Марина М. по дороге к себе

Елена Петровна Кукочкина, 2023

Марина Майорова отчаянно и бесповоротно влюблена в богача Андрея Нагорного. Ее любимый работает в строительной компании отца. Совещания, командировки, встречи, соблазнительные девушки и сильные мужчины. Смогут ли влюбленные перейти к серьезным отношениям? Или их историю перечеркнут проблемы и новые знакомства?“Марина М. по дороге к себе” – это продолжение истории про неунывающую журналистку и ее подруг. Вас ждут любовь, дружба, юмор и женский взгляд на психологию жизни. Легко и романтично!

Глава 4. Проверка на любовь

Человек изобрел атомную бомбу. Ещё ни одна мышь в мире не додумалась изобрести мышеловку.

Вернер Мич

Утром я проснулась с чувством полного удовлетворения. И пускай за окном серость, гормоны отплясывают румбу и на работе завал, у меня есть надежный тыл, на который можно положиться.

Я попыталась выпрыгнуть из постели, но властная мужская рука обхватила мою талию и притянула к себе. Мы лежали бочком друг другу, моя попа прикасалась к его паху. Он лицом зарылся в мои волосы и дышал мне в шею. И всё. Я знала, он знал. Мы вчера поделились всем, что лежало на душе. Великолепное чувство будто сорвал джекпот и тебе больше ничего не нужно. Правда, был ещё утренний секс. Но я же призналась, что не люблю это делать спросонья. Поэтому был душ. А секс в душе никто не отменял.

На работу я собиралась на крыльях. Андрей предлагал мне машину с личным водителем, но я считала, что это перебор. Поэтому он тратил лишние 20-30 минут, чтобы отвезти меня. Любит, терпит, может.

На работе ничего не изменилось. Утреннее совещание, отчет о проделанной работе и разбор того, что ещё не готово.

— Ты чего это сегодня такая? — заметила Наташа, когда мы шли из кабинета редактора к рабочим местам. — Вся светишься что ли?

— Просто настроение хорошее.

Наташа подошла к своему столу и развернула к себе спинку кресла.

— Мне бы твое настроение, голова раскалывается. У Вадика опять сопли. Сейчас уходить на больничный никак нельзя. Муж тоже не может, конец года. Столько всего…

Наташа продолжала говорить о проблемах, а я же бездумно кивала и наводила порядок на столе.

— Девочки, где интервью с денежными прогнозами на будущий год? Оно должно лежать на верстке! — день только начинался, а Элла Эдуардовна была не в духе.

— У Оли, — Наташа повернулась к пустующему рабочему месту. — У неё опять малой заболел.

— Значит, созвонись с Олей. К обеду интервью должно быть готово. С тебя Марина, — посмотрела на меня Элла Эдуардовна поверх очков, — раскладка минимум пяти топовых книг по финансам для простых смертных. И где фотографии кулинарных блогеров? Конец ноября, а у нас ничего не готово! — Элла Эдуардовна прочитала нам мотивационную лекцию, а проще — дала пинка под зад и пошла штурмовать отдел дизайна. Мы с Наташей выдохнули.

Я погрузилась в работу, блеск в глазах потух, как бенгальский огонек, опущенный раньше времени в холодный снег. Особенно после того, как Андрей прислал мне сообщение, что в пять вечера вылетает в Санкт-Петербург. Встретиться мы не успеем. Пообещал вернуться к выходным. Я обещала не скучать.

Но в пятницу вечером я поняла, что гормональный коктейль, низкое атмосферное давление и огромная пустая квартира — давят на плечи, горло, душу. Особенно не радовал тот факт, что прямо из Питера Андрей улетел в Сочи, и обещал вернуться в воскресенье. Правда, он предлагал прилететь к нему. Но ждать его в одиночестве возле моря, пока он мотается по всем объектам с толпой мужчин в солидных костюмах — не лучшая перспектива. Вот если бы он заявил, что снял для нас шале и мы будем всё это время только вдвоем — я бы уже собирала чемоданы.

Ванна с пеной, бутылка вина, ноутбук на стуле с любимым сериалом и пошло всё в черту. Я окунулась с головой в воду, сделала несколько глотков вина и подумала, что всё у меня не так плохо. Нужно уметь быть счастливой самой с собой, чтобы не зависеть от внешних обстоятельств.

Из динамиков ноутбука звучало: «Он был как платье от Донны Каран: ты знаешь, что оно не в твоем стиле, но примеряешь, на всякий случай». Мне очень хотелось верить в то, что я примерила Андрея, как платье, и оно мне оказалось в пору. Звезды сошлись, и мне не о чем беспокоиться. Я была пьяна и счастлива.

— Я изменила Игорю, и он от меня ушел! — мир заставил протрезветь, когда позвонила Света. Ванна показалась холодным жестяным тазом. Я перезвонила подруге, как только смыла пену, обернула волосы полотенцем и закуталась в пушистый белых халат.

— Когда ты успела изменить? А главное, зачем? У вас же дело к свадьбе, — спросила я.

— Дело было чуть больше года назад. Помнишь, мы расставались с Игорем? Я тогда завела маленькую интрижку с парнем из соседнего офиса. Он юридическими делами издательства занимается.

— Ну, допустим… — конечно, я не помнила. Потому что Света расходилась и сходилась с Игорем раз двести, и коротких интрижек в эти периоды у неё было, как туч на небе.

— Кирилл его зовут. Ходили с ним на бизнес-ланч пару раз. Потом он позвал меня на ужин, проводил домой. Я тогда позвала его на чай к себе. Мы проболтали с ним до четырех утра, а потом занялись сексом. И всё. Больше не встречались.

— Все сроки давности истекли. В тот момент ты рассталась с Игорем. Считай, ты не виновата, — я плюхнулась на кровать в спальной.

— Как бы ни так! Кирилл развелся с женой, напился и стал названивать. Дома был Игорь и как бы… всё слышал.

— Вот скажи мне, Свет, вы когда-нибудь уже угомонитесь или нет?

Экстренное внеплановое совещание подруг созвали на следующий же день. Встречу назначили в ТЦ Атриум, расположенном на Садовом кольце рядом с Курским вокзалом. Мы с Розой успели зайти в пару магазинов, я даже выбрала себе платье — вельветовое, темно-бордового цвета, с открытыми плечами и плиссированной юбкой. Правда, примерить не успела. В магазине нас настигла Света, по её лицу читалось, что она всю ночь не спала. Пришлось отложить покупки и срочно отправились в “Шоколадницу” — наше стопроцентное место в любом ТЦ, где можно быстро и эффективно утопить горе в сладком десерте.

— Как это получилось, Свет? — спросила Роза как только мы закончили с меню.

Подруга провела рукой по мягкому диванчику с коричневой обивкой и горько вздохнула.

— Мы делали ремонт. А точнее доклеивали обои в прихожей. Я держала обои, он клеил. И мне позвонил неизвестный номер. Взяла трубку, рядом Игорь. Я ему подаю шпатель, тряпку, чтоб лишний клей убрать. И как назло у меня громкость была прибавлена. Ну, знаете, когда ты не по громкой разговариваешь, но динамик прибавлен так, что всё слышно. А мы стояли с Игорем близко. И он всё слышал.

— Ой, да прикинулась бы, что номером ошиблись, и отключилась, — отмахнулась Роза.

— Не смогла, — буркнула Света. — Он же начал говорить, что по делу звонит. Что это Кирилл, что из юридического, из соседнего офиса. И главное, спросил, помню ли я его? А потом как выдаст про жену и что мы с ним переспали.

— И что дальше? — спросила я.

— Что-что? — Света отвела взгляд. — Обоина как пи…, то есть упадет, а Игорь как заорет.

Мы все замолчали. Очень хотелось рассмеяться, но пришлось сдержаться, чтобы не обидеть чувства подруги.

— Я потом только поняла, — продолжила Света. — Что это он со злости за лист обоины внизу схватился и на себя потянул. Так бы не упала.

Мы опять замолчали. Я смотрела в кружку с кофе и помешивала в ней сахар, ну что тут скажешь?

— Ну, что тут скажешь, — будто прочитала Роза мои мысли. — Мужчины не умеют прощать измен. Это удар по их самолюбию. Они считают женщин своей собственностью и не намерены её ни с кем делить. И сделать с этим ничего не возможно.

