вновь бросилась ему в глаза. Эта форма такая изящная, словно бы ее коснулась рука мастера. Эти яркие темно-синие цвета, выгодно переливающиеся в солнечных лучах. Золотистые ниточки-цепочки только добавляли элегантности этой красоте. Кион на секунду перестал дышать и понял, что влюбился. Влюбился так сильно, как никогда до этого. Рыжий бард был уверен, что это его судьба — встретить принцессу, которая носила такое великолепное ожерелье. И это ожерелье никак не покидало ум барда, заставляя его забыть обо всем на свете. Его форма в виде звезды, его богатый и насыщенный темно-синий цвет и его элегантные золотые цепочки с бусинками. Кион просто обязан обладать этим украшением, никто другой его не достоин! Даже принцесса!

— Сир Даниэль, надеюсь, я не заставила вас слишком долго ждать, — улыбнулась принцесса, как только поравнялась с рыжим бардом.

Кион на секунду оторопел. Какой еще Даниэль? Но затем он вспомнил все, что наговорил принцессе в той ювелирной лавке и, мельком глянув на ее рыцаря, вернул себе идиотское и простодушное выражение на лице.

— Миледи, я готов ждать Вас хоть целую вечность, — Кион слегка поклонился и протянул букет девушке, который на фоне ее ожерелья выглядел просто убого. Да что там, все на фоне этого ожерелья выглядело убого, даже принцесса.

Ангелина радостно приняла букет и поблагодарила своего Даниэля за него. Кион в ответ только слегка улыбнулся. Его взгляд то и дело возвращался к звезде и бард все никак не мог полностью сосредоточиться на разговоре с принцессой. Он напрочь позабыл о том, что планировал незаметно стащить с пальчика принцессы кольцо, а потом поискать его в траве и сделать вид, что оно потерялось. Да и если бы Кион об этом вспомнил, он бы уже не стал предпринимать попыток по краже колец принцессы. Зачем ему ее кольца или браслет? Киону нужна была только звезда, в одно мгновение сразившая его сердце.

Ангелина предложила провести Киона по парку и тот согласился, теперь уже не забывая сохранять на лице простодушное выражение. Принцесса что-то рассказывала, Кион вежливо кивал и иногда даже вставлял какие-то свои фразочки в ее повествование, но мысли барда то и дело возвращались к ожерелью. Как бы его незаметно снять с принцессы? И если у Киона это получится, в чем лично он сомневался, то как потом сделать так, чтобы пустая шея девушки не бросалась в глаза? Кион покачал головой. Нет, просто так забрать звезду у принцессы будет слишком рискованно и заметно, нужно было придумать нечто другое.

Пока девушка рассказывала о том, как нелегко порой жить в замке, особенно если ты единственная дочь короля, да еще и самая младшая среди его детей, Кион усиленно раздумывал над тем, как ему освободить ожерелье из-под власти принцессы и сделать это так, чтобы на него не пали подозрения. В какой-то момент он даже перестал слушать принцессу, а когда златокудрая девушка поинтересовалась, хорошо ли себя чувствует Даниэль, Кион соврал, что просто вспомнил одно красивое стихотворение и зачитал его вслух. Разумеется, это был стих его собственного сочинения, но Кион не стал говорить об этом, сославшись на то, что просто слышал его от какого-то уличного барда.

— Какое потрясающее произведение! — воскликнула Ангелина и пару раз хлопнула в ладоши, — Этому барду стоило бы прийти к моему отцу на аудиенцию и попросить стать придворным певцом.

— Я ему это непременно передам, если его увижу, миледи, — Кион поклонился, придерживая шляпу одной рукой.

Они продолжили гулять по парку и наслаждаться красивыми видами. Ангелина любовалась красотой парка, а Кион — ожерельем, все еще лихорадочно раздумывая, как бы его заполучить в свои руки. Рыцарь все время держался позади принцессы в непосредственной близости и пару раз рыжий бард даже физически ощущал на своей спине его взгляд.

Этот день слишком быстро начал клониться к вечеру, а Кион так и не придумал, что делать с ожерельем. О других украшениях принцессы он уже даже не помнил, ему нужна была только сапфировая звезда. И лишь когда рыцарь принцессы бесцеремонно напомнил ей, что пора бы уже возвращаться в замок, Киона сразила гениальная идея. Чтобы незаметно заполучить звезду, ему нужно, чтобы принцесса изначально не носила ожерелье на шее. А значит, нужно сделать так, чтобы девушка пригласила Даниэля в свои покои в замке, где наверняка она хранила все свои цацки и драгоценности. Кион усыпит ее бдительность, проведет некоторое время с принцессой, а затем незаметно скроется из замка со звездой в руках. И еще несколькими украшениями, которые не жалко будет продать или подарить Эльвире и ее девочкам. Но сапфировая звезда неприкосновенна, ее Кион ни за что никому не продаст и не подарит. Она его и только его.

* * *

На улице вокруг таверны опустилась ночь и в общем зале стало темнее, однако Марина, помощница трактирщика, разожгла побольше свечей и их свет сейчас создавал уют в зале. Не все посетители следили за рассказом барда, который так и продолжал сидеть на высокой табуретке посреди комнаты. Дядя Миша позади него протирал свою стойку, а те из посетителей, что слушали историю Киона, вернулись к своим кружкам с элем.

— Так это че, ты влюбился в какую-то вычурную цацку, а не в девку? — спросил один из пьянчуг с грязными темными волосами и небритыми щеками.

— Именно так, — без всякого стеснения кивнул Кион.

— Хе, а я думал, это будет очередная слащавая история про недостижимую любовь, — усмехнулся другой посетитель, крепкого телосложения лысый мужчина.

— Ну, любовь и вправду была недостижимой, — улыбнулся Кион, — Мне ведь нужно было как-то забрать ожерелье.

— Так что, получил в итоге-то приглашение принцессы? — не выдержал трактирщик.

Кион обернулся к нему, хитро глянул одним голубым глазом и расплылся в ехидной улыбке.

— Разумеется, — ответил он, — И вообще, дядь Миш, я думал, вам мои истории не интересны.

Трактирщик в ответ только хмыкнул, а Кион, повернувшись обратно к толпе в зале, продолжил рассказывать свою первую историю, отмечая про себя, что теперь его слушает чуть больше народу, чем в начале этого рассказа.

* * *

Кион хитростью и с помощью своего простодушно-невинного выражения на лице сумел добиться того, чтобы принцесса сама пригласила Даниэля в замок. Если бы Кион сам набивался к ней, это навело бы подозрения рыцаря принцессы, а барду совсем этого не хотелось. Он исправно продолжал играть свою роль наивного слуги знатного господина и Киону будет совсем не с руки, если его образ внезапно развалится.

