SARA. Во время войны законы молчат

Елена Фиштик

Роман «SARA» о суровой судьбе молодой девушки Сары, которая в свои шестнадцать лет прошла адский путь трех концентрационных лагерей во время Второй мировой войны 1939—1945 г. и чудом выжила. В лагере Берген-Бельзен, судьба Сары пересеклась с судьбой Анны Франк, которая умерла от сыпного тифа, но после посмертной публикации ее дневника, она стала символом всех евреев, убитых во время Второй мировой войны. Роман написан по рассказам Стэфани Хельблинг, дополненных творческим вымыслом автора.

Глава 5. Семья Хельблинг

Сара стояла на пороге, не только нового пристанища, но и на пороге новой жизни.

Артур с родителями и братом Филиппом жил в двух-этажном очень красивом и добротном доме, с вензелями и старинным архитектурным дизайном.

Когда-то, совсем еще недавно, в спокойные времена, на двери их дома была помещена Мезуза — Писание, что означало, что его обитатели принадлежат к иудейской вере и что их дом посвящен служению Богу.

Теперь же так откровенно, никто не решался показывать свою принадлежность.

Это же касается и ермолки (кипы) — черные шапочки, которые мужчины этого дома, ранее носили, и дома и в своем магазине, а теперь — только дома, среди своей семьи.

Вместе с ними жили кузены Артура — Михаил и Семен, дети маминой сестры.

Они работали в семейном бизнесе отца Артура и Филиппа на заводе по производству мороженого «Пингвин».

На первом этаже особняка Хельблингов был производственный цех и магазин.

Завод приносил семье большую прибыль.

Мороженое «Пингвин» фирмы Хельблингов знали и любили далеко за пределами Львова, так как их продукция на «Ура» пользовалась спросом по всей области.

На втором этаже была квартира, где жила вся семья.

Много комнат, со вкусом и дорого обставленных, большая гостиная, и есть даже гостевые комнаты, а так же самое главное — огромная и удобная кухня, где искусно ворожит хозяйка, ибо еврейские законы о питании отличны от того, что принято у других народов.

И чтобы питаться, согласно Закону, необходимо приложить немало усилий.

Тора гласит о соблюдении этих законов, и очень четко: они нужны, чтобы «вы могли отличить священное от несвященного и нечистое от чистого».

Не всякое мясо и не всякую рыбу можно есть в приличной еврейской семье — этот закон прививается еврейским детям с пеленок.

Кашерность — это чистота!

И не только с точки зрения гигиены.

Это большая наука, которой еврейский народ старается придерживаться всю жизнь.

Как-то однажды маленький Артур пошел с мамой на базар за мясом.

Он очень любил эти походы на базар.

Там всегда так шумно, весело.

Отовсюду смех, музыка.

А вон две соседки стоят посередине базара, им наплевать, что их люди обходят, стоят себе судачат:

— Била у Леши, та вон там, за углом, купила два кило синих, сделаю рагу… Кило бичков: старшеньких пожарю, а младшеньких отварю на юшечку…

А у того прилавка толстая тетя пристала к мяснику, она разглядывает говяжьи мозги, лежащие на прилавке:

— Что у вас сегодня свеженького?

— У нас сегодня свеженькое — Я!!!

— А по чём у Вас этот говяжий ум?

— Без установки — по семь!

Мимо проковылял, явно чем-то расстроенный старый дед, чертыхаясь на каждом шагу:

— А чтоб за меня горе так забыло!!!

И такой каламбур, как по кругу — голоса, голоса, голоса: «Белла Соломоновна, где Вы пошли?», «Мадам, их давно уже пора продать!», «Сара! Тебе не холодно в ногах?»…

— Мадам, смотрите, какой у меня товар! — пристал мясник к маме.

— Не, не, не надо.

— Люди, имейте совесть, покупайте хоть что-нибудь! — орет на весь базар мясник всем прохожим.

Мы идем дальше.

— Мама, а почему ты всегда покупаешь мясо у дяди Леши? Смотри сколько мяса продают другие!

Конец ознакомительного фрагмента.