— Что? — выпучила глаза Света. — Как невозможно?

Роза хотела ответить, но принесли наш заказ. Три кусочка от разных тортов и столовые приборы.

— Что ты ему сказала? — спросила Роза, отхлебнув кофе.

— Стала говорить, что это ошибка, извиняться.

— Не надо извиняться. Надо заставить Игоря взять вину на себя. Он — мудак, что обошелся с тобой так. Если бы не бросил тебя тогда, никаких бы Кириллов не случилось.

— И ты думаешь, это помогло бы? — спросила я.

— Не знаю, — пожала плечами Роза. — Но, во всяком случае, я бы именно так и сделала.

— Хорошо, — балансировала Света на грани нервного срыва. — А мне-то что теперь делать?

— А что хочешь?

— Конечно хочу вернуть отношения. Игорь же сделал мне предложение. И вообще, мы планировали помолвку, а летом… летом… — Света хватала воздух открытым ртом, чтобы не расплакаться, но на последнем слове — свадьба — опустила лицо и стала вытирать рукой слезы.

— Нужно поговорить с ним. Объяснить всё. Он, обязательно, поймет, — принялась успокаивать я подругу.

— Он не хочет разговаривать. Я уже пыталась, — шмыгала носом Света. К десертам она так и не притронулась.

— Надо ещё поговорить!

— И что сказать?

— Придумаем, — провела я пальцами по Светкиным тысячу раз мелированным длинным волосам. — Мы же с вами умные. Мы же сила!

— Звони, спроси, где он, — велела Роза.

— Прямо сейчас? — оторопела Света.

— Значит, девочки, слушайте план, — Роза придвинула стул ближе к столу и стала чересчур серьезной. — Назначим ему рандеву под любым предлогом. На встречу придем не мы, а парни бандитской наружности. Они схватят Игоря, в рот — кляп, на голову черный пакет, засунут в черный “Ленд Ровер” и увезут в темный подвал. А там снимем с него маску, и под светом единственной лампы Света будет как Шерон Стоун в “Основном Инстинкте” сидеть в кресле и закидывать ногу на ногу практически голенькая. И так, пока он не сдастся.

— Что? — мы со Светой одновременно вытаращили глаза на Розу. Зная ее неугомонный характер и предприимчивость, она бы такой трюк могла провернуть.

— Я шучу, — отмахнулась подруга. — Просто поговорим спокойно. Связывать не буду, обещаю, — успокоила Роза.

Света позвонила Игорю. На вопрос, что он делает, узнала, что Игорь собирает вещи. Было решено немедленно выехать и задержать, то есть поговорить, пока Игорь не сбежал на квартиру к своим родителям или другу-холостяку.

Мы быстро расплатились, оставив свой заказ практически нетронутым, и побежали на парковку. Роза села за руль и ударила по газам. Такой езды я от нее еще не видела. Она лихо подрезала, перестраивалась из ряда в ряд. Ей сигналили, она сигналила в ответ и выжимала скорость.

— Роза, тебе бы участвовать в “Формуле один”, — вцепилась я в ручку двери и проверила, пристегнут ли ремень. Начала думать, что план — связать Игоря и допрашивать в подвале — был бы куда безопасней.

— Всегда знала, что в душе ты — мужик. У тебя ко всему мужской подход, — крикнула Света с заднего сидения. Она тоже решила пристегнуться.

— Я не мужик! — отрезала Роза, крутанула руль вправо, затем резко на светофоре ударила по тормозам перед идущими пешеходами. — И никогда не была мужиком. Просто, когда долго живешь одна, начинаешь примерять на себя разные роли, — ответила подруга и вдавила педаль в пол.

Мы настигли Игоря на пороге. Свету вид возлюбленного привел в шок. Игорь как раз закрывал дверь квартиры, на одном плече его висела потрепанная дорожная сумка, рядом стоял большой черный пакет. Он собрался уходить. Навсегда.

В глазах Светы стоял ужас, она побелела лицом и облокотилась о стену. Казалось, что мы не обойдемся без капель корвалола и вызова медперсонала с дефибриллятором.

Пока Света обтирала курткой подъездные стены, мы с Розой преградили путь Игорю, гордо выставив вперед девичьи груди. Мужчина усмехнулся, замотал головой, но по приказу Розы всё же открыл дверь квартиры и прошел внутрь. Свету попросили подождать на площадке. Дабы та слезами не затопила их двушку и не испортила операцию двух серьезно настроенных женщин.

Игоря мы усадили за стол на кухне, я села напротив него так, чтобы держать на мушке. Оружия я не имела, но глаз с него не спускала. Роза стояла в боевой позиции, опершись на край кухонной столешницы.

— Ну и… — усмехнулся Игорь, наш разговор он не воспринимал всерьез. Мужчина еле заметно сдерживал улыбку, почесывал рот рукой и морщился.

— Роза, — позвала я подругу, так как молчание затянулось.

— Все мысли вылетели, пока ехали, — всплеснула она руками, потом вытащила из пачки сигарету, прикурила, сделала пару тяг, затушила сигарету водой из крана и бросила в мусорное ведро.

— Значит, давай поговорим с тобой вот о чем, — вздохнула Роза и стала расхаживать по кухне. — Когда один человек рвет с другим отношения, он дает ему свободу. При этом человек понимает, что свобода дает право на установление контакта и близкой связи с противоположным полом. Ясно объясняю?

— Ясно, — ответил Игорь и откашлялся в кулак. А у меня появилось ощущение, что Роза не просто провизор, в ней явно пропадают задатки юриста.

— Мужчина называется мужчиной только тогда, когда берет ответственность за свои поступки. На момент короткой интрижки Светланы с неустановленным лицом, вы находились с ней в свободных отношениях. А это означает, что Светлана имела полное право… — продолжала Роза, переводя все стрелки на Игоря и снимая с нашей потерянной в житейских передрягах подруги обвинения.

Я ловила каждое слово подруги. Роза была безапелляционна. Давила на логику, на то, чем мужчины владеют лучше всего. Игорь покорно слушал. Мне добавить было нечего. В конце подруга сравнила ангельскую репутацию Светы со своей безнравственной. И не двузначно намекнула Игорю, что не все в жизни безгрешны, включая его. Хотя ни о чем таком она не знала. Но ход конем сделала.

— Решено! Никто никуда не уходит, — подвела итог Роза и тут Игорь выпалил:

— А никто никуда не собирался. Света решила, что мы поссорились, но это не так. Я никуда не собирался. И бросать ее не буду, у нас же свадьба.

Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Мы с Розой одновременно раскрыли рты, до нас медленно доходило осознание сказанного. Я видела, как по лицу подруги прокатилась волна негодования. Дело пахло керосином. Оставалось только спичкой чиркнуть.

— Как тебя понимать? — осторожно спросила Роза.

— Ты всё правильно сказала, — пожал плечами Игорь. — На тот момент, мы были свободными людьми. И могли, твоими же словами, иметь другие отношения, с другими партнерами. Чего шашкой махать сейчас? Ну, было и было.

— Но Света сказала, что вы расстались. Как же её слезы? Спортивная сумка? — не понимала я.

— Это… — почесал затылок Игорь. — Я немного вспылил в тот вечер. Мы поссорились. Потом понял, что мы уже расстались, когда она… В общем…

— Что в общем?

— Я решил…

Игорь напоминал корову, которая вот-вот родит, а сама ни мычит, ни телится.

— Решил, пускай чутка совесть помучает, чтобы в следующий раз не повадно было.

— А… вот как, — растянула Роза слова, резко встала и задвинула стул так, что ножки противно заскрежетали по кафелю.

— Как же спортивная сумка? Ты же сказал Свете по телефону, что вещи собираешь? — настаивала я.

— Так это я просто одежду старую собрал, которая мне мала. Решил матери отвезти. Она её в церковь относит или ещё куда. А в пакете строительный мусор. Вынести надо.

Свету хотелось прибить. Честное слово! Глаза Розы сверкали таким праведным гневом, что я отчетливо понимала — сейчас здесь будет эпицентр взрыва.