Подтолкнуть Ангелину к приглашению барда в замок оказалось проще, чем изначально думал Кион. Даже рыцарь не догадался, что принцессе эту идею осторожно подал именно ее Даниэль.

— В конце этой недели будет небольшой банкет, — рассказывала девушка с легким румянцем на щеках. Кион бы даже залюбовался ею, но все его внимание перетягивала на себя сапфировая звезда, — Вы могли бы со своим господином присутствовать на нем.

— Боюсь, мой господин не сможет прийти, — угрюмо ответил Кион и принялся в очередной раз нагло и убедительно врать с честными глазами, — Он в последние дни вообще не выходит из комнаты и только гоняет меня по своим поручениям. Вы ведь помните, принцесса, что у него редкая болезнь?

— Да, конечно, — серьезно кивнула Ангелина, — Очень жаль, что вы не придете.

Девушка замолчала на несколько минут и Кион не стал тревожить ее размышлений. Он и так уже подтолкнул ее к приглашению знатного болезного господина и его слуги в замок, так что теперь нужно было только дать принцессе возможность самой пригласить одного только Киона. По тому, как мялась принцесса, закусывая губу, рыжий бард понял, что она именно это и собирается сделать. Что же, Кион не прочь ее немного подтолкнуть.

— Принцесса, Ваш рыцарь прав — уже темнеет и лучше бы Вам вернуться в замок, — Кион отвесил настолько элегантный поклон, насколько мог, — Был очень рад нашей встрече и премного благодарен миледи за то, что она потратила свое драгоценное время только для того, чтобы показать мне этот прекрасный парк. Воистину, я самый везучий человек во всей столице.

Кион, отвесив еще один небольшой поклон принцессе, кивнул ее рыцарю в знак того, что эта встреча закончена и тот может увести Ангелину в замок, но девушка, как и предполагал Кион, не дала ему просто так уйти.

— А что насчет вас, Даниэль? — спросила она, — Может, вы могли бы посетить банкет и без своего господина?

— Простого слугу никто не пустит в замок, — холодно напомнил ей рыцарь.

— А он будет в замке по делам своего господина, — с вызовом обернулась к нему Ангелина и приподняла свой симпатичный подбородок, — Поскольку его господин не может самостоятельно передвигаться из-за болезни, Даниэль будет его глазами. Я проведу ему экскурсию по замку и саду, а он потом все в подробностях расскажет своему аристократу.

Кион пришел в восторг от плана принцессы. Надо же, эта девчуля не перестает его удивлять и даже сама сумела додуматься до такого элегантного плана! Кион готов был ей аплодировать стоя, но ему нельзя было сбрасывать с себя маску слуги, поэтому он просто скромно стоял в стороне с глупым выражением на лице. Рыцарь не сразу нашелся, что ответить принцессе и в итоге просто тяжело вздохнул.

— Тогда пусть не забудет взять подтверждение у своего господина, — напомнил рыцарь принцессе и та ликующе обернулась к Даниэлю и радостно схватила его за руки.

— Разве это не здорово, Даниэль? Мы с вами снова встретимся на банкете, — очаровательно улыбнулась Ангелина, но Киона занимал сейчас другой вопрос.

— Я не совсем понял, что мне нужно взять у моего господина, — намеренно запнулся он в речи и принцесса принялась ему все объяснять, продолжая довольно улыбаться.

— Подтверждение о том, что вы слуга такого-то знатного человека и что он отправил вас вместо себя на банкет в связи с тем, что не смог присутствовать лично из-за болезни.

Кион кивнул. Вроде ничего сложного. Попросить Эльвиру написать ему эту бумагу, а потом показать ее стражникам замка у входа и вуаля — сапфировая звезда скоро будет в его руках. Оставалось только надеяться, что принцесса не наденет это украшение на банкет. Впрочем, Кион придумает, как его снять с принцессы. И не только ожерелье.

— На бумагах еще должна стоять подпись господина и его печать, — ехидно добавил рыцарь и весело посмотрел на рыжего барда, словно бы ожидал, что тот запаникует и попробует отвертеться хотя бы от печати на бумаги. Но Кион не дал себя провести.

Оставаясь внешне совершенно спокойным, хотя внутри он и правда запаниковал, не зная, где бы достать знатную печать или нечто подобное, Кион слегка склонил голову, словно бы благодарил рыцаря за это важное уточнение.

— О, всего-то, — отозвался рыжий бард, — Уверен, мой господин выдаст мне подобное подтверждение.

Рыцарь бросил на Киона долгий взгляд, который, казалось, тянулся целую вечность, а потом удовлетворенно кивнул и рыжий бард понял, что это была его очередная проверка. Да, в присутствии этого человека Киону нужно ни на секунду не терять бдительности.

— Замечательно! — воскликнула принцесса, бурно хлопая в ладоши, — Тогда встретимся с вами на банкете, Даниэль.

Девушка назвала точный день и время проведения этого банкета, после чего они с Кионом распрощались и рыцарь увел свою принцессу прочь из парка, оставив рыжего барда совершенно одного. Кион направился в сторону площади, а затем, побродив немного перед лавками с едой и купив какой-то особенно огромный бутерброд у одного из торгашей, вернулся в дом Эльвиры, поглощая еду на ходу. И только он зашел в комнату, которую хозяйка борделя временно выделила ему, как его тут же снова захватила паника. Где ему взять печать знатного господина? Как она вообще должна выглядеть? Все, что Кион знал, так это только то, что у каждого аристократа она была своя, а значит, витиеватый рисунок тоже у каждого свой и, в свою очередь, стражники и рыцари короля обучались этой премудрости и знали наизусть, кому из знати принадлежит тот или иной узор печати. У Киона не было шанса его подделать.

Бард обессиленно рухнул на койку, не снимая даже плаща или шляпы. Наверху, на первом этаже борделя послышалась музыка, а значит, сюда уже начали стекаться гости. Скоро в зале станет совсем шумно, а потом этот шум превратится в более эротический, когда девочки Эльвиры начнут водить клиентов в свои комнаты. Еще одна бессонная ночь для Киона.

Бард приподнялся с кровати и все же стащил с себя плащ, сапоги и шляпу, бросив их у комода, а сам сел обратно на койку и с досадой закусил губу. На кой черт он вообще представился слугой господина? Где ему теперь брать эту печать, да еще такую, какой нет ни у кого из аристократов? Если Кион на некоторое время позаимствует чью-то печать, чтобы поставить ее на свое подтверждение от господина, а потом вернет ее без всякого шума, стражники в замке все равно поймут, что печать на его бумагах стоит не та и Киону от этого будет только хуже. Как бы его за такое не отправили бы «на виселицу».

Кион почесал в затылке. Может, стоит найти себе другую знатную леди, а о принцессе забыть? Передать ей в замок письмо с каким-нибудь уличным мальчишкой, мол, Даниэлю пришлось срочно уехать, потому что его господин заспешил домой. В воспоминаниях рыжего барда всплыло прекрасное ожерелье со звездой и мысли о неприбытии в замок улетучились сами собой. Нет, Кион не может просто так оставить такое прекрасное украшение пылиться у принцессы, он обязан вытащить его из плена.

Рыжий бард спиной рухнул на кровать и закрыл глаза, внезапно ощутив усталость после поддержания нелепого образа весь день. Сейчас ему нужно отдохнуть и поспать, а волноваться о печати и ожерелье он будет уже завтра. Кион даже сам не заметил, как быстро провалился в глубокий сон.

* * *

Утром Киона разбудила Эльвира, которая оповестила сонного барда, что на улице вообще-то полдень и он продрых до обеда, пропустив завтрак. Кион сел в постели, зевнул и разгладил торчащие в разные стороны волосы. События вчерашнего дня мгновенно заполонили его мозг и рыжий бард застыл на месте, так и не опустив руки.

— Что на этот раз? — насторожилась Эльвира, — Что такого ты снова натворил?

— Пока ничего, — ответил Кион. Хозяйка борделя смерила его скептическим взглядом и он принялся оправдываться, — Правда, Вира, ничего. Но мне нужна знатная печать. И желательно такая, которую не опознают в королевском замке.

За одну секунду на лице Эльвиры пронеслась сложная гамма эмоций, Кион даже не успел определить их все. Затем темноволосая женщина просто развернулась и вышла из его комнаты.

— Удачи тебе там, — фыркнула Эльвира на пороге и Кион моментально сполз с кровати и успел схватить ее за ногу, прежде, чем женщина полностью скрылась за дверью.

— Пожалуйста, Вира, ты должна мне помочь! — лежа животом на полу и не отпуская ногу Эльвиры, взмолился Кион.

— Нет, спасибо. Я не хочу иметь проблем с королевскими стражниками.

— Все, что тебе нужно будет сделать, это придумать вычурную роспись и поставить ее на бумаге. С печатью я сам разберусь!

— Отпусти мою ногу!

Они еще некоторое время боролись между собой, не желая уступать друг другу, но вскоре все стихло. Эльвира с тяжелым вздохом вернулась в комнату Киона, прикрыла за собой дверь и присела на кресло, пока бард, плюхнувшись на кровать, рассказывал ей, зачем ему печать. Он объяснил Эльвире, что эта дама пригласила его на банкет в королевском замке, но снова умышленно умолчал, что она, вообще-то, принцесса, иначе Эльвира заставит его отказаться от идеи обокрасть дочку короля и более того, сама не станет помогать Киону ни в росписи, ни с печатью.

Эльвира крепко задумалась, сидя в кресле и закинув ногу на ногу. Кион не решался прервать молчание, он только надеялся, что Эльвира сумеет ему хотя бы подсказать, где найти подобную печать, чтобы в замке ее не опознали.

— Значит, эта леди назначила тебе встречу на банкете, — неожиданно произнесла хозяйка борделя и Кион кивнул, — Странно, почему она не пригласила тебя в свой особняк вместо этого?

«По сути, она меня и пригласила», — подумал Кион, но не стал говорить этого вслух.

— Может, потому что я сказал, что мой господин скоро покидает столицу? — предположил Кион и Эльвира кивнула.

— Возможно. Что еще ты ей говорил про своего господина?

Кион задумался. Он вспомнил первую встречу с принцессой и то, как ему пришлось мастерски выкручиваться и придумывать истории о своем знатном господине буквально налету.

— Я говорил о том, что он болен и практически не выходит из комнаты, а все поручения выполняю для него я.

— Что еще?

— Что он якобы граф одной из далеких провинций и в столице бывает не часто, — вспомнил Кион.

Эльвира замолчала и задумалась, приложив руку к подбородку. Кион терпеливо ожидал, когда же она заговорит и поделится с ним своими мыслями, но женщина молчала еще несколько долгих минут, после чего подняла голову и посмотрела на рыжего барда.

— Я думаю, в архивах библиотеки ты сможешь найти гербы всех провинций и уже на их основе придумать себе узор на печать, — неожиданно подсказала она.

Кион едва не хлопнул себя по лбу. Библиотека, ну конечно! Там было собрано множество трудов и знаний, так что Кион был уверен, что сможет что-нибудь найти. Только вот находилась библиотека на другом краю города и барду все же придется потратиться на карету, пешком он дойти быстро точно не сможет.

— Аккуратно перерисуй с архивов наиболее редкий и забытый герб одной из провинций, а потом принеси этот рисунок мне, — Эльвира поднялась и подошла к двери, — Потом мы с тобой придумаем на его основе печать и попросим одного моего знакомого кузнеца изготовить ее нам.

— Вира, спасибо тебе большое! — радостно воскликнул Кион. Он сейчас был похож на огромного пса и будь у него хвост, наверняка вилял бы им из стороны в сторону.

— За мою помощь жду от тебя послушания, — нахмурила Эльвира свои черные брови, — Помни, после этого дела ты обещал, что полгода не будешь заниматься подобной ерундой.

— Даю тебе слово, моя госпожа, — Кион отвесил женщине легкий поклон и она в ответ только хмыкнула и покинула его комнату. Рыжий бард принялся переодеваться в свою более привычную одежду, намереваясь направиться в библиотеку. Чем скорее он это сделает, тем скорее Эльвира придумает ему печать и кузнец ее изготовит.

Кион стащил с себя рубашку, в которой был вчера и уже хотел было надеть другую, но дверь в его комнату слегка приоткрылась и за ней выглянуло привлекательное личико одной из девочек Эльвиры.

— Кион, мы с тобой так давно не были вместе, — напомнила девчушка. За ней показалась вторая и тоже посмотрела на барда своими глазами, в которых плескалось одно лишь желание.

Кион даже не стал бороться с соблазном. Библиотека никуда не денется, а до банкета еще масса времени, он успеет все сделать.

— Что ж, кто я такой, чтобы вам отказывать, — расплылся бард в улыбке и обе девушки, весело смеясь, бросились к нему и легко повалили свою жертву на кровать.