Я приготовилась к буре. Но Роза только поджимала от злости губы и молчала. Она посмотрела на Игоря исподлобья, развернулась, подошла к входной двери и широко распахнула её.

— Ну что? — сложила руки на груди Светочка будто в мольбе.

— Обещал любить тебя до конца своих дней, — громко заявила Роза. — Прощает и больше никогда…. Никогда, мать вашу! Не будет вспоминать о случившемся, — она посмотрела на Игоря так, что тому только и оставалось виновато прикрыть глаза и слегка кивнуть.

— Розочка! — Света хотела броситься подруге на шею, но та её жестом остановила.

— Благодарностей не надо. Дальше сами, а мы пойдем. Марина, за мной.

Роза держалась из последних сил. Зная её характер, я понимала, что дается ей это не просто. Стоическая женщина! Я не смела её ослушаться. Улыбнулась уголками губ друзьям на прощание, подцепила сумку и порхнула за порог, мельтеша за Розой словно гусята за гусыней.

Когда мы вышли на улицу, Роза громко ругнулась крепким словцом, села в машину и первым делом закурила. Я запрыгнула на пассажирское сидение.

— Да, Света, конечно….

— Не будем, — остановила меня Роза, выпуская струйку дыма в открытое окно.

Я согласилась. Обсуждать подруг без их участия очень плохо. Просто неприлично плохо!

— Как ты думаешь, у Светы с Игорем нормальные отношения? — спросила Роза только мы с ней уселись за стол в ресторане грузинской кухни того же ТЦ, что и час назад, и заказали по паре горячих блюд.

— Скорей всего… А почему ты спрашиваешь?

— Просто, — Роза задумчиво покрутила в руках тканевую салфетку. — Их отношения похожи на качели: то вверх, то вниз, то вместе, то врозь. И так на протяжении 10 лет. Это хорошо, что они не в браке, и у них нет детей, которые на этих качелях раскачивали свою психику вместе с родителями. И нам бы пришлось брать ещё и детей на себя.

— У детей будут бабушки, а во-вторых, — пожала я плечами и отхлебнула из стакана сок. — Многие пары так и живут. Их это устраивает. Может быть, для Светы и Игоря — это и есть счастье.

— Счастье, — хмыкнула Роза. — Только оно, как в лабиринте кривых зеркал, кривое.

— Ой, да ладно! Света же не говорит про твое отношение к жизни: то один, то второй, то третий. Спонтанные отношения, секс и никакой серьезности.

— Я пришла к выводу, что это неправильно. Записалась к психологу, и тот подтвердил, что я больна.

Салат встал колом в горле. Потянулась за соком, а сама не переставала озадаченно смотреть на Розу. Я не понимала, шутит она или говорит серьезно.

— По мнению психолога, я не могу выдержать истинную близость. И поэтому зависима от случайных связей. Вечно меня тянет к мужчинам, которым нечего мне дать.

— Что-то в этом есть, — задумчиво начала я, но быстро спохватилась. — Ой, знаешь, что? Эти психологи…

— Не преуменьшай заслуги Фрейда. И не сбивай с истинного пути. Теперь я знаю, чего хочу.

Пришлось заткнуться. Роза много чего хотела. То ребенка от первого встречного, то открыть аптеку просто, чтобы отомстить бывшему. И заниматься сексом в туфлях из-за прихоти молодого парня, папа которого сам и оплачивал эти туфли. Ожидать можно было чего угодно. Но только не здравого смысла.

— А где Андрей? — спросила Роза, отодвинула пустую тарелку и потянулась к чайнику с чаем.

— В Сочи.

— В Сочи? — подруга с таким вызовом посмотрела на меня, что я впопыхах начала объяснять о последних событиях в нашей жизни. После услышанного длинного монолога, Роза заявила:

— Звони ему!

— Что?

Теперь пришла моя очередь удивляться и смотреть на Розу будто та сошла с ума. Она что собирается сорваться и улететь первым рейсом в Сочи, как проделала это со Светой?

— Я знаю мужиков, — откинулась подруга на спинку кресла. — И лично повидала их “Сочи” в своей постели много раз.

Я сглотнула. По спине пробежали мурашки. Мир из бабочек в животе безжалостно лопнул и облил ледяной водой. Ещё чуть-чуть и я окажусь в луже собственных страхов.

— Звони по видео, — настаивала подруга. — Здесь ничего такого нет. Просто посмотрим и всё.

Во мне боролись два желания. С одной стороны, я доверяла Андрею и понимала, что держать на привязи под контролем никого не возможно. Но с другой — я очень боялась. Страх — а вдруг подруга права — не отпускал.

Я медленно набрала номер. Гудки казались беспредельно длинными, а тишина в трубке натягивала все струны души. Наконец, звонок с той стороны был автоматически сброшен.

— Сочи — оно коварное, подруга, — подбросила дров в костер Роза. — Пойми, я ни на что не намекаю. Но ты должна ко всему быть готова, чтобы потом не было так больно. Он богат и может…

— Знаю, знаю, — чуть ли не выкрикнула я, бросила телефон на стол и закрыла руками лицо. Я всё прекрасно понимала. Его свободные выходные могли сильно ударить по моим чувствам. Но я не могла это слышать, а более того смотреть — в глаза подруге.

И тут телефон зазвонил. Я схватила его и дрожащей рукой провела по экрану.

— Привет, малышка! — улыбался Андрей, но лицо его оставалось серьезным.

— Привет, — я мысленно выдохнула.

— Как дела?

— Хорошо, мы с Розой решили пройтись по магазинам, — я повернула экран к подруге, чтобы та смогла поздороваться. — А ты там как?

— Только что посмотрели объект, — Андрей переключил камеру и показал нам шале — деревянные дома, большая территория, парковка, машины, группа мужчин в костюмах. А ещё теплая погода. Ноябрь, а там всё в зелени!

— Нравится? — спросил Андрей.

— Ещё бы, — кивала я.

— Сейчас поедем, посмотрим ещё один объект. Уже многоквартирные дома.

— А мы пойдем за красивыми платьями и потом поедем в караоке-клуб “Люмьер”. Как тебе? — влезла в видеосвязь подруга.

— Нет, — возмутилась я. — Я не пойду, не умею петь.

— Зато танцуешь отлично, — подмигнула Роза.

— Ладно, повеселитесь там, девочки. У нас тоже вечером ужин с местным застройщиком. Мне пора бежать. Ещё позвоню. Целую.

Я прижала кончики пальцев к губам, послала на прощание воздушный поцелуй и отключилась. Как только экран погас, я поняла, что сильно соскучилась и уже хочу к нему. Конечно, звучит банально. И соглашусь, если заснять скрытой камерой мое лицо, когда я думаю об Андрее и сама себе улыбаюсь — я сошла бы за человека, потерявшего рассудок. Абсолютно помешанная. Но как сказала бы моя саратовская бабушка: “Дай Бог каждому такое счастье” и перекрестилась. Аминь.

— Хватит смотреть в телефон, — спустила Роза с небес на землю. — Его сейчас разорвет от импульса фотонов и электронов в твоих глазах.

— Это тебя от зависти разорвет! — мы с Розой скорчили друг другу рожицы.

Подошел официант, забрал пустые тарелки, а затем принес поднос с облепиховым чаем и пеламуши — грузинский десерт из виноградного киселя и муки, который я пробовала первый раз.

— Для вечера нам нужны новые секси-наряды.

— Роза, ты чего? — я чуть не поперхнулась крошками грецкого ореха. — Я не пойду ни в какое караоке.

— Ага, — хмыкнула подруга. — Значит, твой Андрюша будет сегодня вечером виски попивать с мужиками. А ты, как преданная собачонка, будешь ждать хозяина на коврике?

— Я не собачонка!

— Хорошо. Тогда прикуешь себя цепями и будешь ждать освобождения словно граф Монте-Кристо?

— Ему удалось бежать.

— Вот! Но графу нужен был план, а тебе вольную дают.

Я молчала, опустив глаза в тарелку с остатками десерта. Не хотелось никуда идти, особенно в шумное место. Но Роза продолжала скулить:

— Ну, Мариночка… Ну, пожалуйста. Когда ещё такое будет, чтобы мы вместе повеселились? Даже старушки на пенсии более активны, чем ты.