* * *

Путь до библиотеки занял у Киона гораздо больше времени, чем он рассчитывал. А еще ему пришлось трястись в карете и проклинать прошлого себя, который выдумал ему знатного господина. Если бы не болтливый язык Киона, сейчас ему не пришлось бы трясти свои кости в карете и ждать, когда же он, наконец, прибудет в библиотеку. Об обратном пути Кион и вовсе предпочитал не думать.

За окном проносился город, сменяя одну улицу на другую и рыжий бард с явной скукой следил за тем, как одни дома исчезают из виду, уступая место другим. Чтобы нанять карету, Киону вновь пришлось обокрасть случайного прохожего, на этот раз какую-то аристократку средних лет. Кион вздохнул про себя и перекинул ногу, поудобнее устраиваясь на не очень мягком сиденье. Дорого же ему обходится принцесса! С такими успехами бард мог просто выйти на улицы и срезать кошельки, но это был не его стиль. К тому же, в кошельках обычно не хранились прекрасные драгоценности. Кион мечтательно уставился в окно. Ну ничего, сапфировая звезда, скоро рыжий бард заберет тебя из недостойных рук принцессы.

Прошло еще довольно много времени, пока кучер не остановил карету и не объявил, что они прибыли. Кион встрепенулся и поспешил покинуть неудобную карету, но едва поднялся с места, как тут же понял, что за время поездки его зад полностью онемел.

— Чертовы сидения, — негромко выругался рыжий бард, медленным шагом направляясь в сторону большого здания, снаружи выглядящего как собор. Это и была библиотека, местное скопление знаний. Раньше здание и правда было собором, но после того, как построили новый, король отдал распоряжение занять старое здание чем-то полезным. В итоге и образовалась библиотека. Правда, никто не думал, что она разрастется до размеров самого здания и сейчас библиотека выполняла еще и функцию городского архива.

Кион поднялся по белой полукруглой лестнице, совсем не чувствуя тела пониже спины, а затем не без труда открыл огромную тяжелую входную дверь, вместо стекол у которой были причудливые витражи. Как и ожидалось, внутри здания потолки были очень высокими, окна с витражами поднимались до самого верха, а на стенах были изображены различные фрески, которые ничуть не потеряли своего великолепного вида от прошедшего времени. Свет с улицы светил прямо сквозь эти узоры из разноцветного стекла и на полу получился этакий ковер из разноцветных лучей солнца. Кое-где стояли мраморные колонны, основание которых было выкрашено золотой краской и Кион на секунду даже потерялся во всем этом великолепии бывшего собора.

— Вам что-нибудь подсказать? — подошла к нему молоденькая девушка с длинной каштановой косичкой и в светло-синей мантии до пола. Девчушку нельзя было назвать красавицей, но и некрасивой тоже. По оценке Киона, она была крепким середнячком.

— Да, где у вас хранятся гербы всех провинций? — спросил бард и девушка тихонько рассмеялась.

— Мы не храним гербы в библиотеке, это было бы преступление, — ответила она, — Мы храним только записи о них.

Девушка сделала знак следовать за ней и Кион подчинился, удивляясь тому, что ему позволят так спокойно просмотреть подобную информацию. Девушка повела барда куда-то вглубь библиотеки, где неожиданно оказался целый лабиринт дверей и комнат, как только они скрылись с главного зала. Кион уже не был уверен, что самостоятельно сумеет отыскать дорогу назад.

Помимо девчушки, по пути им встречались и другие люди в подобных мантиях и Кион предположил, что они все работники библиотеки. Он все ожидал, когда же его спросят о цели его интереса гербами, но девушка молчала всю дорогу, пока не привела барда в маленькое тесное помещение со стоящими стеллажами с книгами вдоль всех стен, а в центре был небольшой стол для одного человека, под которым обнаружился деревянный табурет. Девушка указала рукой на стол, а сама подошла к одному из стеллажей, доверху заваленном книгами и свитками.

Кион послушно опустился на табуретку и осмотрелся. В комнате пахло пылью и старой бумагой, каменные стены не давали никакого тепла и сейчас здесь было холодно. Окон в помещении тоже не было и те несколько свечей, расставленные так, чтобы не нести угрозу книгам и свиткам, изо всех сил выжимали с себя свет, стараясь хоть немного осветить комнату.

Девушка вытащила нужную книгу и положила ее на стол перед Кионом. Бард удивился тому, с какой легкостью она смогла это проделать, ведь книга была просто до неприличия огромной и толстой.

— Мало кто в наше время интересуется историей, — вздохнула девчушка и убрала выбившуюся прядку волос с лица, — Это так раздражает. Все эти знатные господа и дамы даже собственный герб выучить не в состоянии, не то, чтобы чужой. Поэтому всегда отрадно видеть, когда люди интересуются подобными вещами и приходят в библиотеку. Что же, не буду мешать. Как закончите, просто оставьте книгу на столе.

— Премного благодарен, — отозвался Кион.

Девушка вышла в коридор и прикрыла за собой дверь, оставив рыжего барда наедине с книгой. Кион хмыкнул, прежде чем приступить к изучению содержания книги. Теперь понятно, почему девчушка не спросила, с какой целью он интересуется гербами. Ну, это ее же упущение. Кион придвинул книгу ближе к себе и принялся листать ее, с трудом разбирая витиеватый текст в полумраке комнаты. Для начала ему нужно найти самую дальнюю и едва ли не забытую провинцию королевства, после чего скопировать ее герб и на всех порах помчаться обратно к Эльвире.

Сделать это оказалось куда труднее, чем предполагал бард. Книга была очень толстой и огромной, текст в ней не отличался разборчивостью или хотя бы крупным шрифтом, а полумрак комнаты не способствовал тому, чтобы с ходу понимать, что написано на той или иной странице. Кион уже на втором гербе понял, что просидит за книгой едва ли не весь день, а то и два. Несколько раз бард хотел послать все это к черту и покинуть библиотеку, а принцессе передать послание, что ее Даниэлю пришлось покинуть столицу, так как его господин соизволил вернуться домой пораньше, но в памяти тут же предательски всплывало сапфировое ожерелье и Кион продолжал упорно листать книгу в полумраке комнаты.

Он не знал, сколько снаружи прошло времени и сколько он просидел за этим не очень увлекательным занятием, но в один момент Кион наткнулся на упоминание одной маленькой части королевства, куда, судя по тексту, не так уж и часто наведывались солдаты короля. Но что было примечательно, так это то, что в этой провинции тоже имелся свой герб. Правда, насчет графа не было сказано ровным счетом ничего, но Кион уже настолько устал ковыряться в книге, что с радостью достал из нагрудного кармана рубашки сложенный чистый лист и маленький карандаш. Ему нужно будет перерисовать все до мельчайших деталей, чтобы Эльвире потом было проще на этой основе создавать узор для печати.