Я закатила глаза, сделала очень недовольное лицо и согласилась. В этот же момент на телефон пришло сообщение с переводом денег на карту и подписью Андрея: “Ни в чем себе не отказывай”. Я пересчитала нули, округлила глаза, ещё раз пересчитала и пожала плечами. Если так хочет мой мужчина — устроим шопинг и повеселимся.

Около семи вечера я ввалилась в квартиру с кучей пакетов. Ничего уже не хотелось. Мне бы только выпить чашечку чая, принять душ и поваляться на диване. Но с другой стороны — я же молода, кровь бурлит. Вот обзаведусь детьми, буду себя корить об упущенном веселье. А пока…

Я перемерила всё, что купила. Определилась на вечер с темно-синим платьем мини, верх которого украшал прозрачный шифон с вышитыми на рукавах бело-красными цветами. Затем сходила в душ, высушила волосы, придала легкую волну волосам с помощью плойки и накрасилась. Я покрутилась перед зеркалом в полный рост, накинула на плечи меховое пальто, схватила сумку и побежала вниз к ожидающему такси.

В такси сидела Роза. Она превзошла саму себя. Искусно завитые локоны коротких волос; на веках широкие стрелки, легкая губная помада, массивные серьги, пальто френч и полусапожки на высоком каблуке. А когда мы сдали вещи в гардероб клуба, я поразилась её серебристому, переливающемуся костюму: короткая футболка-топ под грудь и юбка от талии в обтяжку ниже колен с глубоким разрезом. Подруга выглядела секси.

— А психолог твой выбор одобрил? — пошутила я, сравнивая в зеркале свое элегантное платье с ее бросающимся в глаза.

— Эти психологи могут во многом разбираться, но истину не отнять — мужчины любят глазами, — отрезала Роза.

Я пожала плечами и огляделась по сторонам. Обстановка клуба и, правда, напомнила кинотеатр. Ступенька за ступенькой паркетный пол, будто широкая лестница, спускался к маленькой сцене. Сцена была задрапирована красной массивной тканью — настоящие подмостки театра. В центре зала стояли колонны с лепниной, над головой резные потолки, подсвечивающиеся то голубым, то алым; в стенах арки, а сами стены выкрашены под старину, будто вся краска облупилась. Здесь имелся даже ряд красных кресел как в кинотеатрах. В общем, ощущение — будто ты попал в старинный зал, с приглушенным светом и звуком, который обступал тебя со всех сторон и струился где-то из стен или потолка. Не слишком громко, но так, что кажется ты пришел посмотреть фильм, а не танцевать и петь песни.

Я хотела сесть в баре. Там где наливали спиртное — намного тише. Уже присмотрела свободные стулья, но Роза потянула меня в главный зал, намекнув, что нас уже давно ждут.

— А вот и Роза, — махала нам девушка, приглашая к столу.

— Это Алена и Ира, — познакомила меня Роза с её подругами. Алену я уже встречала в клубе “Сохо”, когда гонялась за Андреем. У неё был диплом актрисы, много амбиции и мало ролей, Алена моталась по вечным кастингам и искала богатого ухажера. А вот Ира оказалась косметологом, работала в каком-то крутом “Спа-салоне” и была похожа на экспонат девушки, вылезшей из-под пера пластического хирурга — широкие брови, острые скулы, маленький острый носик и надутые губы. Грудь, правда, спрятана под платье, но по её размеру и идеальным округлостям — можно предположить, что она тоже ненастоящая.

На столе стояли четыре бокала, вино, графин сока, вода, плато фруктового ассорти, четыре белых нетронутых чистых тарелки и к ним приборы. Вряд ли девушки собирались есть. Только пить, только улыбаться, только закидывать удочку и ждать, пока тебя заметят и подойдут знакомиться.

— Как тебе парни за тем столиком? — толкала Алена в бок Иру. — Тот в черной рубашке уже не первый раз сюда смотрит.

Роза поправила разрез на юбке, скользнула взглядом по компании из четырех мужчин и тут же выдала:

— Девочки, ну вы чего? Вариант неплохой, но вот так сразу. Это не в нашем стиле.

— Тогда давайте выпьем, — предложила Ирина. Все подняли по бокалу вина и чокнулись за вечер.

Действительно, через час-полтора народ хорошенько выпил и понеслось. Алена уже вовсю танцевала с черной рубашкой. Ира и Роза куда-то ушли, предупредили, что ненадолго, но уже вторая песня сменилась, а их и след простыл.

— Девушка, вы здесь одна скучаете? — передо мной появился парень. Светлые волосы, вокруг глаз лучики-морщинки, приятная улыбка. Он был весел и открыт новому. А ещё он бы понравился Алёне — щегольские винтажные брюки в клетку и темно-синяя рубашка с длинным рукавом.

— Не одна, с подругами. Сейчас придут, — мне совсем не хотелось знакомиться.

— А вы поете? — не отступал парень.

— Нет.

— Почему?

— Если я начну петь, клуб резко опустеет.

Парень заулыбался и наклонился ближе ко мне.

— Обещаю не сбежать.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— А вы танцуете?

Я секунду раздумывала. Половина клуба подпевала припев известной песни “Руки вверх”. Ноги сами неслись в пляс. Почему бы нет? Не сидеть же в одиночестве и не ждать Розу с Ирой. Я кивнула в знак согласия. Парень протянул руку, и мы отправились танцевать.

После двух песен я тактично сбежала в дамскую. Продолжать знакомство не хотелось. Хватило того, что я назвала молодому человеку свое имя.

Когда вернулась, на столе стоял огромный кальян, который курили девочки. Алена возбужденно рассказывала про черную рубашку, она не могла определиться — хорош мужчина или нет. Набит ли его счет крупными купюрами или нет?

— Так вы за кальяном ходили? — спросила я, поправляя складки платья.

— Да, — кивнула Роза, выпуская струйку дыма. — Тут на него очередь. Пришлось пококетничать, чтобы нам первым раскурили. А ты где была? Тебя какой-то парень спрашивал.

— Симпатичный такой парень, — подмигнула Ира. — Когда успела подцепить?

— Никого я не цепляла, — я закатила глаза, собиралась девочкам рассказать, как всё было, но тут слова ведущего вечера заставили меня застыть.

— А эта медленная композиция прозвучит от Романа для девушки Марины, которая не умеет петь, но хорошо танцует.

— Черт! — я отвернулась от сцены, сгорбилась и попыталась стать незаметной. Вот бы исчезнуть прямо сейчас!

— Это ты что ли? — Роза смотрела на меня, а я кусала губы и смотрела на выход, раздумывая над маневром отступления.

Из колонок полилась знакомая мелодия “Hotel California”, одна из моих любимых песен. Я в мольбе взывала глазами к Розе. Подруга растерянно держала трубку кальяна возле рта, не понимая, что от нее хотят. Потом она медленно подняла глаза выше моей головы. И самое худшее, что могло произойти — случилось. Недавний знакомый стоял возле меня и протягивал руку, приглашая на танец. Мне казалось, что все люди в зале ждут моего появления, чтобы точно выяснить, для кого заказали песню. Я сомневалась, но приняла предложение. Пока мы огибали столики, я заметила, что черная рубашка не теряется и двигается в нашем направлении, скорее всего, чтобы пригласить Иру.

Как только мы оказались на танцполе, Рома одну руку положил на талию, другой взял мою. В нос ударил приятный запах мужских духов. Для себя я успела оценить его широкие плечи, сильные подкаченные руки, слегка обтянутые рубашкой. У него была великолепная осанка и, даю зуб, под синей тканью прятался накаченный торс с сексуальными кубиками. Мужчина иногда улыбался, и на щеках появлялись игривые ямочки. Он завораживал расслабленностью и какой-то уверенной медлительностью. Казалось, что в его руках сосредоточен весь мир, он его владелец. Но существенное отличие заключалось в том, что этот самый мир не кружился, не застывал. И тем более мне не хотелось раствориться в его глазах, объятиях, открыть душу и безропотно согласиться на любовное покровительство. Наоборот, мне стало страшно, но до чертиков лестно. А какой девушке не будет приятно, когда из всех в зале выбирают именно её? И я заверила себя, что от одного танца ничего страшного не будет. К тому же на сцене две девушки профессионально исполняли начальные строчки моей любимой композиции.

Весь первый куплет Рома украдкой бросал взгляды на меня, и когда я их ловила, стеснительно отводила глаза в сторону. Мы медленно кружились, переставляли ноги и вслушивались в песню, а на припеве весь зал стал петь, и я не удержалась:

“Welcome to the Hotel California

Such a lovely place. Such a lovely place”.

На куплете Рома опустил вторую руку на талию и наклонился к уху:

— Значит, ты всё-таки поешь?

— О, нет. Это было исключение. Просто песня нравится.

— Я угадал с выбором?

Я быстро посмотрела на его довольное выражение лица и кивнула. На припеве снова начала подпевать, но без воодушевления. Проигрыш в конце песни был длинный и Рома начал задавать вопросы.

— Марин, а ты чем занимаешься?

— Журналистикой.

— Неужели? И где? В каком-то издательстве или где-то на просторах интернета?

— В “Городе женщин”. Журнал такой есть.

— Я знаю.

— Знаешь? — я искренне удивилась. Наш журнал — не “Вог” и не “Космополитен”, чтобы греметь на весь мир. Мы давно вошли в мир электронной версии, а скоро урежем статьи до объема маленьких постов.

— Недавно попался, — беспечно ответил Рома. — На какой-то стойке. Я полистал его. Запомнился рекламой. Банку крема для мужчин рекламировали.

— Голубую со звездочками? — подсказала я.

— Да, точно. Первый раз такое вижу. Какой-то крем… неоднозначный что ли, — Роман не мог подобрать слов. Я его понимала. Да что там! Весь редакционный отдел в прошлый раз отпускал шуточки, что крем не для мужчин стандартной ориентации.

— Голубая баночка приводит в конфуз, — улыбнулась я.

— Я бы сказал к некому ступору. Я даже статью под кремом прочитал.

— И как?

Песня закончилась, зал взорвался аплодисментами. Девушки на сцене их заслужили. Под общие восторженные звуки мы отошли в сторону, где можно более спокойно поговорить.

— Ты спросила как статья? — продолжил Рома. В зале заиграла новая композиция, и мужчина встал ближе и склонился так, что я чувствовала его дыхание на моей шее и щеке.

— Мне всё ещё нравятся женщины. Но если увижу крем на полке…

Мужчина загадочно посмотрел на меня, и я не совсем поняла, что он хочет сказать, поэтому предположила:

— Сразу купишь его?

— Пройду мимо.

— Ах, да! Ты не из тех, — опомнилась я и слегка засмущалась. Как я могла подумать, что он выберет голубую баночку? — Кстати, крем неплохо пахнет и по структуре приятный.

— Шутишь? — Романа забавлял наш разговор. — А я думал, что девушек интересует только женская косметика. Оказывается передо мной натура многогранная.

— Не в этом дело. Просто нам привозят на пробу все бьюти новинки. Мы часто забираем их домой. Но эта баночка ходила по рукам всего офиса.

Роман улыбался кончиками губ и долго смотрел на меня, явно не хотел прощаться. Я задумалась: с одной стороны, парень был хорош — красавчик, который притягивает своими манерами, а с другой — проскальзывало какое-то высокомерие. Хотя как можно судить о человеке по двум диалогам?

— Спасибо большое за танец, — заинтересовано продолжил Рома. — Марина, я хочу тебя угостить. Позволишь?

— Нет, спасибо, — завертела я головой, почему-то смущаясь. — У меня подруги и выпить есть. А где твои друзья?

— Я договорился о встрече с другом, но его до сих пор нет, опаздывает.

Повисла пауза. Несколько секунд я раздумывала, после чего кивнула в пустоту и сделала то, чего сама от себя не ожидала.

— Может, пойдем к нам за столик?

— Спасибо большое, — заиграли ямочки на щеках парня. — Хорошее предложение. Сколько вас?

— Нас? — я опешила. — Трое…, то есть четыре девушки.

— Хорошо, закажу напитки в баре и подойду. Предпочтения?

— Белое сухое.

— Хороший выбор, — улыбнулся Рома так, что мне стало не по себе, развернулся на каблуках и пошел в сторону выхода из зала. Я же задумалась, как выгляжу? Не слишком ли доступна — этакая девушка, которая на всё согласна. Будто подписала все договора, контракты и моратории, и теперь только и осталось — падать в объятия и кричать: “Роман, я ваша на веки!”

Почему я всегда сначала говорю, а потом думаю? Божечки-кошечки, зачем его позвала? Как отреагируют девочки? И что будет думать про меня сам Рома?

Я метнулась к столу. Иры и Алены не было, а Роза продолжала курить кальян и искала что-то в телефоне.

— А где… — я посмотрела на пустые места.

— Уже во всю знакомятся с парнями, — Роза повела головой в сторону столика с чисто мужской компанией.

— Черная рубашка? — догадалась я. — Так быстро?

— Сама поражаюсь. Рубашку, кстати, Денис зовут.

На эту информацию мне чихать. Я подсела к подруге, схватила её за руку и стала скулить.

— Роза, Розочка, ты представляешь, что я наделала? Пригласила к нам за столик Рому, с которым танцевала. Мы с ним разболтались. И в общем, он пошел за вином и сейчас вернется. Помоги мне!

— Чем? — не понимала Роза.

— Я тебя с ним познакомлю. Очаруй его. Тебе это раз плюнуть.

Роза закатила глаза, громко вздохнула и выдала:

— Скажи, за какие грехи мне попались такие подруги: что ты, что Света.

— Поверь, есть за какие.

Рома пришел не с пустыми руками: пара бутылок вина и бутылка виски подмышкой. За ним следовал официант с подносом, на котором стояли разного цвета коктейли. Рома объяснил, что не смог определиться, поэтому заказал на свой вкус. Официант сменил нам тарелки, убрал лишнее, и принес ещё разных закусок.

Я быстро познакомила Романа с Розой, даже освободила ему место возле подруги, но он всё равно сел рядом со мной. Первый тост выпили за знакомство. После чего Рома поинтересовался, где остальные наши подруги. Роза быстро объяснила, что они пошли знакомиться с парнями за другим столиком.

Мы подняли ещё по одному бокалу. Рома предпочитал виски, который обильно запивал черной газировкой. Подошли Ира и Алена. Они вскользь познакомились с Ромой и, не раздумывая, взяли по коктейлю, после чего предупредили, что, возможно, переберутся за столик к черной рубашке Денису и его друзьям. Предложили нам последовать за ними, но Роза отмахнулась. Пересаживаться она не хотела, да и Рома оказался хорошим собеседником. Он охотно говорил о себе, как долго работал менеджером на одном предприятии по закупке медицинской аппаратуры, а потом открыл свой бизнес по медицинским мелочам: ортопедические подушки, матрасы, шины-воротники. Медицина — камень преткновения. Дело в шляпе!

После разговора о бизнесе, мы подняли бокалы и выпили за дружбу, а потом пошли на танцпол. Я расслабилась. Играла хорошая песня из репертуара группы “Hi-Fi”, мы все втроем подпевали и танцевали. Ирина и Алена нашли новую компанию и веселились по большей части там.

После трех или четырех песен подряд Рома опять повел нас за столик. Мы подняли бокалы, в этот раз выпили за отличный вечер. Рома уже не казался высокомерным или скрытным, он открыто говорил о себе, шутил и вообще был легким, а главное — таким привлекательным. Розе точно повезло, если у них карты сойдутся. Мне бы очень хотелось. Правда, в последнее время мы говорили больше обо мне и моей работе. Роза скучала на диванчике и пыталась оживить потухший кальян, а я же на ушко Роме рассказывала о жестокой подставе нашей бывшей сотрудницы и сегодняшней реорганизации всей фирмы заплетающимся языком.

Ведущий вечера объявил медленную композицию. На сцену вышли профессиональные певицы и начали петь знакомую иностранную песню, название которой я не знала. Мне вдруг стало так хорошо. От вечера, от вина, от обстановки, от разливающейся музыки.

— Потанцуем? — вдруг предложил мне Рома.