Кион, высунув язык от усердия, принялся водить карандашом по бумаге, стараясь максимально точно скопировать герб из книги. Бард отметил, что он даже до середины книги не добрался, а времени, по ощущениям, потратил едва ли не весь день.

Карандаш весело скрипел по бумаге, раздражая Киона еще больше, но он продолжал усердно копировать герб. Несколько линий получились у него совершенно лишними и бард просто перечеркнул их. Свечи стали намного меньше по сравнению с тем, когда Кион только вошел в эту комнату, но бард совершенно не обращал на это внимания, продолжая прилежно перерисовывать герб.

— Все было бы проще, умей я рисовать, — буркнул себе под нос Кион, не прерываясь ни на секунду.

В итоге через еще продолжительное время, показавшееся вечностью, Кион все же сумел закончить копирование герба из книги. Бард на всякий случай переписал название провинции тем же витиеватым почерком, которое было в книге, а затем захлопнул ее, а свою бумагу сложил пополам и спрятал обратно в карман вместе с карандашом.

Кион растекся на стуле, потер глаза и издал шумный выдох. Да он ради того ожерелья прям старается с потом и кровью! Кион провел по своим рыжим волосам, после чего поднялся с места и покинул тесную комнатушку с запахом пыли. В коридоре ему пришлось долго плутать, прежде чем он наткнулся на очередного работника библиотеки, который любезно проводил его до главного зала.

Кион поспешил к выходу и только оказавшись на улице, до него дошло, что уже стояла глубокая ночь. В животе барда возмущенно заворчало, но он продолжил идти вперед. Поесть он сможет, когда прибудет обратно к Эльвире.

Несмотря на поздний час, Киону удалось найти карету и весь путь обратно ему вновь пришлось трястись на неудобных сидениях.

ГЛАВА 3

Дни до банкета в королевском замке пролетели, как один. Кион принес Эльвире не слишком разборчивый рисунок герба, за что женщина его хорошенько отчитала, но все же взялась выводить на его основе печать. Когда Эльвира на другом листе бумаги создала нечто похожее на герб, она отправилась к своему знакомому кузнецу, а Кион снова навестил того портного и на этот раз заказал у него костюм получше. Молодо выглядящий портной не сказал ни слова по этому поводу, но в его глазах Кион заметил какое-то странное понимание. Скорее всего, этот портной решил, что прошлый костюм Киона полностью провалился и рыжий клиент пришел за новым, более изысканным и элегантным. Бард усмехнулся про себя, пока с него снова снимали мерки. Интересно, как бы отреагировал портной, если бы узнал, что прошлый нелепый образ Киона помог ему получить доступ в замок?

Накануне дня, в который устраивался банкет, Эльвира просидела до самого вечера, тренируясь в завихренной росписи. Кузнец уже изготовил печать и сейчас она лежала рядом на столе. Кион позади женщины вышагивал мелкими шагами и постоянно заглядывал ей через плечо, вечно раздражая этим хозяйку борделя. В итоге она не выдержала и попросила барда заняться чем-то более полезным. Кион понял все по-своему и скрылся за дверью, а уже через короткое время где-то за стенкой послышались ахи и вздохи девочек Эльвиры, иногда разбавляющиеся голосом барда.

Следующим вечером Кион подходил к воротам замка, стараясь держаться уверенно, хотя внутри у него все трепетало. Он надеялся, что подтверждение, которое ему сделала Эльвира, обманет стражу у ворот и даст ему достаточно времени, чтобы пробраться в покои принцессы и стащить у нее сапфировую звезду вместе с некоторыми другими побрякушками. Сам Кион будет долго искать ее спальню, а спрашивать направление у слуг будет слишком подозрительно, так что придется охмурить этот нежный цветочек и сделать так, чтобы принцесса незаметно от всех увела барда к себе.

Кион подошел к распахнутым воротам, у которых стояли стражники. Сердце барда заколотилось сильнее, но он нацепил на лицо непроницаемую маску и с прямой спиной, аки типичный аристократ, продолжил вышагивать по дорожке прямо к воротам. Впереди и позади него шли другие знатные господа и дамы, в эту часть замка не дозволялось въезжать на каретах, так что аристократам пришлось небольшой путь преодолевать пешком.

Новый костюм, который пошил портной Киону, практически ничем не отличался от одеяний знатных людей, которые сейчас шли к дворцу вместе с рыжим бардом. Обычная белая рубашка и черные жилет и брюки смотрелись бы на нем идеально, если бы Кион не запросил портного сделать себе костюм на размер побольше. Киону самому не очень нравилось носить костюм не по размеру, но он запросил именно для того, чтобы окружающие решили, будто слуга знатного господина просто одолжил одежду своего хозяина, поскольку тот не может присутствовать на банкете в связи со своей болезнью.

У ворот подошла очередь Киона показывать бумагу с гербом и тот, небрежно достав ее из кармана, аккуратно разгладил и показал стражнику. Тот смерил Киона долгим взглядом, прежде чем взять подтверждение с его рук. Кион усмехнулся про себя. Как он и предполагал, знатным людям не пристало складывать свои подтверждения с печатью в карман. Кион намеренно это сделал, чтобы показаться еще большим глупым слугой своего несуществующего болезного господина.

— Так значит, твой хозяин из дальней провинции, — поглядывая в бумагу, произнес стражник.

— Все так, — кивнул Кион и нацепил на лицо глупое выражение, хотя внутри у него все было натянуто от напряжения.

— И он болеет, поэтому вместо себя отправил своего слугу, — продолжил страж и Кион снова кивнул.

Стражник замолчал и уставился в бумагу, тщательно ее изучая, а Кион стоял рядом и терпеливо ожидал вердикта. Если его пропустят, то он просто с глупым лицом пройдет дальше в сад, а там и в замок попадет. Но если стражник сейчас обвинит его в мошенничестве, то Кион просто схватит рядом стоящую барышню в пышном тесном платье и швырнет ее в стражника, чтобы задержать его на пару секунд, а сам бросится прочь от замка. Что в таком случае делать со звездой, Кион не знал, но надеялся, что ему тогда удастся пробраться в замок под видом одного из слуг.

— Приятного вечера, — неожиданно произнес стражник и вернул бумагу с вычурной росписью Эльвиры Киону. Бард в ответ просто кивнул, спрятал поддельное подтверждение с печатью обратно в карман и направился ко входу в замок через великолепный сад.

У него получилось! Он сумел пройти через ворота. Теперь осталось только найти комнату Ангелины и забрать свою звезду. После этого Кион придумает какое-то оправдание для принцессы, мол, его господин просил вернуться пораньше, так как они скоро отбывают, а затем покинет замок со звездой в кармане. Наконец-то она будет его!

Кион прошел через главный вход в замок и оказался в огромном зале с высокими потолками и мраморными колоннами. Повсюду было полно народу, в основном это собрались аристократы в красивых нарядах, но Кион заметил, что среди них сновали слуги с едой и напитками, а еще ходили рыцари. Они единственные из всех были при оружии и Кион инстинктивно потянулся к мечу на поясе, но вспомнил, что сегодня он снова оставил его в комнате в доме Эльвиры, поскольку меч только мешал его тщательно продуманному образу.

Несмотря на снующих слуг с подносами, в зале стояли длинные столы, доверху наполненные едой и выпивкой. Гости короля то и дело подходили к ним и накладывали себе в тарелки просто горы еды. Кион не удержался и решил проделать то же самое. Он подошел к краю одного из столов, взял с него пустую серебряную тарелку и, придирчиво осмотрев блюда, положил себе несколько креветок. Он никогда их не пробовал, но много раз видел, как аристократы поглощали эти диковинки с явным удовольствием.

Кион сразу закинул в рот несколько штук и приготовился к изумительному вкусу, но его рот наполнился чем-то невообразимо отвратительным. Рыжий бард закашлялся, привлекая к себе внимание гостей, схватил со стола наполненный бокал с вином и запил эту мерзость, что осталась на языке после креветок. Больше он никогда к ним не прикоснется!

Кион только сейчас понял, что привлек к себе внимание аристократов. Он хотел было перейти в другую часть зала и скрыться в плотной толпе, но потом решил, что такой непреднамеренный спектакль только сыграет ему на руку, ведь он всего лишь слуга знатного господина и не умеет вести себя в приличном обществе.

— Я слышала, что он пришел сюда по приказу своего хозяина, — послышались шепотки рядом с Кионом, — Он не смог прийти и отправил вместо себя слугу.

— Следовало сначала научить его манерам, — фыркнул второй голос.

Кион усмехнулся. Быстро же разносятся слухи среди этих сплетников! Он буквально только что переступил порог замка, а здешняя знать уже в курсе, что он слуга какого-то там господина из далекой провинции. Рыжий бард нагло взял второй бокал с вином и осушил его одним глотком, чувствуя на своей спине колкие взгляды. Ха, ну и пусть смотрят! Пока они пялятся на него, не скрывая своего неудовольствия, Кион съест и выпьет все, что было на столах.

Он принялся ходить вокруг столов с серебряной тарелкой в руках. После отвратительных креветок Кион придирчиво осматривал каждое блюдо, иногда даже наклонялся поближе и нюхал еду, чем немало выбесил аристократов, стоящих рядом с ним. Бард усмехнулся, кинул себе в тарелку пышные кексики и отошел в сторону, поглощая сладости. Краем уха он услышал разговор нескольких знатных людей поблизости, которые обсуждали лунный лотос. Кион слышал слухи об этом редком растении. Оно было очень дорогое и его могли позволить себе лишь аристократы. Настойка из лепестков лотоса действовала на людей не хуже алкоголя, но наутро не оставляла после себя похмелья. Даже наоборот — принявший настойку лотоса человек утром чувствовал себя бодрым и полным энергии. Сам Кион не знал, так ли это было, ему ни разу не довелось попробовать настойку из лотоса. Один раз был шанс это сделать, но тогда бард почему-то не стал удовлетворять свое любопытство.

Кто-то легонько постучал пальчиком по его плечу и Кион обернулся, думая, что это некая знатная дама решила преподать ему урок, как нужно вести себя за столом в компании таких уважаемых господ. Но вопреки ожиданиям перед Кионом показалось улыбающееся личико, обрамленное светлыми кудрями. Принцесса Ангелина выглядела бесподобно. Свои прекрасные волосы она собрала в красивую прическу и украсила их великолепной заколкой, при этом несколько крупных локонов легонько касались ее лица, подчеркивая природную красоту девушки. Сегодня принцесса надела пышное платье цвета персика, а на шее, к облегчению Киона, у нее было массивное золотое ожерелье, инкрустированное драгоценными камнями, а не сапфировая звезда. В ушах у девушки висели подобные золотые серьги, а еще Кион заметил кольца и браслет, выполненные в том же стиле. Красиво, конечно, но до сапфировой звезды этим украшениям было далеко.

— Даниэль, я так рада, что вы пришли, — улыбнулась принцесса.

— А я рад здесь находиться, — ответил Кион и, убрав тарелку на стол, взял Ангелину за руку и легонько поцеловал тыльную сторону ее ладони, от чего у девушки слегка загорелся румянец на щеках. Кион про себя ехидно улыбнулся. Стоит ему еще пару раз выполнить нечто подобное и принцессу можно будет вести в ее покои к сапфировой звезде.

— О, вам стоит попробовать это блюдо, — Ангелина неловко указала пальчиком на креветок, которых недавно уже успел попробовать Кион, — Вкус у них специфический, но поверьте, оно того стоит.

— Я, пожалуй, обойдусь чем-то более привычным, — вежливо отозвался Кион и закинул в рот виноградинку.

Ангелина не стала принуждать гостя есть омерзительных креветок, только мило улыбнулась в ответ. Кион заметил, что сегодня в нескольких шагах от нее не ошивался ее рыцарь и ему показалось это странным. Неужели бдительность его ослабла, пока принцесса находилась в замке? Но ведь ее так легко обвести вокруг пальца, неужели рыцарь об этом не знает? Впрочем, Киону так было даже лучше. Сейчас главное начать сыпать комплименты дочери короля и при этом продолжать выглядеть, как дурачок. Потом незаметно подать идею принцессе, чтобы она отвела рыжего барда в свою спальню, а там уже Кион сделает свое дело и заберет сапфировую звезду. И учитывая то, как принцесса смотрела на Даниэля, Кион был уверен в своем успехе.