Роза осталась не у дел. За спиной мужчины, так чтобы он не увидел, подруга развела беспомощно руками, говоря — иди, чего теряться? Признаюсь честно, мне льстило внимание Ромы. Оказывается, на свете есть мужчины, на которых чары моей подруги-красавицы не действуют.

На танцполе Рома сразу обнял за талию, я же положила руки ему на плечи. Он склонил голову ближе к моему лицу. Слишком близко, слишком непозволительно. Иногда парень чуть отодвигался, делал расстояние между нами шире, в основном это происходило на припевах, когда девушки брали высокие ноты, и тогда он смотрел мне в глаза. Казалось, я слышала его сбившееся дыхание, чувствовала трепет и понимала посыл взгляда. Мое дыхание тоже стало сбивчивым, голова кружилась от выпитого, а где-то внутри чуть заметно пробивала дрожь, смешивалась со страхом, но затухала под тяжестью алкоголя.

Мужчина смотрел на меня нежно, слегка улыбался, и по телу от его внимания разливалось приятное тепло. Его взгляд вдруг устремился на мои губы, я почувствовала явное притяжение, когда так и хочется прикоснуться губами. Рома не растерялся, медленно наклонил к моему лицу, чтобы поцеловать. И тут в моем организме завыли сирены. Как только его теплые губы коснулись моих, пытаясь приоткрыть рот, я резко повернула головой, а следом и вовсе ей замахала, отстраняясь от парня. Нет! Нет! Нет!

— Это не в моих правилах, — сказала я самой себе, пытаясь отрезветь. Я ведь не должна этого делать! Господи!

— Прости, что ты сказала? — Рома не отпускал меня.

— Это не в моих правилах, — громко сказала я ему на ухо, понимая, что больше не смогу даже взглянуть на мужчину.

— Извини, — просто ответил он. — Не хотел тебя смутить.

Танец закончился, и я побежала к столу, за сумочкой, за телефон. На экране телефона высветилось сообщение от Андрея, он поставил под фоткой, которой я послала ему — мы сидим за столом с девчонками и делаем селфи — смайлик. Написал, что любит меня и пожелал хорошего вечера, сказал, что ложится спать. Я быстро закидала сообщение сердечками и выключила телефон.

Роза вернулась к столу. Но Ромы нигде не было, он не пошел за мной, а значит — чуть-чуть можно выдохнуть. Я впопыхах выложила подруге всё, что случилось, не переставая искать глазами в толпе Рому, но парень так и не появился.

Роза на мою тираду пожала плечами и выдала: “А что ты хотела? Ты ему понравилась. Это видно”.

Я мысленно повторила сто тысяч раз слово “черт”, собиралась сказать Розе, что пора бы уходить. Но тут появился Рома, а рядом с ним шел… Господи, я не верила своим глазам!

— Девочки, познакомьтесь, это мой друг Борис.

Надо видеть наши лица. Мне кажется, я даже рот раскрыла от удивления. Перед нами стоял тот самый Борис — друг моего Андрея, который совсем недавно видел меня в неглиже. Мужчина тоже удивился, его брови поехали вверх, а складки на лбу уперлись в непослушный локон.

— Это Роза и Марина, — закончил за друга Борис. — Привет, девочки!

— Ты откуда их знаешь? — пришло время хмурить брови Роме.

— Марина — это подруга Андрея Нагорного, — Борис вальяжно расположился на диване между мной и Розой. Он даже не удосужился снять кожаную куртку в гардеробе, от которой веяло уличной прохладой и мужскими духами. — А это Роза — подруга Марины и владелица аптеки на Новоарбатском.

— Всё верно, — Роза раньше меня обрела дар речи. — Мир круглый или же?

Она сверлила глазами Бориса, явно что-то подозревая.

— Очень круглый, — не сдавал позиции Борис. Они сверлили друг друга взглядом, будто закадычные враги, готовые угоститься порцией черного юмором.

— Марин, а почему ты не сказала, что ты встречаешься с Нагорным? — спросил у меня Рома. Он сделал такой обиженный вид, будто я дала ложные надежды в свой адрес.

— А она, что каждому обязана говорить это? — заступилась подруга.

— Нет, — твердо ответил Рома. А потом сказал, что сейчас придет и кивнул Борису, зовя его с собой. Видимо, надо переговорить и всё разузнать у Бориса, кто мы такие, почему я — девушка Нагорного, и как теперь заканчивать оставшийся вечер?

Как только парни ушли возле столика появился официант, поставил бутылку вина, забрал пустую. Я налила себе полный бокал и выпила половину. Мне срочно нужно было забывать про всё, особенно про неудавшийся поцелуй и что сведения о нем могут дойти до Андрея. А может, они доходят до него в эту минуту.

— Оно такое крепкое, — скривилась я, понюхала и сделала ещё несколько глотков. Вино явно горчило. — Будто водки туда налили.

Роза тоже налила себе, попробовала.

— Похоже на водку, но не точно.

Я попыталась выпить ещё немного вина, опустила на стол полупустой бокал и, наконец-то, поняла, как пьяна. Голова шла кругом, меня уносило в заоблачные дали, но я ещё контролировала себя. С другой стороны, меня постепенно отпускало и страх — быть раскрытой перед Андреем за поцелуй, который я не хотела — больше не имел надо мной власть. Я опустошила бокал, и мне стало совершенно плевать, что обо мне подумают. Я ничего такого не сделала. Правда? Я ни в чем не виновата. Слава Богу, ума хватило дернуть голову в сторону, когда Рома решил меня поцеловать.

Наши знакомые вернулись. Рома уже был не так близко ко мне расположен, учтиво делал вид, что ничего не случилось. Больше он ко мне не приставал и никаких намеков не посылал. Даже Борис сменил маску лицедея на весельчака.

Мой бокал опять наполнился, мы выпили за вечер, перекинулись парой фраз. Атмосфера за столом восстановилась. Я поняла, что мне уже стоит возвращаться домой, но Роза этого не собиралась делать. Настроение у подруги тоже улучшилось, и она потащила всю нашу компанию на танцпол. Одно я поняла точно, меня не назовешь скучной бабулькой на пенсии, которая только и знает, как переключать каналы и кормить котов у подъезда. Сегодня я сродни американской певице Мадонне, которая в свои года ещё и пляшет, и поет, и на попу сеточку вместо колгот натягивает. Да, детка, я такая!

Я открыла глаза и тут же закрыла. Открыла, увидела край голубой подушки и опять закрыла. Попыталась заснуть, но это было невозможно. Голова гудела, в горле пересохло словно в пустыне Сахара в период засухи.

Мысли медленно собирались в кучу, цеплялись за нервные окончания, а те в свою очередь давали разряд головной боли и сыпали черными искрами в глаза. Главное, что я успела осмыслить, что я в своей постели. То есть в постели Андрея, в нашей квартире, одна. Никто не лежал рядом, а значит, вечер закончился неплохо. Но когда я стала вспоминать, что происходило в клубе, на меня накатила волна стыда. Я натянула одеяло поверх головы. Всё мигом вспомнилось, а хотелось забыть. Неудавшийся поцелуй, наши зажигательные танцы. Хорошо, что мы на столе не танцевали, но вот помню, как Роза залезла на диван в туфлях, чтобы быть выше толпы. Оттуда её снял то ли охранник, то ли Борис. Господи, Борис! Он по-любому все расскажет Андрею, особенно про Романа. Мне несдобровать!

Я услышала, как внутри квартиры со звуком закрывается входная дверь.

Андрей! Уже прилетел!

Я подскочила на кровати как ошпаренная. Сердце колошматило в груди набатом. На мне было вчерашнее платье и я рвану в гардеробную, чтобы надеть халат. Посмотрела в зеркало, ужаснулась разводам под глазами и помятому виду. И захотела одного — провалиться сквозь землю.

— Марина! Марин, — звал меня женский голос. Голос принадлежал Розе, и мне сразу полегчало. Не на много. Но уже отпустило.

— Ты проснулась? — подруга прошла в комнату. Я выглянула из гардеробной.

— Да…. Выглядишь не очень.

— И чувствую себя также. Кто это был? Я слышала, что дверь хлопнула.

— А это, — отмахнулась Роза. — Борис ушел.

— Что? Здесь был Борис?