Они с Ангелиной поговорили еще немного, пока девушка вдруг не заметила своего отца, спускающегося с широкой лестницы медленным шагом. Король был облачен в великолепный костюм, а сверху он надел красную мантию. Его уже поседевшие волосы аккуратными прядями спускались на плечи, на голове король носил небольшую золотую корону с драгоценными камнями. Кион думал, что корона будет куда больше и массивнее, но даже такая она внушала уважение. Ангелина извинилась перед Даниэлем и сообщила, что ей нужно поприветствовать гостей вместе с королем, после чего подошла к своему отцу и встала рядом с ним на последнюю ступеньку лестницы. Гости умолкли и обратили свои взоры на короля, а Кион постарался спрятаться за спинами знатных людей, благо их здесь было много и ему это легко удалось.

— Приветствую всех гостей моего замка, — произнес король. Голос у него был твердый и властный, — Я, Элияр Аделла, официально объявляю этот банкет открытым и желаю всем вам приятно провести время.

В зале раздались бурные аплодисменты и король, коротко кивнув в ответ, спустился с последней ступеньки. К нему тут же подскочили несколько аристократов и принялись что-то обсуждать, а принцесса, присев в реверансе, покинула своего отца и снова подошла к Киону.

— Отец будет весь вечер занят, — сказала она, на секунду обернувшись к королю, которого за это время окружило еще больше людей, — Наверняка они там обсуждают свои дела. Как будто другого времени для этого не будет.

В голосе принцессы Кион уловил раздражение и грусть. Видимо, ее отец не часто уделяет своей дочери должного внимания личным присутствием. Наверняка он просто отправляет какие-нибудь подарки в ее комнату в качестве утешения, но принцессе хотелось именно общения с королем. Ну что же, раз ей эти подарки не нужны, то Кион с чистой совестью заберет их себе. И сапфировую звезду тоже.

— Я впервые нахожусь в таком огромном замке, — признался Кион. Он начал издалека подталкивать принцессу Ангелину к тому, чтобы она отвела его в свои покои, где, как предполагал Кион, находится прекрасное украшение, которое сводило его с ума.

— А как же поместье вашего господина, Даниэль? — спросила девушка.

— О, оно не идет ни в какое сравнение с этим замком.

— Полагаю, вы правы. Все же, ваш господин живет так далеко от столицы.

Кион ничего не ответил, лишь улыбнулся принцессе. Девушка взяла с ближайшего стола бокал с вином и сделала небольшой глоток. Ее тонкие изящные пальцы обвили стеклянный фужер и Кион даже слегка залюбовался этим, но стайка молоденьких девушек, подлетевших к принцессе, прервали его мысли. Они бесцеремонно оттолкнули Киона от Ангелины, продолжая неустанно жужжать и что-то рассказывать принцессе. Дочь короля, казалось, была сбита с толку их внезапному появлению, а Кион только разозлился на их поведение. Он может и слуга своего господина, но он, вообще-то, разговаривал с принцессой и вот так грубо оттолкнуть его было верхом невоспитанности.

Кион незаметно стащил с одной девицы колечко и закинул его в карман. Иногда он сам удивлялся тому, насколько у него были ловкие пальцы. А эта дуреха пускай теперь ищет свое кольцо повсюду. Будет ей уроком за то, что так бесцеремонно влетела в их с принцессой разговор.

— Вы только посмотрите, какое безвкусное платье надела леди Фланнарель, — произнесла дуреха, которая только что лишилась кольца и даже этого не заметила, — Разве можно такую безвкусицу надевать на банкет к самому королю?

— А мне ее платье нравится, — наивно отозвалась принцесса и девушки смерили ее укоризненными взглядами.

— Вы еще молода, Ангелина, но скоро поймете, что подобные платья стоит запретить по всему королевству, — произнесла вторая барышня и другая подхватила ее мнение, оставив Ангелину с растерянным лицом слушать все их сплетни.

Киону это надоело. Мало того, что эти разодетые курицы бесцеремонно отпихнули его от принцессы, так еще они теперь обсуждают далеко не важные вещи, а какое-то платье леди Фланнарель. Кион даже не знал, кто именно в толпе является этой самой леди, но на его вкус, все женщины были одеты красиво и безупречно. Кроме тех куриц, что сейчас облепили принцессу.

Рыжий бард взял со стола бокал с красным вином и, сделав шаг вперед, внезапно запнулся и пролил вино на платье одной из куриц. Разумеется, все это вышло у него не специально. Кион даже состряпал на лице извиняющееся выражение, что, впрочем, не спасло его от гневной тирады курицы. Покричав немного на неуклюжесть рыжего барда, курица хмыкнула и ушла куда-то в толпу, прихватив с собой своих подруг и оставив принцессу разбираться с Кионом.

— Даниэль, вам следовало быть осторожным, — начала принцесса и Кион понял, что сейчас его отчитают за платье, но ошибся, — Вы могли пострадать и даже упасть на пол, если бы не наткнулись на леди Ирен.

— О, это вышло совершенно случайно, — соврал рыжий бард, — Надеюсь, она не запишет меня в свой черный список и не вышлет по мою голову наемных убийц только из-за испорченного платья.

Ангелина прикрыла губы ладошкой и тихонько рассмеялась. Кион понял, что она догадалась о том, что все это было явно сделано специально, а когда принцесса поблагодарила Даниэля, оставшиеся сомнения и вовсе отпали. Кион широко улыбнулся в ответ, про себя отметив, что принцесса-то, оказывается, та еще озорница, раз не стала жалеть об испорченном платье своей гостьи.

— Даниэль, давайте поговорим где-нибудь в менее людном месте, — неожиданно предложила принцесса и рыжий бард едва не подскочил на месте от радости. Наконец-то дочь короля приведет его в свои покои, где хранится сапфировая звезда. Кион даже хотел потереть руки от предвкушения, но вовремя спохватился и нацепил на лицо наивное выражение.

— Тогда, может, покажете мне замок? — предложил он и принцесса кивнула.

Они направились куда-то сквозь толпу гостей. Кион специально предложил Ангелине провести экскурсию по замку. Так он сможет узнать расположение комнат и коридоров, а когда будут проходить мимо комнаты принцессы, Кион осторожно подтолкнет девушку к тому, чтобы она его пригласила в свои покои. После этого дело останется за малым — забрать звезду и покинуть замок. Киону даже стало жаль, что он пробудет здесь не так уж и долго, но лучше будет уйти из замка как можно скорее, как только он заберет звезду. Киону совсем не хотелось попасться на воровстве в присутствии короля. И хотя ему было интересно, куда пропадают приговоренные на виселицу люди, выяснять это на своей шкуре Кион совсем не горел желанием.

Ангелина вела его по длинным коридорам, рассказывая об устройстве замка и Кион слушал девушку очень внимательно, хотя внешне казалось, что он слушает ее чисто из вежливости. В коридоре поначалу тоже встречались гости, но чем дальше принцесса и бард отдалялись от главного зала, тем реже они видели гостей и тем чаще попадались только слуги. Кион заметил нескольких стражников, патрулирующих коридоры и понял, что если придется в спешке бежать, то у него практически не будет шанса выбраться из замка.

Кион разгладил свои рыжие волосы. С какой стати ему бежать из замка в спешке? Он аккуратно украдет сапфировую звезду, принцесса даже не заметит. А потом спокойно выйдет на улицу и покинет замок. Никто ничего и не поймет, пока Ангелина не решит сменить украшения. А произойдет это не раньше завтрашнего утра в худшем случае, уж Кион-то знал, как наряжали на себя цацки знатные леди.

Когда они с принцессой проходили мимо массивной темной дубовой двери, Кион понял, что в этой части замка находятся опочивальни. Не ясно только было, королевские это были спальни или для гостей. Но Ангелина развеяла все вопросы Киона еще до того, как он решился об этом спросить.

— Тут находятся спальни для королевских детей, — произнесла девушка, даже не делая попыток остановиться и показать сами комнаты, — Но поскольку я единственная дочь короля, эту часть замка отвели мне. Мои братья спят в другом крыле.

Кион вежливо кивнул, пока сам обдумывал ее слова. Значит, будь у нее сестры, они бы тоже жили в этой части замка. Рыжий бард слышал о том, что аристократы любят селить своих детей в поместьях раздельно, в зависимости от пола. А некоторые и вовсе заселяют дочерей в отдельные дома для каждой. Но так делали только особо богатые люди, практически приближенные по своему состоянию к богатству короля.

— Я еще ни разу не видел комнату принцессы, — как бы невзначай бросил Кион, — Наверное, комната очень красивая, под стать своей обитательнице.

— У меня самая обычная комната, — поспешила ответить девушка, но ее щеки уже залил предательский румянец, — В ней нет ничего особенного.

— И все же, хотелось бы взглянуть одним глазком, — продолжил аккуратно давить на принцессу Кион, — Если позволите, миледи.

Мимо них по коридору прошли слуги и учтиво склонили головы перед принцессой, однако от Киона не ускользнули их любопытные взгляды. Ангелина же, кажется, их вообще не заметила и, дождавшись, когда слуги скроются за углом, повернулась к своему Даниэлю.

— Я еще не приводила гостей в свою комнату, так что, пожалуйста, не оценивайте ее слишком строго, — попросила девушка и Кион заверил ее, что оценивать комнату он вообще не будет.

Успокоившись после его слов, Ангелина потянула за ручку и массивная дверь легко поддалась, пропуская внутрь принцессу и рыжего барда, который бдительно закрыл за ними дверь, чтобы никто из мимо проходящих слуг не догадался, что в комнате принцессы кто-то есть.

Кион обернулся и принялся разглядывать убранство спальни принцессы. В первую очередь он искал, где девушка хранила свои украшения, но едва только повернулся, как глаза его утонули в огромном красиво обставленном помещении. У самой дальней стены стояла большая кровать с балдахином, рядом с ней имелся туалетный столик с огромным зеркалом и мягким креслом, чуть дальше в ряд выстроились платяные шкафы из светлого дерева и с причудливой резьбой на дверцах. Почти в самом центре комнаты располагались напротив друг друга два белых дивана, а между ними стоял столик из темного стекла, на котором кто-то красиво разложил чашки и посуду со сладостями и фруктами. Комнату днем освещало огромное окно от потолка до пола, рядом с которым висели светлые занавески, под стать основной гамме всей комнаты. Но сейчас источником света служили многочисленные свечи, стоящие практически на всех доступных поверхностях. А дальше, на противоположной стене, где стояла кровать, разместились шкафчики уже с маленькими зеркалами. И что самое главное, в этих шкафчиках через прозрачные створки Кион заметил украшения. Наверняка звезда где-то там, но отсюда бард ее не видел.

— Как я и говорила, у меня довольно скромная спальня, — произнесла Ангелина и развела руками, словно бы подтверждая свои слова, — Особо смотреть не на что.

Кион был с ней не согласен. Эта спальня была просто верхом роскоши, а уж он-то повидал много подобных комнат в знатных поместьях. Мало того, что комната принцессы была как минимум в два раза больше обычных комнат аристократок, так еще вся мебель была сделана из дорогих материалов. Но Кион не стал об этом говорить Ангелине. Он просто кивнул и согласился с ней, сказав, что ожидал увидеть спальню принцессы более вычурной и заваленной цветами. В ответ девушка звонко рассмеялась.

— Вы бы видели мою комнату, когда у меня день рождения, — ответила она, — В такие дни она точно соответствует вашему описанию, Даниэль.

Кион улыбнулся и повернулся обратно к шкафчикам, где принцесса хранила свои украшения. Их там было столько, что у Киона глаза разбегались и он буквально физически ощутил, как его пальцы зачесались в предвкушении чего-нибудь стащить. Но в приоритете у него была сапфировая звезда. Сначала нужно забрать ее, а потом уже можно будет и на мелком поживиться. Кион специально заказывал костюм с глубокими карманами. Ему как раз хватит места, чтобы разложить по ним цацки принцессы. Но сначала звезда.

Рыжий бард еще некоторое время осматривал практически с центра комнаты побрякушки принцессы, пока не увидел то, за чем пришел. Сапфировая звезда покоилась на мягкой бархатной подушке и, казалось, умоляла Киона забрать ее из этого заточения. Кион уже даже руку приподнял и практически сделал шаг вперед, но вовремя спохватился и рукой провел по волосам, делая вид, что изначально руку он поднимал именно для этого. Однако на его счастье принцесса ничего не заметила. Оказывается, все это время она ему что-то увлеченно рассказывала, сидя на белоснежном диване и поедая виноград. Кион был настолько сосредоточен поиском звезды, что совсем не слышал речей Ангелины.

Рыжий бард присел на другой диван и тоже отправил несколько виноградинок себе в рот. Он вежливо улыбался и кивал принцессе, а сам соображал, как бы незаметно от нее набить карманы украшениями и, главное, звездой. Нужно было как-то отвлечь принцессу и сделать так, чтобы она потом не заподозрила в нем вора, но как? Кион задумчиво жевал виноград и идея неожиданно посетила его сама. Нужно просто затащить принцессу в койку и умаять ее так, чтобы она заснула. А сам Кион в это время обчистит ее драгоценности и покинет замок как ни в чем не бывало. Разумеется, драгоценности он заберет не все, а только те, которые с витрин шкафчиков не бросались в глаза.

Конец ознакомительного фрагмента.