Я напрочь забыла о больной голове, сухости во рту и тому, как мне плохо.

— Вчера мы приехали все к тебе. Думали, что продолжим. Но хозяйка была не в состоянии и пошла спать.

— Не помню. А Рома тоже с нами поехал?

— Нет.

— Слава Богу! — я прижала руки к груди. Давление стабилизировалось, пульс выровнялся. Ещё одного позора на свою голову я бы не пережила.

Мы прошли с Розой на кухню. Я показала подруге аптечку, она выбрала препарат, который обещал облегчить жизнь моему организму. Я выпила вязкую жижу, запив её приличным количеством минеральной воды. А чуть позже таблетку от головной боли, в районе лба нервные клетки ещё продолжали отплясывать в караоке, заставляя пульсировать виски.

— Ты была права, в вине была водка.

— Что? — я посмотрела на Розу, и она явно не шутила. — Откуда знаешь?

— Борис сказал, — подруга включила чайник и теперь искала пакетик с зеленым чаем. Я разрешила ей командовать на кухне. А сама уселась на барный высокий стул.

— Но зачем так делать?

— Чтобы девушки опьянели в хлам и стали доступными.

— Это чтобы я Рому поцеловала, — догадалась я. — А может быть уехала с ним, но не тут то было.

— Марин, мне не хотелось тебе говорить…

Я застыла. Что плохого ещё могло случиться? Что?

Роза пыталась открыть пакетик чая, потом распутать его от нитки, но движения рук подводили. Она нервничала.

— Что? — прикрикнула я так, что Роза уронила заварочный пакетик вместе с бумажной этикеткой в кружку с кипятком.

— Вчерашний вечер и тот парень Рома… Это была проверка.

— Что?

Я открыла рот и не могла дышать. Мне стало душно, голова закружилась. Я схватилась за край стола и попыталась не потерять равновесие.

— Встреча с Романом, а потом с Борисом была не случайностью. Андрей тебя проверял.

Не может быть!

Я не знала, что хуже — неудавшийся поцелуй и ухаживания Ромы или недоверие моего мужчины.

— И что теперь делать?

— Не знаю, — сочувственно поджала губы Роза. — Честно расскажи, как всё было. А потом нажми на Андрея. Не бери вину на себя.

— Как ты советовала Свете?

— Именно так.

Мы замолчали. Роза спокойно пила зеленый чай, остудив его прилично минералкой. Не знаю, вкусно ли пить чай с газами, но подруга заверила, что ей помогает. А я в это время лихорадочно соображала, прокручивая в мозгу прошлый вечер и планируя будущий разговор. На месте Романа мог быть любой. Но я ведь не повелась.

— Откуда ты всё узнала? — осенило меня.

— Нажала на Бориса, и он раскололся. Это был продуманный план. Рома заранее всё узнал про тебя, где работаешь, что любишь…

— О, Боже! Не верю, — крутила я головой. Так не хотелось в это верить. Разговоры про журнал, про баночку крема — подготовленный план? Как же это жестоко и противно!

— У Ромы нет никакого бизнеса, — продолжала сыпать правдой Роза. — Его папа держит какое-то промышленное предприятие, связанное с металлом. Рома как сыр в масле катается. А его истории о себе, я считаю, была целью втереться в доверие. У меня бизнес, у него…

— Кошмар! — я взялась за голову, суматошно соображая. — Он же показывал свою страницу в социальных сетях с ортопедическими подушками.

— Ой, удивила, — усмехнулась Роза. — Я сейчас хештег введу и покажу тебе любую, скажу, что моя.

— Кошмар! — повторила я.

Роза подлила себе ещё кипятка, в мой стакан — минералки. Мы обсудили опять весь вечер, перетерли Роме и Борису все их коварные косточки. И я узнала, что Алена всё же ушла под конец вечера с черной рубашкой — Денисом.

Когда Роза уходила, уже в дверях она спросила:

— Решила, что будешь делать с Андреем?

Я на секунду задумалась, собрала волю в кулак, состроила хитрую гримасу и ответила:

— Обрушу на его голову потолок!

— Вот это я понимаю, моя девочка, — Роза рассмеялась, обняла меня на прощание, заверила, что всё у меня будет хорошо и уехала лечить больную голову домой.

Чувствовала я себя отвратительно. И дело не в больной голове и похмельном синдроме. Я ходила из угла в угол и накручивала себя — как со мной мог так обойтись Андрей? И от этого становилось дурно. Я попыталась охладить пыл душем. Стало чуть легче, но меня трясло. Оставалось совсем немного времени, до приезда Андрея. Он уже отписался, что самолет приземлился. Андрей в аэропорту, ждет машину.

Я завалилась на застеленную кровать и долго не находила ответа в себе, как поступить. Обрушивать на его голову потолок, так чтобы от наших отношений ничего не осталось — не хотелось. Надо поступить по-взрослому, как делала это Роза. Она была холодна и руководилась логикой, когда разговаривала с Игорем. Решила сделать именно так.

Выигрывает всегда тот, кто выходит сухим из воды. А чтобы не потерять достоинство, нужно уметь брать на себя ответственность за поступки и спокойно, твердо прояснять ситуацию. Да. Спокойствие, только спокойствие!

Поворот ключа в двери, щелчок. Сердце в пятки, щеки горят, нервы на пределе. Андрей, чемодан, кожаная сумка под документы и букет цветов. Что это? Он уже просит прощения? Извиняется? Хочет смягчить ситуацию?

— Я так соскучился, — произнес Андрей как ни в чем ни бывало, стал обнимать, целовать. Его запах, дневная небритость и напористая нежность. Вот он, мужчина, мир с которым кружится и земля уходит из-под ног. Он так близко, а через тоненький атласный халат я чувствовала всё. Особенно то, что тело меня подводило и кричало, как хочет его. Но сегодня меня так просто не проймешь.

Я выпуталась из объятий и серьезно посмотрела на Андрея.

— Что-то не так?

— Да, — твердо сказала я. — Надо поговорить.

Чемодан и сумку Андрей оставил на пороге. Мы прошли на кухню, я положила букет на барную стойку, даже не удосужившись поставить цветы в воду, только мельком успела понюхать запах так, чтобы Андрей не заметил. Я — сама хладнокровность, спокойствие. И да — обида у меня стояла комом в горле.

Андрей сел на барный стул, я встала напротив и начала подробно рассказывать. Я ничего не скрыла, передала весь наш разговор, как танцевали под мою любимую песню “Hotel California”, информацию о которой Рома выведал где-нибудь на моей странице в одной из соцсетей. Как я удивилась, что он знает наш журнал “Город женщин”, как сама предложила присесть за столик. Как мы болтали, танцевали и выпивали. И как потом Рома повел меня на медленный танец, пытался поцеловать, но я сказала, что это не в моих правилах.

— Почему ты не сказала, что у тебя уже есть парень? — желваки Андрея ходили от злости. Он закипал. Но не тут-то было, потому что закипала я.

— А почему ты это всё подстроил? Почему решил меня проверять?

— Я подстроил? — Андрей удивился и стал расстегивать верхние пуговицы рубашки, словно ему душно и невмоготу дышать.

— А кто же ещё? Этот парень оказался другом Бориса. Твоего Бориса! Борис подошел сразу после того, как я отказала Роме в поцелуе. Мы сначала удивились такой неожиданной встрече. Но Роза выведала у Бори, что это всё подстроено. Зачем?

— Что, зачем? — будто не понимал Андрей.

— Зачем тебе надо было подсовывать Рому? Ты думаешь, только помани пальчиком, и я перебегу к другому, — парировала я. — А Рома — настоящий актер. Мы купились на все его рассказы о себе. Посоветуй ему “Щукинку” окончить, Станиславский поднимется из гроба и наконец-то скажет: “Верю”.

— Рома? — хмурился Андрей. — Какой Рома? Барышников Ромка?

— Не знаю. У Бори своего спроси.

— И спрошу.

Андрей полез в карман за телефоном, набрал номер и поставил на громкую связь, чтобы я всё слышала. Через несколько протяжных гудков, Борис взял трубку и сразу начал оправдываться.

— Андрюх, привет! Не мог тебе дозвониться.

— Я летел как раз.

— Тут так нелепо получилось, — растягивал слова Боря. — Ты просил проследить за Мариной, чтобы ничего не случилось.

Я была в шоке от услышанного. Проследить! Значит — всё подстроено. И Андрей тысячу раз виноват!

— Мы тут… — Борис запнулся. — То есть я решил проверить Марину. Просто… — послышался тяжелый вздох. — Друг, ты как очумелый с этой девушкой носишься. Я тебя никогда таким не видел. Прости, но ты влюбился как пацан.

— Зачем? — тихо спросил Андрей.

— Понимаешь, твоя Марина… Не обижайся, брат. Кто его знает? Может, ещё одна шлендра? Может, ей нужны только твои деньги? Она простая журналистка из провинции, а ты для неё — принц на белом коне. А сейчас девки такие пошли, они как охотницы за чужим добром. Только и ждут, чтобы им шопинг, косметолога оплачивали, тачки покупали. Вот я и решил, что неплохо её проверить.

— Ну и как получилось?

— Не знаю. Может, если чуть дальше… Но я подумал, что хватит. И…

— Андрей! — требовательно позвала я, а потом тихо добавила, еле сдерживая слезы: “Хватит!”.

Я больше не могла терпеть такого унижения, не могла это слышать. Ведь обещала себе быть стойкой, но слезы градом катились по щекам. Я сорвалась с места и побежала. Андрей продолжал говорить с Борисом по громкой связи, но я ничего больше не слышала и не разбирала, забежала в спальню и зарылась в вещах гардеробной. Села вниз шкафа с верхней одеждой и начала реветь.

Я слышала, как по квартире начал расхаживать Андрей. Он звал меня. Заглянул в спальню, но я зажала рот рукой. И он, удостоверившись, что в комнате пусто, ушел искать в других.

Я не должна плакать, не должна показывать, что меня это зацепило. Надо было стоять на своем, и заставить его почувствовать себя виновным. Но вместо этого я просто сбежала. До чертиков обидно, что со мной можно вот так. Что я — нахлебница, каких немало. И ко всему прочему, Андрей просил проследить! Следить! Зачем? Зачем он так со мной?

Я в бешенстве вытащила из кармана пеньюара телефон и быстро перевела все деньги, которые днем ранее перевел мне Андрей. Вчера я потратила на покупки довольно много. От моих личных денег осталось несколько тысяч, да и взнос нужно делать за ипотеку в начале месяца. Но я дала себе слово — что-нибудь придумать. У меня есть достоинство, и я не позволю его никому растоптать. Попрошу взаймы у Светы. Она после последних событий с Игорем не сможет отказать.

Андрей тем временем увидел от меня перевод и закричал “Марина”, да так, что я испугалась и замерла от страха. Он был зол, слишком зол. И я не знала, что делать в таком случае.

Телефон в кармане зазвонил. Андрей догадался набрать мой номер. Я решила подняться и выйти из укрытия. Будь что будет! Оперлась о стенку и не заметила, как зацепила одежду, вещи стали падать на меня вместе с вешалками. Я вывалилась из шкафа прямо на пол в тот момент, когда Андрей включил свет в гардеробной.

— Вот ты где.

— Я… я.. — слезы опять полились рекой. Я продолжала чувствовать себя униженной и беспомощной. Андрей подскочил, опустился на колени и стал вытаскивать меня из вещей.

— Марина, зачем ты так? — просил он, отодвигая свою зимнюю куртку.

— Я не шлендра! — бросала я слова, размазывая по щекам слезы. — И не какая-нибудь… Мне не нужны твои деньги! Я не из-за денег с тобой! Я и сама спокойно смогу прожить! И не заслуживаю, чтобы меня проверяли таким мерзким способом. Любым способом! Я хочу, чтобы мне доверяли.

— Я доверяю тебе.

— Нет, — выкрикнула я. — Ты меня проверяешь!

— Марина, — он схватил меня за плечи. — Посмотри мне в глаза!

Я подняла взгляд. Он был взбешен, волосы взъерошены, дышал отрывисто и часто.

— Я не хотел, чтобы так произошло. Я попросил Бориса побыть твоим телохранителем. И не просил проверять. Не подговаривал ни Рому, ни Бориса. Они всё сами, без меня. Я просто волновался, Марина.

Я закатила глаза, мне не хотелось его слушать.

— Вспомни, как мы с тобой гуляли. Сначала в баре, потом в караоке и клубе. Помнишь?

Я кивнула. Как такое можно забыть? Я тогда напилась на голодный желудок. Хлебнула ерша — водка с пивом — и потащила Андрея в караоке и клуб. В результате проснулась в его квартире и напрочь забыла, чем закончился вечер. А закончился он для меня облеванным платьем в женском туалете, из которого в полуобморочном состоянии меня вытащил Андрей. Но тогда у меня был не совсем благополучный период в жизни. Меня можно понять, а желательно больше не вспоминать.

— Ты же не хочешь машину с личным водителем.

— Нет, — покачала я головой, вытирая слезы и шмыгая носом.

— А я хочу знать, что с тобой ничего не случится. Мне не нужны доказательства твоей верности. И я знаю, что деньги тебе тоже не нужны. Но я не просто так работаю, мотаюсь по городам. Я могу себе позволить это и хочу, чтобы моя женщина ни в чем не нуждалась. Я полностью доверяю тебе, твоему выбору и знаю, что ты меня не обманешь.

— Андрей, послушай, — я подняла на него заплаканные глаза. — Я могла бы тоже следить за тобой, проверять телефон, названивать в Сочи и требовать, чтобы ты выслал мне фотоотчет: где, с кем и что делаешь? Но я так не делаю. А может, стоит?

— Нет, — твердо ответил он. — Это не в моих правилах.

Андрей ладонью нежно вытер слезы с моих глаз, заботливо откинул волосы за плечи, взял в свои руки мое лицо и начал медленно целовать мокрые глаза, разгоряченные щеки, припухшие губы.

— Прости меня. Я люблю тебя, — тихо сказал он. Я подалась к нему всем телом. В нос ударил запах духов и лосьона. У меня, будто мы в первый раз целуемся, мурашки побежали, и волоски на руках встали дыбом. Андрей стал требовательно целовать мои губы, шею. Я начала часто дышать. Его руки скользили по моим плечам, освобождая от халата. Он провел рукой по голой спине, заставляя меня нежно содрогнуться. Потом очертил пальцами линию на шее и накрыл грудь. Мы повалились на вещи. И мне было уже всё равно. Я была в его руках, а он — всем моим миром.

После мы лежали на узком длинном ковре гардеробной посреди разбросанных вещей. Я полностью голая, Андрей в носках, в спущенных штанах и наполовину расстегнутой рубашке.

— Мне кажется, я болен.

— Чем? — я приподнялась на локте и повернулась к Андрею. На его лице играла улыбка.

— Меня невероятно возбуждает твоя независимость. Помнишь, как в первый день встречи я предложил тебя подвезти, вызвать такси. А ты всё, я сама и сама, — передразнил меня Андрей. Я слегка ущипнула его за плечо и тоже призналась.

— А мне нравится, что ты всегда возвращаешь меня.

— Значит, у нас с тобой идеальный садо-мазо получается?

Я завалилась на пол и рассмеялась. Он был совершенно прав.

Андрей повернулся ко мне боком, провел рукой по моим раскрытым губам, подбородку, шее и вниз до пупка. Я опять покрылась мурашками.

— У нас всё будет хорошо, — тихо сказал он. — И нам для этого не нужны никакие доказательства.

В тот самый момент я поняла, что доверие — это хрупкий мост к сердцу другого человека. Ты тщательно строишь его по кристаллам, а треснуть он может в любой момент. Но в то же время если ты не умеешь доверять, отношений не получится. Рассыпятся как карточный домик и погрязнут в ревности, скандалах, интригах, расследованиях.

Без свободы нет любви. Если не давать свободы, то любовь прокиснет, будто бутылка кефира, оставленная на солнце. Это все равно, что держать дикое животное в неволе. Четыре стены и контроль не дадут никому счастья. А если один не чувствует себя счастливым, может ли второй оставаться таковым?

На следующий день Борис извинился по телефону и прислал большой букет роз. Обида на него прошла, но верить в искренность его слов я не стала.